Borgata

Пять лет спустя       Тихий шум листвы нежно ласкал слух. В этом месте было тихо, как и всегда. Лишь ветер, раскачивающий ветви деревьев, напоминал о том, что это не картина, а реальный мир.       Тэхен выдохнул сигаретный дым в сторону, поудобнее перехватив пальцами мундштук, и потянул губы в слабой улыбке. В последнее время он курил редко — только когда не был дома или не мелькал перед глазами сына, что сделать было крайне тяжело, если учесть, как ребенок был к нему привязан.       Его взгляд скользнул по могильной плите, а пальцы заправили прядь немного отросших темных волос за ухо, в котором красовалась серьга с дорогим камнем.       — Кстати, это мне тоже Чонгук купил. На нашу пятую годовщину, — продолжил свой рассказ он. Омега уже около пяти минут пытался собраться с мыслями, чтобы поговорить со своими родителями. Он так редко здесь бывал…       — Работы в последнее время очень много. И у меня, и у него. Мы едва успеваем расслабиться, это так надоело. Хочу в отпуск, вы бы только знали насколько. Может, у меня выйдет уговорить Чонгука еще раз съездить в Париж. Ох, Париж… Вы бы видели, как там красиво. Но первые впечатления от Италии и Рима все равно перекрывают все, что я чувствую, когда езжу в другие страны. Когда мы были в Китае, я вообще не был в восторге. Вот правда, даже в Венеции воняет меньше, чем в Пекине. Меня тогда тянуло поблевать и Чонгук странно косился на меня. Осторожно намекал мне на то, что если я вдруг опять забыл про таблетки, то второго ребенка он физически не потянет. Будто бы я сам был бы в восторге, — фыркнул Тэхен.       Омега стряхнул пепел в сторонку и снова коснулся губами мундштука, затягиваясь сизым дымом.       — Вы не подумайте. Чонгук прекрасный отец. Когда Джуно только родился, он буквально не спускал его с рук, когда понял, что от его прикосновения ребенок не сломается, — тихо засмеялся Тэ. — И сейчас он старается уделять ему время. Он даже рассказывает ему на ночь сказки. Правда, очень завуалированные, попутно пытаясь говорить со мной о делах. Вот в какой детской сказке заяц будет подписывать договор о коммерческом сотрудничестве с другим зайцем?       Тэхен и сам ненадолго задумался об этом и, не сдержавшись, засмеялся. Чонгук был забавным в такие моменты. Он усиленно делал вид, что так и надо, с самым серьезным на свете лицом рассказывая о каких-то партнерских соглашениях между животными. Что удивительно, сказки отца Джуно нравились намного больше, чем сказки Тэ.       Качнув головой, Тэхен стряхнул пепел с сигареты и затянулся. В последний раз он был здесь пять лет назад, еще перед тем, как родился Джуно, а потом все как-то не было времени. Он обещал себе, что завтра уж точно обязательно приедет на могилу родителей и расскажет им все-все, что у него произошло. Так прошел год, второй, третий. На четвертый он перестал себе обещать и стал откладывать поездку на выходные или бесконечный понедельник.       Взглянув на свою руку, Тэхен большим пальцем ласково погладил обручальное кольцо и нежно улыбнулся.       — Джуно потрясающий, он бы вам точно понравился. Я уверен, вы бы его полюбили. Он похож на меня, во всяком случае, так говорит Чонгук, но если это действительно так, я… не вижу минусов! В мире стало на еще одного красивого человека больше, как же это может быть плохо, верно? Только вот повадки у него такие же, как у отца и он… ох, Джуно не унаследовал от моего характера ни грамма, зато от характера Чонгука взял едва ли не все. Он даже гувернантам и нянькам не дает играть с ним в игрушки, потому что это его игрушки, а значит никто не имеет права их трогать. Меня это сходство, если честно, пугает. Конечно, он вырастет прекрасным главой и будет продолжать дело отца, только вот… — Тэхен тяжело вздохнул и сменил истлевшую сигарету в мундштуке на новую. — Характер Чонгука не единожды заставлял его принимать сложные решения. Тяжелые. Я так хочу оградить Джуно от подобного, даже если знаю, что это не в моих силах. Я всегда это знал, но столкнуться с реальностью труднее.       