Прекрасное далёко.

На миг зажмуриваюсь от противных солнечных лучей и пытаюсь открыть глаза, но тут же вновь прикрываю их из-за вспышек камеры и довольного лица фотографа, который бегал возле нас с поднятым вверх большим пальцем. Спустя время я, проморгавшись, поднимаю взгляд на маму, которая смотрела на меня с улыбкой, вытирая слёзы в уголках глаз. Я разворачиваю голову и тёплая улыбка трогает мои губы, когда я смотрю на смеявшихся девчонок, которые даже не пытались прикрыть улыбку или скрыть громкий хохот. Со стороны парней тоже стали слышны смешки, но строгий, и в то же время любящий голос отрезвил их: — Мальчики, вы одиннадцатый класс, а не первый, который стоит перед вами. Парни вновь задорно рассмеялись, опустив головы, чтобы рассмотреть первоклассников, которых мы вывели. Оксана начала шутить про Сочи, в которых мы оторвались несколько месяцев назад, а Ира пыталась не выдать себя, что она хохочет, поскольку именно в этот момент объектив камеры навели на неё. Меня это порядком рассмешило, мой смех подхватила Окс, а затем не удержалась и Ирка, улыбаясь фотографу во все тридцать два зуба. Смотря на Олега Анатольевича и Надежду Дмитриевну (директора и завуча), которые тепло улыбались нам, было почти невозможно скрыть улыбку. К микрофону выходили родители с торжественной речью, и некоторые из них даже пустили слезу. Как и некоторые одноклассники. В их списке моей фамилии не было, это любому понятно. Я не был сентиментальным человеком. Ну, разве что моментами. Вскоре, мы уже были в классе держа букеты, сладости и другие мелочи, которые так любила Лариса Ивановна. Настала моя очередь поздравлять, но почему-то у меня был ступор и незнание, что же сказать, но Оксана ловко подтолкнула меня вперёд, и с моего горла сами полились слова поздравления, из-за чего Ивановна улыбнулась, но мне удалось заметить слёзы на её глазах. Не сказать, что я уж очень тактильный человек, но в тот момент я без раздумий нырнул в её объятия. И она, точно как мама, потрепала меня по макушке, поцеловав в щеку. Тут же, словно по щелчку пальцев, в дверях класса выросла мама с телефоном в руке и криком: — Стойте! Фото на память! Мы улыбнулись, дав маме возможность сделать фото. Она бы не отстала. Я слишком хорошо знаю эту женщину. Все по очереди поздравили Ларису Ивановну, тепло обнимая её. Родители стояли в конце класса, дружно вытирая слёзы. Мы с Димой рухнули за свою любимую последнюю парту возле окна. Перед нами с довольными лицами приземлились Ира и Оксана. Мы знали, что нашу четвёрку было невозможно заткнуть, не смотря на то, что Ира с Оксаной перешли к нам с параллельного класса только в прошлом году. Мы все быстро подружились и сумели стать маленькой, но крепкой семьёй, ведь Лариса Ивановна твердила это ещё с пятого класса. Затем, нам каждому дали по букету и учителя, которого мы должны были поздравить. Класс мигом опустел. Осталась лишь Лариса Ивановна да родители. Некоторых было найти сложно, потому что не у всех были свои классы, и они сидели либо в учительской, либо где-то в своих каптёрках. Я чуть не сбил с ног учительницу географии, которая спешно что-то печатала в телефоне. Она резко вскинула голову и, посмотрев на меня, тут же широко улыбнулась, чем вызвала у меня искрению улыбку. — Татьяна Алексеевна! Я вас поздравляю с первым зв.. — я не успел договорить, как почувствовал, что женщина крепко обняла меня. Я неловко отстранился, протягивая ей букет. — Ещё раз с праздником! — я помахал ей, направляясь к следующему учителю. Я постучал в дверь, на которой висела новая табличка ''10 класс, аудитория английского языка''. Я вошёл в аудиторию и тут же ко мне было приковано много пронзительных и испытующих взглядов. Смутившись от такого внимания, я неловко подошёл к Наталье Васильевне с букетом и коробкой конфет. Я быстро поздравил её, и женщина поднялась на носочки, чтобы обнять меня, не смотря на то, что она уже была на каблуках. Меня забавила эта мысль, и я улыбнулся своим же мыслям уголком губ. Я вернулся в аудиторию и стал ждать Димку, который ещё поздравлял учителя русского языка и литературы — Алину Ивановну. Первый