Дорога домой будет длинной

      Райнер вообще не хотел находится здесь. Он бы предпочёл общество мягкой кровати или на худой конец той же бутылки вина, только в гордом одиночестве. А шумные компании его социальная батарейка со своим уходящим в плинтус зарядом потянуть не могла. Браун принял разумное решение побыть здесь пока все более-менее трезвые, а потом раствориться в сторону причала и любого другого немноголюдного места. Только вот чувствовал чей-то взгляд. Кто-то рассматривал его вплоть до мелких деталей на одежде и количества светлых волосинок в бороде. -Райнер...-голос Пик был тихим, как будто из-под воды.-Принесёшь вина? Воин молча кивнул и двинулся в сторону стола, возле которого тёрся Порко. Бутылка в его руках почему-то была более чем уместной, парень с профессионализмом бармена откупоривает её и наполняет стаканы. Браун замирает возле него. Было бы намного проще, если бы он сам разлил, а не забирал у Галлиарда. Подходить откровенно не хотелось чтобы тот не начинал спора или скандала. Желание уйти было каким-то наивным,детским. Найти себе тихое место. Безопасное место. И забыться в нем,раствориться, почувствовав расслабление и умиротворение. Возможно это спокойная,как в стоячем озере вода, жизнь его расслабила,а возможно по той же самой причине крыша начала подтекать. -Порко... Ноль реакции. -Порко-настойчивее-Я могу взять?       Воин смотрит на него так, как будто готов порвать на кусочки и Райнер не обращает на этот взгляд особого внимания. Свыкся, прижился и просто должен был уже смириться с этим вечным напряжением, что было между ними с самого начала. Соперничество толкало их вперёд, заставляя подставлять друг другу подножки на ходу. Потом погиб Марсель. Браун помнит тот взгляд, полный настоящей черной ненависти, которым наградил его Порко в порту. Так не смотрели даже на острове бывшие товарищи.       Он помнит съедающую заживо в тот момент вину и временами чувствует до сих пор. Она появляется в груди, когда смотрит в эти глаза. Порко является тем маяком,который всегда будет выдёргивать его из сладких грёз о счастливой жизни,из мимолётных снов и мечтаний. Достаточно взглянуть в медово-зелёные глаза и уже спустишься на землю.       Райнер берёт стаканы и возвращается к Пик. Девушка благодарит. Браун не замечает, как за вином и рефлексией проходит часть вечера. Он находит место в небольшом отдалении от всех и устраивается там с напитком, прекрасно видя всех, он наблюдает за праздником. Время от времени к нему подходит обеспокоенная Пик. И воин может её понять. Наверняка у него лицо побитой собаки сейчас. И последние четыре года тоже. В какой-то момент светлая макушка раздражительного приятеля (Странное слово. Райнер повторяет его раз за разом, пока оно не утрачивает смысл) исчезает из поля зрения.       Рефлексия это не совсем то, чем занят воин, поток мыслей скользит через него то медленной тягучей смолой, то бурным потоком реки. Приятные воспоминания тлеют угольками где-то на задворках памяти и быстро заталкиваются ещё дальше следующими, уже тяжелыми полными крови, грязи и отвратительного рёва титанов. Да, рефлексия это определённо не то, чем занят воин. Это чистой воды самобичевание, в котором он погрязал как в болоте. Но упорно отказывался называть вещи своими именами. А вот рефлексия это и по умному звучит и не так печально. Счёт выпитым бокалам Райнер уже потерял.       В помещении становилось невыносимо душно и даже ослабление галстука, расстегивание пуговицы не помогло. По этому лучшее, что он мог сделать, так это привести свой план в исполнение и выйти на свежий воздух. Желательно с концами. Улица встречает ожидаемой прохладой и ветерком. Это то,что нужно ему сейчас. Воин прогуливается по улочке Либерио. Уже совсем стемнело,пьяный мозг рассеивает четкость предметов,оставляя только темные очертания домов,яркий белый кружок луны и дорогу под ногами. А больше и не надо. Райнер идёт спокойно, наслаждается долгожданной тишиной и сворачивает на другую улицу.       