Чужая невеста

Июнь 1997 год. Таня Петрова, вернее, теперь уже Малинина, совсем не изменилась за эти годы. Все такая же романтичная, болтающая без умолку, смешливая и непосредственная. Теперь она была замужем за инженером, и сама не работала. Свободного времени у нее было предостаточно, а вот Алиса смогла встретиться с ней лишь после конца учебного года в школе. Таня всегда была первой сплетницей, и потому уже битый час посвящала Алису во всё, что она пропустила за почти восемь лет в Санкт-Петербурге: кто на ком женился, кто развелся, у кого как сложилась судьба. — А Саню Белова помнишь? — Алиса постаралась кивнуть как можно более равнодушно, хотя сердце ее ушло в пятки. Где Саша, там и Витя, они с детства вместе. — Так поднялся, ты бы знала. Все его боятся, все подчиняются. А какие деньги крутит… — Такой честный парень был, — она покачала головой в ответ, было сложно представить Сашу, которого она помнила со школы, в амплуа бандита. — И хороший. — Честные и хорошие, Алис, в России теперь не выживут, — Таня внимательно посмотрела в ее погрустневшие глаза и быстро смекнула, в чем дело. — Пчёлкин-то не объявлялся? Она так давно не слышала его имени. Внутри все похолодело. Васильковые глаза Вити будто бы снова смотрели на Алису, она на секунду сильно, до боли сжала кулачки, впиваясь ноготочками в собственную кожу, и его образ рассеялся. — С чего бы ему объявляться? — Алиса намеренно умолчала про цветы, которые в итоге подарила своей маме. Она теперь думала, что глупо было предположить, что букет от него. Столько лет прошло, у него давно своя жизнь. — Любил он тебя очень. Все так говорят. А первая любовь, она не проходит, — судя по тону ее голоса и выражению лица, Таня и правда верила в то, что говорила. Любил… Алиса знала: Витя любить не умеет. Она бесцветным голосом сменила тему. — Он с Беловым во всем этом крутится? — она, конечно, знала ответ, но отчего-то надеялась, что подруга опровергнет ее мысли. Хотя Алиса еще тогда, в 89-ом поняла: Пчёла все решил, он пойдет до конца. — Конечно. У него квартира в центре огромная, на мерине ездит, по Европам катается. Это мы с тобой, Алиска, за зарплату работаем. Алиса улыбнулась, иронично приподняв брови, Витя как-то отошел на второй план. Таня хихикнула: — Ну, ты работаешь. И твой муж. И мой муж. Мне, спасибо, хватило того года в гастрономе. Наработалась. Домой Алиса шла со смешанными чувствами радости и грусти. Впервые за много лет она спросила кого-то о Витиной судьбе, и в глубине души была рада, что он жив, ведь в криминальной Москве люди десятками погибали каждый день. С другой стороны, она с сожалением для себя поняла, что обида за все эти годы до конца не прошла, хотя Алиса всегда считала себя достаточно умной и мудрой, чтобы не держать внутри зла. Воспоминания о Пчёле не давали покоя: кружили голову, терзали сердце. Нет, она бы точно не хотела встретить его. Только выйдя из летней террасы и оставшись одна, Алиса вспомнила слова подруги о машине Пчёлкина. Про крутую иномарку говорили и дети, притащившие ей букет от неизвестного мужчины. Ну неужели это всё-таки он… Алиса зашла домой, и в нос ей тут же ударил запах вкусного ужина. Она мгновенно взбодрилась, оставила в прихожей сумочку, сняла туфли и прошла на кухню. Сережа в белой свободной футболке и джинсах орудовал на кухне, все кипело, бурлило, пахло томатной пастой и базиликом. Значит, получил зарплату. — Привет. — Привет, — он поцеловал ее и вновь отвернулся к плите, помешивая длинные спагетти в кастрюле. — Ты что-то быстро. — Тане надо было бежать, — отмахнулась она. — Тебе помочь чем-нибудь? — Нет, отдыхай, — в комнате вдруг зазвонил телефон. — Или можешь ответить, — Сережа подмигнул ей. Алиса подняла трубку, по привычке тут же накручивая провод на палец. — Алло? — в ответ послышалась