Ты понимаешь, во что ввязался?

Екатерина вяло подняла голову, еле открывая глаза, но солнце ярко ослепило девушку, и она вновь упала на мягкую подушку. Сильнее укутавшись в одеяло, пыталась вспомнить свой сон, но мысли были пустые. На миг она задумалась и резко села, хмурясь из-за ярких лучей, что освещали комнату. Уже утро? Она огляделась, не понимая, где находится. Стены были голубые, покрытые разными плакатами. У окна стоял стол, а рядом кровать, на которой она спала. – Где я? Екатерина босыми пятками ступила на пол, окутываясь в огромное одеяло, и пошла в сторону двери, медленно ее открывая. Где-то были слышны звуки, и она поплелась в ту сторону, сразу ища выход из квартиры. – Уже проснулась? – Дмитрий стоял у плиты с лопаткой, но, заметив за спиной шорох, развернулся, довольно улыбаясь. – Как раз вовремя. Садись, завтрак скоро будет. – Завтрак? – нахмурилась Екатерина, а от мысли о еде ее желудок скрутило, но она лишь села у стола, поглядывая на Дмитрия. Она помнила их вчерашний разговор. Помнила, что рассказала ему о том, чего никто, кроме Антона, больше не знал. Она была уверена, что после услышанного, парень просто оставит ее в покое. – А ты ни о чем не забыл? Екатерина не спускала глаз с Дмитрия. Тот казался не таким, как все, и ее это бесило. – Не волнуйся, я обо всем помню, – улыбнулся, но в этой улыбке промелькнула грусть. Всего на секунду, но Екатерина успела это заметить. Парень стал раскладывать блинчики в тарелки, поднеся одну к Екатерине, из-за чего девушка лишь вопросительно глянула на Дмитрия. – Я не прошу тебя съесть все. Хватит и пару кусочков. Тебе нужна энергия, – парень так же поставил две кружки с чаем и сел рядом. Екатерина опустила голову, чувствуя подходящую панику. – Пожалуйста. И что-то в этом голосе ее передернуло. Она подняла взгляд, смотря на Дмитрия. Без сарказма и какой-либо наигранности. Он и правда желал ей помочь. Даже мать никогда так не смотрела на нее. Девушка вновь посмотрела на тарелку и, тяжело выдохнув, взяла в руки вилку. В ушах был лишь белый шум, а сердце стучало все громче. Всего один кусочек. Что может случиться? Дмитрий краем глаза поглядывал на нее, уплетая свой завтрак. Она разрезала блин на маленькие кусочки, а после размельчила их вдвойне. Так еда не казалась существенной. Она пыталась обмануть собственный разум. Но этой ложью не обманывает ли она сама себя? Дрожащей рукой она нацепила на вилку маленький кусочек. Настолько маленький, что он еле держался, но, прикрыв глаза, девушка быстро сунула его в рот, сразу же проглотив. Она чувствовала, как еда идет до ее желудка, и не могла избавиться от этого мерзкого ощущения. Вилка упала на тарелку, и Екатерина потянулась за кружкой чая, вливая в себя горячую жидкость. Для чего она все это делает? Горячие слезы вновь заполнили ее глаза. Она была не в силах перебороть себя. Она устала быть одна. Она уже давно смирилась с собственным бессилием, так ради чего она старается вернуться к этой жизни? Теплая ладонь легла между лопаток, нежно поглаживая спину. Другой рукой Дмитрий вытирал выступающие слезы, нежно улыбаясь. – Все хорошо, не думай. Не надо. Ты молодец, – он шептал все эти слова, чувствуя дрожь девушки. Он и правда был счастлив. Он не надеялся, что она попытается, но начало было положено, и этот маленький шаг его радовал. – Идем, посмотрим фильм? Может тебе еще заварить чаю? Екатерина успокаивалась, слушая голос парня. Он завораживал, заставлял вслушаться. И она кивнула в знак согласия. Рядом с Дмитрием она чувствовала себя по-другому. Он будто стал ее путеводителем, и она чувствовала, что часть ответственности могла просто сбросить с себя.

