Чужая невеста

Декабрь 1997 год. Она часто погружалась в свои мысли, не замечая ничего вокруг. Лицо ее не выражало никаких эмоций, так обычно бывает, когда думаешь о списке продуктов или о том, что надо бы позвонить старому другу, узнать, как у него дела. В целом, ничего такого, обычная бытовуха. Но глаза ее были грустные-грустные, и это выдавало ее истинное внутреннее состояние. Вите очень хотелось, чтобы Алиса хотя бы ненадолго забыла обо всех своих проблемах, хотелось, чтобы она улыбалась, звонко смеялась, почувствовала себя счастливой. До его отъезда оставалась неделя, до нового года три. Он должен был вернуться из Германии тридцатого декабря, и ему было тоскливо от мысли, что в предновогоднюю суматоху Алиса останется одна. Шмидт притормозил у подъезда и тут же выбежал из машины, чтобы открыть ей дверь, параллельно оглядываясь по сторонам, оценивая обстановку, времена сейчас были не самые стабильные. Алиса послушно подождала его и приняла руку, что он протянул ей, помогая выбраться из машины. — Спасибо, — она улыбнулась ему. — Но я пока еще могу самостоятельно передвигаться, — Алиса не стала скрывать иронии в своем голосе. Шмидт смущенно пожал плечами и опустил глаза. В его сознании любая женщина с ребенком под сердцем нуждалась в ежесекундной поддержке. — Прости, Алис. — Не извиняйся. Повезет твоей будущей жене с таким заботливым мужем, — она знала, это вовсе не инициатива Шмитда встречать ее с работы и провожать до квартиры, это Витя со своей чрезмерной заботой, о которой все-таки стоит еще раз поговорить с ним. Они медленно пошли к подъезду. Алиса приподняла подбородок, подставляя лицо крупным хлопьям снега, что падали с неба. Они нежно касались ее кожи и почти сразу таяли. Шмитд как всегда проводил ее до самых дверей, и они попрощались. Когда Алиса открыла дверь своим ключом, ее встретил сладкий запах печенья из детства, новогодняя музыка из проигрывателя и… Дед Мороз. Витя, вырядившись в красную шубу, с седой бородой и мешком (правда вместо валенок на ногах были простые домашние тапочки), стоял в коридоре. Радостный, как мальчишка. Вокруг его глаз собрались морщинки-лучики, так широко он улыбался. Алиса расхохоталась, глядя на него. — Хо-хо-хо, — грудным старческим голосом проговорил Пчёла, едва сдерживая смешки. — Здравствуй-здравствуй. — Вам, дедушка, в театральный надо было идти. — Согласен, — он все еще не выходил из роли и хрипловато тянул гласные. — Такой талант пропадает. Алиса подошла к нему ближе и нежно коснулась колючей искусственной бороды. Смешок сорвался с ее губ. — А у тебя никогда не было фантазии… Ну, знаешь, Дед Мороз и Снегурочка, ммм? — уже своим голосом спросил он, по-хозяйски положив руку на талию Алисы. Глаза его загорелись. — Пчёлкин! Фу! — она засмеялась и зажмурилась, пытаясь оттолкнуть мужчину, что в шутку старался поцеловать ее сквозь бороду. — Отстань! — Да ладно тебе, ну Снегурочка, ну подумаешь… — Только ты мог опошлить новый год, только ты! — она искренне и громко смеялась. Пчёла расхохотался в ответ, в итоге подняв руки вверх, демонстрируя, что сдается. Сняв верхнюю одежду, Алиса вместе с личным Дедом Морозом прошли в гостиную, в нос тут же ударил запах хвои. И действительно, посреди комнаты стояла большая елка. Самая настоящая. — Витя! — воскликнула Алиса. — Это просто сказка какая-то! — уже давно они использовали искусственные ёлки в новый год, в последний раз Алиса наряжала настоящую в школе. Она поглубже вдохнула запах леса, что пропитал ее легкие. Неподалеку на столе стояло печенье (не слишком красивой формы), но пахло потрясающе. Пчёлкин его испек сам, по телефону консультируясь с мамой, и оно даже не подгорело в духовке. Он собой гордился. — Ты принес ёлку!? И украшения? — вокруг действительно стояли коробки с