Темный целитель

Кто был удивлен больше — королевские стражники, охраняющие вход во дворец и наткнувшиеся на переодетого под орка Владыку, или сам Трандуил, на которого наставили оружие собственные подчиненные — не ясно. Но застыли перворожденные надолго. Бровь венценосной особы, пусть и слегка подрастерявшей свой первоначальный лоск, на пару миллиметров вздернулась вверх. Стражники потупились, признав начальство, и отступили. Больше продвижению эльфа никто не препятствовал. Шагов пятнадцать — точно. А потом навстречу Владыке вылетела свора целителей, во главе с главным лекарем Лихолесья, которому добрые (и даже чересчур ответственные!) стражи по осанвэ незамедлительно сообщили о вопиющем состоянии правителя. Вылетела, окружила и потащила — бережно, вы не подумайте — в палаты. Трандуил моргнуть не успел, как его уже усадили на койку, со всем приличествующим почтением стянули орочий прикид, сунули последний в руки маячащему рядом служке с наказом сжечь где-нибудь по-тихому, чтобы не распространять заразу. Видимые глазу раны внимательно осмотрели, уважительно поцокали над повязками, аккуратно развернули и присвистнули уже восхищенно — зашивал рваные раны явно мастер своего дела. Где только взялся так вовремя? Кстати, а где вообще Владыка пропадал все это время и почему вернулся в таком кошмарном виде? Последний вопрос не замедлили озвучить вслух. Трандуил мрачно посмотрел на участливое лицо главного лекаря, замерших сочувствующими сусликами остальных лекарей за его спиной, прикинул, чем ему аукнется честное объяснение… потом представил, как на эту честность отреагируют перворожденные… и решил не щадить нервы остроухих подчиненных отцензуренной версией событий. Удовлетворение, появившееся при виде уронивших челюсти эльфов с глазами по пять серебрянников, тут ни причем, нет-нет! — Мой Король, вы говорите, что побывали в плену? — главный лекарь с намеком покосился на подопечных, намекая, что вот сейчас совсем неплохо бы свалить. К их чести, к невербальному предупреждению начальства они прислушались и быстро освободили помещение. Все же большой опыт сказывался. — И вас там подлечили? — как ни в чем не бывало продолжил целитель, словно это не за ним спешным паровозиком покидали палату эльфы. Трандуил за ними лениво проследил, после чего вернул внимание лекарю. — Знаю, к чему ты клонишь, Литтар, — буркнул Владыка. — Но я не выпил, не надышался на охоте спорами грибов, не порезался о ядовитые кустики и вообще нахожусь в трезвом уме и твердом здравии. На галлюцинации он тут намекать вздумал! И главное: кому? — Ну, насчет последнего, тут под вопросом, — дипломатично заметил целитель, косясь на перебинтованный торс правителя. — Придется все же проверить кровь на посторонние примеси, тщательно осмотреть швы на предмет заражения и… Списочек он выдал длинный, и стало ясно, как день, что выпускать из палат Владыку в ближайшее время никто не собирается. Даже несмотря на титул. Даже несмотря на титул и отвратительное настроение. И нет, Владыка, это не произвол. Это профессиональная этика! Больше вопросов о происходившем в Дол-Гулдуре, к счастью, целитель задавать не стал. Это вотчина советника по внешней безопасности и эльфа, организовавшего охрану. Его дело — поставить на ноги Его Величество. А остальное — не его забота. Но все же, кем бы ни был неизвестный целитель, Литтар ухо готов был дать на отсечение, что в вопросе лечения тот мастер! Столь аккуратный шов, при умелом уходе даже шрамов не останется. А бинты, целиком состоящие из растительных волокон с лечебными свойствами, и мази, превосходного качества — вообще невероятно! Какое интересное решение… Да таинственный врачеватель просто гений! То, что последний находится на стороне врага, лекаря нисколечко не волновало. Все же у целителей своя специфика взаимоотношений, да-с… * Долго ли, коротко ли, короче, Владыку из целительских палат все же выпустили. Правда, предварительно подвергли всем пыткам Моргота… Ну ладно, ладно, он утрирует. Но мало кому понравится целыми днями лежать на кровати, в добровольно-принудительном порядке