12 Мая
Я Никто. Странно, да? Ведь у всех есть имя… У меня тоже оно есть, но оно мне не нравится. Нет, само имя красивое. Даже очень. Возможно, не будь оно таким величественным, я бы сейчас не писала тут. Для такого человека, как я, имени нет. Слишком гнилая душа, слишком дерьмовый характер, слишком убогое существование… Слишком? Ахах, без разницы. Зовите меня просто Ина. Наверное, только это сокращение мне и подходит. Зачем я здесь? О чём всё это? Пусть это место будет моим маленьким дневником. Ведь в жизни я слишком ленива для рассказов. Полагаете услышать мою историю? Мои проблемы? Что же, их так много, что эта цель уже давно находится в последних рядах. Да, можете называть меня истеричкой, очередной девочкой, что приукрашивает свои проблемы, но всё-таки, не судите меня, не зная о моей жизни. Возможно, постепенно я всё расскажу: от попытки изнасилования, намерения спрыгнуть с крыши или вскрыться, до психиатра и поставленного маниакально депрессивного биполярного расстройства. Сейчас нет ни времени, ни желания. А вообще, для чего я тут пишу всё это? Я чувствую себя грязной. Убогой. Я не считаю себя красивой, хотя люди вокруг говорят наоборот. Только вот я больше не верю людям. Лживые индивиды, ищущие выгоду для себя везде… Я и сама такая, я не отрицаю этого. Я уже давно признала ущербность своего никчемного существования. Наверное, я заебалась. Голод помогает отвлечься. Голод помогает стать лучше… Голод помогает исчезнуть. Просто дайте мне исчезнуть. Вчера весь день сидела на кофе. Сегодня тоже. Кофе кофе кофе… Завтра опять голод. Голод, голод, голод… Вы правы, я заебалась жить. – Держи, – Антон поставил две кружки с кофе на стол и, сев напротив, уставился на чужой почерк. Екатерина, нахмурившись, неодобрительно взглянула на кофе. – Без сахара. Поставив точку, девушка отложила дневник в сторону. Совсем недавно она начала записывать собственные мысли и тревоги по ночам, и не ради терапии. Просто так она могла понять, что у нее в голове. Мысли все чаще путались, а реальность искажалась. Память все чаще подводила, и иногда Екатерина не была уверена, находится ли она в реальности или все еще спит. Антон же, достав пачку сигарет, спокойно закурил. Кофе – его вечный друг. Кто-то называл это зависимостью. Возможно, но именно это и было его целью – отыскать предел. – Антон? – голос девушки был хриплым и тихим. Она сама не понимала, что с ней происходит сегодня. Все слишком яркое и громкое, а шум в ушах вместе со школьным звонком так и не проходит. – Что? – по его лицу было не понятно, о чем он думает. Оно было слишком безразличное. Это типичное его состояние, из которого он выходит лишь с помощью адреналина, а так он будто кукла. Екатерина иногда думает, что Антона уже давно нет в этом теле, и с ней разговаривает лишь его блеклая оболочка. – Как думаешь, Бог нас осуждает? – просто мысли в слух. Вопрос, не имеющий никакого значения. – Выбирая между пустотой и адом, предпочитаю не задумываться о вечности, – Антон затянулся, выпуская дым, и прищурившись, уставился на яркое небо. Мороз щекотал его щеки, а ветер легонько трепал светлые пряди волос. – Да и кто мы такие, чтобы решать, что важно Богу? – Я боюсь вечности, – слова Екатерины заставили парня посмотреть на нее и задуматься. Если душа существует, то и вечность есть. А там, где вечность, там и настоящее души навечное. И даже это его не пугало. Остаться самим собой навсегда? Мир создает людей, миру и отвечать. – Только вот Бог создал мир за семь дней, а я разрушил свой за семь секунд, – прошептал Антон, смотря будто сквозь девушку. – Знаешь, в этом мире нет ни правды, ни лжи. Есть только факты. И по ошибке мы верим лишь тем фактам, которые нам нравятся. Другого