— Интересно, что ты там видишь? — Курису задумчиво посмотрела на лоб Окабе.
Он лежал на больничной койке, подключённый к различному оборудованию, похожему на то, что показывают в сериалах.
Слева от койки стоял кардиомонитор, вырисовывающий кардиограмму, однако не издававший звуков, в отличие от изображённых на экранах.
Сам Ринтаро был в маске, подающей ему воздух с повышенным содержанием кислорода.
Из заметного ещё была капельница, подключённая к правой руке. Впрочем, несмотря на всё это, врачи гарантировали, что, исключая кому, его состояние стабилизируется через 5-7 дней, и тогда его отключат от части вышеуказанного.
А вот когда больной очнётся — никто прогнозов не давал.
Оно было и ясно, в этом плане у медицины не так много опыта, как хотелось бы.
В палату вошёл Итару.
— Врачи что-нибудь говорили? — спросил Хашида.
— Ничего утешительного. Установили причину, да и только. — холодно ответила Курису.
— Рассказывай, что тут.
— Таблетки. Он выпил все, что нашёл в лаборатории. Тенноджи говорил, что он тогда себя странно вёл, будто пьяный был.
Итару промолчал.
Впрочем, то, что он чувствовал, было ясно и без слов — две жертвы за раз мало бы кто выдержал.
Нет, Окабе де-факто был ещё жив, но человек в коме мало чем отличается от портрета умершего на стене.
По заключению врачей, Маюри скончалась от обильной кровопотери после аварии в начале девятого, а у Окабе начался паралич где-то в четыре часа утра.
Удивительно, как он прожил до 8 часов, когда в лабораторию пришла Курису.
— Можешь оставить меня одного? — спросил Хашида.
— Конечно.
Курису встала со скамейки, расположенной рядом с койкой, после чего небольшими шагами, медленно, будто не желая уходить, подошла к двери.
Между тем, она заметила сжатый добела кулак Итару, сосредоточенно разглядывавшего Ринтаро. Неожиданно для себя, она быстро прошмыгнула сквозь дверь и опёрлась о стену с другой стороны.
«И что теперь?» — пронеслась мысль в её голове.
«Уеду, как ни в чём не бывало?»
«Похороню Маюри, да дальше по всяким конференциям?»
«Да, конечно! ЕСТЕСТВЕННО, БЛЯТЬ!» — она едва не ударила кулаком о стену, но быстро опомнилась.
«Это не должно так закончиться…»
— Он ведь так ничего и не объяснил…
— Ты как?
Сторонний голос нарушил размышления девушки.
— Что?..
— «Как ты», говорю.
Перед Курису стояла Махо Хияджо. Маленькая, с огромной копной неухоженных зелёных волос и с тёмными мешками под глазами.
Так можно описать Махо — именно это бросалось в глаза.
Конечно, Курису видела уже что-то другое.
Подругу, коллегу. Просто очень похожего на себя человека.
Если бы у них были другие характеры, Махо и Курису могли бы стать ближе сестёр. Впрочем ни об этом, ни о близости в целом речи не шло.
Нет, дело было не в конфликте. Не в неприязни.
Их обеих терзали странные чувства, не позволяющие показать себя.
Использую известных творцов, чтобы рассказать о них.
Для
Махо Курису была «Моцартом», тем, кого «Сальери» догнать не мог ни при каких условиях. Её эмоции нельзя назвать ни завистью, ни тем более восхищением — но и то, и другое имело место внутри неё.
Для
Курису же, Махо была «Пушкиным» в глазах «Достоевского». Человеком, достигшим грандиозных вершин, опираясь на которые можно пойти выше…
Но не ей, а другим. Ведь Курису никогда не ставила — просто не могла поставить себя выше заслуг и опыта Махо.
Такие отношения вырисовались между двумя девушками, смотревшими друг на друга в коридоре больницы.
— Не очень, но-
— Так, — Махо решительно перебила Курису. — Если я помешала, так и скажи. Если я немного обожду снаружи, мне плохо не станет.
— Но я…
— Буду ждать в холле, ладно? Но потом жду объяснений.
Не дождавшись ответа, Махо развернулась и размеренно пошла к лифту.
— Ладно.
Обычно она ведёт себя по-другому — непонятная перемена в ней была очевидна и для Курису.
Впрочем, всё было просто: Хияджо ничего не знала о том, что стоит сказать человеку в такой ситуации.
Но и такой подход давался ей нелегко. Махо было стыдно от своих слов, а с другой стороны она верила, что сказать-то больше и нечего.
— Что с ней такое?.. — пробормотала Макисэ.
Внезапно в голове Курису, как гром средь ясного неба, зазвенело. Сильная мигрень вместе с резонирующим звоном в ушах подавали отвратительный коктейль противных ощущений, от которых она зажмурилась и надавила ладонями на уши.
Казалось, что сквозь мозг проходят миллиарды мыслей…и при этом она абсолютно пуста.
