Изуми Айзава

      — Нет… пожалуйста, не говори, что это правда.       — Но это так. Ты не можешь учавствовать. Посмотри на своё состояние! Ты еле двигаешься! — в который раз возразил Хитоши, пытаясь успокоить Изуми.       — Я должна! Я всегда мечтала поучаствовать в третьем этапе! Разве ты не помнишь, как я его люблю! — девушка вскинула слабые руки и подтянула себя на подушках.       — Конечно помню. Как такое забудешь… — проворчал он и начал мерить шагами небольшую комнату. — Пойми же, тебя уже исключили из списка.       — Ну почему?       — Ты не знаешь, в каком ужасном состоянии было твоё тело сразу после этого! Ты не можешь участвовать! — Хитоши был готов сорваться на крик, чтобы она наконец поняла, что это просто невозможно.       — А ну! Не кричать в лазарете, — Исцеляющая девочка встала со своего места и постучала короткой тростью по ноге Хитоши. — Тут вам не улица, где можно говорить так, как хотите.       —Да, конечно, — прошипел он, усаживаясь на край кровати. Шота ушёл всего пять минут назад, а они всё это время только и делали, что спорили про третий этап и участие в нём. Изуми была слишком упряма и, казалось, собиралась ползком добираться до арены.       — Ты не будешь участвовать не при каких условиях.       — Я знаю. Полное разочарование, — девушка сдулась и будто смирилась с поражением, опуская голову. — Может я хотя бы могу посмотреть?       — Нет. Категорически, — отрезала последнюю надежду Изуми Исцеляющая девочка, пихая ей какие-то пилюли. Она покорно взяла их и, немного повертев в ладони, проглотила, запив стаканом воды. — Тебе ещё восстанавливаться и восстанавливаться. Лишнее волнение, громкие звуки и яркая картинка сделают только хуже.       — Да, я понимаю.       — Просто отдыхай и оставайся спокойной, тогда тебе станет лучше.       — Конечно, — буркнула девушка, спускаясь между подушками.       — Шинсо, ты тоже останешься здесь.       — А?       — Твоя лодыжка всё еще не полностью восстановлена, а после моей причуды ты должен чувствовать слабость. Ложись! Вот тебе ещё одна постель, — старушка указала на точно такую же, как и у Изуми в стороне, и Хитоши, немного поворчав, покорно лёг на неё.       — Подожди-ка! — внезапно всполошилась девушка, вновь вытаскивая голову из белоснежных мягких завалин. — А ты?       — Что я? — вполголоса спросил он, уже закрыв уставшие глаза.       — Ты не будешь участвовать?!       — Успокойся, милочка. Сейчас опять начнётся головная боль.       — Да, не буду. И что с того?       — Почему? Твоя команда что, не прошла?       — Прошла. Я просто отказался. Ты спросишь: почему? Потому что в этом нет никакого смысла. Мне не нужно показывать себя как другим, да и внимание к своей причуде я привлекать не собираюсь. В конце концов, я подпольный герой. Как и ты. Я хотел участвовать, потому что тебе это так нравиться, да и спарринг между нами тоже был бы неплох. А так: без всего этого фестиваль просто не имеет смысла.       — Я… не знаю, что сказать… — Изуми поджала губы и неуверенно посмотрела на крайне расслабленного брата, который всё пытался принять самое удобное в его понимании положение для сна.       — Вот и не говори ничего. Просто отдохни. В этом же нет ничего плохого.       — Наверное, ты прав.       — Вот и отлично, — Хитоши зевнул, лениво прикрывая рукой раскрытый рот, — буду спать. Разбуди, если что-то случиться или я тебе понадоблюсь. *** Это было скучно. Слишком скучно. Изуми была готова от отчаяния плевать в потолок, но на это просто не хватало сил. Тело всё ещё отвратительно ныло, и единственно, чем она могла двигать, были руки и голова, хотя это всё ещё было слишком тяжело. Очень много сил уходило просто, чтобы поднять ладони, а потом они с глухим звуком вновь падали обратно, на мягкую поверхность кровати. Хитоши спал уже как полчаса, пуская слюни на подушку и, видимо, находясь в самом лучшем и прекрасном сне. Его ногу уже давно перемотали, и он, кажется, давно о ней забыл. Девушка вновь вздохнула и обратила весь свой слух на происходящее за пределами больничного крыла. Это было слишком утомительно и невыносимо скучно - сидеть одной в почти полностью белой комнате без возможности хоть как-нибудь развлечься или с кем-либо поговорить.        