***
Окабе плёлся по тротуару, едва приподнимая ноги над землёй. Периодически окружающая толпа толкала его, заставляя пошатываться из стороны в сторону, но он не реагировал. Наверное, впервые в жизни ему захотелось напиться. Знаете, пьяницы пьют, потому что не могут остановиться. Для кого-то это способ развлечься, для кого-то — способ забыться. У Окабе была схожая причина: ему захотелось просто выключить голову. Отключить мозг, постоянно крутивший в голове одни и те же мысли, каждый раз будто скрёбшие стенки черепа, словно пытаясь вырваться наружу. Отключить его, а потом проснуться и понять, что всё хорошо, никто не умрёт и не надо ничего выбирать. Казалось бы, мысль исключительно слабого человека, но нельзя его в этом винить: в такой ситуации никто бы не справился. Кто же знал, что Окабе действительно придётся выбирать между любимой девушкой и той, которую он собирался оберегать до тех пор, пока вообще может? Размышляя, парень и не заметил, как ноги принесли его к ближайшему бару. Он было шагнул к двери, но остановился. «Это что же я делаю?» — Ринтаро стало стыдно. «Наткнулся на тяжёлый выбор, а как понял, что выбрать не можешь, пошёл в бар? Ну и тряпка!» — он был готов в кровь разбить лоб о стену, настолько ему стало стыдно. — Дебил! — Окабе дал себе пощёчину. — Слабак, посмешище! — ещё удар. Для прохожих это выглядело так, будто пьяница бьёт себя за то, что снова пошёл в бар, но это не волновало Окабе. Когда его щеки покраснели до той степени, что и без румянца напоминали цветом помидоры, Ринтаро наконец остановился и взглянул на телефон. «18:27» — Ещё немного…осталось, — произнёс он дрожащим голосом. Когда стыд за себя утих, его голова наконец опустела. Вместе с тем, Ринтаро решил пойти в лабораторию. Там он сможет отдохнуть и решить, что делать дальше. Окабе идеально знал путь с этой улицы к лаборатории, но, окончательно запутав свой мозг, он почти что ходил кругами, лишь изредка действительно приближаясь к своей цели. Когда из-за угла наконец показался магазинчик телевизоров, который он искал, телефон показывал время без двадцати восемь. Ринтаро думал просто зайти в искомое здание, но его остановило то, чего он никак не ожидал: в лавке кинескопщика всё ещё горел свет. Обычно он уходит домой двумя часами ранее. «СЕРН уже дал указания Тенноджи?!» — единственная мысль за последний час была настолько пронзительной, что Ринтаро будто бы проснулся. Он медленно подошёл к зданию, стараясь не издавать ни звука. Получалось у него плохо — парень пошатывался, будто всё же был пьян. Подойдя ко входу, Ринтаро аккуратно заглянул внутрь. То ли к удивлению, то ли ещё к чему-то, в маленьком магазинчике никого не было, только всё тот же Тенноджи ходил между рядов телевизоров и что-то искал. Ринтаро посмотрел ещё несколько секунд — ну, так ему показалось, после чего собирался уходить, но его остановил голос Брауна. — Ты долго там стоять собираешься? Тенноджи стоял к нему спиной, но было очевидно, что он обращался к Окабе. После минуты молчания, Ринтаро решился выйти к нему. — И чего ты там стоял? — спросил Тенноджи, так и не развернувшись. — Я… — мысли снова роились в голове Окабе, так что он не сразу нашёл, что сказать. — Извиниться хотел. — Да я тебе..! — хотел было ответить Браун, но вдруг замолк. — Что, прости? — Простите. За всё, — Окабе и сам не понимал, за что извиняется, но чувствовал себя жутко виноватым. — Ладно, прощаю, наверное..? А ты чего здесь так поздно? Ответа не последовало. Спустя некоторое время Тенноджи развернулся, желая понять, почему собеседник молчит. Не стоит и слова описание его реакции, когда он никого не увидел позади себя.***
Окабе плюхнулся на диван уже полностью разбитым. Череп был готов разорваться от беспокойства, наполнявшего изнутри, что приносило достаточный дискомфорт. — Маюри уже скоро должна... На секунду Ринтаро захотелось броситься и совершить прыжок во времени, но он остановил себя. — Прыгну в таком состоянии — и станет только хуже. Отдохну как-нибудь, а там небось и легче станет. Окабе отвернулся к стене, стараясь заглушить поток мыслей в голове, разрывающий его разум пополам. До горячки было недалеко, поэтому он всё же встал и, пошатываясь, пошёл к холодильнику. Сверху на нём лежала старая лабораторная аптечка — благо, недостаточно старая, чтобы у лекарств в ней кончился срок годности. Ринтаро достал таблетку аспирина и, запив её чем-то из холодильника, лёг обратно. Это помогло — через некоторое время боль в голове стала утихать, позволяя несчастному погрузиться в сон. Сон был очень беспокойным — так плохо обычно спят больные. Окабе даже несколько раз вставал — он хотел убедиться, что устройство для прыжков на месте. В конце концов, около четырёх часов утра Ринтаро уснул окончательно.***
«09:35» — первое, что увидел Окабе, проснувшись. Проснулся он, собственно, не просто так: кто-то стучал в дверь. «Уже пришли? Раундеры?» — промелькнула мысль. «Нет, они бы не стали стучаться.» «Курису? А ей что здесь делать?» «Но кто тогда?» Встав, он немного расправил свой халат, послуживший ему одеялом, после чего поплёлся к двери. Сдернув застёжку, парень открыл дверь. — Ту-т-ту-ру! Доброе утро! А почему ты в лаборатории, Окарин? Я думала, здесь будет Итару, раз уж она заперта изнутри. — Ах..что? То была последняя фраза Окабе, прежде чем он упал в беспамятство.