Проклятие в 13 фобий

— Приехали! Томас резко просыпается от громкого хлопка дверью машины и тут же хмурится, недовольно потирая переносицу. Эдд возвышается над ним, сложив руки на груди и улыбаясь своей особенной загадочно-хитрой улыбкой. И почему обязательно нужно было будить Тома таким жестоким образом? — Вылазь давай, спящая красавица, нам ещё вещи заносить. Я твой чемодан тащить не буду. Том издаёт полный раздражения вздох. Иногда, а особенно в такие моменты, он просто ненавидит своих друзей. Пробормотав что-то наподобие: "Сейчас, дай проснуться", – голубоглазый потягивается, разминая затёкшие конечности. Эдд делает шаг в сторону, выпуская парня из машины и давая ему нормально выгнуться. Это было уже привычным: Том часто засыпал в машине, а потом, вот как сейчас, хрустел всеми костями. Или суставами. Эдварда, если быть честным, не особо волновало, что хрустит в худощавом организме его друга. На самом деле казалось, будто у Тома затекли и кости, и сухожилия, и даже то, что априори затечь не может. Поэтому сейчас голубоглазый нехотя вспоминает старые, но не добрые школьные времена, и делает небольшую разминку. Два наклона вперёд, два наклона вправо, два наклона назад, напряжённое пыхтение, два наклона влево. Эдд с усмешкой наблюдает за его потугами в спорт, засунув руки в карманы. Когда своеобразный урок физкультуры подходит к концу, Риджуэл забирает из салона гитару, вытаскивает из багажника последний чемодан, если не считать нескольких пакетов с провизией, и несёт свои вещи в направлении нового дома. Голову он не поднимает (его глаза просто-напросто сгорели бы от нещадно палящего солнца) поэтому всё, что он видит на фасаде дома – несколько железных колонн, увитых каким-то растением и поддерживающих крышу крыльца. Приоткрытая дверь казалась жутко скрипучей: Том немного топчется на месте, прежде чем решиться её толкнуть. На удивление, открывается она практически бесшумно, будто петли смазали только сегодня и они не ржавели месяцами под местными дождями. Около входа стоит несколько коробок, одна из которых привычно отведена под мусор, а вторая плотно перемотана скотчем. В ней они всегда перевозили тщательно упакованные поэлитиленом ноутбуки. Чуть поодаль около дивана располагаются ещё четыре чемодана, владельцы которых по какой-то причине столпились в углу задрав голову. — А, Иегова, – равнодушно бросает Торд, оборачиваясь на вошедшего. – Глянь, что мы нашли. Том хмурится в ответ на прозвище, аккуратно прислоняет бас к дивану, оставляя чемодан там же, и неторопливо к ним подходит. Под потолком оказывается здоровенная паутина, слегка покачивающаяяся то ли от движения воздуха, то ли от копошащихся в ней членистоногих. После нескольких секунд созерцания этого зрелища Том всё же интересуется: — А пауки где? — В пизде. — Они попрятались внутрь, когда мы зашли, – объясняет Мэтт, недовольно глядя на Ларсона. – Они такие мерзкие, бр-р. Том замечает, как он нервно теребит край "переездочной" гавайской рубашки, совсем чуть-чуть усмехаясь. — Зря ты это, конечно, сказал, – подмечает вошедший в дом Эдд, флегматично направляясь к ребятам. — Ага, мы тебе потом паука в кровать подложим. Мэтт по-детски дуется, скрещивая руки на груди и вызывая у всех присутствующих невольный смешок. — А свет тут есть? – спрашивает Голд, перекладывая пакет с едой из одной руки в другую. Торд щёлкает выключателем, качая головой. — Свет, может, и есть, зато вот лампочки, – он указывает пальцем в потолок, – нет. Эдд немного морщится, но больше вопросов не задает, проходя в соседнюю комнату. Том следует за ним, не желая оставаться в компании этих двоих и хмыкает, оказываясь в кухне. Она выглядит немного меньше, чем он ожидал, но четыре человека спокойно могут в ней разместиться, не залезая при этом друг другу на голову. Эдд открывает холодильник, издавая тихий смешок и переставляя на среднюю полку банки колы. — А сектанты-то у нас заботливые, – на верхней полке оказывается несколько пачек чипсов, – дверь смазали, свет провели, ещё и холодильник утром включили, чтоб к нашему