***
Речка оказалась холодной. А по меркам лета — вообще ледяной. Но это не мешало уткам спокойно плавать по воде, а рыбакам на том берегу заходить по пояс в воду с удочкой. Мы же с Яной решили просто посидеть на скамейке, приколоченная к двум деревьям, которые стояли рядом. Доска была старая, а именно поэтому неприятные занозы врезались в голую кожу, но большая часть была покрыта шортами, именно поэтому мы продолжали сидеть на месте. Яна рассказывала мне обо всём — о том, как ей надоел её старший брат, которому двадцать, а он никак не может поступить в универ хотя бы в ближайшем городе, о том, что собирается все-таки в конце лета свалить отсюда в Москву, тем более, что она уже выбрала институт, в который хочет попробовать поступить. Но старательно избегала тему вчерашней вечеринки, на которой тоже была и видела все то, что происходило. Обходила, даже несмотря на то, что я спрашивала напрямую. Интерес и любопытство узнать, по какой причине Кузнецов пришёл разукрашенный, грызли меня изнутри. — Слушай, а может все-таки ты… — попыталась начать новую тему для разговора Яна, но я сразу же перебила её. Всё. Надоело. — Хватит, Ян. Просто расскажи все как все есть. Я ж не собираюсь использовать эту информацию как-то против тебя. Она немного поколебалась, в глазах я видела противоречия. Но все же выдохнула, после чего начала: — Ну если кратко, то большая часть людей перепили и стали нести всякую чушь. Димка разговаривал с друзьями, и, случаем, обмолвился о тебе. Упомянул, что ты якобы шлюха, — почему я была не удивлена? — А потом Кузнецов ему за что-то врезал. Это все лишь моё предлоположение, но мне кажется, что из-за тебя, — на одном вдохе рассказала Яна, болтая ногами. Я немного зависла, стараясь переварить услышанную информацию. Всё казалось абсурдным. Но опять же, это лишь предположение. Так почему я в эту часть верю, и эта часть невольно слабо улыбается? — Так что между вами происходит? — жуя хлебец, пачку которых она притащила с собой, спросила Яна. — Что? — до меня дошло не сразу. Мой мозг до сих пор пытался вообразить картинку всего того, что пересказала она. — Ну, между тобой и Кузнецовым. Если моя догадка верна, то между вами явно что-то да происходит. — Нет. Ничего не происходит. И не может, — словно на автомате ответила я, вынимая из упаковки предпоследний хлебец. Это было правдой. Абсолютной и чистой правдой. Я не испытывала к нему ни ненависти, ни симпатии. По крайней мере, не ловила себя на мыслях об этом. Мне было просто все равно, если можно так сказать. Хотя, должна признать, с ним иногда бывает весело. Но не более. — Ладно. Допустим я верю. Вернёмся к нашим предыдущим баранам. А до этого мы говорили о моем брате. Яна говорила, насколько сильно она скучает по нему, и что скоро не сдержится, психанет и тайными ходами проберется к нему. Я сама скучала по Матвею. Что бы я не говорила, он мой брат, и я безусловно люблю его по-своему. Он, наверное, мне ближе, чем мама, которой я рассказываю практически все, что происходит. А тут мой тайник секретов уехал, и мне приходится все самое личное держать при себе. — Итак, он приезжает через месяц, верно? — я кивнула, — А где он жить будет? Его же комнату Данил занял. Или вы его выгоните? — Честно — сама не знаю. Родители решат сами, пока это не особо касается меня — не мои проблемы, — пожала я плечами. До этого момента меня не особо волновал вопрос скорого приезда Матвея и того, где будет спать Кузнецов. В целом, сейчас меня волнует лишь одно — скорый приезд брата. В груди невольно разливается тепло, а уголки губ невольно тянутся вверх, когда я думаю о том, что совсем скоро я смогу увидеть его. — Ну если что — отправляйте Матвея ко мне, — подмигнула подруга, после чего рассмеялась. А я в ответ, и это был в самом деле искренний смех.***