тишина. — Говорите… Вас не слышно, — на том конце провода по-прежнему молчали. Алиса вдруг вздрогнула всем телом, едва не выронив трубку из рук. Однажды, восемь лет назад после небольшой ссоры он так же позвонил ей, сначала молчал в трубку, а затем поставил на магнитофоне песню «You are so beautiful» Джо Кокера. — Если это ты, не звони сюда больше, — бесцветным голосом произнесла она, но не положила трубку, замерев. Пальцы Алисы дрожали, и она судорожно сжимала в руке телефон, чувствуя, как немеют ноги. Вместо ответа в трубке заиграла музыка. Клавиши. Алиса села в кресло и прикрыла рот ладонью, все еще прижимая телефон к уху. Сердце болезненно сжалось, она сразу узнала эту песню. Хрипловатый голос певца проник в самые дальние уголки ее души, и глаза ее стали мокрыми от слез. You are so beautiful to me You are so beautiful to me Can't you see You're everything I hoped for You're everything I need You are so beautiful to me Ты так прекрасна для меня, Ты так прекрасна для меня, Неужели не видишь? Ты все, на что я надеялся, Ты все, что мне нужно. Ты так прекрасна для меня. Она вдруг резко положила трубку, словно очнувшись ото сна и смахнула с щек мокрые дорожки от прокатившихся по ним горячих слез. В мгновение она разозлилась на себя, на него, на эту дурацкую песню. Стало невозможно жарко. В ванной Алиса умылась холодной водой и посмотрела на себя в зеркало. Она выглядела растерянной: пухлые губы слегка дрожали, глаза бегали, а тело заметно бил озноб. Завязав волосы в высокий хвост, она легла на кровать в спальне, прикрыв тяжелые веки. Она неровно и часто дышала, все еще тщетно пытаясь отогнать образ Вити от себя. На этот раз она было точно уверена — это он. Больше никто не мог включить именно эту песню, но вот только ему уже не двадцать лет, и все, что произошло — это уже не мелка ссора, причину которой никто не вспомнит. Они не виделись восемь лет, у нее давно другая жизнь, в которой ему нет места. Словно подтверждая ее слова, в спальне появился Сережа. — Кто звонил? — он остановился в дверном проеме, выглядел веселее и бодрее обычного, его светло-зеленые глаза странно горели. — Не знаю, наверное ошиблись номером, — соврала она, приподнявшись с кровати. — Идем ужинать? — он не заметил ее настроения. — Идем. На столе Алиса с удивлением заметила не только ароматную пасту, как в Италии, но и свечи, а в центре всего этого стояла бутылка шампанского. Сережа галантно помог жене сесть, а после радостный поставил перед собой два высоких бокала. — Что мы отмечаем? — она еще раз осмотрела красоту, что он приготовил, улыбка сама расцвела на ее лице. Сережа выглядел взбудораженным и счастливым, это настроение невольно передалось и ей. — Сейчас узнаешь… — раздался характерный звук, и вспененное холодное шампанское полилось через горлышко бутылки, Сережа ловко разлил его по бокалам и протянул один Алисе. — Дорогая, у меня радостная новость. Меня пригласили в Америку на стажировку! Торжественного звона хрусталя не состоялось. В ответ на его жест, Алиса опустила руку и поставила бокал на деревянный стол. Шампанское так и осталось не тронутым. Ее ладонь медленно сползла вниз и опустилась на собственные колени. Он ожидал другой реакции. Алиса всегда гордилась его успехами, когда ему предложили перевестись в МГИМО и читать лекции там, она уволилась с работы и поехала вслед за ним, хотя всегда была против возвращения в Москву. — Что? — переспросила она, в надежде, что ей послышалось. — В Америку? — Алис… — Надолго? — спросила она тихо, и ее острый взгляд впился в него. Сережа выглядел растерянным. — На… — он сконфуженно поставил бокал на стол и качнул головой, словно пытаясь прийти в себя. Поведение жены удивило его, всегда нежная, понимающая, сейчас Алиса выглядела так, словно могла взорваться. Он не мог собраться