Когда приходится делать самому

Хуайсан был зол, как сотня буйных мертвецов Усяня. Хуайсан был грязен, как мясник во время работы. Хуайсан набил дофига и чуть больше шишек, порвал ханьфу, чуть не потерял любимый веер, и уже подумывал вытащить саблю, чтобы осмотреть место с воздуха. Хуайсан искал на дне (хотя тут хотелось заменить «дно» на «днище») пропасти труп Вэй Усяня, пока его не начал искать Цзян Чен. В конце концов, померший был одним из его лучших друзей. И раздери Не Хуайсана (единокровного и любимого брата главы клана Не Минцзюэ), на сотни маленьких Хуайсанчиков, всякая нечисть, если бы он хотя бы не попытался спасти бренное тело своего близкого товарища. Да, сюда в это же время мог полезть кое-кто из клана Лань (Второй Нефрит Ханьгуан-цзюнь, на которого не надо указывать даже сложенным веером и даже издалека — не то, что пальцем), но пока того вроде как утащили в Гу Су. Подробностей Хуайсан не знал, но, по тому, что и как отколол Лань Чжань во время битвы — тому предстояло пережить сущий пиздец. Если их наказали за одну пьянку так, что они с Цзян Ченом потом почти месяц спали на животе, страшно было представить, что с ним сделают в Облачных Глубинах. Искомое он нашёл. По непередаваемому аромату [1]: увы, в этом месте из рук вон херово работали всякие осветительные заклинания, и приходилось ориентироваться как-то иначе. Аромат можно было описать как запах крови и свежего мяса, смешанный с нотами немытого тела и испражнений. Оно выглядело как отдалённо похожая на человека куча одежды, мяса, и волос. Лежащая в огромной луже крови [2]. К счастью, Хуайсан давно не ел, и его не вырвало сразу — пусть потроха и пытались бунтовать против такого зрелища и запаха. Гроб был рядом. Хуайсан посмотрел на гроб. Посмотрел на останки. Пришлось задуматься — как бы относительно чисто перенести имеющееся, чтобы не запачкаться самому? Лопата у него с собой была — он не имел страсти к мёртвым телам в принципе и к представляющим кашу в частности. Похоронить же кого-то в районе Нечистой Юдоли не представлялось затруднительным — гэгэ редко осматривал дальние пределы без необходимости, и друга можно было похоронить хоть в саду. Главное — сделать табличку не такой крупной. А слуги не стали бы задавать странных вопросов — благо Хуайсан сам знал, насколько чудным он выглядит в глазах большинства окружающих. Пришлось раздеться до нижних штанов, чтобы не так сильно бросаться в глаза по возвращению домой. Увы, даже так уберечь верхнее ханьфу от дополнительных пятен не вышло — казалось, в этом месте грязным было всё, как не складывай одежду. Он взял лопату и подошёл к телу. Точнее, пришлось подойти к краю кровавой лужи — запасные сапоги он с собой взять забыл, что было прискорбно. Попытка приподнять ноги не увенчалась успехом. Во-первых, он забыл подтащить гроб поближе. Во-вторых, ноги надо было поднимать руками, так как они были тяжёлыми. Благо у него была смена нижнего белья, чтобы не было заметно. В-третьих — ноги пытались отделяться в районе колен, и больше напоминали паззл. Начать с головы тоже не вышло — она не отделялась от шеи, а сама по себе превратилась в кашу с обломками костей и волос. Попытка приподнять эту кашу лопатой обернулась тошнотворным зрелищем свисающего чего-то, некогда бывшим головой друга, стекающим на землю смесью крови, волос, костей, и чего-то серого кашеобразного. А ещё кровь и другие жидкости текли из места, где по логике вещей должен был быть живот [3]. Вот тут пришлось срочно бросить лопату и постараться не блевануть на останки. Удалось отбежать на несколько бу, прежде чем желудок сдался и выплюнул пустой желудочный сок. Это было мерзко даже на запах. Повезло, что вновь не вырвало. Но у Хуайсана была цель. Вэй Усянь был его другом. И он был достоин сколько-то приличной могилы — пусть и не там, где был его дом. В следующий заход получилось затащить в ящик ноги. Они больше напоминали разобранную мозаику, а кое-где кости порвали плоть, но застряли в одежде. Также выяснилось, что у друга в процессе приземления поломалась не только голова с ногами, но и спина. В нескольких местах. А ещё по земле продолжало растекаться содержимое головы, которое тоже надо было собрать. Не хватало другу только переродиться безмозглым.