На следующий день мы с Данилом стояли возле ворот дедушки, который копошился в доме в поисках удочек. Его участок располагался недалеко от нашего дома и являлся крайним. Дальше шли только поля. Пастбища, а после пшеница. Несмотря на то, что дедушке было за семьдесят, он ощущал себя на двадцать. По крайней мере, так утверждал. Именно поэтому предложил сегодня нам сходить на рыбалку. Как он сказал, открыть сезон. На самом деле это было нашей маленькой ежегодной традицией. Но обычно на речку мы выбрались с Матвеем, у которого почему-то улов был всегда больше чем у деда и у меня. Но в этом году роль Матвея играет Кузнецов. Должно быть весело, что сказать. Задев железное ведро ногой, я уселась на капот старых «Жигулей». Порой кажется, что они не то что старше меня, но и старше деда, ведь скрипит так, будто успела застать дореволюционные времена. Ладони обжег разгоряченный металл, именно поэтому я сложила руку на бёдрах. Решив не повторять ошибки предыдущих лет, я надела джинсы, а не шорты. Ведь иначе рискую следующие три дня чесаться от укусов комаров. А тем временем Кузнецов смотрел куда-то вдаль, в сторону пастбища. Уже было два часа дня, и коров скоро должны были увести, хотя кто-то сделал это ещё в двенадцать. Мне стало интересно, куда он так пристально смотрит. Точнее, на кого. Именно поэтому спрыгнула с капота и подошла к нему. И поняла. Кузнецов смотрел прямо на корову нашей соседки, которая была привязана к колышку возле единственного дерева в округе. И как-то недобро улыбался, как сумасшедший. Ну или как человек, который придумал очередную бредовую идею, что подходило куда больше. — Ты видишь их? — неожиданно для меня спросил Кузнецов. Я не сразу сообразила, кого он имеет ввиду. — Кого — их? Ответил он не сразу. Сначала помахал рукой в пустоту, обвёл кругом, будто мне это могло что-то дать. Но после выдохнул и пояснил: — Коровы. Я всё ещё не вдупляла, что он имеет ввиду. Впервые коров что ли видит? Крайне сомневаюсь. Коровы как коровы, ничего необычного. Не красные, не фиолетовые, не в звёздочку, не в ромбик. Так в чем проблема? — Вижу. И что? — Ты не понимаешь. Коровы — это возможности. Перспективы! Это ж можно их приручить, научить выполнять трюки, сделать их них подобие лошадей, устраивать представления и грести огромные бабки! — голос был по-детски мечтательным, будто это было то самое, чем он мечтал заниматься всю жизнь. Я чуть не рассмеялась. Вот правда. Он хотя бы понимает какую чушь несёт? Сделать из коров лошадей? Серьёзно? — Слушай, Кузнецов, а ты вчера пока дрался башкой не ударился? Ну мало ли, может мозги пошатнул и они действуют не в то направление, — сказала я, пытаясь сдержать рвущийся смех, но выходило с трудом. В голове до сих пор не укладывалось, как такая фигня могла прийти к нему в голову. Это нужно быть или напрочь отбитым, или сумасшедшим. — Ну вот ты представь: ближайшее будущее, ты приходишь со своим мужем на представление коров. А афиша гласит: «Данил Кузнецов — легендарный повелитель коров!» Не круто ли? И я не сдержалась. В прямом смысле этого слова заржала, и чуть не упала от смеха на траву. Боже, я скоро с ума сойду, если ещё хотя бы сутки проведу с этим ненормальным! — А можем вообще совместный бизнес устроить, морковка. Ты мне будешь коров поставлять, а я их воспитывать. Пятьдесят процентов твои, клянусь. Точно — сумасшедший! Только ему в голову могли придти такие дебильные идеи. Ну или папе, когда тот выпьет с дядей Колей. Но следующие его действия меня просто довели, и я заржала как ненормальная. Он пошёл по полю, прямо к той корове, которая была привязана возле