с мыслями. — На полгода. — Отлично, — ее голос оставался безэмоциональным. — Счастливого пути в Америку, Сереж. Спасибо за ужин. Она резко встала и, даже не взглянув на него, ушла. В спальне она со злости смахнула с журнального столика несколько книг, они с грохотом повалились на пол. Было так жарко. За окном и в квартире. А самое главное — внутри нее самой. Алиса стянула с себя светлое платье, оставаясь лишь в нижнем белье, и в эту секунду в комнате показался Сережа. — Что с тобой? — он тоже злился, хоть и держал себя в руках. — Ничего, — ответила она, чувствуя, как внутри все закипает еще сильнее. В эту секунду она почему-то думала не о том, что Сережа хочет оставить ее на полгода в ненавистной Москве, а о песне в телефонной трубке и чужих голубых глазах. — Хватит, Алиса. Давай поговорим, — он шагнул к ней, вытянув руки вперед, но она остановила его, отшагнув назад. Алиса вдруг посмотрела на него другими глазами. Более равнодушным, но в то же время пламенным взглядом. Ничего не сказав, она вдруг подошла к нему и страстно поцеловала. Опешив, Сережа не сразу ответил на поцелуй, но через секунду его руки опустились на ее обнаженную талию. Она не открывала глаз, целовала его, будто в последний раз, надеясь не думать о светлых кудрявых волосах, но словно пропускала их между пальцев, когда касалась волос Сережи, надеялась не вспоминать чужой запах, но остро ощущала сигаретный дым и терпкий парфюм, хотя муж ее не курил. — Алиса… — прошептал он, когда она усадила его на кровать и осторожно села сверху. — Что происходит? — Молчи, — прошептала она ему на ухо, а затем укусила его за мочку. — Все потом. На улице стояла жуткая жара. Плавился асфальт. А у Вити, казалось, плавятся мозги. Он не мог думать о делах, о женщинах, выпивке, деньгах, ни о чем, что приносило ему хоть толику удовольствия. С того самого дня, как он увидел ее в белом платье в чужих руках, он мог думать только об Алисе. Эти цветы… Даже тот факт, что сначала они были в его руках, а затем она прижимала их к себе, будоражил его раздраженный разум. Ее легка походка, ветер в ее волосах, стройные ноги в туфлях на каблучке. Он так хотел коснуться ее, но не мог решиться даже предстать перед ней и посмотреть ей в глаза. И даже сейчас, держа в руках телефон и бумажку с номером телефона, Пчёлкин, обычно склонный к аферам и риску, не мог заставить себя набрать номер. Не был бы он таким идиотом восемь лет назад, это он бы кружил ее на руках в красивом свадебном платье. Он, а не академик Сережа целовал бы ее нежные губы вкуса клубники с молоком и сахаром... Сколько девушек Пчёла целовал после нее, но до сих пор помнил тот сладкий вкус. Он разозлился. В первую очередь на себя. Но все-таки набрал ее номер. Каждый длинный гудок с надрывом тревожно отзывался в его сердце, и вот, наконец, кто-то поднял трубку. — Алло? — у нее был все-такой же нежный голос. Витя вздрогнул, мгновенно воспроизводя в своей голове черты ее лица. Его сердце забилось еще чаще. Когда Алиса говорила по телефону, всегда наматывала провод на палец. Он очень живо представил это в своей голове. — Говорите… Вас не слышно, —она, вероятно, нахмурилась. Витя хотел, чтобы она знала, кто звонит, но не мог подать голос. На помощь пришла их песня. «You are so beautiful» Джо Кокера, он уже почти включил ее на своей новой стерео-системе. — Если это ты, не звони сюда больше, — вдруг тон ее стал другим, холодным, абсолютно безэмоциональным. Витя никогда прежде не слышал, чтобы она так говорила. Она узнала его и без песни, но он все равно включил музыку и болезненно прикрыл глаза. You are so beautiful to me You are so beautiful to me Can't you see You're everything I hoped for You're everything I need You are so beautiful to me Ты так прекрасна для меня, Ты так прекрасна для меня, Неужели не