***

Она так и сидела, укутавшись в одеяло с чаем в руках, смотря фантастический фильм, названия которого она не запомнила. Да и в сюжет не вникалась, обитая далеко в собственных мыслях. Дмитрий сидел на том же диване, но сохранял дистанцию в метр. Он чувствовал, что девушке нужно было пространство и не стал мешать, наблюдая за игрой персонажей. – Почему? – голос Екатерины дрогнул, но, поджав губы, она взглянула на парня, который вопросительно поднял брови и поправил очки. – Почему ты все еще рядом? Для чего я тебе?.. Она постоянно об этом думала. Не понимала. Хотя, как будущий психотерапевт, Дмитрий мог просто заинтересоваться ее состоянием. Отличная практика, разве нет? Парень тяжело выдохнул и придвинулся ближе к девушке, наклоняясь так, чтобы заглянуть прямо в ее глаза. – Я думал, что это очевидно, – но, заметив нахмуренный взгляд, он нежно улыбнулся. – Ты мне нравишься. Разве это не понятно? И сердце девушки пропустило удар. Вот так просто? А просто ли? – А как же Настя?.. – и чувство бессилия вернулось. – Что же это? Неужто ревность? – хмыкнул Дмитрий, а когда в него полетела подушка от дивана, не удержал смеха, скрючиваясь. – А я напридумал себе всякого, а ты… Ахах… Екатерина надулась, отворачиваясь от этой занозы и полностью игнорируя его присутствие. Ревность? Она и сама не понимала. По сравнению с той Настей, она выглядела жалко. Она искренне верила, что людям лучше держаться подальше от нее. – Она мне нравилась, не спорю. В школе я бегал за ней, как собачка, а она этим пользовалась, – вдруг произнес Дмитрий, смотря куда-то в сторону и улыбаясь. В его глазах читалась некая меланхолия. – Знаешь, первая любовь никогда не забывается, но это не значит, что в сердце нет места для нынешних чувств, – Дмитрий развернулся к девушке, протягивая руку и оглаживая ее щеку. – Настя никогда мне не отвечала взаимностью. Сейчас я и понятия не имею, почему именно она так засела в моих мыслях тогда… Но сейчас… Сейчас в моих мыслях лишь ты, – Екатерина перестала дышать, чувствуя чужое дыхание у своих губ. – Так позволь и мне остаться в твоих, м? И Дмитрий нежно коснулся ее губ, прижимая к себе хрупкое тело. Екатерина расслабилась, прикрыв глаза. Возможно, она даст еще один шанс. Последний. Ведь теперь она не одна. Рядом тот, кто готов разделить ее боль. – Может, включим другой фильм? – поинтересовалась девушка, отстранившись от парня. Дмитрий лишь хмыкнул, возвращая ее в свои объятия и укутывая их обоих в одеяло. – Что угодно, просто давай останемся так на весь день, – согласился он, беря в руки пульт. Екатерина, выдохнув, прижалась к его груди, чувствуя, как теплая рука скользнула по ее волосам. Ей было спокойно. Первый раз за столь долгое время она могла отбросить всю боль и печаль. Даже если они падали на плечи другого человека.

