Небоскреб

Кэйа привык следовать воле родителей, дабы не опозорить честь семьи. С детства привыкал к полностью занятому образу жизни, как наследника крупнейшей в Мондштате сети отелей и гостиниц "Каэнри`ах". У него практически не было друзей, помимо вечно болтливого, но всегда поддерживающего Тартальи из Снежной, с коим пересеклись на одной из деловых встреч магнатов и их семейств в Ли Юэ, и Венти — вечно ветряного и беззаботного паренька с красивым голосом и лирой, который вообще не входил в их "дуэт-невероятно-богатых-сынков-миллионеров", подрабатывая певцом в барах за выпивку и, в крайнем случае, на улице за гроши. Он был каким-то загадочным, даже такие близкие друзья как Тарталья и Кэйа не могли сказать, что знали его достаточно хорошо, хоть и их общение прошло через года. Венти никогда не любил говорить о себе, вечно переводя темы. Их разношерстное трио всегда находило приключение на задницу, прошло невероятное количество людей и передряг. Их отношения можно было назвать лучшими друзьями, в которых никогда не было третьего лишнего. Парни всегда были невероятно дружны, настолько, что Тарталья, не выдержав встреч раз в год и общения только по сети, переехал в тайне от родителей в общежитие к только закончившему девятый класс Венти. И с такими друзьями Кэйе можно было в редкие пробелы свободного времени спокойно выдохнуть и расслабиться — незабываемое чувство. Позависать в караоке, взять уроки вокала у Венти, украсть книгу из запретного сектора в городской библиотеке, получить выговор от Джинн, попробовать так называемую водку, привезенную Тартальей.. Отдохнуть от напряженной атмосферы в семье и вечных угнетений с их стороны, ненависти к себе. Выйти из размышлений, незаметно приобретающих негативный настрой, ему помогает громко заходящийся трелью будильник. Издав недовольный стон, Кэйе все же приходится подняться с мягкой кровати с атласными, приятными на ощупь простынями, подушками, словно облако.. У Альбериха от таких мыслей возникает манящее желание распластаться на месте для сна снова. Но, вспоминая про его четко построенное расписание, он отдергивает себя. Сладко потягиваясь до хруста костей, Кэйа издает недовольный стон, судорожно вспоминая, какой сегодня день, внутренне надеясь на отсутствие каких-либо важных встреч. И, кажется, госпожа удача на его стороне, раз к нему до сих пор впопыхах не прибежала какая-нибудь служанка или, что хуже, не наведался сам отец. Наследник нехотя плетется в ванную, совершая необходимые процедуры, полностью раздеваясь и даже не смотря в зеркало. Уж больно ненавистно было это отражение отвратительного подлеца, окружившего себя всюду ложью. Невольно в голове всплывает какой-то ярчайший образ красным пятном, который Кэйа не хочет даже вспоминать. Пытаясь избавить себя от вновь вспыхнувших негативных чувств, он резко дергает кран с силой, пропуская холодную воду. Она умиротворяет и успокаивает, тянется сладкой негой меж пальцев струями. Сквозь шум льющейся воды Кэйа краем уха улавливает стук, доносящийся по ту сторону двери. Он кидает разочарованный взгляд на позолоченную дверь и громко вздыхает. Плавно ослабляя напор воды, Кэйа накидывает на себя первое попавшееся полотенце, он неспешной походкой подходит к источнику звука и отворяет дверь, видя перед собой резко покрасневшую горничную лишь от взгляда на парня. — Г-господин Кэйа, ваш о-отец крайне недоволен тем, что вы так задерживаетесь на, — в одно дыхание произнесла девушка с кудрявыми волосами, собранными в хвост, крепко зажмурив глаза и, сделав секундную заминку, продолжает, — завтрак, такими темпами собьётся расписание.. Кэйа заглянул в глаза девушке испепеляющим взглядом, под которым она ещё больше стушевалась и закрылась, смущенно отводя взгляд от притягивающего взгляд юноши. Он, даже