Прекрасное далёко.

Арсений довольно растянулся на всей кровати, и лениво перевернулся. Он зевнул и, уткнувшись лицом в подушку, вновь отдался царству Морфея. Вдруг, коварный луч зимнего солнышка скользнул в комнату сквозь щель в жалюзи, и медленно поднялся на кровать, а затем — прямо в глаза Попову. Мужчина что-то недовольно проворчал о тупом солнце с самого утра и, отвернув голову, ткнулся носом в шею Антона. Он вдохнул еле уловимый запах одеколона юноши и еле ощутимо мазнул губами по затылку подростка, укрывая себя и парнишку одеялом. Волосы Антона растрепались по всей подушке, а утренние лучи лениво скользили между его светло-русых волос. Арсений улыбнулся и, расслабленно выдохнув, подался вперед и протянул руку, чтобы запустить её в волосы ученика. После этого он начал мягко массировать ему кожу, и услышал мурлыканье сквозь сон. Брюнет улыбнулся и, удобно устроившись рядом, заправил стик в айкос, а затем продолжил своё увлекательное занятие. В один момент он чуть поднял голову, и прислушался к звукам в коридоре. На удивление было тихо, и когда он взглянул на часы, то увидел, что всего лишь восемь утра. Теперь стало ясно почему их ещё не разбудили — ребята всё ещё спят, как и многие посетители отеля. Арс чуть помассировал шею, и перестал портить Антону причёску. После, учитель мягко обнял его и, прижав к себе, постарался ещё раз отдаться царству Морфея. Спустя некоторое время он почувствовал, что выпускник поерзал, и перевернулся на другой бок. Старший вновь попытался уснуть, но у него не вышло, поэтому Попов встал и, кое-как одевшись, тихо вышел из комнаты, и пошёл в бар, чтобы купить воду. Хоть и выпил он немного, сушило его знатно. Телефона при себе не было, поэтому он пошёл в свой номер, чтобы поискать его там. Наверное, выпал из кармана брюк. Арсений аккуратно и тихо открыл дверь, на цыпочках зашёл в номер и направился в сторону шкафа, где оставил портфель и чемодан, но увидел, что парни уже не спали и о чём-то тихо говорили, обнимая бутылки с водой. Посмотрев вокруг, мужчина ахуел и замер. В комнате был неистовый бардак. Почему-то штаны Позова валялись возле кровати, его галстук на прикроватной лампе, что стояла на тумбочке возле той стороны кровати, где он спал, чьи-то носки были аж на подоконнике, но парням было откровенно похуй. После попойки у них были такие смешные, уставшие, сонные и запухшие лица, что Арсений позабыл о головной боли и, прижавшись к дверному косяку, громко заржал. — Попов, завались сейчас же! — Матвиенко тихо простонал, и схватился рукой за голову, — и без твоего смеха голова болит. — Доброе утро парни, — брюнет улыбнулся, и окинул их оценивающим взглядом. — Добляе утла, — хвостатый перекривил друга и, открыв бутылку воды, начал жадно пить воду. Позов тоже что-то невнятно проворчал и, взяв таблетки, выпил несколько штук запив водой, а после него так же сделал и физик. Матвиенко был сонным, с кустом на голове, и такой помятый, что Арсений не удержался и вновь начал громко смеяться. — Чувак, по-моему, тебе нельзя много пить. Выглядишь.. не очень. Физик ткнул ему средний палец и, схватив полотенце со стула, швырнул в парня, но тот ловко уклонился, и оно пролетело мимо него. — Так ещё и мазила. И кто только брал тебя в команду по игре в футбол за школу? — Пошёл ты, — фыркнул тот, поджав губы. — Ну что? Похмеляться будете? — Я бы