Бутылки виски и подарок.

Деревянный решил первым делом осмотреть всю обстановку, найти примерно ещё бутылок алкоголя, который они пили. Одну бутылку он увидел возле своего дома, где стоял в то время Курасан и смотрел на него тем же взглядом. В подсознании он уже сделал из этого одну картине вчерашнего дня. Куря выпил бутылку этого виски, увидел Кнайфа и решил пойти к нему подрочить... Но видимо он уже думал о том, как нагнёт, но этого никто не подтвердил. Теперь для него это был как сигнал, а не просто шутка Курасана или что-то подобное. После чего он пошёл к стороне того "здания", где и произошло всё это. Сейчас у него было время рассмотреть эту комнату, увидеть детали и... Он не хотел рассматривать это место, уж слишком на него это морально давило. Первым делом он зашёл в первую проходную комнату. Она выглядела пустой, но в тоже время чувствовалась атмосфера дешёвых клубов и дискотек, где приходили люди и веселились чем могли. Сейчас он видел такое место после всего веселья. Если бы не мусор и вонь, то сложно было сказать, что тут происходило что-то. Разбросанные по комнате бутылки, бумажки, осколков и многого другого. Кстати, эта атмосфера не казалось такой мрачной из-за покрашенных розовых обоев. Бутылки с виски были той же фирмы, как и прежняя бутылка, значит те буквы точно принесли это сами, а не другие обджекты. Он уже знал у кого спросить насчёт того алкоголя и кто его принёс. Ведь лишь тот мог подсыпать, кто создал это виски. Некоторое время он думал о том, идти ли ему в другие комнаты, но решил что значительного ничего не будет, а воспоминания придут на него мигом, а этого он боялся больше всего. Он вышел побыстрее из здания искать Ё, ведь краткий бы уже его послал или мог сделать что-то с ножом и похуже вчерашнего, но он заметил возле буквы круассана. Он разговаривал с ней, а после пошёл прямо к Кнайфу, либо просто шёл куда-то и случайно пересекается с ножом. Выпечка увидел странную реакцию своего врага и решил это подметить, хотя не помнил из-за чего отброс так реагировал на него, ведь память после того виски вовсе отшибло. — Ты чё как ссыкло, боишься меня что-ли? — он улыбнулся, отчего кухонного прибора передёрнуло, но отвечать не решился и пошёл дальше. — Ты совсем что-ли блять?! — он схватил ножа за руку, отчего другому хотелось зареветь, ведь ему было больно даже вспоминать. — отпусти меня... — он совсем не пытался нагрубить этим, он лишь просил держа всю боль в себе. Конечно выпечка всё забыла и это он осознавал. Курасан же сам успокоился и заподозрил неладное. — неужели что-то случилось? А то совсем изменился. — он попытался вспомнить все моменты, где тот был рядом с ним и найти тот самый момент, где он и поменялся, но лишь вчерашний день сложно было вспомнить. — да, случилось из-за вас всех. Отпусти уже. — его раздражало вся ситуация, а прикосновение не давало отбросу покоя. Он дёрнул рукой, стараясь высвободиться из хватки врага и ему удалось, так как он держал его лёгкой хваткой, будто просто соприкоснулся с ним. Он посмотрел в последний раз на выпечку и пошёл к Ё, который что-то писал в блокноте, но увидев ножа, то сразу закрыл его и держал в руке. — эм... Ё... — Ёши посмотрел на того ножа, искренне улыбаясь. — ты случаем не знал о... Виски? Его уже выпили, не думаю что ты был бы рад этому и... — он попытался не вспоминать об этом, подбирая осторожно слова, чтобы не проговориться, но Ёшка уже понял, о чём он. — боже, вы трогали те ящики с алкоголем? Как хорошо, что я догадался и обезвредил(или как там это слово...) и с ним сложно опьянеть. — но... Ты же не попутал то, что ты подсыпал... Они вчера творили такую хуйню, что не верится в то, что они были трезвыми. — Неужели... О нет, я видимо переборщил с тем— его хорошее настроение вдруг пропало и теперь он осознавал всю серьезность ситуации... Вдруг Ё обнял кнайфа. — прости, надеюсь они не трогали тебя и они ничего не натворили! Кнайф же пытался вырваться из её объятий. — да не трогали они меня, только отпусти.. — после этих слов Ёши отпустил ножа, а после этот отброс почувствовал на своей шее чью-то руку, которая прям душила предмета. В глазах начало темнеть, нож пытался вдохнуть хоть немного воздуха, хоть и не получалось. Будто где-то далеко слышались голоса Ё и видимо Краткого. — этот же мусор ничего лишнего не говорил о тебе, верно? — после этих слов его горло сжали сильнее, казалось будто она вот и сломается. — да не говорил он ничего такого, только отпусти его, пожалуйста!... Он кашлял ещё чаще и громче. Вот-вот и он умрёт от удушья... Опять.