накачиваться зельями, проходить ментальные проверки (у Литтара все же присутствовало подозрение, что его король где-то таки надышался) и вообще старательно изображать бревно. Зато на контрасте с времяпрепровождением у лекарей, заваленный ценными (и наверняка жутко срочными) бумагами стол и целую вереницу умоляющих об аудиенции Трандуил встретил едва ли не с радостью. И не скажешь, что неделей ранее готов был прирезать каждого из них лично. Леголас возвращению отца на родину — в тронный зал, то бишь, поближе к заныканому под пафосно украшенное кресло бочонку с вином — тоже обрадовался. Да так сильно, что рискнул нарушить свято соблюдаемый эльфийский этикет с субординацией и набросился с объятиями. Потом, правда, опомнился. Но сам Трандуил растерянно хлопал глазами еще долго. В последний раз сын позволял себе открыто показывать чувство, когда была жива его мать. Дальше, как отрезало. Все же за отца Леголас волновался сильно. Стоило только по осанвэ прилететь сообщению о нападении на отряд королевской охраны орков и гибели его большей части (один из воинов предупредить об угрозе правителю все же успел), как Леголас после пятиминутной паники, активно начал собирать команду спасения и рассылать по лесу разведчиков с приказом прочесать территорию частым гребнем. Результат не обнадежил. Удалось точно установить место нападения и примерное количество нападавших, даже направление, в котором Владыку увели, но больше — извините, Ваше Высочество. Мы не всесильны. А на сбор расширенного отряда для вызволения Его королевского Величества время нужно и немало. Собственно, пока Леголас этот отряд собирал, Трандуил самостоятельно во дворец и притопал. Принц бы его еще у самых врат перехватил, но целители оказались быстрее. А потом к нему пробиться не удалось — лекари бдили. Трандуил, отойдя от первого всплеска эмоций, задумался о насущном: проведенном с его непосредственным участием и без согласия ритуале. Внимательно рассматривая ажурный рисунок, еле заметными белесыми нитями охватывающий запястье, Владыка погрузился в размышления. Что за ритуал провела над ним девчонка? Кто она вообще? Откуда взялась? Какие цели преследует и чем конкретно лично ему это аукнется? Так, на эти вопросы пока ответов не предвидится, нечего голову ломать. Вернемся к ритуалу. Чем-то эти закорючки ему знакомы, но чем — не разобрать. Мысль все время ускользает на границу сознания, теряясь между столетиями взращиваемой паранойей, эльфийским высокомерием, язвительностью и другими не самыми светлыми сторонами его личности. Описание ритуала в теории должно храниться в библиотеке, где-нибудь в особо засекреченном архиве, потому что в свободном доступе этих знаний точно нет. После представления, сколько ветхих свитков ему придется перебрать, прежде чем удастся разобраться в вопросе — библиотекаря-то в архиве нет, к таким знаниям не каждого допустят — эльф грустно вздохнул. Отдых ему в ближайшие пару лет не светил. Не вовремя попавшийся на глаза отцу Леголас, оценил опасную степень задумчивости на лице Величества, припомнил все случаи, когда оно появлялось, и их последствия… и благоразумно решил свалить куда-нибудь на границу Лихолесья. Территорию от орков защищать, да. Там еще и пауки бегают. С Тауриэль время провести, к тому же, а то фиг во дворце с этими их обязанностями пересечешься. В общем, с задачей выкопать из недр библиотеки нужную информацию, Владыка остался один на один. И это нехило так сказалось на его настроении. Подданные оценили… * Тем временем в Мордоре — Значит, ты утверждаешь, что понятия не имеешь, куда могла запропаститься Таелина? — пронизывающе посмотрел на Морригайн Кхамул. — Зуб даю! — с честными-честными глазами заверила назгула ведьма. Не свой, есессно! Она же не идиотка. Но для создания положительного эффекта чем-то серьезным поклясться надобно, а то заподозрят что-нибудь, интенсивнее допрашивать начнут. Ей, как будто, больше делать нечего, как в казематах Барад-Дура куковать, у нее своих дел по горло! Кхамул, к сожалению, с характером отдельно взятой ведьмы-оборотня был хорошо знаком, поэтому