Ветер играл в волосах Порко. Он запустил в них пятерню окончательно разрушив всегда идеальную укладку. За зелёным стеклом бутылки,которую он держал второй рукой,оставалось чуть меньше половины её содержимого. -Садись,раз пришел. И Райнер садится. Смотрит в эти глаза непонятного зелёного цвета. Галлиард зол. Как всегда зол. Но не смотря на это протягивает бутылку с немым вопросом. Воин берёт. Напиток привычно покалывая вкусовые рецепторы растекается по горлу. -Какой же ты жалкий, Браун...       Утверждение из уст Порко было привычным и уже каким-то правильным. Даже Райнера в этом убедили. Он кивает и передаёт бутылку обратно. Смотрит вдаль,на морскую стихию,на темные чёрные волны,поглощающие все на своем пути. Где-то за этими волнами остров,на котором он оставил какую-то часть себя. Остров,где погиб Бертольд,Марсель и осталась Энни. Он не представлял свою жизнь без этого эпизода,без высоких стен и тугих ремней снаряжения.       Временами они ему снились. Не ремни-экспедиции. Солнце не то всходит,не то садится. Слышен только стук копыт,видна только бескрайняя степь. Титанов он видит во снах гораздо чаще,чем такие спокойные пейзажи,которые позволяют по настоящему отдохнуть и почувствовать свободу. Титаны во снах гораздо менее опасны,чем были в реальности. Но не менее пугающие,зачастую как настоящие. Они крушили стены,пересекали океан и врывались в Либерио. Уже прилично подтёкший потолок выдавал такие картины,в которые мало кто мог поверить. Чудища,в чем-то походящие на людей тянули в рот всех,кто попадался в поле зрения. Зачастую это были близкие: семья,товарищи. Зрелище было во истину отвратительным,а слышать хруст костей и крики этих людей-невыносимо. Но и здесь Порко вносил свою лепту метким броском подушки в темечко. -Я надеялся,что ошибаюсь и они были правы,посылая тебя. Ты был наивным дураком рохлей и это отрицать бессмысленно. Но дуракам всегда везёт. -Я тоже надеялся,что они были правы. Мы оба ошиблись,дуракам не везёт.       Райнер чувствует его взгляд кожей и смотрит в ответ. Порко неприлично близко и в такой же степени пьян. Райнер тоже. Он может дотронуться до этих светлых волос. Но зачем? Провести по гладким,коротким прядям к затылку,оценивая что даже в лунном свете они играют. -Я думал...Что в конце миссии увижу воина. А ты остался тем же рохлей дураком. -Ты думал? -Тц. Не бери в голову. Просто формулировка.       Ворчит Галлиард и отворачивается, отхлёбывая из бутылки,а у Брауна почему-то внутри все переворачивается. Порко думал. О нём думал. Шальная, сумасшедшая мысль- он думал,что у него получится. Он совершенно пьян для отдавания себе отчёта в таких мыслях и пожалуй пытается этим оправдаться. Смотря на покрасневшие уши приятеля воин изрекает: -Если бы не ты,то скорее всего я бы здесь не сидел. -Что? Сантименты не твой конёк особенно с такой печальной миной. -Пусть. -При чём здесь вообще я,а?       Порко хохлится, зыркает злобно,но глаза блестят. Ему интересно. Райнер запрокидывает голову,вдыхает ночной воздух и прикрывает глаза. Что ж,сказал "А" говори "Б" получается? -Там,на острове. Каждый раз падая с УПМ или будучи поваленным в рукопашном я думал что бы ты сказал. Какую язвительную шутку придумал. И это помогало вставать. Раз за разом. -Знаешь,у нас тут не вечер твоих мазохистских откровений. Завязывай.       Они молчат. Порко протягивает бутылку ещё раз. Смотрит то на море,то на Брауна. И постепенно стихия становится все менее интересной, мысли в голове блёклыми. Он смотрит на собеседника,который сидит непозволительно близко. Оттолкнуть бы, возмутиться,встать и уйти. Но ноги ватные,руки свинцовые после такого количества спиртосодержащего. Райнер смотрит в ответ. Его глаза в ночной темноте все такие же светлые. По крайней мере Порко их такими видит. Словно путеводные звёзды во мраке. Воин чувствует кожей дыхание, вздрагивает. Ему не кажется,они ещё ближе. Молчание становится неловким,почти осязаемым и тягучим. Надо как-то перевести тему,отвести взгляд и больше не концентрироваться на золоте глаз, которое как казалось, будет преследовать его даже если закрыть глаза. -Да,я тоже вспоминал тебя. Придумывал сколько шуток на случай провала и выходит не зря. -Да,не зря.       