холодного пивка бахнул, — мечтательно отозвался Позов. — Да и я бы не отказался, — добавил Серый. Попов вновь тихо рассмеялся, убирая в комнате. Матвиенко ловко попал брюнету в висок пустой пачкой от сигарет, а Позов хрюкнул от смеха. Арсений на это никак не отреагировал, лишь молча продолжил уборку. — Ты чего такой бодрый? — Да потому что я не пил вчера до посинения, как свинья. — Ты забыл, как ты в юности бухал? — заржал Серый, за что в него полетела подушка. Голубоглазый быстро всё убрал и увидел телефон возле кровати, где спал Серёжа. Видимо, действительно выпал с кармана, когда он пытался уложить пьяного друга. — Как же меня штормит, — проворчал Дима. — А зачем столько пить, алкоголики? — хохотнул тот, поднимая телефон и делая глоток воды. — О, а сам то! Вот как сушит! — выпускник потёр висок, и вновь поморщился от боли. Арсений довольно улыбнулся и вновь тихо рассмеялся. — Ну это не такая беда, как ваша головная боль. Он зевнул и уже собрался идти в номер к Антону, но в последний момент остановился. — Вы голодные? Кушать будете? — Нет, меня тошнит, — отозвался Дима. — А я не голоден, — парировал Матвиенко. Через несколько минут Арс вернулся от Тоши и принёс парням ещё таблетки. Парочка залипала в телефонах и подыхала от будуна. — Арс, Тоха ещё спит? — спросил Позов, оторвавшись от мобильного. — Да, не трогайте его, а-то пизды оба получите, поняли меня? — спросил Арсений, выходя с номера. — Да понял я, понял, — обиженно отозвался тот и с гордым видом пошёл курить. Мужчина вернулся в номер и лёг на кровать, чтобы ещё немного поспать.

***

Выспаться мне явно не было суждено, ибо именно в это холодное декабрьское утро солнце решило светить особенно ярко, и начало бессовестно слепить меня, поскольку я спал лицом прямо к окну. Как говорится: на том свете и высплюсь. Из-за этого я недовольно зажмурил глаза и, тихо пробормотав ругательства, перевернулся на другой бок и тут же уткнулся в чей-то затылок. Я моментально проснулся, и чуть не подпрыгнул на кровати от шока. Я потер глаза и посмотрел на того, кто спал на второй половине кровати, но из-под одеяла было видно лишь волосы. Убрав одеяло, моему взору предстала темная макушка Арсения, и его спокойное и умиротворенное лицо. Однажды я привыкну к тому, что теперь буду просыпаться не один, а с Арсом. Мужчина на миг поморщился от яркого света, но не проснулся, а просто перевернулся на другую сторону, уткнувшись лицом в подушку. Я лег на бок и, положив руку на талию Попова, прижал его к себе, и уткнулся носом ему в затылок. Через некоторое время я окончательно проснулся и, почувствовав позади себя теплое тело, которое прижимало меня к себе нелепо улыбнулся, и чуть покраснел. Мельком взглянув на часы, я увидел, что уже 11 утра. Я аккуратно выбрался с железной хватки старшего и, мягко поцеловав его в щеку, слез с кровати, направляясь в душ. Толстовку найти не удалось, а в футболке было прохладно. Поэтому, я надел водолазку Арсения и, натянув пижамные штаны, двинулся на кухню, чтобы попить воды. По пути я решил заглянуть к парням, но в комнате никого не было. Значит, свалили курить. Я направился в кафе на первом этаже, чтобы взять кофе и позавтракать и увидел там парней. — Эй, Шаст! Пиздуй сюда! — крикнул Дима с полным ртом еды с конца зала, из-за чего многие посетители недоуменно обернулись в мою сторону. Питерская