Дух зверя, дух безумия

Шурик может и был привязчив. Совсем чуть-чуть. Но он точно знал, когда стоит быть в стороне. Когда рядом с его боссом был его непосредственный начальник, то стоило быть в стороне. Сергей Разумовский его мог настораживать. Конкретно, все они — наемники Волкова — считали Разумовского тем еще психом. Но Волка они все уважали, опасались и боялись. Половину из них Олег вытаскивал из лап смертей в горячих точках, плевав на устав, некоторым щедро платил, а кто-то просто пошел за авторитетом Волкова. Шурик как раз был из последних. В наемниках он ходил не так давно, но по счастливой удаче попал сразу же под управление Волка. Шура подозревал, что, если бы не этот факт, все закончилось намного быстрее для него, с биркой на большом пальце и в холодильнике. Волкова он глубоко уважал и даже где-то восхищался, глядя на него, как на пример. А потому Шурик принимал тот факт, что Волк работает на Разумовского, но слишком болезненно воспринимал пренебрежительное отношение к Волкову, которым помыкали и использовали, как вещь. Но он помалкивал, глядя на панибратское отношение Разумовского, на его недовольные ужимки, вечное ворчание на Волкова, истерики и крики без причины. Да черт, Волка — самого Волка! — использовали порой вместо секретарши! Шурик бесился, злился и не понимал, как их лидер это терпел. Но не лез сам. Тем более, когда рядом был Разумовский. — Волк! — окликнул Волкова Шурик, но осекся, замечая посторонних, прокашливаясь. — Олег Давидович, можно вас? Волков строго осмотрел гостей — пришедшие на конференцию журналисты и инвесторы — и кивнул кому-то из охраны, которые проводили досмотр. Те что-то сказали — Шурик не услышал — и Олег смог отойти к подчиненному. — Что случилось? — строго сдвинув брови, спросил Волк. В первый раз, увидев это, Шура бы испугался, подумав, что это злость. Теперь же, после некоторого времени работы вместе, он мог сказать, что это настороженность. — Пчелкина здесь, — полушепотом произнес наемник. — Ну, журналистка, которая с Громом. — А сам Гром? — сипло, почти грозно спросил Волков. Шурик громко сглотнул, теперь чувствуя опасность. — Его здесь нет, но его пасут, — заверил он главаря. — Она одна. Что с ней делать? Олег задумчиво сдвинул густые брови, задумчиво двигая челюстью, Шурику даже казалось, что он слышит щелканье суставов. Или скрип зубов, понять было трудно. — Под наблюдение, — все же решил Волков. — Но незаметно. И на досмотр, но сделать его повнимательнее. Шура понятливо закивал, собираясь уходить выполнять приказ, щелкая по гарнитуре в ухе, но его притормозили. — Передай работу и за мной, — произнес Олег, заставив парня запнуться на ровном месте, чуть не повалившись на пол. — В смысле? С Вами за кулисы к Разумовскому? — удивленно — шокировано, мягко говоря — уточнил Шурик. К Разумовскому никто не ходил, кроме Волкова, и если и бывали рядом, то недолго, предпочитая держаться от странного мужчины на расстоянии. С Волком они тоже держались особняком, за широкой спиной лидера, обычно поспешно удаляясь с новым заданием. В общем, вот так просто на охрану Разумовского с Олегом Давидовичем никто не ходил. — Да, — ответил на вопросы Шурика Волков, равнодушно поведя плечом. — Жду две минуты у входа С. Олег отошел обратно к посту, видимо предупреждая о Пчелкиной, чтобы лишнюю прослушку не упустили. Шура долго пребывал в прострации, но смог очнуться — если он опоздает, то ждать его не будут, не тот случай. Быть при Разумовском было не лучшей перспективой, но это был знак особого расположения от Волка — того, которым наемник восхищается и обожает. Такой шанс нельзя было упускать. Шурик, нервно покрикивая, кусая губы, отдал распоряжения по гарнитуре, по несколько раз переспрашивая, что его поняли. Кажется, он успел всех достать, зато смог спокойно двинуться в нужном направлении — от бега его удержали посторонние, которые и так на него оборачивались. Волков уже был на месте, что не стало чем-то удивительным, но при виде собранного и спокойного Олега, в строгом черном костюме и белой классической рубашке, небрежно зачесанными волосами, Шурик застеснялся сам себя, жалея о ярких волосах и нелепом пластыре на переносице — опять умудрился разбить, тренируясь. Но Волков никогда не выказывал претензий о внешнем виде, и сейчас никто не комментировал, поэтому мгновенно вспыхнувшее чувство тут же улеглось, а от короткого кивка Олега вообще исчезло. Они молча шли по темным