Скука смертная! Девушка протяжно выдохнула и вдруг замерла, поняв, что весь шум на мгновение стих, и вокруг повисла лишь ужасающая тишина. Что там вообще произошло? Всего через пару секунд люди будто отмерли, после чего последовал какой-то комментарий от Заши, который Изуми опять же не могла услышать. В какой-то момент ей показалось, что температура в комнате понизилась градусов на пять, но потом вновь вернулась обратно. Это было странно, но в любом случае у неё не было какой-либо возможности узнать о происходящем, поэтому Изуми заставила себя вновь расслабиться. Она продолжила лежать одна в полной тишине, пытаясь успокоиться и, хотя бы, уснуть, но видимо её собственное тело решило принести ей ещё больше страданий, отказываясь от сна вовсе. Это было мучительно, потому что она действительно хотела просто отдохнуть от этого всего. Только её сознание стало понемногу уплывать и проваливаться в сон, появился новый раздражитель, резко отворивший входную дверь и бесцеремонно вошедший внутрь. В памяти ещё было свежо внезапное появление Каччана, не хватало ещё одного. От неожиданности девушка чуть ли не подпрыгнула, но отсутствие сил ей это не позволило.       Кого это там ещё принесло? Она быстро проскользила взглядом по потолку и повернула голову ко входу, дабы наконец понять, кто прервал её почти-сон. А?.. Это… неожиданно.       — Здравствуй, Мидория, — сказал вошедший.       — Прошу, зови меня по имени. Тебе что-то нужно? Медицинская помощь? Поранился? Я могу позвать Исцеляющую девочку?       — Нет, не стоит.       — С тобой всё хорошо, Шото? — Изуми всё ещё не понимала, зачем он сюда пришёл, если полностью здоров.       — Да.       — А… ну, это хорошо. Кстати, прости, что называю по имени, просто…       — Ничего, — прервал её парень, делая несколько неуверенных шагов внутрь.       — Просто, если я буду говорить фамилию, то… то может случиться…       — То, что случилось в конце второго этапа? — он поднял одну бровь.       — Да, всё верно. Конечно, это может произойти, и когда я произношу имя, то тогда вероятность намного меньше, а ещё я пытаюсь это контролировать, поэтому… Ой, прости, я снова начала это делать, — будь у неё возможность, Изуми закрыла бы руками покрасневшее от смущения лицо, но её не было.       — Так… эээ… Зачем ты пришёл, если у тебя всё хорошо?       — Я хотел с тобой сразиться, — негромко сказал Тодороки, не отрывая от девушки своих разноцветных глаз.       — А… Ну, с этим, как видишь, не сложилось, — ей удалось пожать слабыми плечами, прежде чем продолжить. — И почему это все хотят со мной сразиться? — задала Изуми вопрос самой себе.       — Я не знаю, почему кто-то ещё это захотел, но я… — невозмутимо стал отвечать на риторический вопрос он, — видел тебя в битве. Тогда, в комплексе, ты противостояла злодеям, чтобы защитить и спасти учителя. Это было потрясающе. Даже несмотря на всё напряжение и страх вокруг, ты смогла сражаться, будто была в подобных ситуациях с десяток раз.       — Я просто…       — Противостоять сильному злодею и не впадать в панику, будучи всего лишь учеником, а не про-героем – это достойно моего уважения. Прошу прощения, что был бесполезен в тот момент.       — Ты не должен ни за что извиняться, — краснея, как спелый помидор, сказала девушка. — И… э, спасибо. Наверное. На время повисло тяжёлое молчание, пока Изуми пыталась не превратиться в комок полностью из смущения.       — Я… Если ты так хотел сразиться, — неуверенно начала она, — то мы как-нибудь можем устроить спарринг. Без причуд конечно. Чтобы биться с причудами нужно разрешение учителя и пустой зал, но это вполне осуществимо.       — О… — Тодороки растерялся, опуская глаза. — Да, наверное.       — Я напишу тебе, когда мы можем встретиться, если ты дашь мне свой номер, — она сделала движение подбородком и указала на небольшой стол Исцеляющей девочки, где очень удобно среди кипы бумаг и множества баночек с лекарствами лежали в маленькой пластмассовой коробочке без верха аккуратно ровные белые бумажные квадратики для случайных записей, рядом с которыми была и ручка. Шото понял её очень прямой намёк и спешно схватил листик, почти на лету записывая на нём порядок цифр своего номера, а затем положил его на тумбу у кровати девушки       — Отлично. И ещё, у меня есть вопрос, — Изуми с любопытством уставилась на подростка.       —Какой?       — Это не ты случайно был тем, кто заморозил пол арены, от чего мороз дошёл даже до лазарета? Нет, я, конечно, не придираюсь, но всё-таки было довольно холодно.       — Я…       — Хотел выпустить пар? Понимаю, хотя это было жёстко. Не знаю, кто был твоим противником, но, надеюсь, Исцеляющая девочка о нём позаботилась, — она обратно повернула, уже затёкшую от разговора в такой неудобной позе, голову к потолку. — По моим расчётам твой новый бой уже скоро должен начаться, советую поторопиться.       — Да, это так, — Тодороки развернулся и, сделав несколько шагов, уже почти вышел из комнаты, когда его вновь тихо окликнули.       — Шото, — последовало секундное молчание, — используй свой огонь. Глаза подростка на секунду расширились, а затем вновь вернулись в безразличное состояние.       — Ты не знаешь…       — Я знаю, — Тодороки вдруг почувствовал на себе её пристальный взгляд на своей спине, который будто прожигал в нём дыру. — Я знаю и понимаю намного больше, чем ты думаешь, — тихий голос разразил воздух подобно молнии, достигая его ушей, он звучал напряжённо и словно выпытывающе. — Помни, что эта сила лишь твоя и никак не может зависеть от кого-либо ещё. Твоя причуда… обе твои причуды просто невероятны. Помни об этом и используй их, как настоящий герой, не зависящий от своего прошлого.       — Я… — хотел начать что-то говорить подросток, но вновь был грубо прерван.       — Всё-таки поторопись на арену. Спасибо за визит, — прозвучал необычайно весёлый и подбадривающий голос девушки, так разительно отличающийся от того, что был десять секунд назад. Тодороки, поняв, что ему больше не следует здесь находиться, тихо хмыкнул себе под нос и секунду спустя захлопнул за собой дверь. Изуми улыбнулась сама себе и, довольно бормоча что-то, что невозможно было бы разобрать даже стоя радом, провалилась в приятные объятья спасительного сна, который с удовольствием завладел её сознанием, отвлекая и от боли, и от собственных мыслей. *** Это было неудобно – делить один маленький зонт на двоих, когда один мало того, что просто слишком ленив, чтобы взять свой, так ещё высокий, и широкий. Изуми зажмурилась, отгоняя желание вновь начать тираду для брата и врезать ему по лицу в который раз за последние полчаса, что они добирались до школы.       — Не начинай это снова, — внезапно сказал Хитоши, ютясь под зонтом и будто пытаясь занять всё пространство в нём. — Ты думаешь слишком громко, и мне порой кажется, что я могу читать твои мысли, — чуть тише добавил он.       — Чего еле ноги переставляем?! — откуда не возьмись появился Иида, вылетая прямо перед ними. — Опаздываем же! Доброго утра, Изуми, Шинсо!       — Было бы быстрее и проще, если бы кое-кто вспоминал про свои мозги и взял зонт! — прошипела девушка себе под нос, опять замечая, что часть её школьной юбки оказалась снаружи.       — О нет, пожалуйста… только не в шестой раз…       Перекидываясь колкими фразочками и слушая напоминания одноклассника про время, они добрались до раздевалки. Изуми обречённо выжимала несчастную юбку, а Шинсо тем временем отряхивал от воды малюсенький жёлтый зонт от капель, когда Иида сказал:       — Если волновались за моего брата, то не стоило. Простите, что заставил волноваться лишний раз! — он звучал уверенно, но девушка слышала больше, чем он думал. Она отвлеклась от мокрого подола и бесшумно подошла к парню, снимающему свой крайне практичный дождевик.       — Поговори со мной, если хочешь. Ты и твой брат прекрасные герои и люди по своей сути. Видимо это у вас в крови, — она улыбнулась ему и несколько раз похлопала по крепкому плечу. Захода в класс, со всех сторон слышались громкие восклицания. Изуми внутренне усмехнулась – они всё-таки познали, что такое известность. Она до сих пор отчётливо помнила, как Мирио после своего первого фестиваля ей громогласно рассказывал, что к нему подходили абсолютно неизвестные люди и комментировали его, либо приветствовали. Это было интересно слушать, но для самой себя она не очень хотела такой истории. В конце концов, подпольным героям не нужна слава. Положив сумку с вещами, она села на своё место, и почти в тот же самый момент у входа в класс прозвучал усталый голос.       — Доброе утро, — все тут же стихли и магическим образом оказались на своих местах.       — Айзава-сенсей, рада видеть вас без бинтов по всему лицу, — прокомментировала Тсую. Изуми сощурилась, вглядываясь в лицо Шоты. Это было непривычно – видеть такой шрам. Конечно, у него их много, не зря же их ванная комната представляет собой целый медпункт, но на лице это было как будто неправильно. Она сдержала себя от воспоминаний о его окровавленном лице и своём собственном провале. Повезло, что остался только этот шрам, ведь тогда выглядело всё намного-намного хуже. Исцеляющая девочка прекрасно сделала свою работу. Наверное, в сотый раз за свою жизнь заключила девушка.       — Да это старушка перестаралась с лечением, — Мужчина потёр пальцем под глазами и продолжил. — Но это ладно. Сегодня классный час будет немного особенным. На лицах её одноклассников появились обеспокоенные и напряжённые выражения. Они точно боялись ещё одного ужасного теста, как в самый первый день. Девушка даже заметила капли пота стремительно появляющиеся на висках друзей. — Пора придумать ваши кодовые имена. Геройские имена. Ученики восторженно вскочили со своих мест и вскрикнули:       — Ура! Сейчас сердце из груди выпрыгнет! — это было очень громко, и Изуми поборолись с желанием закрыть уши от такого шума и грохота.       — Это связано с предложениями от профессионалов, о которых я говорил до этого. Эти предложения будут иметь значение, лишь когда у вас появится опыт и боевые навыки, которые будут оцениваться во второй год обучения и третий. Другими словами, предложения, которые имеются сейчас просто отражают «интерес» в вас и возможный потенциал, — объяснял Айзава, пристально смотря на студентов. — И интерес ко времени вашего выпуска может угаснуть или пропасть вовсе. На последней фразе несколько из учеников заметно приуныли.       — Значит, надо воспринимать эти предложения, как личные достижения! — бодро сказала Хагакуре.       — Да. А вот вам и график предложений, — Шота вывел на экран список с количеством этих самых предложений. — Обычно график более сбалансированный, но в этом году больше всего вниманий пришлось на нескольких учеников. Изуми подняла голову на доску и стала рассматривать результаты. Как и ожидалось, на первых позициях были лидера всего фестиваля первогодок, а именно Бакуго и Тодороки. Так в принципе всегда и происходит, но теперь кое-что всё-таки изменилось. В этот раз это были конкретно позиции победителей. Каччан, занявший первое место, был вторым в списке со своими 3 556 предложениями. На первой же строчке находился Шото, который мог похвастаться 4 123 предложений.       Что ж, это было действительно много. Насколько могла помнить девушка, у Мирио в его первый фестиваль не хватило всего двух голосов до достижения четырёх тысяч. У Тамаки было три тысячи и двести двадцать пять очков, а у Неджере три тысячи сто девяносто пять. Про себя Изуми довольно улыбнулась, что до сих пор отчётливо помнила цифры двухлетней давности, и вновь вернула себя к графику.       О! Как круто! На третьей строчке располагался Тоши, а на четвёртой она сама. Девушка перегнулась назад к задней парте и прошептала брату.       — Это всё из-за твоего пунктика на моё спасение. Видимо, часть героев это оценила. А так я была бы выше! — Хитоши что-то невнятно пробурчал и вновь разлёгся на столешнице.       — Ого! Как так получилось, что Изуми и Шинсо оказались так высоко?! Они ведь даже не участвовали в третьем испытании?! — громко спросил Киришима, оглядываясь на вернувшуюся к своему собственному месту девушку.       — А… — брат об этом точно никому не собирается говорить, поэтому такая доля досталась ей. — Ну, помните же как Тоши рванулся вперёд спасать меня? Вот, наверное, и поэтому, — попыталась как можно увереннее пояснить она. Ну не говорить же в самом деле, что просто у большинства из этих героев они уже работали в агентстве, и те знают их уже довольно долго, поэтому и отправили предложения!       — А тогда почему у тебя так много?!       — А вот это я не знаю, — сориентировалась Изуми, — спрашивайте у героев сами. Было удобно, что практически каждый из про, с которыми они знакомились, знал, что про их историю и участие в геройской деятельности говорить нельзя, а то проблем потом будет непочатый край. Девушка бросила последний короткий взгляд на список, посмотрев на два числа «2 039» и «1 841». Это же надо будет ещё думать, куда потом отправиться среди этой тучи вариантов. Как раз об этом и начал говорить Шота.       — Основываясь на этом, не важно получили вы предложение или нет, все получат практический опыт на «месте работы». Ну, вы же почувствовали, что значит быть героями, к сожалению. Но уверен, что опыт и знания, предоставленный от профессионалов, как полагается, дадут вам намного больше, — закончил он, явно вспоминая об атаке на USJ.       Изуми осунулась – практика намного и намного скучнее, чем стажировка, а её ждать ещё до второго курса! Технически, всё время их с Тоши работы в агентствах они были как будто на ней, но всё-таки немного повыше и лучше, больше как вторые герои в команде с про.       — И поэтому нам нужны геройские имена! — громко заключил Сато.       — Конечно, имена, которые вы выбираете сейчас, можно заменить, но лучше выбрать основное имя сразу…       — Ведь иначе это будет настоящий ад! — оглушающе прозвучал голос у входа в кабинет.