***

Антон сидел на кровати, спиной упершись о стену и прижав подушку к груди. Сколько прошло времени? Он не чувствовал. Ему было все равно, ведь в мыслях так и крутились эти дьявольские глаза Арсения. Пока Антон пытался прийти в себя, Арсений нашел аптечку и сел рядом с парнем. Оба молчали, и эта тишина обоих сводила с ума, только вот Арсений понимал – не имел права что либо говорить, а у Антона не было сил даже поднять взгляд. Учитель приложил вату к порезам, промывая их, из-за чего резкая боль прошлась по телу парня до каждой нервной клеточки. Он в удивлении вздрогнул, ощущая внимательный взгляд Арсения, но тот только поджал губы, сжав кулак. Боль была другой. Она не была спасением. Она не приносила чувств. Она была настоящей. Именно той болью, от которой хотелось выть, а не улыбаться. И от этого становилось еще страшнее… Арсений держал свое слово, и у Антона не осталось больше козырей. Гнев? Нет, Антон не чувствовал гнева. Он сам спровоцировал мужчину. Он сам добивался этого. Он хотел этого. Хотел, чтобы Арсений увидел все его отчаяние и сдался. Но этого не случилось. Антон испытывал ненависть. Но и сам не понимал, к кому. Ему было страшно. Арсений будто снял с него шкуру, бросив хищникам на растерзание, но в последний момент те передумали, учуяв яд внутри белой кожи, тем самым оставив его в живых. Он презирал себя за то, что так глупо попался. Зазнался. Думал, что просчитал этого глупого учителя, а тот, воспользовавшись его же игрой, начал свою партию. В этих голубых глазах фантомами плясали его же черти. Арсений открыл этот ящик Пандоры. Тело дрожало от ненависти и отчаяния. Антон так и чувствовал руки Арсения по своему телу. Такие нежные… Будто каждым движением снимал кусочек маски, что так прилипла к лицу. Антон встал с кровати и, взяв очередную сигарету, сел на подоконник. Ночь была красивой и холодной. Но тело парня будто не чувствовало этого, горя от пережитых чувств. – Ты и сам не понимаешь, что за дверь ты открыл, – шепнул Антон, вглядываясь куда-то в темноту и выпуская дым из легких.

***

Арсений долго не мог уснуть. Чувство вины будто ножом резало его изнутри. Возможно, стоило прислушаться к Паше, но он не мог. Он поклялся, что поможет Антону. – Думаешь, это правда? – Никита уставился на брата, наливая кипяток в кружку. – Первая чаша принадлежит жажде, – его губы вытянулись в легкую улыбку. – Вторая – веселью, – Арсений вопросительно уставился на него. – Третья – наслаждению, – чайник был поставлен на место, и пальцами рук Никита ухватился за горячую кружку. Его взгляд вцепился в такие голубые глаза Арсения, ища там пламя, но сейчас в них бушевал лишь тихий океан. – А четвертая – безумию… – Ты о чем? – не понял Арсений, делая глоток своего черного кофе. Никита скучающе перевел взгляд в окно, будто не он только что улыбался, и тихо, без каких-либо эмоций, произнес: – Да так, всего-то, что мы все безумцы, разве нет? Так почему ищем причины в собственных поступках? Но с другой стороны, лишь безумец поймет безумца. На кухне повисла тишина, а за окном послышались первые капли дождя. Никита посмотрел на брата, и Арсений запнулся. Ведь в этом взгляде не было ничего живого. – Но, кажется, в этом мире нет места психам... Мужчина вздрогнул, устало сбрасывая с себя одеяло. Его тело покрылось потом, а в мыслях так и крутились слова Никиты. Почему он раньше не замечал? Почему не чувствовал этого отчаяния? – Брат… Арсений не знал, что, забирая чужие чувства, он сам потонет в них.

***

В школе Антон появился слишком рано. Он не хотел видеться с Арсением. Он понятия не имел, как ему теперь себя вести рядом с ним. – Антон? А ты чего тут? – его мысли перебил Илья и, развернувшись, Антон взглядом встретился с другом. – Да так, не спалось. А ты то что тут забыл? – склонил голову парень, на что Илья хмыкнул, засовывая руки в карманы. – У нас сегодня контрольная по математике. Вчера так и не удалось взять учебник в руки, поэтому решил позаниматься перед школой, – и Антон тяжело вздохнул. Он совсем забыл про это. Точнее, он вообще забыл про уроки. Последние дни были сумасшедшими. А ведь прошла только неделя. – Отлично, я с тобой, – и они решили пойти в сторону столовой, где можно было занять столик. К тому же, школа пустела, не считая охранников.