извилистым коридорам закулисья, продвигаясь к центру сегодняшнего события. Им на нем не светиться, но они все равно участники этого театра, а Шурик неожиданно для себя оказался слишком близко к сцене и ведущему актеру. При приближении ему даже стало немного страшно. — Волчик, что-то ты поздно, — весело усмехнулся Разумовский, когда они подошли. Но стоило взгляду коснуться Шурика, как веселье все слетело с чужого лица, уступая место строгой раздражительности. — Группа поддержки? — Только если для меня, — покачал головой Волк, приближаясь почти вплотную к Разумовскому, перекрывая обзор на подопечного. — А для тебя лишний зритель, которого можешь впечатлить. Шурик думал возразить, что Разумовский вряд ли сможет его чем-то впечатлить, но разумно решил промолчать. Особенно когда чужая раздражительность его присутствием сменилась на горделиво-довольную усмешку. — Думаешь, мне мало сегодняшних гостей? — как-то игриво протянул Сергей, небрежно-театрально поправляя прическу. — Тебе всегда мало, — намекающе-томно произнес Олег. Шурик готов был поклясться, что Разумовский потерялся на этой фразе, смущенно передернув плечами. — И когда ты так тонко научился мне отвечать? — покачал головой Разумовский. — У меня хорошие учителя, — пожал плечами Волков. Его собеседник задумчиво сощурился — Шуре казалось в тусклом свете, что глаза его отливают золотым. — Пора на выход, — произнес Разумовский, окончательно вернув себе надменность. — Смотри только на меня, Волчик. — Как и всегда, — ответил ему Олег. Сергей, кажется, отнесся к этому равнодушно, устремляясь к толпе под механический голос виртуального помощника приложения, объявляющего хозяина. А Волков действительно устремил взгляд ему в спину. Они молчали, на фоне в тишине зала вещал хозяин компании, которого стоящие в тени мужчины вряд ли слушали. — Как ты? — вдруг спросил Волков. Шурик дернулся от неожиданного обращения, не думая, что Волк захочет с ним поговорить. Он в принципе мало понимал, зачем его с собой сюда взяли. — Странно немного, но все нормально, — ответил Шура, выпрямляясь, стараясь показать себя профессионалом. — Хотя мне кажется, что мне стоило бы пойти следить за Пчелкиной… Но это так, я ни в коем случае не спорю с твоим решением… — Я не об этом спрашивал, — прервал его спокойно Волков, продолжая наблюдать за выступающим Разумовским, который активно жестикулировал, как будто крыльями взмахивал. Шурик замолчал, не зная, что ответить, потому что не понимал, о чем спрашивают. Но одним словом Олег ему все объяснил. — Дух. Шура закусил губу, болезненно морщась. — С того раза, — запнулся парень, нервно сглатывая. — С того раза вспышек не было. Я старался себя контролировать. И… спасибо, что тогда… — Не стоит, — покачал головой Волков. — Я понимаю, что себя бывает трудно контролировать. Особенно, когда не понимаешь, с чем имеешь дело. Шурик до сих пор не понимал, с чем имеет дело и как ему быть. Он знал о существовании Духов, даже не на уровне слухов и мифов. У него был знакомый, который уверял, что в нем пробудился Дух, но говорил тот об этом слишком часто и много, что предсказуемо исчез. Правительство брало на контроль тех, кого могло отловить, но никто точно не мог сказать, что происходило с теми людьми. Некоторое время Шурик по-детски мечтал обзавестись Духом, но затем, повзрослев, пережив некоторое дерьмо, был счастлив просто жить, осознавая, что Дух все может усложнить. И как на зло то, чего он избегал, все же произошло. Это было слишком неожиданно. В какой-то момент, получив критику от другого бойца, Шура почувствовал, как короткое небольшое недовольство переросло в дикую необузданную ярость, от которой в разуме и перед глазами помутнело. Духи обостряют все чувства, переводя их в более простое, но более яркое состояние, примитивное и первобытное. Очнулся от своей ярости Шурик только тогда, когда почувствовал странный, непривычный вкус во рту — это была кровь. Кровь человека, в которого он вцепился, желая убить. Кровь Олега, который перехватил озверевшего подчиненного, подставляя предплечье, вдавливая его сильнее, заклинив челюсть. Тогда Олег за шкирку оттащил потерянного Шурика от места событий, выслушивая его плаксивые причитания. Волк все выслушал. Помог успокоиться и даже объяснил, что это и как с этим быть. Он тогда не сказал, является ли сам носителем, но Шурику и не нужно было знать это. Парень потерянно смотрел на рану, которую сам и