Обернувшись на могильную плиту, Тэхен провел пальцами по имени отца и нежно улыбнулся. Его образ почти стерся из памяти, но одну деталь он помнил очень точно и четко.       — У Джуно глаза совсем как у тебя, отец. Ким Сонджу словно продолжает жить в моем ребенке, и я за это тебе очень сильно благодарен. Даже если физически ты не рядом со мной уже так долго, я вижу твои глаза каждый день и это потрясающе. Вообще, — затянувшись, Тэхен расслабился, перестав лелеять боль от потери своей семьи, — моя жизнь сложилась замечательно. У меня есть все, о чем я мечтал. Чонгук любит меня, у меня есть чудесный сын, хорошая работа, дом мечты. Я могу позволить себе хорошие машины и дорогие шмотки, о чем еще мечтать, верно? Пять лет назад я боялся даже вслух произнести, загадать что-то на будущее, но сегодня все хорошо.       Тэхен вдруг стукнул себя по коленке и покачал головой.       — Я так сумбурно рассказываю. Хотел еще кое-что рассказать про Джуно, но перескочил на свою жизнь. Это все потому, что я слишком долго не был у вас. Джуно, да… недавно он так рьяно защищал меня от Чонгука, я даже растерялся, — глубокая затяжка, тихий выдох дымка из легких и можно продолжать. — У Чонгука был день рождения недавно, всего неделю назад. И я решил подготовить ему вечеринку-сюрприз. Он, конечно, не очень любит праздновать, но я очень упорно пытаюсь приучить его к тому, что его день рождения — это важный день. Неважно, в любом случае, я позвал всех близких людей, украсил гостиную. Вы представляете? Сам лазил на стремянке под этот высоченный потолок, пока охранники и дворецкий бегали вокруг меня и умоляли спуститься, потому что боялись, что я упаду и сломаю себе шею. Но я жив, с украшением справился. Даже повару на кухне помогал, а вы, вообще, представляете, где я и готовка сложных блюд? Я не так плох, конечно, но у меня просто нет времени, чтобы нормально освоить кулинарию. И вот, к назначенному времени, когда стол накрыт, а шампанское разлито, к нам приехали Намджун и Сокджин, и даже Хосок вел себя прилично. И все бы хорошо, вечеринка, казалось, проходит гладко, но тут мне на телефон приходит сообщение от моего дорогого муженька. Я его даже зачитаю!       Достав телефон из сумки-клатча, Тэхен открыл переписку с Чонгуком и принялся листать ее. Пусть они переписывались не так много, предпочитая человеческие звонки сообщениям, это все же заняло несколько минут.       — Вот! «Я сегодня задержусь, не жди меня и ложись спать, люблю.» Сказать, что я хотел его убить — это ничего не сказать, — Тэхен кинул телефон на сумку и посмотрел на плывущие над ним легкие облачка. — Естественно, я на него обиделся. Забрал свою подушку и наше одеяло, потому что он провинился, нехер после такого косяка греть свой зад под одеялом, и ушел в другую комнату. А он приехал со своей работы, вы представляете, только утром! Нашел меня, разбудил. А я на него был обижен и говорить с ним, естественно, не хотел. Но слово за слово и мы начали спорить, довольно громко, кстати. Я даже в какой-то момент подумал «Это развод, Чон Чонгук!» — Тэхен засмеялся. Сейчас эта мысль казалась бредом. Собственно, она такой и была, даже в тот момент, но он так сильно разозлился, и за свои труды было очень обидно. — Но внезапно посреди нашего спора в комнату вбежал Джуно, закрыл меня собой от Чонгука. Он очень долго и популярно объяснял своему отцу, что на папу, вообще-то, кричать нельзя, потому что папа очень хороший и нежный, его нужно защищать, а не обижать. Между прочим, Чонгук сам его этому научил. Нужно было видеть его лицо в тот момент! Но он даже не разозлился, сказал Джуно, что он прав и отступил. А Джуно потом обнимал меня и говорил, что никому не позволит меня обидеть, даже отцу. Это было так мило, я думал, там же и расплачусь. Но он такой собственник, что иногда даже обнимать меня Чонгуку не позволяет, говорит, что только он может обнимать папу и даже отцу этого делать ни в коем случае нельзя. Хотя я все равно считаю, что это мило и обязательно пройдет, когда он станет постарше.       