Удивительно, но так же внезапно, как боль появилась, так она и исчезла спустя несколько секунд.
Голова ещё немного побаливала, но намного терпимее, настолько, что её можно было игнорировать.
Макисэ резко огляделась, будто желая найти виновника: зря, ведь коридор был пуст.
— Да что же это..?
Не позволяя Курису закончить пустой вопрос, из палаты Окабе вышел Итару.
Немного посмотрев на сидящую Макисе сверху вниз, он сел рядом.
— Ты нормально себя чувствуешь? Жуть какая бледная, — без единой эмоции спросил Хашида.
— Ах… — вздохнула Курису.
—..?
— Да-да, в порядке! — поспешила ответить Курису. — Просто немного…нервничаю.
— Если так, то я пойду, — Итару встал. — Мне Рука звонил, схожу до храма.
Немного неожиданно для себя Макисэ не стала ничего отвечать, лишь проводив Итару взглядом.
Внимание девушки резко рассеялось, заполнив разум множеством смятых мыслей.
«Почему таблетки? Откуда они вообще в лаборатории?»
«Откуда здесь Махо? Она приехала с профессором?»
«Глупости какие-то просто…»
***
Пробыв в неясном забвении — если это так можно назвать — ещё четверть часа, она встала со скамьи.
«Меня же Махо ждёт!» — пронеслось в голове Курису.
Сначала медленно, шаг за шагом, а после трусцой она пронеслась через коридор, а затем галопом пробежала лестницу.
Выйдя наконец на первый этаж, она прошла ещё немного по коридору, прежде чем наконец выйти в холл.
Больница была достаточно большой — соответственно, таким же был холл. Впрочем, сейчас больница пустовала, так что местами даже не горел свет.
Девушку слегка удивило то, что весь зал был пуст — за исключением одного дедушки на крайнем сидении у выхода никого не было.
Он сидел, немного сгорбившись и периодически покашливая. Несмотря на это, старик выглядел вполне здоровым для своих лет.
А, и конечно же у стойки регистрации тоже был человек.
То был парень лет двадцати в медицинской форме. Он вразвалку сидел на креслице с колесиками, пялясь в свой телефон. Иногда парень поднимал голову и смотрел на монитор или отвечал на звонки, изредка поступавшие на стационарный телефон, жутко неприятно пиликавший на весь зал.
Вся эта картина однозначно не придавала энтузиазма Макисэ, и так пребывавшей в неясном состоянии.
В какой-то момент ей захотелось громко позвать Хияджо, но мысль была резко отметена в силу бесполезности.
Немного помотав головой, она заметила табличку с надписью «Уборная».
Подумав, Курису решила, что Махо может и подождать, раз уж ушла из холла. Закончив с тем, что упоминать не нужно, она подошла к большому зеркалу, присущему всем общественным туалетам. Немного намылив руки, она потёрла их друг о друга, а после смыла пену с ладоней. Курису взглянула на своё лицо в зеркале.
— Ёшки-матрёшки! — вырвалось у девушки.
Длинные красные волосы не то что не были зачёсаны — они были страшно растрёпаны, свисая неаккуратными прядями со всех сторон.
Лицо же напоминало вампира или зомби из соответствующих фильмов. Кожа была страшно бледная, какой никогда у неё не было, а глазные белки были красноватыми от выступивших капилляров.
Макисэ порой восхищалась своей предусмотрительностью — и этот раз не стал исключением. С собой была и расчёска, и капли для глаз… а бледность сама пройдёт спустя некоторое время.
Немного потрепав свои локоны и увлажнив глазные яблоки, девушка вновь взглянула в зеркало. Стало заметно лучше — на щеках даже проявился румянец. Умывшись прохладной водой, она наконец покинула уборную.
В холле ничего не изменилось, разве что старик у выхода задремал.
— Да-а…
Ещё немного постояв, Курису взглянула на подсвеченную арку с надписью «Exit».
Двери были непрозрачные, так что у выхода было весьма темно, но не настолько, чтобы ничего не было видно.
Немного помявшись у рамки металлоискателя, она направилась к проёму.
«Ну-с, тогда подожду на улице.»
***
Макисэ начала немного нервничать. За прошедшие полчаса ни знака, ни звонка от Махо не было.
Курису периодически заглядывала в холл, лишь чтобы никого там не обнаружить.
Ноги носили её вперёд и назад, заставляя описывать эллипсы на лестничной площадке перед больницей.
В конце концов, было решено самой набрать знакомый номер.
Спустя несколько гудков на той стороне взяли трубку.
Как назло, одновременно с этим в глаза девушке ударило летнее солнце, ослепляя её.
[Алло? Курису, что-то нужно?]
— Ты где?
[......?]
[Т-ты о чём?]
— В каком смысле «о чём»?
[Ты знаешь, что я в Японии?..]
[Видать, не будет сюрприза.]
— Что? Конечно я знаю, ведь-
[Но откуда ты знаешь? Я ведь ещё даже с самолёта не сошла!]
— А..? Что?