Слова выходят тихими у обоих. Почти шепот. Райнер берёт из рук Порко бутылку ещё раз. Рука у Галлиарда тёплая,словно в судороге сжимает несчастное стекло до хруста. От непреднамеренного касания проходят разряды,ладонь покалывает. Фантомно,но Челюсти ещё чувствует тепло. И все смотрит,смотрит в эти глаза,как Райнер допивает и убирает бутылку.       Они снова молчат. И в этом мирном молчании выражается все. Слишком пьяные,чтобы чему-то удивляться,обдуваемые морским ветром,сидят чувствуя тепло друг друга и возможно найдут этому объяснение. Потом. Воины думали друг о друге находясь в тысячах километров, разделяемые стенами. И этим было сказано гораздо большее,чем они сами успели понять. Порко вздыхает,пытаясь все это обдумать.       Слова Райнера смешиваются с речью Штайна. Мозг,подталкиваемый спиртом, вырисовывает сумасшедшие картины,которые его хозяин воспринять не может. И в итоге говорит то,о чем возможно утром пожалеет. -Забудем. -О чём? -Марсель умер.-Слова даются страшно тяжело,голос грозится вот вот сорваться на хрип. Но это необходимые слова. Признание и констатация факта.-У него были причины спасти твою задницу,я надеюсь. По крайней мере ты здесь,а значит жертва не была напрасной. По этому забудем. Обо всем. Порко не может и не хочет смотреть сейчас на Райнера. Сам же Браун не может поверить в то,что только что услышал. В казармы возвращаются в тишине. Молчание больше не угнетает.

***

      Марк остаётся в казармах,как и несколько других воинов. И ежу понятно,зачем они здесь. Не было такой цели и желания,но своим он здесь не стал бы никогда. Местные элдийцы всегда бы видели в нем демона,угрозу и просто чудовище. Свет включать так не хочется,ночью помещение так напоминает казармы кадетского корпуса. Чем Штайн пока не определился или, вероятно, просто хотел оказаться снова за стенами. Так далеко, насколько можно вообще вообразить. Сейчас эти каменные сооружения казались ему самой лучшей на свете защитой. И день ото дня было все сложнее сохранять надежду,качаясь в судне,плывущем на чужбину,а потом она и вовсе умерла. Родные земли стали казаться несбыточной мечтой.       Но свет приходится включить и найти себе какое-нибудь занятие. Снова вернуться к мыслям о доме,семье и Жане. Ни осталось ничего,что могло бы напомнить о любимом человеке. Фотографии на острове не было никогда, какого-нибудь памятного кулона тоже у Жана не завалялось,чтобы подарить. Как и у Марко.       Разница в записи имени в марлийских документах и элдийских в одну букву,но касалась колоссальной. Будто два разных человека,две разных личности. И казалось,что быть Марко,тем самым Марко,который грезил о счастливой жизни с любимым человеком и карьере в полиции уже невозможно. Тот Марко остался там,за стенами и считается четыре года погибшим.       Временами его мучал весьма странный вопрос-как похоронили? Есть ли на предположительном кладбище предположительная пустая могила? Которая впрочем существует только чтобы близкие могли прийти,почтить память непогибшего. Клал бы на камень цветы Жан? Приходил бы он?       Его было так много в мыслях,иногда непозволительно,до боли в грудной клетке и спазме в горле. Марк все чаще приходил к мысли,что хотел бы чтобы Кирштайн его забыл. Выкинул из памяти и жил своей жизнью. Чтобы воспоминания и тоска его не мучали,как Штайна. Тот самый Марко был жив где-то на краю памяти.       Стук в дверь. Солдат, не отрываясь от своих размышлений,говорит входить. В комнату заходят несколько человек и Штайну приходится обратить на них внимание. Не солдаты. Вообще не служащие. Парень оглядывает внезапных ночных гостей с ног до головы,не находя что сказать и заодно прикидывая сколько вариантов сбежать, поскольку с добрыми намерениями вооруженные кстати люди по ночам не приходят. -Добрый вечер,мистер Штайн. Не беспокойтесь,мы ваши друзья. -У меня много друзей,которые не прочь пустить пулю в лоб. Вы к каким относитесь? -К тем,которые знают дорогу на Парадиз. Высокий юноша непринужденно оглядывается в помещении,проходя по нему. -Вас ведь ждут на том берегу...       