приезду наморозил. Чудо, не иначе. Том подходит к одному из подвесных шкафчиков, открывая дверцы и созерцая пустые пыльные полки. — Выглядит как начало какого-то фильма ужасов. — Ага, слэшера с элементами каннибализма, – фыркает в ответ Эдд, пересчитывая упаковки бекона. — Или кровавыми жертвоприношениями, – Том открывает следующий шкафчик, обнаруживая там несколько гранёных стаканов. — Снаружи как раз подвал не открывается, вот они там и сидят, ждут, пока мы потеряем бдительность. — Ха! – Риджуэл оборачивается к парню, облокачиваясь об столешницу. – Это им нужно не терять бдительность. Услышат когда-нибудь репертуарчик Торда в три ночи, больше спать не смогут. Они оба заливисто смеются, вспоминая тот давний случай с неподключенными наушниками и японской индустрией. Из гостиной слышится высокий визг, заставляя их синхронно замолкнуть. Эдд сворачивает пакет, запихивая его в карман, и со словами: "Честно, как дети малые", – выходит из кухни. Том продолжает рассматривать содержимое шкафчиков, находя в итоге только пыль и старую посуду. Это его почему-то даже немного расстраивает, хотя непонятно, что он ожидал там увидеть. Отрезанную голову на блюдечке с серебряными кинжалами в глазах и милой подписью "Мы уже изгнали из него демона"? Да и его самого, как бывшего Свидетеля частенько обвиняли в причасности к секте. Заглянув напоследок под раковину, он многозначительно хмыкает, обнаружив там мусорное ведро. Взгляд цепляется за слегка отходящую заднюю стенку, будто она отвалилась, а её просто приложили обратно. — Том! Мы делим комнаты, тащи свою задницу сюда! Громкий вскрик Эдда и чуть тише добавленное: "Нахрена ты его позвал?" – выводят Риджуэла из транса. Мысленно отметив, что к этому нужно вернуться, Том ногой закрывает дверцу и выходит в гостиную. Его излюбленное место – кресло – оказывается занято одной весьма наглой лыбящейся норвежской рожей. Недовольно скрипнув зубами, Томас садится на диван, осторожно переставляя Сьюзан. — Та-ак... Мы пойдём смотреть комнаты или как? Торд отмахивается от его вопроса, сползая в кресле чуть ниже. — Они одинаковые, просто одна на первом, а две на втором. Информация Тома не особо удовлетворила, но идти в одиночку осматривать дом ему почему-то не хотелось. Второй или первый этаж? С одной стороны у тебя нет долбанутого соседа за стеной, Мэтта над головой, кухня всегда рядом, телевизор, да и по лестнице шастать не нужно. С другой стороны будут постоянно дёргать, чтоб в магазин сбегал, из машины что-нибудь притащил, да и топот по лестнице, наверное, будет слышно хорошо. И всё же одиночество... Взвесив все "за" и "против", Томас всё же решает для себя, что первый этаж звучит более заманчиво. Украдкой бросает взгляд на расслабленного норвежца, зная, что он придерживается похожих критериев выбора. — Вы как хотите, а я однозначно на второй, – с характерным шипением Эдд открывает непонятно откуда взявшуюся баночку колы и немного отпивает. Это звучит вполне логично, учитывая, что соседи из Тома и Торда просто кошмарные. Ларсон бросает странный взгляд на дверь, заставляя Тома немного напрячься. — Тогда я забираю себе первый этаж. Эдд кивает, глядя на немного замявшегося Торда. Несколько секунд уходит на осознание, а затем голос норвежца возмущенно прыгает: — Но я тоже хочу себе первый этаж! Тома немного передёргивает от такого заявления. Этот туповато-упрямый тон в сочетании с искренним возмущением жутко выбешивает, а если учесть, что это ещё и назло Риджуэлу, то можно испытать целый калейдоскоп отвращения. — Я, вообще-то, первый за комнату сказал. — В детский садик хочешь, Томми? – издевательски тянет Торд, скалясь. – "Я первый сказал, что я невиновен, можно меня не судить?" — Пока вы не перегрызлись, я предлагаю решить всё жребием. Парни замолкают, глядя на достающего телефон Эдда. — Том, ты будешь номер один, Торд – ты номер два. — Почему я второй? – снова возмущённо вскрикивает парень, неприятно царапая барабанные перепонки Тома. — Потому что, – Эдд раздражённо выдыхает, – он попросил эту комнату первый. А теперь