***

– Ты не похож на человека, которого и правда заботит учеба, – произнес Антон, пока они решали очередную задачу. Перед этим он написал Екатерине, но ответа все еще не последовало. – Мы все носим маски, разве нет? Для кого это улыбка, для кого это презрение… Антон хмыкнул. Илья был интересным человеком. Немного раздражающим, но все же интересным. – Не имею права осуждать, – согласился светловолосый, вновь углубляясь в решение проблемы.

***

Уроки пролетели быстро. Истории сегодня не было, чему Антон был очень рад. Он все еще не решил, как ему себя вести рядом с мужчиной. Екатерина сегодня выглядела по-другому. Более живой. И Антон был рад этому. Последнее, что он хотел, так это утянуть ее за собой. На перемене девушка рассказала ему про Дмитрия, и парень хоть и удивился, но поддержал ее. Он давно не видел ее улыбки, хоть и понимал, что все еще впереди и не известно, как далеко готов зайти этот Дмитрий. Илья предложил после школы пойти к нему, на что Антон пожал плечами, согласившись, но перед этим он хотел заскочить в одно место. Ему нужно было поговорить с кем-то насчет Арсения.

***

Павел сидел за столом, заполняя бумажки. Глаза слипались от усталости. Он ненавидел понедельник. Слишком загруженный день. Да и выходные выдались непростые. Он искренне переживал насчет друга. Давно он его таким не видел. Он боялся, что тот перейдет черту и после будет утопать в собственной совести. Такой уж был Арсений. Взваливал все на себя, плевав на собственные чувства. Такой человек, как Арсений, был слишком честен, чтобы совершить что-то безумное, но также слишком жертвенный, что делало его опасным для самого себя. Паше иногда бывало страшно и сейчас именно такая ситуация. Давая временную опеку Арсению, он верил, что один парень попросту сгинет, но и сейчас им овладели сомнения. В дверь постучались и перед тем, как Павел успел что-либо сказать, в кабинет зашел Антон, усаживаясь на мягкий диван и кладя голову поверх мягкой спинки. – Ну привет, – произнес Павел, пытаясь привлечь внимание парня к себе. Помяни черта, называется. – Здрасте, – махнул рукой тот и это было так знакомо. Никита часто так делал. – У тебя есть вопросы по делу твоего отца? В таком случае, без присутствия Арсения я вряд ли что тебе скажу, – предупредил Павел, но Антон отрицательно помотал головой, коварно улыбаясь. – Я как раз из-за него. Вы же друзья? Ответите на несколько вопросов? – парень понимал, что эта идея была довольно провальной. – И что же тебя интересует? – Арсений… Какой он?.. Настоящий? – и Павел замер, всматриваясь в этот лисий и оценивающий взгляд. И правда, а какой он, настоящий? Павел и сам задумался. Ведь его друг сильно изменился после смерти Никиты. Давно он видел его улыбку. – А почему ты спрашиваешь? – и что-то во взгляде парня изменилось. Зелена потемнела, оставив место лишь тьме. Дети так не смотрят. Его лицо покрылось хищной улыбкой. Да, Арсению удалось пробудить часть его души. Только он не учел, насколько сильна может быть ненависть человека. – Мне интересно, как далеко он готов зайти. Чем он готов пожертвовать, – произнес парень, вальяжно откидываясь на диване. – Это русская рулетка, как никак. Ты умираешь и перерождаешься с каждым ходом, пока одного из вас не настигнет истинная смерть, – Антон затих, а Павел внимательно слушал, понимая, что все зашло слишком далеко и он уже не мог ничего изменить. – Способен ли Арсений на это? Теперь Антон боялся лишь того, что эта ненависть утихнет. Хоть тот, кого он ненавидел, был он сам. Но Арсений сумел вырвать эти чувства, фокусируя их на себе. И Антон не понимал, зачем. Но он был готов сделать то же самое. Ведь они оба давно погрязли в этой лжи...