Жизнь сшитая гнилыми нитями

      Ощущать себя грязным.       Находится на грани срыва.       Ненавидеть себя, но всё равно ступать по привычному и давно исследованному пути.       Суна бы действительно хотел вспомнить, в какой момент его жизнь пошла по пизде? Суне хотелось нажраться, выпить так много, чтобы даже языком шевелить было проблематично именно поэтому он потратил почти все деньги что кинул ему Иваидзуми, словно кость собаке, на хорошее саке.       Надираться в одиночестве на кухне, под светом одной лишь лампочки накаливания, пока в квартире полная тишина и словно туман, дым окутывает квартиру от одной за другой скуриваемых сигарет.       Ринтаро плохо, но он опять наливает себе пиалу, осушая её одним глотком.       Перед глазами всё плывёт, и к горлу подступает тошнота, а ему хочется совершать подвиги, так что подкашивающиеся ноги несут его на улицу, но даже со ступеней он спустится нормально не может громко вскрикивая он летит вниз запнувшись на ровном месте. И на теле расцветают новые синяки.       Он сидел прислонившись к стене, на лестничном пролёте и подняв голову вверх, сдерживать рыдания, казалось просто невыносимым испытанием.       — Хули всё так плохо? — Кричит он на весь подъезд, вероятно разбудив нескольких соседей, но ему плевать, он продолжает с каждой минутой распаляясь всё больше, даже не удосуживаясь Подняться на ноги. — Сука! Я заебался! Что я, блядь, сделал такого, что ты меня ненавидишь! — Его речь невероятно невнятная и к удивлению, единственные, действительно понятные слова — это бесконтрольно вылетающие маты.       Ринтаро заходится в протяжном вое, закрывая лицо руками и не обращая внимания на хлопнувшую где-то поблизости дверь и стремительно приблежающиеся шаги.       Резкая пощечина, словно приводят парня в чувства, он вцепляется в чужую ладонь и слегка ошалело смотрит на мужчину, явно в двое больше него, что вышел учить его уму, разуму в одних трусах.       Суна даже не понимает в какой момент он вцепляется ногтями в чужое лицо, стараясь толи выколоть глаза, то ли напугать криком.       Но он только получает несколько смачных и увесистых ударов точно в скулу, что заставляет, его, кажется, потерять ориентацию в пространстве.       Вскоре его оставляют всё там же, на лестничной площадке. Пообещав не самое радужное будущее в случае нового шума. Суна всхлипывает, поднимаясь на ноги, которые едва его держат, он вновь идёт по лестнице, подтягивая приспущенные, съехавшие штаны, вновь едва не падая с ног.       Суна хочет на улицу, проветрить голову и мысли.       На улице темно, но звёзд не видно, а всё из-за того, что улицы в городе хорошо освещены.       Раньше, когда Ринтаро был ещё подростком, небо казалось ему гораздо интереснее, так что он часто прогуливался, задрав голову к небу. Но кажется с годами его любовь испарилась, сейчас единственное что его интересует, это шаг за шагом, котролировать своё тело, что бы не свалиться в канаву, на обочину или вовсе на проезжую часть… хотя последний вариант, кажется ему до одури заманчивым.       Но Суна знает себя, он не хочет умереть какая бы отвратительная жизнь не была, хотя его предплечья, обрамлённые страшными узорами шрамов, говорят об обратном.       Суне не интересно небо, Суне не интересна дорога по которой он идёт. Ему абсолютно не интересно, что одна его нога полностью промокла из-за лужи в которую он наступил, хотя старательно пытался обойти её и теперь в его лёгких кедах всё хлюпает, создавая не особо приятные, но от этого не менее весёлые звуки.       Суна не знает сколько времени он шатается по городу, но голова немного, совсем чуть-чуть проясняется — это уже хорошо. Но на место чуть отступившего алкогольного тумана, приходит сонливость.       Он узнаёт место, куда пришёл и грустно усмехается, упираясь плечом в стену он шлёпает себя по карманам в поисках телефона. Который к счастью находится в кармане толстовки.       Он едва может попадать пальцами по нужным иконкам, так как перед глазами всё немного плывёт, создаётся ощущение, будто его экран это поверхность воды, на которой от каждого прикосновения изображение искажается. Но несмотря на это, он все же смог набрать номер, скатываясь по стене на корточки, он прикладывает голову к холодной поверхности, едва удерживая телефон в руках, из-за того, что глаза так и норовят закрыться.       Трубку долго не поднимают, но Суна не сдаётся, вновь набирая номер и наконец дождавшись сонного и очень раздражённого ответа, на губах расцветает гаденькая улыбочка, когда он старается говорит внятно.       — Я у твоего подъезда и кажется я усну тут…       И это действительно так, он широко зевает и руки совсем не хотят держать телефон, мышцы словно расслабляются сами по себе.       Он уже даже не в курсе сколько времени прошло с момента когда его телефон упал на землю, а после вокруг его талии обвиваются чужие руки, помогая поднятся и почти силком втаскивая не сопротивляющегося, едва не заснувшего парня в подъезд.       Он честно старается держать открытым хотя бы один глаз, но не получается, веки слишком тяжёлые, у него словно пропадает чувство времени, и полностью ослабивает контроль над телом, когда его поднимают на руки. Видимо посчитав, что так нести пьяное тело намного удобнее.

