Рейстлин тоже скучает

— Папа! Бард настойчиво теребил Сарумана за плечо. Тот повернулся: — Что тебе, сынок? — Идём скорее! Радостный огонёк в глазах сына не смог оставить мага равнодушным. Он встал из-за рабочего стола, и паренёк тут же схватил его за руку и потащил в комнату. Дождавшись, когда Бард уйдёт, Рейстлин облегчённо выдохнул, быстро вошёл и закрыл дверь. Пересекаться с младшеньким у него не было никакого желания. Несмотря на начинавшуюся за окном грозу, настроение у мага было приподнятым, что случалось довольно редко, особенно после… Он залез к себе на верхний ярус кровати, сел и закрыл глаза. Тонкие пальцы принялись самозабвенно перебирать воздух, словно играя на струнах, а губы чуть заметно зашевелились. У него была благословенная минута, чтобы насладиться беззвучным пением, пока младшенький не вернётся вместе с папой. Пальцы споткнулись, сбитые внезапной болью в сердце. «Папа… Зачем это братику понадобилось нестись к нему с радостными воплями? Что такого важного произошло в его жизни?» Рейстлин с неохотой открыл глаза и осмотрелся. Вроде ничего необычного, но… У нижнего яруса стояла гитара. Рейстлин смотрел на неё и чувствовал, как в груди закипает обида. Послышались шаги, и дверь открылась. Рейстлин тут же нырнул под одеяло, оставив только маленькую щёлку для наблюдения. Он не хотел, чтобы его видели. Он догадывался, что мешает, что после появления младшенького он стал лишним, ненужным. — Ну, что ты хотел мне показать? — мягко спросил Саруман. Бортик загораживал часть обзора, и Рейстлин тихонько выругался. По раздавшемуся звону он понял, что Бард взял гитару. Поочерёдно зазвучали три аккорда: Am, Em и Dm — самые простенькие, но сыгранные с такими старанием и гордостью, что маг едко усмехнулся. «Выпендривайся, братик, ты всё равно такой же, как я. И всего лишь второй». — У тебя определённо есть талант, — Саруман улыбнулся. — Если хочешь, я помогу тебе научиться. Рейстлин замер. — Да, — с готовностью ответил Бард. «Нет! — выдохнул маг и сжал одеяло. — Нет, нет, папа!» Он чуть не крикнул это вслух, но вовремя спохватился. — Пап, а сыграй что-нибудь, пожалуйста, — попросил младшенький. — Покажи, как надо. «Наверняка опять смотрит своими щенячьими глазками, любимчик, — маг скривил губы. — И почему папа так много возится с ним?» Саруман сел на нижнюю кровать, осторожно принял из рук Барда гитару, так что она практически не издала ни звука, и заиграл. Рейстлин прижался к бортику и замер, закрыв глаза. — В деревне жила небольшая семья, у мамы росли близнецы-сыновья… Его мягкий ласковый голос красиво сочетался со звуками сильного дождя за окном, а полумрак комнаты добавлял таинственной, но родной и уютной атмосферы. На миг магу показалось, что здесь больше никого нет, кроме них, что никогда не существовало младшенького, и папа всегда любил только его одного. Он с сожалением вздохнул, скучая по старым добрым временам. Вздох вышел горьким, тяжёлым, совсем недетским, будто Рейсту не хватало воздуха. На самом деле ему не хватало папиного внимания и любви. Но его не услышали, вздох утонул в музыке и пении Сарумана, старшего мага в их маленькой неполной семье. — …так я не сдержал обещанье, трюками врагов развлекая, так впервые ощутил призвание своё! Рейст внимательно слушал, не замечая, как беззвучно шевелит губами. Всё его сознание было в этот миг поглощено родной и до боли знакомой песней. Сначала тихо, потом погромче и поувереннее зазвучал