* * *
Если бы не Бобби, который с первой минуты их встречи начал болтать и выдавать какие-то каламбурные шуточки, Юджин до сих пор прибывала бы в состоянии глубокой задумчивости. Порой она сама удивляется тому, насколько её мозг привык пахать на её глупую привычку доходить до истины, как бы глубоко та не была закопана. И сейчас, подцепляя палочками кусочек мяса, Юджин внимательно слушает очередной вопрос Бобби, за которым следуют ещё двадцать похожих. — На самом деле, не обязательно отвечать на этот вопрос, но лично мне интересно послушать про то, как ты относишься к профессии своего отца. — Ты так говоришь, будто он работает надзирателем в тюрьме или стриптизёром, — прыскает Кан, прожёвывая сочную телятинку. — Мой отец обычный учёный, который всю жизнь отдал на благо науки. Даже после развода с мамой он продолжил работать с не меньшим энтузиазмом. Казалось, будто развод ему дал силы, чтобы идти дальше. — После развода ты осталась с отцом? — Да, — кивает Юджин, опуская глаза на стол. Раньше ей казалось, что эта тема абсолютно не трогает её. Но сейчас почему-то противный ком застревает в горле. — Я знала причину развода. Мама ушла к другому мужчине, а после переехала к нему в Тэгу. А я не хотела покидать Пусан. Хоть потом и пришлось. Отца отправили работать в Штаты, где нам пришлось прожить три года. — Прям сюжет для сериала, — восторженно хлопая глазами, качает головой парень. — А вообще, по тебе сразу видно, что ты интеллектуальный монстр. — Кто-кто? — поперхнувшаяся Юджин уставляется на нового знакомого. — Ну, есть люди, по которым сразу видно: ботаники. — Твоя первая трактовка мне нравится больше, — фыркает девушка. — Я не виновата, что отец постоянно приобщал меня к науке. Что бы то ни было, мне приходилось это изучать. В десять он начал посвящать меня в астрономию, в тринадцать в физику и математику, а позже я ударилась в психологию и философию. В итоге любовь к литературе и жестокое любопытство привели меня к журналистике. Хотя отец хотел, чтобы я стала физиком-ядерщиком. — А мне кажется, ты ещё напишешь не одну грязную скандальную статейку, — указывая на девушку пальцем, щурится Бобби, помешивая салат из капусты. Юджин вдруг слегка прищуривается и наклоняется ближе к нему, сидящему напротив за столиком. — Кстати, о грязном и скандальном. Как много ты знаешь о смерти девушки, которая жила до меня в комнате с Джухён и Саной? Бобби меняется в лице. Он перестаёт жевать. Откладывает палочки на бамбуковую салфетку и, оглядываясь по сторонам, будто собираясь сказать какую-ту тайну, начинает шептать: — Я не лез в это дерьмо и тебе не советую. Ответ Бобби ни капли Юджин не удивляет. Только слегка расстраивает. Она, конечно, не думала, что тот расскажет ей всё, как на духу, но она надеялась хотя бы на какую-ту мини историю о том, кем была Ким Йеджи и почему она покончила с собой. И, твою мать, почему все не хотят обсуждать это? — Да ладно, Бобби, я же знаю, что ты знаешь, — заговорщически тянет Юджин. — Мне плохо верится, что на целом факультете журналистики никто не захотел покопаться в этом деле. Не говоря уже об официальных СМИ. — В официальном выпуске новостей было только упоминание того, что с одной из городских высоток сбросилась студентка Ёнсе. Но ничего более не было озвучено. Все следы замели. И с тех пор эта тема не поднимается в стенах университета, потому что есть тот, кто заткнёт рот любому желающему обсудить данный инцидент, — на последнем слове парень делает акцент, что ещё более вызывает у Юджин подозрения. Желание узнать, кого она так старательно пытается заменить, растёт с геометрической прогрессией. — И кто это? — так же тихо интересуется