на вид невиннейшей белой овечки не повелся. Поверит он в то, что ей ничего неизвестно — как же! Да она, пожалуй, единственная близкая подруга Таелины в Мордоре. И за его пределами, чего уж таить. Ну не может быть, чтобы та с ведьмой своими планами не поделилась. — А теперь честно, — дал еще один шанс на оправдание призрак. Морригайн повысила градус невинности в образе, с досадой понимая, что еще немного — и будет походить на святую. А советнику Повелителя хоть бы хны! — Милорд, я действительно не знаю, куда она могла направиться, — со смирением в голосе ответила девушка. И ведь не лгала, ни капельки! С Таелиной они на эту тему специально не разговаривали, знали же, что искать ее будут. Причем, качественно. По-другому про́клятые короли просто не умели. Кхамул прищурился. — И тебе даже не было известно о том, что она собирается сбежать из Дол-Гулдура заранее? Морригайн хотела уже было заверить, что нет-нет, ни в коем случае… но поняла, что это будет уже слишком неправдоподобно и нагло — даже для нее. В самом деле, как будто она не в состоянии предсказать действия подруги и вовремя предупредить о них непосредственное начальство! В конце концов, именно для контроля она к ней изначально и была приставлена. Это потом она уже с ней подружилась — причем, совершенно неконтролируемо для назгулов — и стала выбирать, о чем именно стоит сообщать, а о чем лучше молчать в тряпочку. Морригайн была не первым соглядатаем, приставленной к молодой ведьмочке, и даже не из второго десятка. Но задержалась рядом с Тали именно она. Сошлись характерами. Всех остальных полуэльфийка с детской непосредственностью выживала, доводя до нервного срыва, проплешин в шевелюре и остальных, не очень приятных психических заболеваний. — Скажем так, — медленно проговорила Морригайн, осторожно подбирая слова, — вероятность, что она сорвется была, но слишком маленькая. В конце концов, разговоры о побеге Таелина заводила не один раз с периодичностью в один-два года, а потом запиралась в лаборатории с очередными безумно редкими ингредиентами и забывала о своих планах еще на пару годиков. Кто мог предположить, что именно сейчас она не шутит? Объяснения выглядели логично, ведьма старательно изображала на физиономии раскаяние, да и Кхамул не мог на нее слишком сильно сердиться — девушка была права и о подобных разговорах частенько докладывала. Да что там! Весь Мордор неоднократно слышал, что Таелине до Балрогов надоели окружающие, и она хочет прогуляться по более-менее цивилизованной светлой стороне. Вот и отправился ребенок в путешествие, пока взрослые делами занимались. Одна. Без подготовки (мешок с набором юного диверсанта, с полсотни метательных кинжалов в кармашках с расширением пространства, яды, умения, необходимые для выживания в экстренных ситуациях и общая физическая подготовка, позволяющая, если не избежать неприятностей, то удрать от них точно, не учитывались как факт). В сердце вражеских земель, где даже назгулам непросто будет отбиться. Еще эльфы вокруг шатаются, того и гляди стрелу в спину пустят… Повелитель будет недоволен. Такой кадр прошляпили! А мать Таелины — вообще в ярости. Единственное дитятко не уберегли, растяпы призрачные. Назгул грустно вздохнул. А докладывать об исчезновении ведьмочки придется им — как пить дать. И даже нематериальная форма не спасет от взбучки. Причем, достанется сначала от Владыки Саурона, а потом их морально уничтожит госпожа Анайрэ. Морально — потому что физически вся девятка давно уже мертвая. Остается лишь надежда — призрачная, как и они — что Повелитель прикроет от материнского гнева. Ну или хотя бы подлечит после встречи со взрывоопасной женщиной. Они же ему пригодятся еще, для завоеваний там, запугивания населения, поддержания имиджа Темного Властелина и прочих бонусов. Почему-то последние мысли больше походили на успокаивающую мантру. Кхамул вновь взглянул на Морригайн. Чего-то плутовка явно не договаривает, но вот что — он разобрать не мог. И выспрашивать дальше бесполезно, хорошо подготовилась, зар-раза. — Ты ведь понимаешь, что за твой прокол последует