высокий чистый голос: — …юнец безусый день и ночь готов под окнами учителя стоять… Рейстлин вздрогнул и чуть свесился, вцепившись в бортик. Бард сидел рядом с Саруманом, поджав ноги, и пел. «Мало того, что этот… учится у папы гитаре, так он ещё и песню эту с ним поёт!» Маг с завистью смотрел на них, как вдруг холод внезапного осознания пронзил всё его тело. «Я ему, правда, больше не нужен!» Он скинул с себя одеяло и осторожно, стараясь быть незамеченным, спустился вниз. Бард тут же обернулся и позвал: — Рейст! Идём к нам! Рейстлин отвернулся. — Незачем. Я только помешаю. Вы хорошо справляетесь без меня, — едко ответил он и, спотыкаясь, медленно побрёл к выходу. Саруман отложил гитару и твёрдыми шагами подошёл к нему. — В чём дело, Рейст? Почему ты так разговариваешь? Маг ничего не сказал, даже не взглянул на него. — Что-то не так? Он поднял голову. — Да нет. Всё в порядке. Голос его звучал глухо и неубедительно, а в свете сверкнувшей молнии Саруман на миг увидел непроницаемые, ничего не выражающие золотые глаза со зрачками в форме песочных часов. — Я просто хочу побыть один, — добавил Рейстлин чуть слышно. Он снова отвернулся, надел мантию и быстро вышел. — Брат, подожди! — Бард бросился было за ним, но Саруман остановил его. Папа смотрел вслед старшему сыну взглядом, полным тревоги, но младшенький не заметил. — Я думал, Рейст с нами попоёт, — с сожалением сказал тот и сжал руку мага. Рейстлин шёл в сумерках, кутаясь от дождя в чёрную мантию. Он не чувствовал холода, всё тело будто жгло изнутри. «Как? Почему? Что я сделал не так? Почему я вдруг перестал что-то значить?» Он поднял голову к небу и вдруг закашлялся. «Проклятье. Надо бы скорее вернуться домой. Но как я пойду туда, если меня не ждут?» Он сунул руки в карманы и сел на старые качели на цепях. «Папа… Как, в какой момент наша связь была прервана? Когда появился этот… младшенький, да? — Рейстлин вздохнул и вытер глаза. — Именно ты в своё время научил меня петь и играть на гитаре. А теперь… научил и его тому же. Бард стал любимее… Я никому здесь теперь не нужен. Папа… Папа, вернись ко мне, пожалуйста!» — У тебя всё в порядке? Рейстлин поднял голову. Перед ним стоял кто-то, одетый в нечто тоже похожее на мантию. — Вам-то что? Он не мог рассмотреть лица говорившего во мраке сумерек, но по голосу догадался, что перед ним мужчина. — Что, тоже хотите покататься? — он колко ухмыльнулся. Незнакомец тихо засмеялся. — Погода мерзкая, простудишься. Маг взялся за скользкие цепи и чуть оттолкнулся. — А какое Вам дело до одинокого страждущего парня? Вдруг он согнулся и снова закашлялся, только сильнее. Незнакомец вмиг оказался рядом и помог ему встать. — Где ты живёшь? — спросил он обеспокоенно, поддерживая трясущееся тело юноши. Маг замотал головой и выставил руку, давая понять, что не готов пока говорить. Мужчина терпеливо ждал, когда он придёт в себя. — Неважно, где я живу, — прошипел Рейстлин хрипло. — Я всё равно пока не могу туда вернуться. — Почему? — осторожно спросил тот. Он не ответил. Незнакомец накрыл его своим плащом и чуть приобнял, поддерживая. — Идём, идём ко мне, — он осторожно повёл его прочь с площадки. — Не переживай, я помогу тебе. Сверкнувшая молния осветила две одинокие фигуры, медленно идущие по дорожке к частным домам. Тут же раздался рокочущий раскат, и Рейст невольно прижался к своему неизвестному спасителю. — Не бойся меня, — мягко сказал он и ласково потрепал его по плечу.