интеллигенция, мать вашу. Я подошёл к ним и тут же заржал. Точно русские, ничего не скажешь. Матвиеныч устало жевал оливье, а Димка постоянно стонал, и ворчал о том, как же ему плохо, но в какой-то момент он притих, и внимательно посмотрел на меня. — А где Арс? — Спит ещё, — ответил я, садясь напротив них. — Шаст, на коньках или лыжах умеешь кататься? — спросил Серёга. — Коньки обожаю, — ответил я, изучая меню. Я подозвал официанта, заказав американо с молоком и салат Цезарь. — Предлагаю пойти на каток, как вам идея? — физик уставился на меня, в ожидании ответа. — Я согласен, — улыбнулся Поз. — Я тоже. — Отлично! Тут мы увидели, что в кафе вошёл Арс и направился к нам. — А я то думаю, где же моя водолазка, — хохотнул тот, садясь возле меня. Я повернулся к нему и, улыбнувшись, чмокнул в губы. Дима подавился оливье, которое отобрал у физика, а Серый быстро начал стучать по его спине. — Вы уже вместе? — завизжал тот. Я смутился и отрицательно помотал головой. — Арс, мы собрались на каток, ты с нами? — перевёл тему Серый. — Конечно, — улыбнулся тот, отбирая мой салат. Мы доели и пошли по номерам, чтобы одеться. Я быстро переоделся и, взяв сигареты, пошёл на балкон, чтобы позвонить маме по видео-связи. — Где мой второй ребёнок? — спросила мама, улыбаясь. — В смысле? — недоуменно спросил я, выдыхая дым, — Димка переодевается, сейчас подойдёт. — Тётя Майя, здрастеее! — ворвался на балкон улыбающийся Позов, выхватив у меня телефон. — Видимо, я тут лишний, — я улыбнулся и закатил глаза. — Димка, а-ну признавайся: Тоша уже нашёл себе там какую-то даму сердца? Поз тут же перевёл на меня взгляд, пытаясь сдержать смех, а я — подавился дымом. — Мам! — возмутился я. — Да шучу я. Потому что ты скорее мальчика найдёшь. — Мама, блин! — возмущённо завопил я. — А что? Это сейчас нормально, — смеялась та. Я фыркнул и с гордым выражением лица покинул балкон, оставив их наедине. Ладно, радует сам факт, что мама моя явно не гомофоб. В дверь номера постучали. — Заходите! — крикнул я, лёжа на кровати и щёлкая каналы на телевизоре. Парни ввалились в комнату. — Димка где? — Матвиенко с разбега плюхнулся на меня, а я сдавленно проскулил. — Больно же, идиот, — я зажмурился от боли, ибо он заехал мне с локтя прямо в ребро. — Да не тяжелый я! — возмутился тот. — Слезь.. — взмолился я. Мужчина молча слез и начал искать Поза. — Он на балконе, разговаривает с моей мамой, так что не пиздани чего-нибудь лишнего, — взмолился я. — Понял! — тот пошёл на балкон, а Арс уселся возле меня. Я лёг головой на его колени, а он начал перебирать мои волосы. — Ну Аааарс! Не порти укладку, — проворчал я. — Ты как дед старый, Тош, — улыбнулся тот, поцеловав меня в макушку. Я поднял голову, смотря на него, и.. залип, да. Мужчина чуть наклонился ко мне, а я подался вперёд, чтобы поцеловать его. Как только я хотел углубить поцелуй, возле нас раздался шум. — Эй, писюны! — Димка с такой силой плюхнулся возле нас, что мы аж подпрыгнули на несколько сантиметров. — Да что ж ты всегда так невовремя приходишь, — проворчал я, отлипая от губ Арса. — А че вы тут делали? — Ебались! — возмутился я, а Поз лишь игриво повёл бровями. — Ебаться полезно для здоровья, — тот невозмутимо улёгся на мою кровать. — Дим, ты ебанулся? — заржал я. — Ты ахуел? Я говорю тебе это, как медик, — возмутился тот. — Мать моя женщина, у меня