наказание? — осведомился призрак. Вообще-то, прокол тут скорее их… но не признаваться же в этом, честное слово! — Да, милорд, — опустила голову девушка, скрывая победную усмешку. Накажут ее. Разумеется, накажут! Но не слишком сурово, она ведь единственная, с кем точно свяжется Таелина в случае необходимости. Не к назгулам же она побежит, чувство самосохранения еще превалирует над авантюрностью. — Пока подходящих заданий для тебя нет, — процедил Кхамул. — Но как только они появятся, будь готова. Тебе сообщат. А теперь иди и не попадайся нам на глаза в ближайшие пару месяцев. И Повелителю по совместительству. Он-то как раз может свое плохое настроение и не сдержать. А госпожа Анайрэ, помнится, упоминала, что к Морригайн относится с долей симпатии. Будет очень неприятно получить еще и за покалеченную ведьму, в придачу к упущенной дочери. — Слушаюсь, милорд, — склонила голову ведьма. Легко отделалась, на самом деле. Всего лишь выполнит одно неудобное поручение — могло быть и хуже. А время «опалы» она использует по-максимуму, чтобы отдохнуть. Никто ведь не уточнял, где именно ей нужно на глаза не попадаться, верно? * Все еще в Мордоре Восточное крыло — как много в этом слове боли. Особенно для нечисти, обитающей в Мордоре вообще и Барад-Дуре, в частности. Особенно для назгулов, которые по долгу службы (и какой-то кошмарной — по-другому не назовешь — иронии судьбы) вынуждены общаться с его единственной, не считая служанок, обитательницей. Особенно для назгулов, вынужденным сообщать этой самой обитательнице не самые приятные вести. — Ну, кто пойдет? — мрачно поинтересовался у собратьев по несчастью Ангмарский Король. Назгулы переглянулись и обреченно вздохнули. Выбиваться в смертники не хотелось никому. Плевать на то, что они уже несколько столетий как мертвые. Эту женщину такие мелочи не остановят. — Тянем жребий? — подняв взгляд на потолок, предложил Двар. — Как вариант, — кивнул Кхамул. Подходящие сучки/палочки нашлись быстро. В крепости все же жили орки с гоблинами, далекие от чистоплотности, и порядок поддерживали постольку-поскольку. Не спотыкаешься об отрубленные конечности врагов — и ладно. Жребий вытаскивали с замиранием сердца. Призрачного, ага. Один облегченный вздох раздавался за другим, пока наконец… — Шеф, ну не повезло, — утешающе хлопнул по плечу ангмарца Двар, стараясь не сильно радостно сверкать просвечивающей черепушкой. Тот покосился на него угрюмо, но высказывать все, что думает о таком способе ободрения и субординации, не стал. — И помни, шеф, тебя не убить смертному мужу! — в поддержку донеслось напоминание от одного из назгулов. — Она женщина, идиот! — не сдержавшись, рявкнул Чародей и, сглотнув, толкнул створку двери. В спину ему нарисовали оберегающий знак. Дверь открылась со зловещим поскрипыванием, от которого даже у матерого призрака по спине мурашки пронеслись. — Госпожа Анайрэ, я… — Вон, — последовал холодный ответ. — Но… — Прочь, я сказала! — прорычала ему женщина, с хищной грацией отворачиваясь от окна, через которое до этого наблюдала за привычной беготней гоблинов. Место вполне себе безобидных мурашек заняли полноценные мумаки. Ангмарец дрогнул, но позиций не сдал. — Госпожа Анайрэ, и все же я должен… Он — самый могущественный из девятки назгулов. Самый умелый в плане заклинательства чародей из людей. Великолепный воин. Талантливый политик. Он сокрушал армии, покорял целые страны. Он… Эпитет выскочил у призрака из головы, пока тот летел спиной вперед, сбитый серебряным кувшином. Хорошо еще, инерция несла не в сторону окна, а то рухнул бы прямиком в мутантные розы. Помнится, садовника, который ухаживал за ними последним, до сих пор так и не нашли. Собратья проводили его тоскливым взглядом и вновь переглянулись. — Если он хочет мне что-то сказать, пусть приходит сам! — раздался презрительный голос, и двери захлопнулись. Двар смахнул посыпавшуюся с потолка пыль. — А может, письмо? — робко спросил один из кольценосцев. — Совсем сбрендил? — шикнул на него Кхамул. — Представляешь, куда она тебе этот свиток затолкает? — А мы конвертиком