способа жить мы не знаем. А те, кому не нравится, что это факты — принимают их за истину. Так мы и входим в заблуждение. Так какая разница, что верно, а что нет? Мы всего лишь люди, считающие, что хоть что-то понимаем об этой жизни, когда на самом деле мы просто слепые. – Утопия наивных мечтателей. Их можно понять. Достаточно почитать сказки Андерсена. Даже в смерти находят смысл для добра, – Екатерина грустно хмыкнула, ложкой мешая кофе, хоть в нем и не было молока. Просто привычка. Раньше она добавляла сахар. Раньше она позволяла себе все. – Раньше я думала, что каждый имеет право на второй шанс… – Так что изменилось? – Антон знал. Он был тем, кто держал ее за руку, пока она писала заявление в полиции. Екатерина только улыбнулась, делая глоток все еще теплого кофе. Сегодня был странный день. Слишком много перемен. Слишком много суеты. У нее больше не было сил быть окруженной столькими людьми. – Наверное, нам просто не повезло.***
Скрестив руки на груди, Арсений обвел взглядом двоих учеников, понимая, что третий, скорее всего, и не собирается приходить. – Кто-нибудь знает, где Антон? – все-таки поинтересовался. Илья без заинтересованности дернул плечом в отрицании. Оксана же, поджав губы призадумалась, и мужчина более требовательно взглянул на нее. Девушка тяжело выдохнула, сложив руки в замок, и нервно теребила пальцы. – После первого урока я их больше не видела, – выпалила, опустив голову. Она никогда не любила сдавать свой класс в чем-либо, но, когда Арсений так на нее смотрел, выбора особо и не было. – Их? – Да, Екатерина тоже отсутствовала. По идее, они всегда прогуливают вместе. Арсений кивнул, подмечая новую информацию. Он чувствовал, что стоило побольше узнать об этих двоих. Слишком уж они выделялись. – Ладно, я лично с ним поговорю. Давайте лучше обсудим ваш план подготовки, – и, найдя нужные конспекты, Арсений раздал распечатки ученикам, подробно объясняя каждый пункт. В груди копилось беспокойство. Антон слишком уж напоминал Никиту. Тот вечно улыбался, так же скрывал всю боль за беспечностью и усмешкой. – Эй, брат, а каково это – жить без страха? – однажды спросил Никита, крутя в руках ключи от мотоцикла, на которых висел брелок с черным вороном. Арсений тогда не придал значения этому вопросу, раздраженно ответив: – Опять думаешь не о том. В тот миг его брат лишь вновь ехидно улыбнулся, но на секунду подняв взгляд на Никиту, Арсений заметил некий блеск в его глазах. «У страха глаза велики.» Единственная мысль. И это было последнее, что он видел. Он боялся самого страха. Так просто и сложно одновременно. Арсений думал, что знал брата. «Кого ты обманываешь?» – До свидания, Арсений Сергеевич, – Оксана улыбнулась и вместе с Ильей направилась прочь из кабинета. Мужчина взглянул на третью стопку распечаток и литературы, которую подготовил для Антона, понимая, что ему придется все это нести домой. Тяжело выдохнув, он начал собирать вещи. Только первый день, а он как психологически, так и физически вымотан. В глаза бросился брелок с вороном, висящий на ключах от квартиры. На кончике клюва все еще была засохшая капля крови. Арсений не мог его выбросить. Лишь мысль об этом заставляла чувствовать пустоту. Будто так он навсегда потеряет брата, хотя он уже давно один.***