Юджин. Вздох Бобби даёт знать, что он не блещет желанием рассказывать ей все тонкости. Но всё же что-то ему позволяет раскрыть рот. — Она была сестрой Чон Чонгука, — имя парня он произносит с особой аккуратностью, — они не были родными. Поэтому ничего не мешало им встречаться. — Встречаться?! — поражённо вспыхивает Юджин. — Бобби, это похоже на какой-то абсурд. — Возможно, — бормочет он, — но тебе стоит знать, что у этой парочки была дурная слава. Поэтому не советую лишний раз точить лясы на эту тему. В университете даже у стен есть уши. Только, наверное, глухой или слепой не знает, что ввязываться в дело, связанное с Чоном, просто глупо. Юджин задумчиво отводит взгляд и будто в субмарине погружается в океан своих мыслей. Вчера, гуляя по коридорам Ёнсе, назрел вопрос, кто является центром этой социальной вселенной. И сейчас ответ нашёлся сам по себе. Чон Чонгук весьма персона неприятная и, кажется, проблемная, раз никто не желает лезть в его дерьмо. Он чёрное солнце, вокруг которого встраивается своеобразная система. Система, в которой теперь жирная проплешина. И для неё Юджин стала заплаткой, которую теперь пытаются пришить, не объясняя ничего. И как можно существовать там, где столько запретных секретов? Она знает, что её любопытство до добра не доведёт, но разве возможно спокойно спать на той кровати, на которой раньше спала теперь уже мёртвая девушка, занимать её место в команде и танцевать под её номером? — А… ты можешь показать мне его фото? — Кого? Чонгука, что ли? — хмурится Бобби, слыша немного странную просьбу. — Да. Вдруг я с ним уже сталкивалась, — невзначай пожимает плечами Кан и тянется к влажному стакану с холодной малиновой газировкой. Шестое чувство подсказывает ей, что человек, который прошлым вечером безо всякого страха перед ответственностью вжимал своим ботинком бедного парня в землю, и является чёрным солнцем Ёнсе. — Ну и задачку ты дала, — угрюмо хмыкает себе под нос парень. — Фотографий у него нет. Пару фото, которые были в инсте у Йеджи, он удалил. Как и сам аккаунт. Скажу больше: Чонгук снёс самодельный мемориал, который сделали Джухён с Саной. — Он, похоже, был очень опечален, — внимая каждому слову, сказанному Бобби, Юджин делает вид, что жалеет Чонгука. Хотя она совсем не понимает, зачем ему нужно было это делать. — Он убрал его потому, что многие насмехались над смертью Йеджи. Одни сказали, что это было ожидаемо, а другие, пока Чонгук не заткнул их рты, что это он довёл её до этого. Частенько она ходила с синяками, которые пыталась скрыть. Поэтому многие думали, что у них с Чонгуком были не совсем здоровые отношения. Но я не уверен. И этот парень говорил, что не хочет ничего рассказывать? Да Бобби настоящий переносчик горячих сплетен, которые Юджин теперь очень интересно послушать. Будто она оказалась в каком-то сериале, где куча тайн, которые теперь ей нужно разгадать. Как бы ей не хотелось думать об учёбе, но круговорот интриг привлекает её больше. Сколько всего секретного скрыто в человеке в глубине его мутной, как лунный диск, души? Даже семь смертных грехов не могут сравниться с тем, что человек подавляет в себе в течение целой жизни. Так и Юджин никогда и подумать не могла, что сможет стать любопытной Варварой, которой, кстати, Чонгук уже пообещал оторвать нос в случае, если Кан действительно захочет покопаться в его грязных делишках. Но стоит ли говорить о том, что Чонгук сделал это предупреждение исходя из своей привычки и предосторожности, а не из-за того, что Юджин показалась ему подозрительной? Конечно, после увидев на её шее кольцо, которое, носила и его бывшая возлюбленная, он как-то напрягся, воздвинув только