не удосужился одеться во что-нибудь приличное, так и стоял после водных процедур в одном полотенце на бедрах и стекающими каплями воды по подтянутому смуглому торсу. Распущенные темные волосы красиво расстелились прилипшими к телу от воды блестящими прядями. — Передай ему, что подойду через пять минут. Я сам в состоянии следить за своим расписанием, — запрокинув одну руку за голову и трогая гладкие волосы, со вздохом произнес он, щелкнув кудрявую горничную по носу, отмечая на бледной коже веснушки. — Х-хорошо! — выкрикнула девушка красная, как рак, от действий красавца, стоящего напротив, напрочь забывая то, что ей хозяин приказал ей привести Кэйю, а не просто наведаться к нему в комнату. Альберих, даже не обращая и малейшего внимания на последующие действия горничной, нахально закрыл дверь прямо у неё перед носом, ухмыльнувшись. Он искренне не понимал, как производит такое впечатление на девушек и парней, не видя в себе ничего особенного. Только взгляни на его мать или отца — они и вправду были по-настоящему красивы. Как-то Кэйа даже припоминал, что его родительница была моделью в далёком подростковом возрасте, так она рассказывала ему в детстве. Тяжело вздохнув, парень вышел из ванной комнаты, босиком проходя по холодному полу огромного коридора, сворачивая в свою обитель. Грузно осев на мягкий матрас, Кэйа накидывает привычную рубаху с глубоким вырезом, совершенно неподходящую по стилю для сына одного из крупнейших магнатов, которая лежала рядом, безответственно брошенная на стул подле кровати. Нехотя вставая с вновь поймавшего его в плен спального места, Альберих, дабы не рисковать своим здоровьем и нервами от последующих выговоров отца, решает больше не задерживаться в своей комнате и направляется на выход. Грустно оглядев спальню он тяжело вздыхает, понимая, что расслабиться за день больше не получится. С этим удручающем осознанием он закрывает за собой белоснежную дверь.

***

Даже еще не войдя к ожидавшим его родителям, Кэйа нутром чувствовал повисшую в воздухе напряженную атмосферу. Он слышит тихие перешептывания отца и матери, слышит чуть иногда повышающийся от негодования голос родительницы и цыкающего для соблюдения тишины на нее отца. Такие несерьезные перешептывания совсем несвойственны для его прямолинейных и строгих родителей, так что подобное поведение заставляет его замешкаться и нахмуриться, чувствуя зарождающееся комом беспокойство. Кэйа, словно очнувшись, когда слышит вновь голос матери на более отличных от шепота интонациях, с дрожью в коленях сворачивает к восседавшим на кожаных креслах отцу и матери. Они резко замолкают, переводя взгляды, в которых плещется что-то непонятное Альбериху. Немой вопрос со стороны сына двух человек, как-то с сожалением глядящих на него, напряженно повисает в воздухе. Минутная тишина воцаряется тяжелым грузом, подобным каменной плите, над их головами до тех пор, как отец не вздохнул так тяжело-тяжело, что Кэйе становится не на шутку страшно. Он где-то провинился? Не может же быть такое всеобщее настроение лишь от его опоздания? Родители должны были за такое долгое проживание с сыном привыкнуть к его таким безалаберным выходкам. Что же мог такого натворить Кэйа, что привычно спокойный отец выглядит не на шутку.. Каким? Альберих даже понять не может, он ни разу не видел подобное выражение лица и настроение своего строгого родителя. — Кэйа.. — как-то надломлено начинает его мать, переглянувшись с отцом. — Нам нужно кое-что обсудить.. — Так получилось, что мы заключили один контракт.. Он очень важен для нас с твоей матерью, от этого зависит будущее нашего бизнеса и деловые отношения с остальными магнатами в целом.. — От такой интонации Кэйа ёжится, думая уже о самом худшем. — А я тут каким боком? — перебивает его