день пролетел незаметно и нужно было настроиться на учёбу. Утро следующего дня началось с того, что у меня не сработал будильник, а часы показывали 8:03. С кровати меня в тот же миг словно сдуло. Телефон разрывало сообщениями от Поза, который угрожал дать мне по шее, если я опоздаю, и вообще, какого чёрта я не отвечаю на его сообщения? С зубной щеткой в одной руке, а с телефоном во второй, я быстро позвонил парню, описывая ситуацию. — Ой, да ладно тебе, Окс тоже опоздает, вот увидишь, — я не смог сдержать улыбки. Мы втроём жили в пяти минутах ходьбы от школы, но всегда приходили с опозданием. Иногда и на 15, порой и на 20 минут. Это было нашей маленькой традицией, на которую уже даже учителя закрывали глаза. — Сука, не говори только, что ты всё ещё в трусах, — я прям увидел, как он нервно поправил очки средним пальцем. Я рассмеялся, но, не сказав ни слова, побежал одеваться. Первым уроком было искусство, которое вела Татьяна Анатольевна. Она была хорошей и всегда закрывала глаза на мои косяки и смешные убогие рисунки, но женщина всё равно улыбалась и ставила несчастную четвёрку, на которую тот рисунок далеко не тянул. Максимум на двойку, ей Богу. Второй урок — зарубежная. Я уже предвкушал недовольное лицо Ларисы Михайловны, которая не очень-то и любила меня. Ладно. Признаюсь. Немногие учителя в школе меня любили. С половиной из них у меня сложились очень сложные отношения, они меня на дух с класса седьмого не переносили и бесились, что возле меня сидел круглый отличник и медалист. Первые два урока пролетели незаметно. Все гудели, смеялись и пили чай. Ещё в десятом классе кто-то додумался предложить скинуться на чайник и припереть его в класс. Мы сразу же скинулись на новый предмет, который действительно был необходим, сахар, ложечки и трубочки, чем теперь и довольствовались. Третьим уроком была физкультура, но половина класса, как обычно даже не взяла форму. Поэтому, со звонком некоторые свалили в буфет, кто-то — в столовую, а девочки, не особо церемонясь, пошли в супермаркет, который открылся совсем недавно возле школы, тройка парней удалилась курить. Стоит упомянуть, что наш класс находился между двух огней. С двух сторон нас окружали младшие классы, и это был настоящий дурдом, потому что иногда мы банально не могли выйти из аудитории, поскольку мальки носились, как угорелые, не давая сделать и шагу. Мелкие метеориты, честное слово, хотя мы в их года были не лучше, бегая по всей школе. Мы дождались тишины в коридоре и лишь тогда вышли с аудитории, быстрым шагом направляясь в столовую, пытаясь не попасть на глаза физруку, и упаси Бог — Ларисе Ивановне. Её кабинет информатики был расположен на первом этаже, а в другом конце коридора — столовая. Мы пулей пролетели мимо её класса, на ходу маша и улыбаясь уборщицам, которые сидели возле гардероба. На физкультуре так никогда не бегали, честное слово. Женщины понятливо улыбнулись в ответ, намекая, что вдруг что — прикроют. Почти весь урок физкультуры прошёл в столовой, где мы наконец могли поесть, не опасаясь быть сбитыми наглыми мальками или получить по шее от учителей. Мы негромко переговаривались между собой, то и дело подкалывая друг друга, с открытого окна дул прохладный осенний ветер, а в столовой пахло борщом, сосисками, пиццей и фирменным чёрным чаем с лимоном, а солнце так и слепило глаза, из-за чего я жмурился, из-за чего послышались тихие смешки, что я как мартовский кот. Я, вообще-то, апрельский! Я обожал такую атмосферу, поскольку понимал, что совсем скоро нам всем придётся прощаться, но тут же отогнал невесёлые мысли, возвращаясь в реальность. Громко и оживлённо о чем-то споря, в столовку вошли Окс и Ира, наш гул уже не было слышно, поскольку спор девушек нас просто-напросто заглушил. Обе девушки держали по две кружки кофейных напитков с бутербродами, уложенными на них. Оригинально, только было бы не очень весело, если бы эта конструкция рухнула, а еда оказалась на далеко не чистом полу. Оксана села возле меня, протягивая мою кружку с кофе, которую она принесла с класса. Чтобы вы понимали — мы настолько привыкли ходить в столовую