разноцветными шарами и гирляндами. — И печенье испек? Алиса никак не ожидала такого, до праздника еще было долго, она даже не задумывалась о новогоднем уюте или о подарках, и несмотря на то, что Москва уже сияла разноцветными огоньками, а витрины магазинов преобразились украшениями, у нее праздничного настроения не было. — Я подумал… Здорово будет нарядить ёлку вместе, м? Она не прекращала улыбаться, смотря то вокруг, то на него. — Это… Идеально! Пчёла просиял. — А пока я еще не умер в этом костюме, хочу кое-что тебе подарить, — он достал из мешка две коробки. Одну большую, с бантом, блестящую. И одну маленькую, продолговатую, из бархата. Витя открыл сначала вторую. Алису почти ослепили переливающиеся на свету камни. Это был изящный браслет из белого золота, весь усыпанный бриллиантами. Она задержала дыхание, безмолвно глядя на эту красоту. Витя осторожно взял ее за руку и ловко застегнул браслет на тонком запястье. Ему доставляло удовольствие видеть ее такой очарованной. — Какой же он красивый… — Тебе очень идет, — это была правда, Алисе очень к лицу были дорогие вещи, они подчеркивали ее аристократичную красоту, которая во время беременности стала еще более явной. — Спасибо тебе, — она смущенно улыбнулась, перестав разглядывать камни на своей руке, и взглянув на Витю. Наконец, она потянула его искусственную бороду вниз и оставила на его губах короткий поцелуй. — А там что? — Открывай. Пока она возилась с упаковкой, Пчёла, наконец, снял свой наряд и предстал перед ней уже в привычном виде. — Это, кажется, не совсем для меня, — она с улыбкой разглядывала игрушки, что ровно лежали в коробке. Он купил всё: от погремушек до мягкого медведя, с которым даже сама Алиса была не прочь пообниматься во сне. — Я подумал, малышу тоже нужен подарок на новый год. Все игрушки были универсальные и для мальчиков, и для девочек, ведь пол ребенка они все еще не знали. Красивые, разноцветные, яркие, наверняка привезенные из-за границы. — Первый подарок от папы. Ему понравится, — Алиса взяла одну из погремушек в руки и осторожно позвенела ей. Витю вдруг словно молнией поразило. Папа… Он, черт возьми, станет отцом. Казалось, осознание пришло только сейчас. Захотелось подарить Алисе все бриллианты мира, ведь именно она даст ему возможность стать лучше для кого-то совсем маленького и беззащитного. — Ты чего, Вить? — заметив изменения в его выражении лица и взгляде, спросила Алиса. Он посмотрел на нее внимательно, разглядывая давно знакомые тонкие черты лица. Пчёла сделал шаг к ней ближе и нежно коснулся ее щеки, ласково поглаживая нежную кожу. — Я просто очень счастлив. Он улыбнулся. Алиса просияла и, привстав на цыпочки, нежно обняла его. — Я тоже. Витя взял одну ее руку в свою, вторую плавно положил на талию Алисы. Она непонимающе приподняла брови, он лишь покачал головой. Пчёла начал медленно покачиваться, вовлекая ее в танец под Last Christmas, что играла из проигрывателя. Алиса подчинилась, устроив вторую свою руку на его крепком плече. Они танцевали молча, смотрели друг на друга, не отрываясь. В какой-то момент Витя нагнулся, прижавшись своим лбом к ее лбу. В этом прикосновении было куда больше любви, чем в любых самых громких словах на свете. У Алисы сжалось сердце. Она не знала, что можно плакать от счастья, но нос предательски защипало. Слезы заблестели в больших карих глазах. — Ну ты чего? — Ничего. Это от счастья, — прошептала она. Пчёла ласково притянул ее за подбородок к себе ближе и оставил на дрожащих губах девушки поцелуй. В ее взгляде не было больше той едкой грусти, и это было его большой победой. — Ёлку будем наряжать? — спросил он так же тихо, будто боялся спугнуть это безграничное счастье, что обрушилось на них сегодня вечером. — Будем, — ответила она с улыбкой.