под дверь… — Сожжет, — качнул головой очухавшийся ангмарец. — Вместе с дверью, — и тоскливо так, — а ведь нам еще Повелителю докладывать. — Так за чем дело стало? — вскинулся Двар. — Сообщим ему, а они пусть уж потом сами разбираются. — А комнату после скандала опять ты восстанавливать будешь? — ехидно хмыкнул Кхамул. — Ой, можно подумать, в первый раз, — отмахнулся бывший пират. — Да там капитальный ремонт стабильно раз в десятилетие проходят. — ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — придавило проклятых громовым рыком. — Господин, прошу… — страдальчески прочистил то, что раньше было ушами, Двар, — Убавьте громкость, барабанные перепонки не железные. — КХМ… Раз-раз, — раздалось на пробу от начальства. — Нормально? — Да, господин, — с облегчением кивнул назгул. — Приветствую вас, Ваше Темнейшество, — церемонно склонился Ангмарский чародей, украдкой потирая пятую точку, которой нехило так приложился о каменную стену. — О величайшее из зол Средиземья, после Мелькора, коварнейшее из созданий, после драконов, уничтожитель Нуменора после Валар… — Достаточно медовуху в уши лить, — буркнул Саурон, неторопливо материлизуясь в темное облачко более-менее человеческой формы. — Чего надо? — Госпожа Анайрэ… — Ясно. Дальше можешь не продолжать, — скривился окончательно вернувший былой облик темный майа. И недрогнувшей рукой распахнул одну из створок. Назгулы проследили за этим действием с благоговением. Вот что значит — Темный Властелин! Это не просто титул, это состояние души, истинное могуществе, сила, заставляющая трепетать все народы Средиземья. Это… В комнате что-то грохнуло, бамкнуло, разбилось. Послышался забористый орочий мат в исполнении нежного женского голоса и набирающая обороты лекция на тему приличного поведения и исполнения долга. Потом что-то опять разбилось, лекция прервалась. И мат зазвучал уже в два голоса. — Вот это красноречие, вот это мощь! — пораженно покачал головой Двар. Один из проклятых скромно притулился у стеночки и принялся записывать новые выражения в потрепанный блокнот. Сто пятьдесят лет уже конспектирует, все еще новые конструкции встречает. Вот что значит порода! Это вам не птеродактиль чихнул. Скандал за дверью тем временем только набирал обороты… * — Это ты виновата! — раздраженно бросался обвинениями Саурон. — Взбалмошный характер она унаследовала от тебя. Как и упрямство. — А кто обещал за ней присматривать? — рассерженной змеей шипела в ответ женщина. — Клялся здоровьем всех гномов Средиземья, что с девочкой ничего не случится! И где она сейчас? Где?! — Вот это я как раз хотел у тебя спросить! — рыкнул майа. — Она скрылась от моих поисковых заклинаний с помощью эльфийской магии. Отряды орков старательно прочесывают округу, но пока тщетно. И опыт мне подсказывает, поймать им ее не удастся. Научили на свою голову… Саурон сплюнул и с досадой покосился на дверь, за которой — с поистине детской непосредственностью — пытались подслушать разговор назгулы. Вон уши в щели между створками выглядывают, ровно девять штук. На головы друг друга, что ли, встали? Анайрэ пакостно ухмыльнулась, тряхнув белоснежной шевелюрой. — И ты пришел просить меня провести ритуал на крови? — насмешливо вскинула бровь женщина и издевательски протянула: — Но ведь для этого понадобится кровь ближайшего родственника. Моя, без согласия, эффекта не даст, а кровь отца — увы и ах! — сейчас недоступна… Глупцом Саурон не был. Недальновидным — да, возможно. Но не глупцом. Куда клонит женщина, он понял прекрасно. — Что ты хочешь? — усталый вздох. О Мелькор! Как же он задолбался… Сначала сбор подчиненных по всем лесам и весям, потом разборки с неугомонной ведьмочкой, требующей самостоятельности и отсутствия постоянного надзора, потом ее побег из единственной их более-менее защищенной крепости за границами Мордора, теперь еще и торговля… А ведь он всего лишь стремился захватить мир! Как же хорошо он понял в этот момент наставника, оч-чень по-злодейски поддавшегося в битве с остальными Валар и теперь преспокойненько отдыхающего за пределами Арды. И ведь главное: за всю