Чужая невеста

…выпорхнула на улицу, где светило закатное, теплое летнее солнце. Небо было ярко-розовым, вдали, прямо на линии горизонта, горела полоса обжигающего оранжевого цвета, в воздухе сладко пахло свободой, счастьем, любовью. Это был запах лета. Запах беззаботной юности, которая, казалось, будет длиться минимум вечность. Был июнь 1989 года. Во дворе галдели дети, никто не собирался домой, несмотря на поздний час, вдали шумели машины, Москва этой ночью спать не планировала, как и наши герои. Витя со скуки пинал асфальт носком кроссовка, по привычке засунув руки в карманы джинсов, на нем была его любимая синяя майка и черная олимпийка. Едва увидев Алису, он улыбнулся своей ребяческой улыбкой, вокруг глаз собрались морщинки-лучики, а в голубом омуте заплясали бесенята. Она сбавила шаг, словно не бежала сейчас по лестнице вниз, сломя голову, только бы быстрее его увидеть, но Пчёла, поправив кепку, что была как всегда козырьком назад, сам подбежал к ней, тут же приподнимая Алису от земли. Она рассмеялась, обвила его шею руками, и он закружил ее вокруг своей оси. — Привет, соседка. — Привет, сосед. Как дела? — в тон ему ответила девушка, стараясь казаться непринужденной и спокойной, когда он мягко опустил ее на ноги. Но сердце предательски дрогнуло и бешено забилось в груди, быстрее гоняя кровь по венам, когда он, не спрашивая разрешения, нагнулся и нежно поцеловал ее в губы, почувствовав сладкий вкус клубники с молоком, который уже так успел полюбить. Дыхание Алисы сбилось, и о спокойствии не могло идти и речи. Щеки ее слегка порозовели, и Витя, конечно, это заметил. — Ммм… Теперь лучше всех, — он игриво дернул бровями, а затем вдруг стал серьезным. — Я соскучился. — И я соскучилась, — сказала она и тут же опустила глаза, словно испугалась признания, сорвавшегося с губ. Пчёла, наслаждаясь ее легким смущением, приподнял ее личико за подбородок осторожным, ласковым движением. — Ты такая красивая… Ну сам себе завидую, Алисыч. Глаза ее загорелись. По коже побежали мурашки. Она улыбнулась ему в ответ на комплимент, который заставил бабочек в ее животе встрепенуться и закружиться в танце. — Ну что, готова повеселиться? — Еще как! — она стащила с него кепку, ловко надев ее себе на голову, как и он, козырьком назад. Витя рассмеялся, по размеру была большевата, но Алиса в ней выглядела, как бандитка. Было забавно, учитывая, какая она на самом деле отличница. — Мне идет? — Очень. Подарить? — Да ты что… — она хихикнула, не стесняясь приправляя свой ангельский голосок сарказмом. — Она ж тебе дороже золота. — Ну а ты дороже кепки. Вот такая градация получается, — он пожал плечами. Алиса покачала головой, но в глазах у нее плясали смешинки. — Дурак ты, Пчёлкин. — Нуу… В институтах не учились, это да, — он все подначивал ее, что Алиса станет учительницей. Самойлова закатила глаза. — Ладно, погнали уже. Он взял ее за руку, сплетая их пальцы. Так естественно. Словно ничего в мире не было более правильно, чем их руки, сплетенные воедино. — Мы пешком? — Ага щас. Моя девчонка и пешком? Я тебя на такой тачке повезу, закачаешься... — Витя потянул ее к машине, как всегда у кого-то одолженной, и они, улыбаясь, болтая о чем-то, зашагали вперед. Их ждала бесконечная звездная ночь. Поцелуи. Сплетенные пальцы. Тихие разговоры о самом важном. Ощущение безграничного счастья. Свободы. Любви. Они бы хотели, чтобы вы запомнили их такими. Молодыми, счастливыми и влюбленными. Такими они останутся навсегда на этих страницах.