со своими кружками, что я однажды потаскал в аудитории чашку, которая была в столовой, а не моей. — Спасибо! Иначе уснул бы прямо здесь, — я благодарно улыбнулся девушке, а она достала из сумки излюбленную Марию и, поставив на стол, открыла её. — Угощайтесь, — она взяла печенье и, сделав глоток кофе, прикрыла глаза, когда я умостил голову на её худенькое плечо. Все говорили между собой, и нам было наплевать на учителей, которые тоже обедали сидя недалеко от нас. Благо, сидели там учителя, которые у нас ничего не вели. По столовой прошлась волна смеха, и тут, в столовую вихрем влетела злая Лариса Ивановна. — Руслан Владимирович сейчас яйцо снесёт, если хоть одна душа не явится на его уроке. Мигом все в спортзал! То есть, на стадион! Признаю, Лариса Ивановна была очень хорошим человеком, да и нас любила, но в нужные моменты была строгой женщиной, которую боялись даже парни, до сих пор крича: ''Шухер!'' О чём мы говорим, если однажды наши придурки играли снежки в класс, собирая снег с подоконников. Перед доской была огромная лужа воды, мы не успели вытереть её, как в аудиторию зашёл ошалевший директор, а с ним недовольная Ивановна. — Ну что за дети! — та всплеснула руками, обводя всех взглядом. Директор молча покосился на термометр, который висел на стене и тихо рассмеялся. — Ларис, у вас зимой температура +23, вот они и сделали себе бассейн, — с улыбкой выдал тот, уходя. Да, Лариса Ивановна сама начала смеяться, забыв о том, что хотела отругать нас. Я начал тихо смеяться в кулак от фразы классного руководителя про яйцо и конченного физрука, но из-за моего заразного смеха тут же начали хихикать и остальные. За учительским столом тоже раздались смешки, поскольку никто не любил этого физрука. — Шастун, ты бы так не улыбался, он тебя сожрёт в первую очередь! — женщина грозно посмотрела на меня. — Да у меня проблемы с коленом, Вы же знаете! — возмутился я, тут же мысленно дав себе подзатыльник. Я не хотел спорить с ней или припекаться. — Тош, я знаю, но ему плевать, ты ведь знаешь его, — она выдохнула, устало передавая Ире журнал, — доедайте, и пулей на улицу. Он вас там ждёт. Мы, как болванчики дружно закивали головами, провожая её взглядом. За учительским столом кто-то хихикнул, это была мама Оксаны. — Вы его однажды в могилу сведёте, — она улыбнулась нам, чуть подмигнув. — Это ещё кто кого, — проворчал я, допивая кофе. Мы поднялись на третий этаж, чтобы оставить кружки в классе, а затем, обзвонив остальных, пошли на стадион. Жара была просто ужасная, и делать что-то — не хотелось от слова совсем. Физрук сидел в своём неизменном костюме, недовольно крутя свисток. Мы с громким гулом завалились на стадион, направляясь к мужчине. Он смерил нас недовольным взглядом, скрестив руки на груди. Руслан Владимирович всегда так делал, когда был чем-то недовольным. — Это что ещё такое? Прогуливать они собрались! Или вы думаете, что если вы 11 класс, то вам всё можно? Вы у меня ещё попляшите! — где-то позади меня раздался смех Димы, из-за чего я тыкнул в него локтем, чтобы он заткнулся, потому что я всегда заражался его смехом. А за мной и другие, вот такая у нас была цепная реакция. Мы ещё около 20 минут слушали его нудные морали, на которые всем было абсолютно всё равно, но для приличия мы хотя бы молчали. А ещё мы опрометчиво возмущались на тех, кто придумал нам расписание. Геометрия после физкультуры. Прям программа ''Сдохни или умри''! Мы сидели за партой, я лениво срисовывал какие-то фигуры с плакатов, но меня радовало одно — я не сдаю математику. А вот Дима — да. Дурной человек. Поэтому я старался сидеть тихо, чтобы не отвлекать его хотя бы от математики. Я аккуратно ткнул его локтем в бок. — Что? — спросил он шепотом, не отрываясь от черчения фигур в тетради. — Спорим, что она сейчас скажет, что в понедельник уже будет тест? — Не гони, — как-то недовольно сказал Поз, нахмурив брови. — Ну давай поспорим, — не унимался я, уже благополучно позабыв о фигурах. — Чёрт с тобой, давай. На шоколадный батончик, — он протянул руку. — Давай! Оксана, разбей руки, — Окс повернулась к нам с карандашом в зубах, и разбила