оставил, рассеянно следил, как кровь капает на пол, и еле справлялся с подступающей истерикой. Но уверенные слова Волка все-таки пробивались до разума Шуры, возвращая ему какую-никакую ясность. Олег его наставлял в этом странном новом мире. Учил, как учат слепого котенка. Это было несколько иронично. — Не думаю, что есть смысл беспокоиться, — вновь подал голос Шурик, хмуро глядя в свои же ботинки. — У меня слабенький Дух, да и возраст уже такой, когда беспокоиться глупо. — Возраст не показатель, — ответил Волков после небольшой паузы. — И самые взрослые и умудренные в опыте могут нуждаться в помощи и поддержке. Да и сила Духа не имеет значения, когда он только пробуждается. Это всегда трудно и самому справиться может быть тяжело. Поэтому не бойся мне говорить, если что-то будет не так, даже если какая-то мелочь будет волновать. Шурик смущенно улыбнулся, рассеянно почесав переносицу у кромки пластыря. Всегда неловко, когда человек, которым ты восхищаешься и от которого не ожидаешь заботы, искренне о тебе волнуется и предлагает помощь. — Спасибо, — буркнул смущенно Шура, почесав татуировку на шее. — Вы не говорили… ему? Он кивнул в сторону выступающего Разумовского. Вряд ли Волков увидел этот жест, так как подчиненный стоял за его спиной, но это был тот случай, когда и уточнять не надо, чтобы понять, о ком идет речь. — Его не интересует никто, кроме него самого и личных интересов, а ты в этот круг не входишь, — произнес насмешливо Волков, продолжая следить за двигающейся в свете фигурой. Шурик хотел было узнать, входит ли в этот круг сам Волк, но предусмотрительно прикусил язык. В их среде не принято было сплетничать, тем более о непосредственном командире, но тем не менее, есть вещи, которые заметны всем, и, наверно, каждый хоть раз, но задумывался, являются ли Разумовский и Волков любовниками. Особенно этот вопрос встал остро, когда в каком-то истерическом припадке у всех на виду Сергей упал на колени перед начальником охраны, недвусмысленно хватаясь за его брюки. Наемники понимающе молчали, не распространяясь о том и делая все, чтобы за пределы офиса эта информация не просочилась — злить прекрасного наемника, который их из-под земли достанет и расчленит, и странного психа-миллионера никто не собирался. Тем более Шурик не хотел предавать Олега Давидовича, который его вытаскивал, помогал и в некотором роде учил. А потому он плевал на возможные отношения Волкова и Разумовского, хотя и считал где-то в глубине душе, что Волк достоин лучшего. — Говорить кому-то или нет — только твое дело, — отвлек от раздумий спокойный хрипловатый голос Олега. — Я распространяться никому не собираюсь, а Серый — Сергей Викторович — вряд ли когда-нибудь заинтересуется этим. Так что, только тебе решать, что делать с этим. — Я понял, — кивнул Шурик, принимая совет старшего товарища, чувствуя какое-то странное облегчение — его не заставляли хранить эту тайну, при этом становясь ее надежным хранителем. Раздались аплодисменты — Разумовский закончил свое выступление, раскланиваясь и медленно удаляясь к своей охране. — Ну как я? — надменно вскинул голову он, подойдя ближе к Волкову — по мнению Шурика слишком близко для нанимателя к своему телохранителю. — Тебе действительно нужен ответ? — спросил как-то устало Волков. Следом раздался разочарованный стон. — Господи, Олежа, хоть раз мог бы просто так сказать комплимент? — довольно протянул Разумовский. Лицо Волкова слишком отчетливо показывало скептическое недовольство. — С журналистами будешь разговаривать? — уточнил Волк, вставая за плечо нанимателя. — Кстати, Пчелкина здесь. — Не удивлен, — спокойно отреагировал на новость Сергей, поправляя пиджак. — Эта лиса всегда находится в центре событий, и такую конференцию она бы не посмела пропустить. Но пока я бы не хотел с ней общаться. Да и с другими тоже. Олег понятливо кивнул, давая знак Шурику. Тот быстро ретировался с места, выполняя немой приказ, разгоняя вместе с подошедшими охранниками уже стекшихся журналистов. Охрана Разумовского все же была слишком отталкивающей, потому особо никто не напирал на них, особенно когда появился сам миллиардер в сопровождении личного телохранителя, который, казалось, уже был готов к чьим-то похоронам. Присутствие, пускай и мимолетное, их предводителя вновь воодушевило Шурика. Для себя он решил — плевать на их личные отношения, отречься от Волка его ничто, и никто не заставит. Дух внутри согласно заурчал.