***

      Глаза открывать не хочется, но чёртово солнце светит прямо в закрытые веки, а под одеялом слишком жарко, чтобы прятаться там.       Кряхтя и придерживая голову руками, Суна наконец садится, свешивая ноги на такой приятный, холодный пол. В мыслях проскальзывает желание просто спуститься на этот пол и полежать так несколько минут. Но Суна отгоняет от себя это желание, мотая головой, от чего, ему кажется, что в голове у него случилось цунами и давным давно расплавившийся мозг пришёл в движение.       С силой растирая глаза, Суна тяжело открывает их, тут же понимая, что он находится в смутно знакомом месте.       Со стоном поднявшись на ноги, Суна осторожно обходит кофейный столик и движется в сторону коридора.       На мочевой давит, при этом пить хочется нереально.       Лишь подойдя к выходу из комнаты он сталкивается с хозяином квартиры и отступает назад от неожиданности.       — Я дал тебе три дня, на выздоровление, а не на пьянство. — Голос начальника как всегда холодный. И смотрит он на Суну, недовольно, кажется даже немного высокомерно.       Да, Ринтаро сам от себя не ожидал, что окажется в доме Осаму, но чёрт возьми, почему этот мужчина позволяет себе смотреть на Суну, сверху вниз?       — Дай мне поссать и воды… мне сейчас не до разговоров…       Он слышит как Осаму фыркает за его спиной, когда Суна проходит мимо, сразу направляясь к двери, что скрывает белого друга.