Тэхен улыбнулся своим мыслям и вздохнул. Чонгук тогда извинился. И, признаться, был даже горд реакцией Джуно на произошедшее. Тэ, конечно, еще пытался обижаться на Чонгука некоторое время, но это желание быстро отпало, стоило лишь Чонгуку поцеловать его и утащить в сторону постели. Он думал об этом, но не говорил. Не будет же он рассказывать своим собственным родителям о том, как долго они мирились на всех возможных плоскостях одной из гостевых комнат.       Тэ вынул истлевшую сигарету из мундштука и, бросив ее в стаканчик от кофе, снова вернул свой взгляд к могиле родителей.       — Я ведь вам не рассказывал, почему назвал сына Джуно? Это долгая история, но был один человек, который очень сильно помог мне, дал шанс выбиться наверх, буквально сделал меня главой борделя, а впоследствие и нейтральной территории. Джуно был потрясающим мужчиной. Он во всем поддерживал меня, помогал, когда было трудно. Только благодаря ему я выбился из простого работника элитного борделя в кресло главы. Если бы не он, я бы не справился. Он погиб, пытаясь защитить меня. До самого своего последнего вздоха он был рядом, и я так ему благодарен. Быть может, если бы не он, я бы даже Чонгука никогда не встретил. Я… Скучаю по нему, и надеюсь, вы не в обиде, — Тэ улыбнулся и осторожно встал с места, отряхнув темные брюки от травы. Его рука коснулась выгравированных на могильной плите имен, пальцы нежно огладили каждую линию.       — Мне пора. Я должен навестить еще одного человека, о котором рассказал вам. И я постараюсь приезжать чаще. И когда Джуно еще немного подрастет, обязательно приведу к вам вашего внука.       Тэ улыбнулся и, подхватив свою сумку и цветы, лежащие на земле, направился вглубь кладбища. Память услужливо подкинула ему дорогу до могилы Джуно, и он, подойдя к ней, снова присел на корточки, опуская цветы у темно-серой плиты. Взгляд скользнул по окружению. В этом месте, немного отдаленном от всех, даже был слышен гомон птиц.       Омега долго сидел молча, словно не мог подобрать нужных слов, прежде чем прикусить губы и опустить взгляд на свои руки. Он все еще винил себя.       — Я скучаю, Джуно-я, — тихо зашептал он.       В машине было немного душно, и Чонгук, тяжело вздохнув, приоткрыл окно, обернувшись на заднее сидение.       — Ты позвонил Намджуну на счет вчерашней поставки? — поинтересовался он. Хосок, вскинув на него взгляд, тихо фыркнул.       — Позвоню позже, если ты не видишь, у нас тут важное дело.       Рядом с Хосоком, подогнув под себя ноги, сидел маленький альфа. Мальчик усиленно пялился в телефон, где Хосок во что-то играл, и нетерпеливо ерзал на месте.       — А папа скоро придет? — немного шепеляво поинтересовался он, посмотрев на Чонгука.       Мужчина вздохнул, глянув на часы на своем запястье, и медленно кивнул.       — Скоро. Подождем еще немного и поедем домой, — отозвался он.       Джуно надул губы, прищурившись, и внимательно посмотрел на отца, наблюдая, как он устало растирал лицо ладонями и, прикрыв глаза, откинул голову на подголовник сидения.       Понадобилось несколько секунд, прежде чем ребенок, натянув на ноги сброшенные сандалии, открыл дверь машины и вышел наружу.       — Ты куда это собрался? — возмутился Хосок, но Джуно лишь деловито прошел к водительской двери и, открыв ее, уставился на Чонгука.       Чон вопросительно вскинул бровь.       — Что такое?       — Выходи. Папа сказал, что ты очень устал сегодня ночью, потому что работал. Поэтому назад папу повезу я, — заявил он.       Хосок тихо хохотнул, наконец отвлекаясь от телефона, а Чонгук, тихо хмыкнув, взял ребенка под подмышки, усадив на свои колени.       — Будешь возить папу по делам, когда получишь права, — бросил он.       Джуно недовольно нахохлился, но уже через мгновение переключил все свое внимание на руль автомобиля, крепко сжав его маленькими ручками и принявшись крутить его в разные стороны, довольно хихикая.       Чонгук позволял ему делать это, лишь наблюдал, но вздрогнул, стоило ребенку с силой несколько раз ударить по клаксону, заставляя машину громко сигналить.       — Ты меня зажал, — кряхтел маленький альфа, пока Чонгук не отодвинул сиденье назад. Он удобнее устроил сына на себе, наблюдая, как тот, изображая звук мотора, вертит рулем влево-вправо.       Забавный. Все готов сделать ради папы, искренне любит его и всегда беспрекословно слушается. Кажется, Джуно позволял себе спорить только с отцом, но Чонгук, не желая, чтобы детские воспоминания были полны страхов и жестокости, просто не мог себе позволить быть грубее и строже. Хотя, даже если Джуно пререкался с ним, все равно делал, как велено. Просто, видимо, чувствовал в более сильном альфе конкурента, вот и показывал зубки. Благо, знал и границы дозволенного.       — А когда я стану взрослым, я тоже буду работать по ночам? Совсем как ты? — прервав свою увлекательную игру, Джуно обернулся на отца и обиженно надул губы, словно уже получил ответ, который ему не понравился. — Я так не хочу.       Не найдя себе развлечение лучше, Джуно снова нажал на клаксон, и автомобиль, дверца которого со стороны Чонгука все еще была открыта настежь, громко загудел. Но ему показалось слишком мало этих громких звуков и он стал сигналить снова и снова, короткими и длинными гудками на все чертово кладбище.       И если Чонгука эти звуки, как ни странно, убаюкивали, Хосока они раздражали.       — Джуно! Прекрати и посиди спокойно и в тишине хотя бы пять минут, — шикнул он и недовольно цокнул языком.       Если бы мелкого здесь не было, Хосок бы с удовольствием выкурил косячок, но при Джуно, кажется, все старались не курить, даже Чонгук.       Теплый сентябрьский ветерок качнул открытую дверцу автомобиля и полетел дальше по своим делам, унося сорванный с тонкого клена листочек, за которым Чонгук проследил усталым взглядом. Если Тэхен задержится еще на десять минут, он посадит за руль его или Хосока, но уж точно не будет в состоянии вести машину самостоятельно.       — Но мне скучно! Когда папа придет? — Джуно время от времени позволял себе и капризничать, особенно, если его ругали. На каждый плохой поступок у него имелось логичное объяснение, как правило, даже не одно, а несколько. Словно он заранее продумывал пути отхода. Юному стратегу было всего лишь четыре года от роду.       — Тебе скучно? — Хосок решил уточнить просто для того, чтобы у него было немного времени на придумывание остроумного ответа. Джуно кивнул и губы его дяди расплылись в ухмылке. — Так посмотри, сколько цветов вокруг. Иди и собери папе букет, он обрадуется!       Чонгук, кажется, мгновенно проснулся, услышав, что выдал Хосок, и обернулся, убийственно глянув на него.       — Ты адекватный? — спросил он, не надеясь на положительный ответ, а Джуно, с сомнением глянув на могилы, у которых были цветы, нахмурился.       Чонгук уже был готов удержать сына в машине и объяснить, почему именно нельзя собирать цветы на кладбище, но маленький альфа и сам находил эту идею сомнительным предприятием, о чем поспешил сообщить.       — Папа говорит, что эти цветочки уже подарили, — возразил он, а Чонгук, посмотрев на него, довольно щелкнул языком и оглянулся на брата.       — Даже ребенок умнее тебя, — бросил он. Хосок закатил глаза.       — И вообще, — продолжил Джуно, начиная ерзать и болтать ногами, — я подарю папе другой букет. Еще больше, чем букет, который приносит отец, когда обижает папу. У меня уже есть карманные деньги, так что мне на много цветочков хватит, — закивал он. Чонгук потянул губы в довольной улыбке.       — Чтобы купить папе такой большой букет, тебе придется еще немного попрактиковаться с учителем Ваном в изучении алфавита. Тогда я дам тебе еще пару тысяч вон и тебе точно хватит на большой букет, — кивнул Чонгук, и ребенок, задумавшись закивал.       — Хорошо. Тогда поедем быстрее домой, как придет папа, чтобы я быстрее выучил алфавит.       — Даже детьми управляют деньги, — фыркнул Хосок, снова залипая в свой мобильный. Он, на самом деле, очень хотел домой. Они с Чонгуком ехали с дела, когда Тэхен попросил заехать в один из отелей, в котором он работал, и забрать его вместе с сыном, чтобы заехать на кладбище. Тэ частенько брал ребенка с собой на работу, когда тот не желал оставаться с гувернантами. Конечно, он мог поехать на машине с охраной, но отчего-то пожелал, чтобы именно Чонгук отвез его сюда. Быть может, не хотел впускать в свой хрупкий мир посторонних людей?       — Он ведь работает, — сказал Чонгук, пригладив волосы на затылке Джуно, — занятия — это его работа. Логично, что за это он получает деньги. У нас было так же.       Джуно довольно улыбнулся, когда отец сказал, что он работает, и вдруг обернулся на Хосока, вскидывая брови.       — Дядя, а почему ты такой взрослый, но до сих пор живешь с нами и не работаешь? — вдруг спросил он, а Чонгук издал хрюкающий звук, маскируя смех под кашель.       — Чего? — возмущенно протянул Хосок, откидывая телефон в сторону и упираясь локтями в колени. — Да я тут самый работающий из всех работающих, ясно? Я, вообще-то, тоже деньги зарабатываю.       — Тогда почему ты не живешь отдельно? Это же наш с папой и отцом дом, а ты большой, должен жить отдельно, — продолжал Джуно, хмурясь.       — То есть ты хочешь, чтобы я съехал? — прищурился Хосок. Джуно над его вопросом серьезно задумался. — Ну, раз ты так хочешь, значит, я уеду и играть тебе будет не с кем. Я обещал тебе сегодня футбол? Так вот забудь, маленький изверг, никакого футбола, — заявил Хоби и Джуно тут же закачал головой.       — Нет-нет, тогда оставайся, — быстро и неразборчиво забормотал он, принимаясь ковырять кожу на руле маленькими пальчиками, но Хосок отвернулся к окну, делая вид, что смертельно обижен. Ребенку, конечно, такой расклад не нравился, и он, повернувшись, перевалился между передними сидениями назад и стал шлепать дядю по бедру и как на повторе звать его по имени.       — Джуно, — позвал Чонгук, и когда ребенок замолчал и прекратил дергать Хоби за штанину, едва не вываливаясь на заднее сидение, продолжил, возвращая его на свои колени, чтобы наследник слушал его внимательно, — Хосок — наша семья. Семья должна жить вместе. И у нас большой дом, разве тебе жалко одной комнаты для своего дяди? — поинтересовался он. Джуно снова закачал головой. — Вот и отлично. Больше не говори таких вещей.       Они были так увлечены, что не заметили, как Тэхен подошел к машине. Омега открыл дверь, сел внутрь и Джуно широко улыбнулся ему и заерзал у Чонгука на коленях.       — Ты пришел! — воскликнул ребенок и тут же потянулся к Тэ, чтобы обнять его, а еще лучше пересесть на его колени и ехать вместе с ним впереди. Он ведь уже совсем большой, но вперед его все еще не пускают, и это, вообще-то, нечестно.       Но Тэхен, перехватив детские ладошки, поцеловал их и оставил нежный поцелуй на лбу маленького альфы, улыбаясь ему.       — Беги назад, Джуно-я, нам пора возвращаться домой. Давай, — Джуно и правда слушался его, поэтому только тихо вздохнул и, выбравшись с колен отца, пролез между сиденьями назад, заваливаясь на Хосока с заливистым смехом. Не захотелось ему выходить на улицу, закрывать и открывать дверцы. Лишняя морока, правда. К чему все эти напряги, если можно просто перелезть?       И пусть Хосок был обижен на своего племянника и все еще показательно дул губы, глядя на него, но все же помог ему устроиться и пристегнуться, и даже не возражал, чтобы Джуно продолжил наблюдать за его игрой в телефоне. Раз Тэхен здесь, значит, они сейчас будут обсуждать свои дела.       — Я разговаривал с Тэмином вчера. Они с Намджуном не виделись уже полгода, не хочешь дать своему подчиненному хотя бы парочку выходных? Хосок сам может принять поставку, не маленький же. В конце концов, твой младший брат должен быть полезен еще хоть в чем-нибудь, кроме поприща няньки для нашего сына.       Чонгук тяжело вздохнул, переглянувшись с Хосоком в зеркало заднего вида. Их с Тэхеном вражда не закончится, кажется, никогда. До родов Тэхен был так сосредоточен на себе и своем положении, что не замечал Чона-младшего, но стоило Джуно появиться на свет, их война с каждым годом стала набирать обороты, все больше и больше. И дня не проходило, чтобы эти двое не подъебывали друг друга.       Хосок мотнул головой, но ничего не сказал. Здесь Чонгук и Джуно, напора этих двоих в защиту Тэхена он не выдерживал никогда, так что, скрипнув зубами, промолчал.       — Как у них дела? — Чонгук решил разбавить напряженную тишину в машине. Она угнетала, а он и без этого безбожно хотел спать. Бессонные ночи с каждым годом давались все сложнее, в конце концов, ему уже за тридцать. Хосоку тоже, но он совсем не изменился.       — Все отлично, — Тэхен протянул руку и провел пальцами по волосам на затылке Чонгука, поправляя пряди. Он заметил седой волос в темной копне, но ничего не сказал. В конце концов, это было естественно, люди рождаются, взрослеют, стареют и умирают. Так и должно быть, — Юджун делает большие успехи в музыке, Тэмин сказал, что даже старается сам писать что-нибудь. Он усердно учится, лучший в своем классе. Очень способный. Единственное, что расстраивает Тэмина — он все еще спрашивает о родителях, но Тэмин, разумеется, не отвечает ему. Он сильно привязался к нему, не хочет ранить, тем более, Юджун, даже если знает, что Тэмин ему не родственник, зовет его папой. Это очаровательно.       Чонгук удовлетворенно кивнул и потянулся за сигаретами, решив закурить, позабыв от усталости о том, что сзади вместе с Хосоком Джуно залипает в его телефон. Но получив от мужа по руке, тяжело вздохнул и бросил пачку обратно. Они договаривались не курить при нем и это правило не стоит нарушать.       — Тэхен, ты не мог бы прочитать? Там сплошные страдания, а ты, ну, лучше всех справляешься с прочтениям подобной ху… — Хосок едва не ругнулся, но вовремя закрыл рот, глянув на племянника, — ерунды.       Не поняв, что и зачем ему протягивают, Тэхен взял телефон, сосредоточенно хмуря брови. Чон Хосоку доверять было нельзя, черт возьми. Он может и петарду дать в руки. Тэхен точно знал, что даже если этот человек будет очаровательно улыбаться самой милой из своих улыбок, верить ему нельзя. Он и брюхо с удовольствием ему вспорет с той же улыбкой.       Хотя в глубине души Тэхен был уверен, что у них с Хосоком, на самом-то деле взаимная любовь, и семейные узы не обошли стороной даже их, только вот сделать первый шаг к примирению, для обоих означает полное поражение и капитуляцию, а из этой игры никто не хотел выйти проигравшим.       — Чимин написал, — осторожно сообщил он и поднял глаза на Чонгука. Кажется, они не получали известий от Чимина с того дня, как он выехал из борделя.       — Читай, — кивнул Чонгук, перестраиваясь в крайний левый ряд для поворота на перекрестке и останавливаясь. Светофор призывал стоять на месте, пока не придет время подать зеленый сигнал, разрешающий движение.       Прочистив горло, Тэхен сполз на своем месте чуть ниже и тихо вздохнул. Уже по первым строчкам ощущалось то, как сильно Чимин скучал по дому. По своей семье, которой лишился.       Только вот всем известно, что чтобы что-то получить, нужно что-то отдать, как бы жестоко это ни было.       — Привет, Хоби! — с этого забавного восклицания начиналось письмо Чимина, и Тэхен, произнеся такое простое предложение, тихо хихикнул, слишком живо представив, как омега произносит это, горделиво вскинув подбородок.