заткнулся. Эдд нажимает на кнопку "сгенерировать". Том заглядывает ему в экран через плечо, тут же победно улыбаясь. — Ха! Комната моя! Торд приподнимается в кресле, сердито на него глядя. — Нечестно! Я требую реванш! — Ты посмотри какие мы "честные", – Том не может сдержать улыбки, буквально просверливая Торда взглядом. – Как побеждать, так всё справедливо и я становлюсь старым глупым Томом, а как проигрывать, так сразу: "Я требую рева-анша, я требую рева-анша!" Том кривляется, пытаясь спародировать Ларсона, чем злит его только сильнее. — Ещё одна подобная хуйня – я за свои действия не отвечаю. – Торд угрожающе понижает голос, стараясь выглядеть грозным львом. Эдд залпом допивает оставшуюся в банке Колу и встаёт с дивана, направляясь на кухню. Оставшись наедине с соперником, Том расплывается в ухмылке. — Томас, даже не смей. — Ну что, Комми, как ощущается второе место? Его лицо немного краснеет от гнева, а кулаки угрожающе сжимаются. — Иегова. — Ну и где же твои "действия", за которые ты не отвечаешь? – Том ставит в воздухе жирные "кавычки", явно потешаясь над его гневом. От не самой справедливой расправы Тома, внезапно, спасает Эдд, в последний момент успевая вылить Торду на голову стакан воды. В одну секунду из готового к жестокому бою льва парень превращается в маленького и мокрого котёнка. Том издает странный хрюк, заливаясь искренним хохотом и наблюдая, как по ошалевшему лицу стекает вода. — Какого хуя, Эдд!? Эдд еле сдерживает смех, хватаясь за спинку кресла. — Т-тебе нужно было остыть, – наконец выдавливает он из себя, начиная издавать нечто напоминающее визги чайки. До Тома тоже доходит шутка, из-за чего он сгибается напополам и каким-то образом начинает смеяться бесшумно. Торд переводит взгляд с одного на другого, пытаясь понять, кто больше виноват в его позоре, но в итоге просто по очереди показывает им средние пальцы. Выдохнув недовольное: "Твари", – он выуживает из своего чемодана полотенце, тактически отступая в ванную. Постепенно ребята успокаиваются, вытирая набежавшие от смеха слёзы. — Фу-у-уф... – Том переводит дух, откидываясь на спинку дивана. — Хе-хе, хе, давно я так над ним не ржал. — Тебе просто нужно чаще мне подыгрывать, всего-то. Эдд качает головой. — Не хочу делать тебя своим фаворитом. Не очень честно выйдет. В ответ Томас только пожимает плечами, окидывая комнату взглядом. — А где Мэтт? — Он забыл очки в машине, вот и пошёл за ними. — Нахрена ему солнцезащитные очки в доме? — Если бы я знал, – Голд со вздохом разводит руками. – А так сказать не могу. Ещё некоторое время они сидят в комфортной тишине, каждый обдумывая своё. Том, не задумываясь, начинает теребить свой клетчатый браслет, насильно себя одёргивая. — Ну, ты как хочешь, а я пойду заселяться. – Голд хлопает его по плечу, проходя мимо дивана. Минуту Том наблюдает, как он пытается поднять свой чемодан вверх по лестнице, в итоге оставаясь в полнейшем одиночестве. Ощущение откровенно говоря странное. С самого утра где-то на подкорке затесалась странная тревога, предчувствие чего-то плохого. Том ещё раз осматривается. Дом ему кажется каким-то... неправильным? Дело было вовсе не в сектантах, отсутствии лампочки и даже не в пауках (Том их никогда не боялся), но что-то как будто не на своём месте. Как идеально подходящий кусочек пазла, но с лишней зазубринкой. Из ванной, старательно игнорируя Тома, выходит Торд в излюбленной чёрной майке. Берёт чемодан и, одарив парня презрительным взглядом, скрывается на втором этаже. Том потягивается, зевает и думает, что ему тоже нужно было бы заселиться. Мэтт так и не вернулся, но это не было поводом для волнения: он часто наводил порядок в бардачке, забирая с собой ненужные безделушки. Парень бережно берёт Сьюзан с чемоданом, немного мнётся перед дверью, но всё же её открывает. Особой роскошью комната не блещет, но Тома это даже в каком-то смысле радует. Старые обои, старый паркет, кровать с матрасом, письменный стол, стул и шкаф. Пройдя чуть вперёд, Том обнаруживает тумбочку у изголовья кровати. Несмотря на откровенную