Антон бродил по улицам Питера, всячески избегая поездки домой. Еще не было и шести вечера, значит, отец только вернулся с работы, открывая очередную бутылку водки. Он мог пойти к Екатерине, но девушка выглядела слишком уставшей. И в последнее время в нем зарождался страх новой потери. Он знал, к чему может привести голод. Но чем он лучше? Он бы хотел быть тем другом, который вытащит девушку с этого дна, но кто вытащит его? Да и они оба этого не хотели. То состояние, в котором они находились сейчас, заставляло их чувствовать хоть что-то. Они уже давно забыли о счастье и любви. Они больше этого не чувствуют. Только страх и ненависть все еще делает их живыми, хоть и ведет тихою дорогою к кладбищу. Антон усмехнулся своим же мыслям и, взглянув на уже темное небо, прошептал: – Поставьте нам гробы рядом друг с другом. Ноги сами привели его к тому же самому мосту и, затормозив, парень пальцами рук вцепился в ледяной поручень, свисая вниз. Глубина воды его так и манила. Звала своей красотой и спокойствием. – Мог хотя бы выбрать другое место, – послышался сзади знакомый голос, и Антон всячески пытался подавить смех, но то ли выдержка его подвела, то ли он и не пытался скрыть эмоций, дав волю мыслям. Арсений с каменным лицом подошел ближе. В отличии от парня он не видел тут ничего смешного. В его голове так и застрял этот холодный взгляд зеленых глаз, в которых не было ничего. Просто ничего. – А Вы теперь будете все время мимо проходить, надеясь очередной раз спасти? – подбородком упершись о ладонь, Антон взглянул на учителя и его улыбка мигом исчезла. На этот раз никакой растерянности. Только буря, жаждущая вырваться. Поджав нижнюю губу, парень вернул взгляд к воде и на автомате достал пачку сигарет. Было холодно, и зажигалка никак не хотела работать, поэтому Антону пришлось вложить не мало сил для получения огня. Арсений просто стоял рядом, не собираясь как-либо упрекать. Еще не время. – Хоть бы притворился, что у тебя есть хоть капля совести, и не курил бы перед своим учителем, – ровным голосом произнёс, медленно снимая свой зеленый шарф. – Притвориться? И кому будет лучше от этого? – парень приподнял одну бровь. Арсений хмыкнул от такой честности. – О приличии слышал? – Вы о двуличии, которое люди скрывают за маской уважения? – Можно выразиться и так, – легко повел плечом Арсений, скрестив руки на груди. – Но не важно, как это называется. Мы живем в мире, где норма морали установлена для людей. Где все разделено на «так должно быть, потому что так было всегда» и «так должно быть, потому что это доказано». И кто мы такие, чтобы менять столетиями созданные традиции? – Хотите одну? – Антон протянул рваную пачку сигарет учителю и внимательно следил за ним через клубок дыма. Арсений, не думая, взял одну и, покрутив ее в руках, с интересом взглянул на парня. – Это всего лишь приличие. – Я не курю. – Тогда зачем взяли? – Антон выбросил окурок и, вытянувшись во весь рост, спрятал дрожащие пальцы рук в карманы пальто. Все-таки холодно. – Думаете, это поможет добиться доверия? Арсений тяжелым взглядом уставился на ученика, подмечая его подрагивающие веки. Сделав шаг к нему, он, не думая, накинул свой шарф на голую шею Антона и стал молча закутывать его, про себя думая, как этот ребенок еще не заболел при таком отношении к своему телу. Антон на мгновение завис, не зная, стоит ли остановить мужчину. Но взгляд Арсения был такой уверенный, что он просто не мог пойти наперекор. – Идем, – и, не дав и минуты на обдумывание, взял ученика за руку, ведя подальше от этого места. – Куда? – после долгой минуты тишины спросил Антон, чувствуя чужое тепло даже через ткань одежды. – Ты пропустил встречу насчет подготовки к экзамену, – напомнил Арсений, уверенно ведя ученика в сторону кафе. На этот раз он будет более внимательным. Он больше не упустит такого сумасшедшего крика о помощи.***
Устало сев на кровать, Екатерина зарылась пальцами в волосы, пытаясь подавить истерику, что слезами вырывалась из груди. Достав дневник, она дрожащими руками открыла пустую страницу и кривым почерком стала выводить слова. Не трогайте меня, - Я безнадёжна. Оставьте тут умирать… Только кто ее услышит?