сын, чуть делая к ним шаг, — обычно вы не советуетесь со мной в делах нашей компании, так что же произошло сейчас? — Видишь ли.. Нам нужно заключить сделку для улучшения отношений меж нами и ещё одной индустрией, — продолжает за отца мать, — как бы тебе сказать.. Это не просто сделка. Это брачный контракт. — То есть, вы хотите меня поженить? — пытаясь скрыть свою злость на родителей, страх за судьбу и негодование, спокойно произносит Кэйа. Да только все эти эмоции написаны у него в глазах. — Ну и кто она? — Видишь ли, Кэйа.. это он, — выпаливает мать, переводя глаза в пол, стараясь не смотреть на потерявшего дар речи сына, — и роль невесты исполняешь ты. — Я.. не понимаю.. — прошептал Альберих, отводя взгляд от родителей. Все это было настолько внезапно, что он не знал, как на это реагировать. От привычного нахального поведения Кэйи не осталось и следа, лишь смятение. — Кто?.. — Это.. Дилюк Рагнвиндр, — произносит отец так, будто это был приговор. А по сути, так оно и было. Произнесенное имя выбивает почву из под ног, это последнее, что он хотел услышать. Его разум полностью погружается в, по началу, теплые воспоминания, которые резко переходят в самые ужасные в его жизни. Время, проведенное с ним, он одновременно любил и одновременно ненавидел. Любил за теплоту, за любовь и заботу. За первую любовь и за первого друга. Ненавидел из-за ошибок прошлого и поступка родителей, окончательно все перевернувшего тогда. — То есть.. Из-за ваших мотивов разузнать секреты так быстро поднявшегося винодела Рагнвиндра наша прежняя дружба была разрушена, теперь он меня ненавидит, и в его глазах я предатель, — сухо произнес Кэйа, скрывая ураган чувств, находившихся внутри, — а сейчас же, вы предлагаете мне жениться... то есть, выйти замуж за него? — Да, — обречённо выдохнул отец, кинув взгляд на притихшую мать. — Уже завтра утром ты переезжаешь к ним в поместье, поэтому, прошу, не опоздай и соберись заранее. — А как вообще мастер Крепус согласился на эту помолвку мне знать не обязательно? — грустно ухмыльнулся Кэйа, сверкая единственным глазом. — Именно, — все также обречённо бросает отец, отрешенно поднимая взор на пустой глаз сына. Кэйа задохнулся от такой наглости со стороны отца. Ему было до жути обидно, что родители опять его предают, заставляя решать их проблемы и страдать своему сыну. А в голове проносится осознание, что он заслужил. У Альбериха все сводило внутри от осознания, что завтра ему придется столкнуться лицом к лицу с человеком, из-за которого он просыпался в холодном поту. Человек, с коим связаны все самые худшие кошмары. Человек, чьи глаза раньше горели любовью, а теперь обжигают холодным безразличием и презрением. И эта правда ранит не хуже ножа, ведь чувства остались. Он до сих пор бездумно любит и того маленького доброго мальчика, ставшего ему первым другом, и все также любит даже такого холодного и отстраненного Дилюка. Дилюка, который больше его не любит. И не важно, что между ними пропасть уже как 4 года без общения и встреч. Он все также скучал, пытаясь забыть некогда самого дорогого человека. И от этого осознания становилось лишь хуже. Как он посмотрит ему в глаза? Как вообще Дилюк отреагирует на все это? В этих мыслях он даже и не заметил, как подошел в упор к своей двери. Навалившись на нее всем телом, он на негнущихся ногах прошел вглубь комнаты. Кэйа повалился на кровать, сжимая атласные простыни, от чего они немного зашуршали. И не важно, что сейчас день. Ему просто хотелось поспать, забыть все, как страшный сон. Он надеялся, что у родителей хватит ума оставить его в покое хотя бы сейчас. Взбудораженные воспоминания, казалось, должны были перекрыть всякий сон. Но, на удивление, Альберих быстро погрузился в сладкую негу сна, окутывающего его в свои теплые объятия.