дерева. Громко матерился, пока шёл, а колючки цеплялись за шорты, но дополз. Погладил несчастное животное, а она, в свою очередь, уперлась носом ему в бок. Данил повернулся ко мне и показал большой палец, будто бы говоря «всё хорошо». А потом заорал через всё пастбище: — Смотри, морковка, эксклюзив. Спешл фо ю, так сказать. Первое и не последнее выступление Данила Кузнецова! Легендарного укротителя коров и собак! Отвязал корову от колышка и... уселся на неё. Да, просто взял и уселся. Корова, по всей видимости, пребывала в таком же шоке, что и я, потому что на секунд десять подзависла. А после поскакала по всему полю, как ошпаренная, сметая практически все на своём пути. В Кузнецову это было только на руку. Он подгонять её вперёд, даже несмотря на то, что она лупасила его хвостом по спине. Это в самом деле выглядело странно и безумно смешно. Настолько смешно, что я загиналась от смеха. Мне уже в прямом смысле плохо. Вот прям настолько, насколько возможно. Сейчас из глаз слёзы смеха вырвутся, честное слово! Корова мычала настолько громко, что дедушкины мопеды повыходили наружу, но не спешили остановить Кузнецова. Как минимум потому, что он сам не мог остановиться. Точнее, корова не могла. А он старательно делал вид, что всё так и должно быть! Но это было до того самого момента, пока корова не нашла подходящее место и просто не скинула Данила с себя. И, судя по тому, что его тело на поверхности обнаружено не было, бросила его прямо в канаву, после чего побежала в сторону пшеничного поля. Но вовремя остановилась и просто застыла на месте. А мне пришлось идти к Кузнецову. Как он до этого вообще додумался? В самом деле сумасшедший дебил. И он действительно оказался в канаве. Просто лежал на земле в траве и смотрел в небо, но по тому, насколько высоко поднималась его грудь, можно было понять, что он всё-таки живой. И слава богу. — Эй? Ты как? Нормально? — спросила я, опускаясь рядом. Ответил он не сразу. Долгое время продолжал смотреть в голубое безоблачное небо, и во мне стали закрадываться мысли, что он уже там видит перспективы. — Нет, морковка, ты права. Это в самом деле хреновая идея была. Лучше будем с тобой рыб разводить и устраивать водное шоу. — Спасибо, конечно, за предложение, но я, пожалуй, откажусь. Остановлюсь на простом разведении коров. А теперь вставай, недоукротитель коров, дед вот-вот придёт. Уверена, он уже нашёл свою «счастливую» удочку. Я встала и подала Данилу руку. Он в момент схватился и поднялся вслед за мной. Издал долгий болезненный стон и потёр копчик свободной рукой, так и не выпуская мою, но ослабив хватку. Обратно к машине мы пошли все так же держась за руки. Почему-то не хотелось вырывать ладонь из его. Но все же пришлось это сделать, как только мы подошли к машине. Дедушка только-только вышел за пределы участка, держа в руках три удочки, а за спиной у него был походный рюкзак со свисающим компасом. — Кто это тебя так разукрасил? — дед не видел Кузнецова последние два дня, а до этого они встречались в третий день его прибывания. — Да так, не важно, — обходным путём ответил Данил, беря из рук деда удочки. — Алёнка что ли? Она такая, она может. Помню, в третьем классе подралась в школе с каким-то мальчиком, который на год старше был, — припомнил дед и укоризнено глянул на меня. Без взгляда Кузнецова я тоже не обошлась, но тот был насмешливо-вопросительным и говорил: "ты обязана мне потом рассказать это в подробностях". — Ладно, дети мои, укладываемся и едем. Тут недалеко, минут десять езды, — сказал дед, укладывая рюкзак рядом с тремя пятишками воды. Кузнецов же закреплял удочки на крыше машины. А я стояла в сторонке с ведром и всё ещё пыталась отойти от этой ситуации с коровой.