жизнь ни с одной женщиной не связался! Умный был мужик, жаль до самого Майрона это дошло слишком поздно. Анайрэ усмехнулась уже ликующе. — Значит так, — довольно потирая ладошки приступила к озвучиванию требований женщина. — Во-первых… Список она явно готовила долго — лет двести, не меньше. И теперь перечисляла пункты, мстительно наслаждаясь нарастающей тоской в глазах сильного, древнего, но отнюдь не всемогущего майа. Ясное дело, выполнить все условия он не сможет чисто физически. А значит и Таелину в ближайшее время не найдет, чего с поистине гномьим упорством добивается Анайрэ. Вот же стерва! — Даже не верится, что тебя назвали Святейшей, — язвительно выдохнул Саурон, когда женщина на секунду замолчала, набирая воздух в грудь. — У твоих родителей явно было извращенное чувство юмора. — Я сейчас так тебе засвечу, мало не покажется! — пообещала Анайрэ. И продолжила вещать… * Вернувшегося из покоев одного из самых невыносимых существ Мордора (круче был только сам Саурон, да и то — только потому что вынести бестелесный дух куда бы то ни было не получилось бы даже у самого умелого чародея) назгулы встречали как героя, вернувшегося живым и почти невредимым из схватки с драконом — по меньшей мере. — Ну как оно, господин? — с надеждой спросил ангмарец. — Как обычно через ж… — выругался Саурон и сунул заместителю под нос внушительных размеров свиток. — Пока все пункты не будут выполнены, она даже не почешется. Назгул с моральной поддержкой собратьев осторожно свиток развернул… и замер с отвисшей челюстью. — Н-но, господин… Перекрасить Барад-Дур в зеленый? Организовать балет из троллей? Заставить гоблинов выучить гимн? — У нас разве есть гимн? — шепнул на ухо Кхамулу Двар. — Смотри следующий пункт, — буркнул прекрасно все расслышавший майя. — А! Придумать гимн… на эльфийском матерном? А такой бывает?! — А ты думаешь, остроухие, встретив нас в лесу, колыбельные поют? — съехидничал Кхамул. — Да кто ж знает, что они там чирикают, — оправдался Двар. — Может, балладу о любви сочиняют? — Ага! С кучей действующих лиц разных рас и размеров и со всеми их анатомическими особенностями, — покивал Ангмарский Чародей. Он был очень разносторонним и образованным призраком. А еще любил шутить, правда… — Мозги включите! — заметив, с каким благоговейным восторгом переглядываются остальные назгулы, пораженные широкими познаниями эльфов, осадил их король. …Правда, не все разумные понимали его юмор, как надо. — Что будем делать, господин? — спросил Чародей. — Снимать мантии и бегать, — отозвался Саурон. — Выполнять, что-что! И пока весь список в галочках не исчерпаете, на глаза мне можете не попадаться. — А как же захват Одинокой горы? Переброска войск в Дол-Гулдур и разорение прилегающих территорий? — Барад-Дур в зеленый, Кхамул! — напомнил майя. — Эта блондинистая стерва торгуется не хуже коротышек. Не выполним план, начнут проценты капать. А второй свиток у нее в два раза больше этого. Так что готовьте краску, солнце еще высоко. — Объективно говоря, — пробормотал Двар, глядя в спину удаляющегося повелителя. — Оно вообще в Мордоре не появляется. — Будешь ерничать, поставлю рисовать ромашки на орочьих доспехах, — одернул его Кхамул. — Чего-о?! — вытаращился призрак. — Пункт сто тринадцатый, вот чего! А свиток все разворачивался и разворачивался, повергая сильнейших слуг Саурона в уныние. Где-то за дверьми счастливо вздыхала Анайрэ, хитро блестя зелеными глазами в полумраке комнаты. …Глаза такого же цвета довольно сверкнули в тени крон Лихолесья. Таелина нашла подходящую поляну под дом. * Лихолесье, Королевский дворец Удивительно, но на поиск так необходимых сведений ушло всего полгода. Правда, пришлось съездить в Ривенделл — надо было видеть лицо Элронда, который увидел Владыку Лихолесья лично впервые за несколько сотен лет. Впрочем, сам гость тоже особой радости не проявлял. Виданное ли дело, прийти в дом к воспитаннику проклятых феанорингов! По завершению квеста с пометкой «сложно», Трандуил имел счастье узнать, что — ока-азывается — его женили. Бывает, ага. В зале, в котором это осознание