периодически вянут уши от количества матов в ваших диалогах, и это только от тебя, Антон. А когда вы все вместе, а точнее: ты, Дима, Паша и Лазарев, то это просто взрыв. Ах да, а ещё диалоги с Матвиенко — это тоже отдельный вид искусства. Мы с Димой заржали. — Как будто ты не материшься, — фыркнул я, поправляя шапку. — Ты хоть раз слышал от меня мат? — Я слышал! — крикнул Позов, застегивая куртку, — сегодня утром! И Серёга слышал! Я молча повернулся к мужчине, вопросительно выгнув бровь. — Это вырвалось случайно, — отмахнулся тот, — да и вообще: я взрослый дядя уже. — Ага, педофил. Который любит школьников, — тихо буркнул я, но он услышал и швырнул мне в спину подушечку. — Я всё слышу, — отозвался тот, и пошёл обуваться. Матвиенко вышел с балкона. — Все готовы? Мы дружно ответили, что да. Закрыв номер, мы двинулись в сторону катка. Дима и Серый всю дорогу бросались в друг друга снежками, или валили друг друга в сугробы. Мы шли позади них и хихикали с того, что они делали. Взяв коньки, я первым погнался на лёд. Сто лет не катался. Я прикрыл глаза и, ускорившись, начал ехать задом. Парни минут через пять зашли на лёд, а Димка сразу же полетел на землю, но Матвиеныч кое-как поймал его, не дав разбить нос. Я подъехал к ним. — Дима не умеет кататься, — парировал я, помогая физику поднять Поза. — Почему ты не сказал? — спросил Серый. — А какая разница? Я всё равно хотел на каток. — Справишься с ним? — я обратился к хвостатому. — Да, езжайте и катайтесь. Арс встал возле меня, наблюдая, как хвостатый пытался помочь Позу устоять на ногах и не сломать себе что-либо. — Поехали? — мужчина протянул мне руку, улыбнувшись. Я посмотрел на его руку и невольно рассмеялся. — Варежки..? Ты серьёзно? — хохотал я, но сжал его ладонь и начал ехать по кругу. — Я в руки мёрзну, отвали, — буркнул тот в ответ. Нормально покататься нам не удалось, так как мы всё время ржали с того, как смешно катались Дима с Серым. Я отпустил руку Арса и начал ехать задом, но не рассчитал поворот, из-за чего влетел в Поза и мы рухнули на лёд. — Вы же домой инвалидами доедете, — завопил Серёга. — Лыжи отменяются? — хохотнул Арс, поднимая нас. — В пизду ваши лыжи! — крикнул недовольный Поз, — У меня уже всё тело в синяках. — Понял, понял! Не буянь! — мы поставили Димку на ноги и пошли снимать коньки. Когда мы вышли, на улице уже было темно. Мы медленно шли по снежному городу, рассматривая всё вокруг. Всё было красиво украшено гирляндами, игрушками и мерцающим дождиком. Нет смысла отрицать, что это было всё слишком прекрасно, из-за чего я просто залипал. Проходя мимо ларька с выпечкой и кофе, я не удержался и, взяв круассан с кофе, остановился возле него с Арсом, лениво наблюдая за прохожими, которые суетливо бегали по улице. Парни куда-то убежали. Сказали, что за продуктами. В какой-то момент я заметил Димку, который шёл с полными пакетами и чуть не упал, когда наступил на лёд. Нас это порядком рассмешило, и мы стали сдерживать этот веселый порыв. — Чего ржём? — Матвиеныч заинтересованно посмотрел на нас и, достав сигарету, закурил. Арсений от неожиданности дёрнул рукой и пролил кофе. — Ты знаешь, что я однажды убью тебя за твою тупую привычку подкрадываться сзади? — мужчина недовольно выдохнул, стряхивая теплые капли напитка. Физик довольно улыбнулся и, выпустив дым в лицо Попова, взъерошил его