старость, комната выглядит приемлемо, а если вспомнить тот случай со съёмной квартирой, то очень даже привлекательно. Риджуэл осторожно прислоняет гитару к тумбе, садясь на матрас и ощущая задницей пружины. Кажется, выспаться ему не удастся. Ради эксперимента он щёлкает выключателем, тут же вздрагивая от помигивающего света. "Точно фильм ужасов," – проносится у него в голове. – "Мэтта уже забрали." Вздохнув, он открывает окно, выглядывая на улицу и вдыхая полной грудью. Солнце постепенно клонится к горизонту. Сьюзан – единственная вещь, с которой Том никогда не расставался. С тех пор как ребята вбили ему в голову навязчивую идею жить вместе, она застала каждый их переезд, каждое их новое место жительства, поэтому игра на ней после заселения стала своеобразной традицией. Даже чёртов Торд, понятия не имеющий о личном пространстве других людей, с уважением относился к инструменту и не упоминал её даже в самых острых спорах. Том проверяет настройку струн, выдыхает и задумывается, чего бы ему хотелось сыграть. Ничего путного на ум не приходило, поэтому он просто выбрал наиболее приятную и несложную мелодию. Музыка. Музыки ему и не хватало. Мягко и плавно перебирая струны, он будто погружается в свой особенный мир, чувствуя пальцами привычную вибрацию. Лёгкий шум ветра на улице, молчаливая тишина дома и больше никого. Никакого раздражения, никаких проблем. Только он и Сьюзан. Музыка мягкими волнами окутывает комнату и Тому даже кажется, будто он дома. Ему всё ещё пятнадцать, он всё ещё ни о чём не волнуется и сидит на кровати увешанной постерами комнаты. Время останавливается, замирая изящной балериной на музыкальной шкатулке, позволяет Тому ощутить и вспомнить давно утраченное. Он скучает по семье. Последний аккорд сопровождается тяжёлым вздохом: внезапный прилив ностальгии сопровождается лёгким пощипыванием в носу и глазах. Том отставляет Сьюзан в сторону, глядя на свои ладони и вздыхая снова. Непонятная тревога вернулась. Снаружи слышится какое-то копошение и Риджуэл всё же решает выйти посмотреть на происходящее. Неохотно, он встаёт с кровати, открывая немного поскрипывающую дверь. — Говорю тебе: я её заматывал. Я знаю, что её нужно резать сверху, она там скотчем заклеена. — Да какая разница где скотч, сбоку просто быстрее! Том застаёт Эдда и Торда сражающихся за канцелярский нож. Эдд держит его на расстоянии вытянутой руки, пытаясь отцепить от себя норвежца, не перевернув при этом стол с коробкой. — Том! – Голд почти сразу его замечает. – Помоги! — Услуга за услугу, как говорится. Том бы закатал рукава, но футболка этого не позволяет, поэтому пришлось просто обнять Торда сзади за шею, слегка придушивая и оттаскивая от британца. Эдд опускает руку, переводя дух и показывая Томасу большой палец. — Ауч! – Ларсон больно вгрызается в предплечье Тома, заставляя его отпрянуть. – Сука! — А ты совсем охуел, раз уже на Эдда кидаешься! Дай ему нормально вскрыть коробку! — Ты не знаешь всей картины! – Торд наступает на него, тыча пальцем в грудь. – Я... Договорить ему не даёт громкий, но удивительно спокойный вопрос: "У нас есть дихлофос?" Все резко замолкают и оборачиваются на Мэтта, не понимая настолько резкой смены темы. На войне все средства хороши, но это уже как-то слишком странно. — Э-э-э... – Эдд растерянно смотрит в одну точку, – в багажнике должен быть. Мэтт кивает, бросая уничтожительный взгляд на паутину и выходит на улицу. Голд оборачивается на ребят, совершенно непонимающе пожимая плечами. Том засовывает руки в карманы штанов, Пауки... Кухня... Кухня! Там же задник от столешницы отходил. Залезть под раковину труда не составляет: Том искренне надеется, что никто не зайдёт и он избежит шуток про "орех". Попробовав пошевелить дощечкой, он обнаруживает за ней что-то достаточно большое и твёрдое, видимо, подпиравшее до этого задник. С трудом нащупывает краешек и тянет на себя какой-то неизвестный предмет. Пару раз чихнув от попавшей в нос пыли, Томас вытягивает на свет какую-то книгу в плотном чёрном переплёте. — Ребя-ят, я кое-что нашёл!