видишь? Ты все, на что я надеялся, Ты все, что мне нужно. Ты так прекрасна для меня. Вскоре на том конце провода послышались гудки. Алиса повесила трубку. Пчёлкин сделал то же самое и отшвырнул телефон в сторону, скрипя зубами, глаза его потемнели от злости. Песня продолжала играть, напоминая ему обо всем, что он так бездарно потерял. Он помнил ее беззаботную улыбку и звонкий смех, то, как она читала ему вслух «Мастер и Маргарита», ее завтраки в постель, ласковые объятия, страстные поцелуи. С ним она быстро всему научилась, от прикосновения ее пальцев у Пчёлы кружилась голова. Он помнил то, как он не мог уснуть до утра, слушая ее размеренное дыхание, помнил, как она волновалась за него, когда он приходил с разбитыми костяшками, обрабатывала раны и тревожно смотрела ему в глаза, но никогда не осуждала. Почему ему этого тогда казалось мало? Вскоре в стену полетел и проигрыватель. Витя остался в квартире наедине с оглушающей тишиной. Внутри все горело. Напиться и забыться с очередной Леной, Катей или Светой, представляя перед собой ее... Это все, что ему оставалось. Алиса курила, сидя на подоконнике на кухне. Сережа вышел из ванной, завернувшись в полотенце, неодобрительно сверкнул глазами, но ничего не сказал. Она качала ногой в такт песне, что играла по радио у соседей и, почувствовав его взгляд, отвернулась от вечернего неба, взглянув на мужа, по телу которого все еще стекали прохладные капли воды. Сегодняшний вечер для Алисы был словно в пелене тумана. — Поговорим? — Да, — она подвинулась, и он сел напротив нее, положив ее ноги на себя. Алиса выбросила недокуренную сигарету в окно и заглянула в его глаза. — Давно ты не курила. — Тяжелый день, — она вздохнула. — Америка, значит, — Алиса знала, это было его мечтой. Изучать политологию и международные отношения в США, читать совершенно другие книги, рассмотреть всю историю внешнеполитической жизни с другой стороны, без отпечатка идеологии… Сережа с ума сходил от этой идеи. Именно поэтому ей сейчас было так стыдно за свою первую реакцию. — Я не поеду, если ты против. — Я не знаю, против ли я. Просто мы только недавно перебрались в Москву, а теперь тебя отправляют в Америку. Не слишком ли быстро? Такие программы не предполагали перевозку семьи. Алисе было по-женски обидно, они едва поженились, сейчас они должны были быть вместе постоянно, иначе зачем вообще нужен брак... Она бы поехала с ним, не раздумывая, но до Америки не так-то просто добраться с их материальным положением. — Они считают, что я смышленый, — он пожал плечами. Сережа был не просто смышленым, он был очень умным, Алиса видела большие перспективы в его будущей карьере, конечно, эта поездка была ему нужна. К тому же, она просто не могла забрать у него мечту. Смягчившись, она села более расслабленно и даже дышать ей стало легче. — А ты мне привезешь классные джинсы? — немного помолчав, спросила Алиса, глядя на него исподлобья. Сережа просиял, услышав эти слова. Признаться, он и правда был готов отказаться ехать, забыть о своей мечте и о всех перспективах, окажись жена против. Он притянул ее к себе, девушка взвизгнула от неожиданности. — Мне будут платить стипендию. Я подкоплю, куплю тебе билет, и ты прилетишь. Алиска… Джинсы сама себе выберешь, я обещаю! И магнитофон крутой. И все, что только захочешь! — в ответ на его слова она засмеялась, запрокинув голову назад. — Ну только ради магнитофона… — Меркантильная такая? — Конечно, — она потерлась носиком о его нос. — Я за тебя вышла только потому что ты будущий академик и… Не дав закончить, он притянул ее к себе за подбородок и крепко поцеловал. На его губах появился вкус сигарет, но, несмотря на это, он только крепче прижал к себе жену, углубляя поцелуй. Если бы они только знали, каким испытанием для них станут эти месяцы в разлуке.