постучалось в голову, потом пришлось проводить косметический ремонт. И трещину в стене заделывать. Каменной. Владыка же, переварив новость, с восстановленным парой бутылочек вина спокойствием заперся в кабинете и принялся думать. Узы не разорвать — по крайней мере, со стороны супругов, а залетных Валар в Средиземье нет. Такой ритуал еще в Валиноре использовали, когда хотели примирить две враждующие семьи. Но уже много столетий как забыли. И угадайте, кто создатель? Да-да, Феанор, чтоб ему икалось. Руны, теперь начертанные на запястье Владыки Лихолесья, как раз на нолдорине, причем, уж больно цветистые. Поэтому он их сразу и не разобрал. Трандуил отчаянно пытался просчитать ситуацию: что это? Хитроумный план Врага или самодеятельность одной конкретно взятой полуэльфийки, с какого-то Моргота угодившей в стан темных, да еще и получившей среди них уважение? Число вопросов вокруг ведьмы все увеличивалось, а ответов нет. Спокойствия не добавляет еще и то, что их жизни теперь на века связаны. Внезапно умереть вслед за своей «половинкой», эльфу не улыбалось. Найти ее и допросить ведьму (откуда знает про ритуал, о котором даже ему известны лишь крохи информации? откуда взялась полукровка в Дол-Гулдуре? почему обратилась к Тьме? почему орки ее уважают и боятся? какие цели она преследует? кто? откуда? кто ее родители?) стало делом принципа. А вскоре представился подходящий случай… * — Владыка, — уважительно склонил голову эльф в доспехах с зелеными вставками и минимальным набором украшений. Начальник разведки, как никак, а не франт при дворе. Трандуил лениво шевельнулся на троне, нарушая идеальное в эстетическом плане зрелище «королевская особа надирается вином». А вы что хотели? Вляпался в какую-то муть, причем, по чистой случайности, теперь последствия разгребает. Чтоб эту ведьму, да с переподвыпертом в Ородруин! — Один из наших отрядов засек подходящую по внешности девушку, — продолжил доклад после невербального разрешения начальства остроухий. Тут Его Величество окончательно забыл изображать абсолютную незаинтересованность, резко выпрямился на троне и подался вперед, вперив на подчиненного требовательный взгляд. Тот с трудом задавил малодушный порыв попятиться. — Где она? — прошелестел лишеный эмоций голос Владыки. Куда спряталась эта ненормальная девчонка (потому что нормальные темные эльфу помогать не станут)? В Дол-Гулдуре ее нет, он специально до этого отправлял несколько пятерок разведчиков. Крепость вообще затихла, словно толпы орков внутри эльфу привиделись. В окрестностях ее тоже не оказалось. Видно, схоронилась где-то до поры до времени — вполне разумно. И не скажешь, что свою жизнь недавно без задней мысли опасности подвергала. Через лес она не проходила, главные тракты тщательно его воинами охраняются. Там досматривают всех. В других местах Лихолесье не пересечь — стражи непрерывно вдоль границ курсируют. В Эребор ей путь заказан, там дракон огоньком попыхивает. Эсгарот? Сомнительно, что явно не последняя в стане Врага ведьма будет прятаться в этом провонявшем рыбой и алчностью бургомистра городишке. Правда, отряд туда Владыка все же отправил, но те только руками развели. Не было нигде ведьмы — как сгинула. И вот теперь объявилась. Но где-е-е? — В пределах Лихолесья, — осторожный взгляд на замершего истуканом Владыку подтвердил, что тикать пора и срочно. Полупустой бокал с вином, который Величество до этого держал в руке, с тихим хрустом лопнул. У самого эльфа совершенно не-аристократично дернулся глаз. Он тут изгаляется, в самые дальние уголки Средиземья подданных засылает, а она… она… прячется у него под носом?! Просто восхитительная наглость! — Найдите ее и приведите ко мне, — надо отдать Владыке должное, бушующие эмоции в голос не просочились. Но развитая чуйка разведчика приближающиеся неприятности все же засекла-а… — Немедленно! — Слушаюсь, мой король, — склонился в поклоне перворожденный и поспешил к выходу. Начальству, когда оно в таком состоянии, лучше не перечить и выполнять все требования в срок. А то как бы чего не случилось. Казематы, они ведь рядом.