Дивергенция

— Курису, тебе не надо… Я справлюсь! — будто бы издалека пропищала Маюри.       Голова Окабе раскалывалась. Он приподнял веки, позволяя слепящему свету попасть в глаза, с трудом подвигал глазными яблоками, осматривая комнату. Вполне ожидаемо, лежал он на диване в лаборатории с мокрой тряпкой на лбу. Лаборатория осталась неизменной, лишь в коридоре, ведущем на выход, отчаянно спорили Маюри и Курису. Некоторое время он продолжал вертеть глазами, убеждаясь в реальности происходящего. — Что ей не надо?.. — Окабе слегка приподнял голову, о чём вскоре пожалел. — Окарин? — Маюри, отвлекшаяся от спора с напористой Макисэ, посмотрела в сторону Ринтаро. — Хооин Кёма я, а не Окарин… — с небольшим стоном он вернул голову в исходное положение. — Ты просто взял и упал передо мной, а потом четыре часа пролежал на диване! — проигнорировав слова Окабе, Маюри подошла к дивану. — Ты в порядке? — Конечно в порядке! Немного поворочав руками, Ринтаро дотянулся до кармана, где лежал мобильник. Приложив устройство к уху, он сделал вид, будто кого-то слушает, после чего наигранно засмеялся. — Муа-х-ха-ха! Мой план удался! Операция «Иггдрассиль» завершена успешно! — последнюю фразу он сказал скороговоркой, после чего на его лице появилась улыбка, но на этот раз искренняя. — Опять скандинавская мифология? Головой ударился? — Курису подошла ближе, узнав обычный мотив Окабе. — Если ты не заметила, то да, ударился! Недопустимая ошибка для ассистента. — Опять эта пластинка заиграла! — Макисе покраснела. — Не ассистент я! Когда Окабе очнулся, Курису лишь осторожно смотрела на него из прихожей, отказываясь приближаться. Будет ошибкой сказать, что она боялась или смущалась, однако в той же степени ошибкой будет утверждать обратное. Курису, как всегда, не показывала действительных чувств, но можно было точно сказать, что она нервничала. Так эта ситуация выглядела в глазах лежащего на диване. Немного погодя пришёл и Хашида, которому, впрочем, ни о чём не сообщали. Он поддержал общую позитивную атмосферу, что окончательно развеяло неясность в голове Ринтаро. На время, конечно.

***

— Где я мог ошибиться? Почему в этот раз конвергенция не повлияла на мировую линию? Окабе ходил взад и вперёд по крыше здания лаборатории. Ему полегчало со вчерашнего дня, хотя затылок ощущался отлёжанным. — Маюри должна была умереть в восемь вечера ещё позавчера. Так происходило раз за разом с тех пор, как я отправил первый димейл. Что изменилось? Ринтаро мысленно продумывал каждый вариант, но не находил иного ответа, кроме как того, что Сузуха, он и Курису ошиблись с теорией о полях аттракторов. Иногда казалось, что он приближался к нужной мысли, она даже вертелась у него на языке: в такие моменты Окабе радостно восклицал, но мысль каждый раз уходила, и он погружался в раздумья ещё на некоторое время. Когда ноги стали тяжелеть, он решил закончить на сегодня. Время говорило о том же: оказалось, что он простоял на крыше больше часа. Окабе хотел было идти обратно, но на лестничной площадке его встретила растерянная Курису. — Ох, ты пришла за мной, ассистент? — Да..? То есть нет! Не ассистент я! Хватит, в конце концов. — Тогда зачем? — тон Ринтаро внезапно стал серьёзным. — Э? — удивилась таким переменам в его голосе Курису. — Зачем? — Тебя полтора часа не было. Маюри беспокоилась. Что ты там делал? Опять отлёживался? — Нет. Размышлял вслух. Окабе хотел спуститься ниже и позвать за собой Курису, но та схватила его за рукав. — Ничего сказать не хочешь? — спросила Макисэ слегка дрожащим голосом. — О чём ты? — Что это было позавчера? Что произошло? Почему Маюри… Маюри… — Курису замяла последнее предложение, так и не закончив фразу. — Не знаю, — без сомнения в голосе ответил Окабе. — Даже не представляю. — Что? — Не веришь? — Верю, но… Что-то невнятное завладело Ринтаро в эту минуту. Когда человек прокрастинирует, его одолевает жгучее желание отдалить труд от текущего момента в пользу простых и не очень способов получения удовольствия. У Окабе было нечто схожее — ему жутко захотелось забыть, отдалить всё, что связано с перемещениями во времени. И, соответственно, сделать аналогичное с окружающими. — Курису… У меня просьба. — А? К-какая? — в смятении ответила Макисэ. — Можешь представить, что всё, о чём я рассказывал, это часть моих обычных бредней? — с надеждой спросил Окабе. — Да что с тобой происходит? То одно, то другое… — Я лично так и поступлю. Ринтаро развернулся и пошёл вниз по лестнице, решив оставить Макисэ в раздумьях, как и позавчера. — Хорошо. Если ты настаиваешь. Окабе развернулся и глазами размером с чайное блюдце посмотрел на Курису. Он ожидал любой реакции: пощёчины, злости, непонимания… Чего угодно, но не согласия. — Ты серьёзно? — Абсолютно. Тебе же нельзя верить — что ни скажешь, всё какая-нибудь игра или гадость. Около минуты Ринтаро просто смотрел на Курису снизу вверх. Ни его, ни её глаза не отрывались друг от друга, будто проверяя, кто сдастся первым. — Что же, тогда нам надобно вернуться в лабораторию, ассистент! — задорно проговорил Окабе. — Иди один. Мне сегодня нужно вернуться в отель пораньше, так что в лабораторию сегодня не приду. — Ясно. Последнюю фразу Ринтаро произнёс с долей горечи, но она растворялась на фоне непонятной радости от согласия Курису. В принципе, любая мысль о том, что о прошедшем думать больше не нужно, почему-то вызывала поток эйфории, заглушающий всё. — Наверняка так будет лучше. Просто забыть, зарыть поглубже, и всё закончится. В конце концов, я же просто студент, а СЕРН просто исследовательская организация, да..? — Так… о чём… я только что думал?