***

— Попробуй ещё раз латынь. — Да хуеву тучу раз уже пробовали! Торд, которого почему-то избрали почётным "Гугл-переводчиком" показательно пролистал историю переводов. — Ну не может же это быть несуществующим языком. — Может мы сможем сами разгадать шифр? – с видимым любопытство спрашивает Мэтт, заглядывая в лежащую на столе книгу. Том качает головой. — Не думаю, что это вообще он, Мэтт. По-хорошему нужно известить хозяев. Они будто её забыли. — Раз забыли, значит ничего важного, – Торд поднимает глаза к потолку, чтоб дать им немного расслабиться. — Важной шнягой деревяшки за раковиной не подпирают. Том кивает и берёт книгу в руки. — Может, попробовать прочитать из неё что-нибудь? — И как ты себе это представляешь? "Я Том и я попытаюсь прочитать по-английски хитровыебанный язык, блэ-э-э." — Очень смешно. – Том переводит взгляд обратно в книгу, показывая Торду средний палец. — Сэш... сэшарт магорна кач... качшии? Может это польский или какой-нибудь тайский? Задумчиво молчащий Эдд пожимает плечами. Он безумно любит загадки, но эта кажется какой-то особенно нерешаемой. — Кими грарш нэста... — Прекрати нести эту дичь. Вообще не звучит. – Торд что-то активно печатает, видимо, придумав возможный путь к разгадке. Эдд и Мэтт выходят из задумчивости, наблюдая за его быстро печатающими пальцами. Клик, клик. Клик. Торд прикрывает глаза и качает головой. — Мы так нихуя не решим. — А знаете, что я думаю? Мы можем её просто оставить. Если спохватятся – вернём, а так будет хоть какое-то напоминание об этих ребятах. – Эдд обвёл всех присутствующих многозначительным взглядом. Том перестал нарезать круги по комнате и быстро её пролистал. — Кишечник, какой-то гриб, коготь, глаз с двумя зрачками, нечто в перьях... Ты уверен, что это будет хорошим напоминанием? – Том закрывает книгу и кладёт её на стол. – Мы даже не понимаем о чём она. Эдд немного морщится. — Вернем её на место? — Не думаю, нужно починить тумбу. — Может там секретное послание лимонным соком? Код или ключ к шифру. Риджуэл качает головой. — Давайте решим это завтра, на свежую голову. — Поддерживаю, – Торд массирует переносицу, выключая телефон. — А как же день грима? – Мэтт выглядит обеспокоенным и грустным, будто "сдуваясь". — Он никуда не съебётся. В отличии от меня. Я спать, хуёвых снов, – Торд, в следствие усталости ставший немногословным, забирает телефон и уходит на второй этаж. Голд слова вздохом смотрит ему вслед, переводя взгляд на Тома. — Я тоже, пожалуй, пойду. Пусть книга пока побудет у тебя, ладно? Риджуэл кивает. — Спокойной ночи. — Спокойной, – вскоре Эдд тоже исчезает на втором этаже. Мэтт вытягивает ноги на диване, поправляя подушку. — А вдруг это проклятие? — Что? — Ну... – он поднимает взгляд вверх – Теоретически, это может быть проклятие. — Проклятий не бывает, – Том берёт книгу и подходит к двери своей комнаты, – спокойной ночи. — Красивых снов! Том заходит в комнату совершенно измотанный. Почему-то эта книга кажется ему очень важной, но он не понимает в ней ни слова. Интуиция что, может сбиваться как компас? Риджуэл падает на кровать, вытягивая её перед собой. Ничего необычного, книга как книга. На всякий случай они сделали несколько фотографий, но ничего особенного не происходило. Том открыл её, перелистывая страницы. Травы, странные существа, какие-то камни с отверстиями... И ни слова по-английски. Даже создавалось впечатление, будто кто-то сделал специальный шрифт для неё: буквы были похожи на английские, но всё же в них присутствовали порой странные символы. Проведя рукой по лицу, он отложил её на тумбочку, вставая и выключая свет. Непонятная тревога только нарастала. Это он из-за книги так? Глупости. Несколько раз провёл по струнам, успокаиваясь и приводя мысли в порядок. Завтра у них день грима. И вечер кино. Всё будет в порядке. Всё будет в порядке.