один вопрос: «откуда эта мелкая дрянь взялась вообще?» — Как часто он появляется в университете? — Достаточно редко. В основном он посвящает жизнь боксу, говорят, он состоит в каком-то подпольном клубе, но это всего лишь слухи. — Поэтому его и боятся? — смеётся Юджин, думая, что это какая-то глупость. — Только потому, что он умело машет кулаками? — В момент, когда его кулак стремительно будет лететь в сторону твоего лица, ты не захочешь сказать ему и одного гадкого слова. Поэтому лучше лишний раз промолчать, чем потом лежать в больнице под капельницей. — Вы делаете из мухи слона. Чонгук не так страшен, как кажется. Я, например, отважно пихнула его в сторону, а он лишь зло посмотрел. Подумаешь, глаза, как у Дьявола, зато мордашкой вышел. Бобби, кажется, выпучивает глаза, слыша какие-то сказочные подробности о встрече с местным монстром. Это как тот бабайка, которым пугают всех детей. — Ты же даже не знаешь, как он выглядит. — У него длинные чёрные волосы, прибранные в какой-то хвостик, проколотые уши, шрам на левой щеке и на брови. — Когда это ты успела рассмотреть достопримечательности этого паренька? Ты и двух дней тут не учишься. — Вчера вечером. Наткнулась на него за университетом после встречи с тобой. — Вот же, засранец. На пары не ходит, зато рядом с университетом ошивается как только стемнеет, — усмехается Бобби. — И что он там делал? Явно не на звёзды любовался. — Просто проходил мимо, — чуть более непринуждённо отвечает Юджин, в душе делая себе щелбан. «Ты уже тонешь во лжи, дурочка», — кричит ей здравый смысл, но Кан Юджин будто бы надела беруши, которые позволяли ей сделать вид, что она ничего не слышит.* * *
Вечером разобравшись со своими вещами и, наконец, перестелив постель, которую Юджин прошлым вечером неправильно заправила чистым бельём, она принимается переписывать конспект по социологии из тетради Джухён, на которой нарисованы забавные альпаки. Она помнит просьбу преподавателя Кима отправить полноценный конспект лекции ему на почту, поэтому сейчас выводит слова слегка наклонным почерком, иногда покусывая кончик ручки. Пока Юджин старается выполнить домашнее задание, её соседки, скрытые уже вечерней осенней прохладой за окном, где-то пропадают. Её, впрочем, это не должно волновать, но всё равно какое-то странное чувство иногда скребёт её изнутри. Кан всё больше осознаёт то, что она здесь какая-то лишняя. Сидя за этим письменным столом из светлого дерева, смотря на свою аккуратно заправленную постель, от которой, если наклониться ближе, можно почуять приятный запах хлопка и лаванды, она чувствует лёгкую тошноту. Вся эта история с загадочной Ким Йеджи не даёт ей жить спокойно. Находиться в этой комнате без соседок, в окружении тех самых фотографий, содержащих тёплые воспоминания, просто невыносимо. Она считает себя какой-то наглой нарушительницей. Разве правильно, что её просто впихнули в эту зияющую дыру, лишь бы все вокруг не ощущали этой пустоты? Если бы Юджин знала, что заняла ещё место Йеджи и в команде чирлидинга, она бы никогда не написала своё заявление. Хоть последние два года старшей школы она и посвятила этому виду спорта, она отказалась бы от него. Чтобы просто не чувствовать этого странного всепоглощаюшего чувства. Университет решил поглумиться. «Вот, посмотрите, эта девчонка здесь просто ради того, чтобы сделать вид, что с жизнью университета всё хорошо». Интересная и абсолютно не смешная шутка жизни вписала её имя не только в список обучающихся университета вместо Ким Йеджи, но ещё и впихнула её в жизнь того, кто агрессивно пытался забыть о той, чья хрупкая жизнь так неожиданно ускользнула сквозь его мозолистые пальцы.