У нас все отлично. Мы много где были, знаешь? Первое время просто катались по миру на автомобиле, были в Европе, в Китае, почти всю Америку объехали. Обе. В Китай, кстати, поехали в первую очередь, а оттуда уже рванули смотреть мир. Хотели определиться, где остановиться, и вот, только спустя пять лет сделали выбор, представляешь? Я пишу тебе, кажется, с обратной стороны Земли. Я не силен в географии, да и это совсем неважно, как далеко мы друг от друга, я всегда так думал.

Мы поселились на Гавайях. Помнишь, когда ты приезжал ко мне, я говорил о том, что было бы здорово купить маленький домик на берегу моря и открыть корейское кафе или даже ресторан? Что ж, домик мы купили, и завтра я поеду договариваться о здании, которое хочу взять в аренду под мое небольшое предприятие. Юнги устроился работать телохранителем в какой-то фирме, охранять важных дядек.

Несмотря на то, что иногда он не ночует дома, и я жутко за него переживаю, я… так счастлив, Хоба. И очень скучаю. Я все не решался отправить письмо и не знаю, отошлю ли это. У меня в черновиках много писем тебе и Чонгуку. Я даже Тэхену написал! Было бы здорово увидеть, какой малыш родился у них с Чонгуком, наверняка красивый и умный, но мне так хотелось бы на него посмотреть. Обязательно скинь мне фотографию, я точно знаю, у тебя есть. И поздравь от меня Чонгука с днем рождения. Я не уверен, что отправлю это письмо сегодня, но я пишу его прямо сейчас, первого сентября. И еще я… хочу попросить прощения. У тебя, у Чонгука. Я виноват перед вами и, конечно, пойму, если не получу ответ на сообщение, но хотелось бы, чтобы ты написал хотя бы пару слов. Должен же я знать, что ты не снаркоманился вконец! Но я все равно очень люблю вас всех, Хоби, вы такие же важные люди в моей жизни, какими были пять лет назад. И передай Чонгуку, что я был прав. Юнги и правда был моим последним шансом и спасибо ему за возможность жить спокойной, счастливой жизнью.

Навсегда ваш, Пак Чимин.

      Тэхен улыбнулся, разглядывая прикрепленное к письму фото. Юнги в черно-белой гавайской рубашке нежно обнимал Чимина и улыбался во все зубы. Признаться честно, Тэхен не сразу узнал всегда хмурого и безэмоционального начальника охраны и экс-телохранителя своего супруга, он разительного отличался от того Мин Юнги, которого знал Тэ. Но Чимин и правда светился от счастья. Мешковатая футболка и свободные шорты, кажется, делали его визуально еще меньше, чем он был, а выкрашенные в розовый цвет волосы выдавали детскую наивную душу когда-то самого безжалостного киллера Сеула.       Они все сильно изменились.       Протянув телефон владельцу, Тэхен обнял себя. Он внезапно осознал, что тоже очень сильно скучает. По Чимину. И по Тэмину. Так много всего поменялось в их жизни, что привыкнуть до сих пор было очень сложно.       — Что это за Чимин такой? — нахмурился Джуно. — Я никогда о нем не слышал.       Как так? Все знали какого-то там Пак Чимина, а Джуно был не в курсе. Так разве бывает?       Чонгук поджал губы, чуть крепче сжав руками руль, и это не укрылось от взгляда Тэхена, что мгновенно коснулся его колена ладонью, мягко огладив.       — Это тоже семья, Джуно, — негромко отозвался альфа.       Надув губы и приложив пальчик к виску, как это делал Чонгук, Джуно всерьез задумался над словами отца. Семья, значит?       — Если хен не уезжает, потому что мы семья, почему тогда этот Чимин не живет с нами, отец? Ему нужно освободить комнату? Ты только скажи, я прям сегодня освобожу, честно.       