Всего несколько слов были способны заставить ноги подкоситься,а руки задрожать. Эти люди могли быть кем угодно и вовсе не доброжелателями. Но эти слова,будучи строчками из переданной записки,будоражили разум. Надежда пускала корни в сердце,прорастая и распускаясь впервые за эти годы. Хотелось броситься в омут с головой,поверить и наконец вернуться домой,даже если там давно не ждут. Но приходилось держать себя в узде. Чудес не бывает,если не брать в расчет саму жизнь Марка. Слова выдавить непросто. -Что...что вам угодно? -Нам угодно,пока ваши соседи не вернулись,обсудить некоторые детали наших дальнейших действий. -Наших? -Да,наших. Понимаю,мистер Штайн,в таком государстве как Марлия доверять кому-то трудно,тем более если ты островной элдиец. Вы и не обязаны,ровно как и мы ничем не можем доказать чистоту своих помыслов. -Какие же ваши помыслы на мой счёт? -Мы оставляли в вашей книге записку... -У Марлии на меня планы? -Верно. Но пока они об этом не догадываются.        Марк смотрел на ночных гостей и они казались ему в крайней степени сумасшедшими. -А если подробнее? -А если подробнее-юноша,тряхнув золотистыми волосами, повернулся к Штайну- то один доверенный источник убедил высшие чины в необходимости перевести под командование ещё одного титана. -Титана? Какой доверенный источник? -И среди общества красных повязок есть наши единомышленники.-загадочно бросает солдат,подходя к окну.-Титан Молотоборец был под контролем семьи Тайбер многие десятки лет. И сейчас,когда Коллос и Женская Особь за стенами,то Марлия нуждается в восполнении сил. Не за горами день,когда враги усовершенствуют свое оружие настолько,что без труда снесут голову оставшимся титанам. -И ваше доверенное лицо хочет,чтобы я стал шифтером Молотоборца? Это невозможно. Марлия ни за что не доверит такое оружие в руки военнопленного,а дом Тайберов не отдаст свое преимущество властям. -Прекрасно. Титану как раз нужен такой сообразительный носитель. Конечно же просто так вам никто ничего не даст,так что нужно хорошенько постараться,чтобы заполучить этот лакомый кусочек. У Марлии безусловно грандиозные планы на этого титана. Но будет ещё более грандиозно выхватить у них из рук горящий факел и передать в руки Парадиза.       Марк подходит к окну,становится рядом с юношей и вглядывается в его лицо. На нем чистой воды энтузиазм и вдохновение. Такое,что даже немного страшно за его рассудок. -Хотите выкрасть с моей помощью титана на остров? -Верно! Верно,мистер Штайн. Два а одном- и вы дома и преимущество у этого дома ещё одно появится. -Корабль со мной потопят ещё в порту. И в конце концов где гарантии,что не прищучат ещё раньше,раскрыв все это? Светловолосый юноша поворачивается к нему. -Никаких гарантий ни для вас,ни для нас. Представьте, что это как с обрыва. Но у вас ведь нет выбора и терять вам нечего. Кроме этого призрачного шанса ведь нет ничего.       И незнакомец был неоспоримо прав. Марко действительно было нечего терять и броситься в омут с головой было не такой уж сумасшедшей идеей. Парень представил, как застегивает ремни снаряжения, поудобнее перехватывает рукоятки клинков и взмывает в небо. А дальше только свободный полёт между деревьями,от которого пальцы на ногах немеют да ветер свистящий в ушах. И наконец обрыв,тот самый. Разогнаться как следует,выпустить весь газ из баллонов,снять крюки и... -Вы правы. Нечего. Что нужно делать? Собеседник хмыкает. -Принять присягу. Наш человек приведёт весомые аргументы в вашу пользу,а вам остаётся только поддакивать и клясться Марлии в вечной любви и преданности. -Мне не поверят. Никто не поведётся. Это чистой воды безумие. - Безумие,на которое вы согласились. Будьте достаточно убедительны. Вон,и патриотической литературой уже обзавелись.       Ночные гости ушли,не оставив и следа. Единственное,что не давало усомниться в реальности происходящего-записка,которую Марк вертел теперь в руках. Дверь с грохотом открылась,а на пороге возникли две шаткие фигуры. -Ой,а ты не спишь что-ли?