***

      И вновь сценарий повторяется, Суна сидит за кухонным столом, в руках чашка с кофе, только того самого, ахуенного, омлета не хватает… а Суна был бы не против — определённого ни капли не возражал.       — Почему ты пришёл именно ко мне? — Задаёт вопрос Осаму, складывая руки в замок на груди.       Суна чувствует насколько у этого парня может быть тяжёлый взгляд и ему хочется съёжиться. Невольно потереть места с синяками или вообще отвести взгляд, спрятав лицо за волосами.       — Я был в стельку, я вообще без понятия…       — Мне что, переезжать из-за того что ты можешь просто пьяным заснуть под моей дверью?       — Я… я не…       — То что я дал тебе больничный, не значит, что ты можешь заливать в себя алкоголь литрами, это время дано тебе на выздоровление.       Суна не смотрит на Осаму, его голова низко опущена, он словно маленький ребёнок, принёсший домой двойки в дневнике, стоящий перед отцом-тираном, от которого совершенно не знаешь чего ожидать.       Суне совсем не стыдно за свой поступок, Суна скорее переживает из-за наказания… конечно, ситуация не располагает к рукоприкладству, но увольнение с работы в полне возможно или штраф, да что угодно.       — Ты хоть что-то скажешь? — Суна уверен, этот нахал сейчас поднимает бровь и тянет свои чёртовы губы в нахальной улыбочке.       — Я просто хотел напиться.       — Алкоголь не решит твои проблемы.       — У меня нет проблем… всё предельно просто.       — Да ну? — Суна не ожидал, совсем не ожидал, что Мия перегнётся через разделяющий их стол и схватит парня за подбородок поворачивая лицом к себе внимательно разглядывая синяки. — Думаю проблемы у тебя всё же есть.       Откинув чужую руку от своего лица Суна отвернулся.       — Это не проблемы, а временные трудности.       — Правда?       — Да…       Мия фыркает и наконец возвращается на место.       — Вчерашние гости договаривались о доставке некоторых блюд на свадебный банкет. Ойкава Тоору — женится. А Иваидзуми, кто-то вроде организатора.       — Зачем ты мне это говоришь?       — Действительно, вчера в моём заведении чуть не задушили моего сотрудника… никто ничего мне не говорит. А я довольно любопытный, знаешь ли…       Суна хмурится, даже несмотря на довольно притягательную внешность Осаму не внушал особого доверия. Просто потому, что как человек, Осаму был не очень.       Эти постоянные придирки с его стороны, он постоянно закрывает глаза, на отношение между Суной и прочим персоналом, хотя как руководитель, он должен поддерживать дружелюбную атмосферу в коллективе.       Да, он взял его на работу, отдал самую лучшую толстовку, которую Суна очень сильно полюбил, уже два раза позволяет ночевать у себя и даже дал выходные.       Но для Суны это совсем не означало что Осаму является хорошим человеком. Он, скорее во многом лицемерит и это заставляет парня держаться настороже, неизвестно в какой момент произойдёт смена маски.       — Это наши личные дела, я не хотел бы посвящать посторонних в это. — Суна уловил разочарованный вздох, но ничего не ответил на это.       Он лишь плотнее сжал в ладонях остывшую кружку с кофе. Скоро ему вновь придётся покинуть эту квартиру и вернуться домой.       Суне не хотелось идти домой, в последнее время ему совсем ничего не хотелось. Он чувствует на себе взгляд Осаму, но уже не смотрит на него в ответ, просто опустив взгляд в кружку.       Он не хотел встречаться взглядом с хозяином квартиры, потому что чувствовал, что тот всё ещё хочет узнать подробности случившегося.       Тишина между ними сильно затянулась и Суна честно не знал куда деть себя из-под этого взгляда.       Ему определённо не нравилось когда его рассматривают так пристально, словно под микроскопом. Сразу ощущается неуверенность, вспоминаются все недостатки и эти мысли словно выедают изнутри.       Суна чуть поёжился и наконец, выдохнул, подняв взгляд чтобы встретиться глазами с Осаму.       — Чё надо? Хватит на меня так смотреть. Я благодарен за то, что ты не оставил меня на улице, но рассказывать ничего не буду. Могу предложить только отсос, в качестве благодарности. Доволен?       Осаму хмурится и Суне определённо кажется в каком отвращении чуть скривился нос Осаму.       — Какая же ты шлюха. Об этом даже речи не было…       Суна лишь усмехается отводя взгляд, слова Осаму бьют сильнее чем хотелось бы. Он поджимает губы, пытаясь сдержать слёзы, мысленно говоря сам себе, что в последнее время, что-то сильно расклеился.       Смахнув влагу с ресниц, он отставляет чашку в сторону и поднимается из-за стола. Он хочет вернуться домой и вновь напиться до беспамятства, возможно вызвонить от Вакатоши Тендо и заставить его пить вместе с ним.       Он направляется к двери, и уже обувает кеды, когда оказывается перехвачен за локоть.       — Ну и? Куда собрался? — Суна фыркает, выдёргивает свою руку и едва не заваливается назад из-за неустойчивого положения на одной ноге, но снова оказывается перехвачен за локоть.       — Домой.       — А может стоит сходить в больницу? Синяки это конечно не смертельно, но всё же…       Суна поднимает взгляд, полностью наполненный недоумением прямо на Осаму.       — Тебе то, что? Подумаешь, сдохнет Шлюха в подворотне- тебя это не касается…       — Да, бля! Я даже смотреть на тебя не могу! Мне жалко тебя, проёбываешь свою жизнь, как какой-то мудила! — У Суны от неожиданности даже рот открылся, он ещё не слышал столько мата из уст Осаму. — Чё рот раскрыл? Пошли, у меня есть мазь от синяков.       И вновь Суну без разрешения дёргают и ведут в направлении ванной комнаты.       В следующие пятнадцать минут, Суна провёл недовольно морщась от прохлады, и неприятного запаха мази от синяков, которые Осаму даже на спине помог намазать и на лице. А вот остальное тело, парень обработал сам.       Пока Осаму вновь ушёл на кухню.       Он абсолютно точно не понимал этого человека. Испытывать отвращение и жалеть.       Сейчас Суна, как идиот, сидя на краю ванной смотрел на тюбик с мазью, витая в своих мыслях. Он вспоминал, то время, когда был совсем подростком.       Ринтаро испытывал такой эмоциональный подъём, каждый раз когда к нему проявляли хоть малейшее внимание, доброту. Он буквально таял от проявления внимания к нему. Эти ощущения действовали на него сильнее чем действия наркотика, он был настолько зависим от них, что было абсолютно плевать, какие последствия следовали за вниманием.       Он ведь тогда, ещё совсем не понимал, своим тупым подростковым мозгом, как глубоко в землю себя закапывает. Он просто не осознавал последствий.       Плечи Суны задрожали от сдерживаемых рыданий, когда он опустился на холодный кафельный пол ванной, крепко зажимая рот рукой, не позволяя себе издать хоть малейший звук. Хотелось сжаться в маленький комок, спрятаться, закрыться внутри. Сбежать от мира.       Рваное дыхание, только усиливало всхлипы, а горячие слёзы, затуманивали зрение. Как же Суне хотелось кричать, рвать на себе волосы, бить кулаками стены…       Как же Ринтаро хотелось простого человеческого тепла. Простого и бескорыстного. Но парень знал лишь то, что каждый просто хотел получить что-то взамен. И это делало только больнее, показывая насколько же Суна был ничтожен.       Вся его жизнь буквально была похожа на эту ванную комнату, где он был на холодном полу, сжавшись в комок и сдерживающий рыдания. Когда там, за закрытой дверью находился обычный мир. Мир что принадлежит достойным людям.       Внезапно, он ощущает чьё то прикосновение, тёплые руки с лёгкостью поднимают его с холодного пола. Уши улавливают неразборчивое ворчание, произнесённое низким, грубоватым голосом. Он чувствует, что его куда-то несут, но боится открыть глаза, боится вновь оказаться запертым в ванной комнате.       Его пальцы цепляются за чужую одежду когда его куда-то усаживают. Но удержать не получается и он снова остаётся один, к счастью ненадолго. Грубыми движении, тоном не терпящим возражений его заставляют проглотить какие-то таблетки и вскоре Суне становится абсолютно всё ровно, его вновь клонит в сон и он засыпает уткнувшись носом во что-то тёплое.