руки без всяких вопросов. Я поднял голову и увидел, что Ира залипала на какие-то видео, сидя в наушниках, сонно клюя носом. Я чуть поднялся, подаваясь вперёд и ложась грудью на парту, чтобы тоже посмотреть видео. Там была собака, затем к ней подбежал ворон, который клюнул её в задницу и мы зашлись в диком гоготе. Дима недовольно ударил меня по плечу. — Шастун! Ты мне уже снишься со своим идиотским смехом! — я не успел среагировать, как мне в лицо прилетел кусок мела от злой учительницы. Я лишь тихо рассмеялся, удобно положив голову на плечо Димы, который поворчал лишь для вида. — Дети! В понедельник маленькая контрольная работа. Будьте готовы. Параграфы напишу на доске. Я не удержался от громкого: ''Ага! Выкусил?'' — Шастун! Угомони таланты, — укоризненно сказала Майя Степановна, тут же отворачиваясь к доске. Я лишь показал ей средний палец, когда она отвернулась и, победно улыбнувшись, обратил внимание на хмурого Диму. — Эта женщина явно сошла с ума.. — парень закатил глаза, откидывая карандаш. Я согласно кивнул головой, рисуя в альбоме. Следующим уроком была информатика. Сергей Васильевич почти сразу отсадил меня от Димки, а я лишь недовольно ворчал оставшиеся 80 минут. Из-за того, что школа была с уклоном на информатику, нам иногда ставили 2 урока подряд, как пара в универе или колледже. Передо мной сидели Паша с Серым, а возле них — Лёха Щербаков. Его лучшего друга, Нурлана Сабурова, перевели в группу к Ларисе Ивановне, из-за чего Лёша возненавидел информатика всей душой, поскольку именно он пожаловался классному руководителю, что парни всё время лясы точат. Когда учитель писал алгоритмы задач на доске, парни начинали бить друг друга, чем вызывали мой тихий смех. Я знал, что Сергей Васильевич не будет церемониться и выгонит. Я это уже проходил. Было дело, признаю. В один момент, когда учитель в очередной раз отвернулся, то Паша так звучно и смачно ударил Щербакова линейкой по щеке, что вслух рассмеялся не только я, но и остальная часть класса. Что ж, если получать — то всем вместе, ведь так? Мы в очередной раз выслушали лекцию о том, что мы уже взрослые, что у нас скоро экзамены, что в нашем возрасте уже семьи создают и бла-бла-бла. Парни вроде бы успокоились, я слушал учителя, внимательно списывая примеры задач с доски, пытаясь вникнуть в суть, и, кажется, у меня начало получаться их решать. Я поднял руку, чтобы выйти к доске на задачу, и, на удивление, я её решил сам. Правильно! Информатик посмотрел на меня удивлённым взглядом, чуть выгибая бровь. Его кличка ''Ленин'' была дана ему не зря. Лысый, усатый. И за любую промашку — расстрел. Я старался не смотреть на Пашу, потому что это был единственный человек, который мог довести меня до смеха одним своим существованием. К тому же, меня всё ещё смешило то, как он наклюкался в Сочи. И парни не парни, если бы вновь что-то не учудили. Я открыл учебник, а затем и тетрадь и начал решать как можно больше задач. Информатика и задачи у меня хромали, а портить аттестат как-то не хотелось. Но, в один момент, Паша и Серый подозрительно затихли, но уже через несколько секунд я услышал вопль Лёхи, грохот стула и смех ребят. Не знаю, ударился ли он затылком, но я начал хохотать держась руками за живот. Поз недовольно ткнул меня в плечо, поскольку он сидел позади меня. — Ой, не будь такой занудой, — я весело улыбнулся, вытирая слёзы, которые выступили от дикого хохота. И вдруг, время будто остановилось. Щербаков молча сел за парту, с силой сжимая ручку. Искра. Буря. Крик учителя. — Воля и Лазарев! Пошли вон из аудитории, сейчас же! От напряжения его лысина забавно покраснела, а я тут же уткнулся носом в тетрадь, чтобы тоже не заржать и не попасть под раздачу. Парни молча закинули портфели на плечо, выходя из класса. Уже через несколько минут мой телефон завибрировал от сообщения. Я зашёл в чат и увидел, что Воля прислал фото, как они уже стояли на стадионе с Серым и курили с довольными лицами. Я тихо проворчал, поскольку сегодня ещё не курил, как-то не было времени. Оставшееся время пролетело быстро, и только в 4 часа мы смогли покинуть душные стены школы.