волосы, отчего тот недовольно проворчал. — Зай! Ну помоги! — обиженно простонал Дима, неся пакеты. Матвиенко помог ему и они подошли к нам. Мы вновь рассмеялись. Димка обиженно фыркнул, но всё же молча пошёл в сторону отеля. Мы поняли, что зря ржали над ним и не помогли, но извиняться не стали — гордость не позволяла. Я фотографировал всё подряд, заливая это в истории и скидывая маме. Муся, 22:12 ''будешь в номере — набери меня, хорошо?'' Как только мы зашли в номер — я тут же шмыгнул на балкон, чтобы поговорить с мамой и поздравить её. Парни пошли в ресторан бронировать столик и проверить меню. — С Новым Годом, мам! Люблю тебя сильно-сильно, — я в шутку поцеловал камеру, а мама заливисто рассмеялась. — И тебя, маленький мой, а где твой Арсений? Я подавился дымом, вылупив глаза. — Кто-кто? — Ну, его же Арсений зовут, если я не ошибаюсь. — Откуда ты.. Дима, сука! — завопил я, а мама лишь громко рассмеялась. — Как только прилетите — познакомишь меня с будущим зятем, понял меня? — она шутливо нахмурилась, а я не сдержал улыбки. — Прости, что сам не рассказал. Я не знал, как ты к этому отнесёшься. — Малыш, ты — мой сын. Какая разница, что скажут другие? Если ты любишь и ты счастлив, то что мне ещё нужно в этой жизни? И я всегда догадывалась, что ты любишь мальчиков. Я почувствовал, как заслезились мои глаза. — Я люблю тебя, мам.. — Беги, празднуй. А я поеду к Наташе, она уже заждалась меня. — Передавай ей от меня поздравления! Ещё раз с праздником! — я отключил вызов и позволил слезам вырваться наружу. Это были слёзы облегчения. Я до чёртиков боялся, что мама не примет меня, а ведь она — одна из тех, ради кого я жил. На балкон вошёл Арс, тут же поднимая моё лицо. — Маленький, что случилось? Я поднял на него заплаканный взгляд и сильнее разрыдался. — Мама.. мама узнала о моей ориентации и приняла меня, — я ткнулся лицом ему в плечо, дав волю эмоциям. Мужчина прижал меня к себе, поглаживая по спине, а я вскоре успокоился, мелко подрагивая. — Пойдём в ресторан? — спросил Арсений, целуя те места, где были дорожки слёз. — Мне переодеться нужно, — я шмыгнул носом и подался вперёд, чтобы поцеловать его. Арс нежно обнял моё лицо и трепетно поцеловал. Я невольно сжал лацканы его пиджака, вжимаясь в него всем телом. — Пошли, парни заждались, — он улыбнулся, а я потопал переодеваться. Я надел чёрную водолазку, брюки и туфли. Ясно, мама умудрилась впихнуть мне и туфли. Взяв рюкзак, я быстро поставил туда подарки парней. — Арс, я готов! — я вышел в коридор, протягивая ему руку. Он замер, рассматривая меня, из-за чего я залился краской. — Чего такое? — спросил я. Мужчина резко притянул меня к себе, а я — тихо пискнул от неожиданности. — Ты такой красивый у меня, — прошептал он, целуя меня в скулу. — Арс! — пропищал я. — Всё, пошли, — улыбнулся тот, переплетая наши пальцы. Мы зашли в дорогой ресторан, где уже сидели Дима с Сережой. Я сел возле Арса, спрятав рюкзак под стол. — За ахуенный Новый Год? — улыбнулся Матвиенко, протягивая бокал шампанского. — За ахуенный Новый Год! — ответили мы хором, а я уставился на Арсения, от которого я впервые услышал мат. — Сегодня можно, — улыбнулся тот. По телевизору уже показывали куранты. Мы поднялись, считая от 12 до 1. — Три, два, один! С Рождеством! — мы дружно крикнули это в один голос и, звонко чокнувшись, выпили. Праздник только начинался