Тэхен тихо засмеялся и обернулся на Джуно, что потянулся к Хосоку и заглянул в его мобильный. Хосок молчал, разглядывая присланную фотографию, и Джуно никак не мог понять, что сейчас чувствует его дядя? Он выглядел грустным.       — Иногда… Есть обстоятельства, — начал Чонгук, — из-за которых семья не может жить вместе в одном доме. Чимину нужно было уехать, Джуно, чтобы найти для себя другой дом вместе с другим человеком, которого он полюбил.       — А всем нужно уезжать из дома, если они кого-то полюбят? — поинтересовался Джуно, хмурясь. — Тогда я никогда никого не буду любить и всю жизнь буду жить с вами. — заявил он, а Хосок засмеялся, отдав ребенку телефон, чтобы тот прекратил вытягивать шею и пытаться разглядеть фотографию.       — Это прозвучало как угроза, — сообщил Хосок, а Тэхен улыбнулся.       — Не всем нужно уезжать, Джуно-я. Ты сможешь остаться, потому что ты наш сын и когда-нибудь наш дом станет только твоим.       Джуно понятливо закивал и вгляделся в фотографию, тут же вытягивая губы трубочкой.       — У Чимина розовые волосы? Он такой красивый. Он выглядит добрым. А этот дядя рядом это тот человек, которого он полюбил? — продолжал он сыпать вопросами.       Чонгук только шумно выдохнул. Сейчас он как никогда нуждался в том, чтобы закурить, поэтому снова потянулся к пачке с сигаретами под неодобрительный взгляд Тэхена. По крайней мере омега больше не противился, лишь отвернулся к окну.       — Да, этот дядя тот, кого он полюбил. Взял и увез нашего Мини в какие-то ебеня, — фыркнул Хосок и усмехнулся.       — Хосок, — шикнул Тэхен, когда тот ругнулся, но Хоби лишь отмахнулся.       — У нас сегодня день нарушения правил? — поинтересовался Тэхен, когда Чонгук, опустив окно пониже, закурил под внимательный взгляд своего сына.       — А отец еще вчера курил в гостиной. Я видел. И у него в кабинете всегда неприятно пахнет сигаретами. Я никогда не буду курить, — закивал Джуно, выглядывая со своего кресла на Тэхена, что только тихо фыркнул и открыл окно со своей стороны.       — Ой, не зарекайся. Твой отец тоже так говорил, — хохотнул Хосок и получил в свой адрес еще один убийственный взгляд Тэ.       — А этот Чимин когда-нибудь приедет к нам в гости? — поинтересовался вдруг ребенок.       — Мы с твоим отцом это обсудим, хорошо, малыш? — проговорил Тэ, и когда его сын закивал, слабо улыбнулся, глянув на Чонгука.       Альфа стряхнул пепел с сигареты за окно и облизал губы. В голове был сумбур. Ему однозначно нужно будет хорошо поспать.       Машина довольно быстро доехала до особняка. Хосок вышел первым, прихватив с собой счастливо вопящего Джуно, усаживая его на свои плечи.       Тэхен не спешил. Он отстегнул ремень и, потянувшись к Чонгуку, мягко коснулся его губ своими, вовлекая в поцелуй. Он чувствовал, что тот напряжен, как запах ветивера после ухода Джуно становится тяжелее, но точно знал, как это исправить.       — Тебе нужно расслабиться, — тихо зашептал Тэхен, потянув губы в усмешке, когда Чонгук скользнул губами по его подбородку.       — Хочешь мне в этом помочь?       — Я имел в виду сон, Чонгук. Но если очень хочешь, я могу подумать. А ты обещай подумать о том, чтобы связаться с Чимином. Пять лет прошло, Гук-и. Я же вижу, что ты тоже скучаешь. Он — часть семьи.       Чонгук шумно выдохнул, нехотя отстраняясь, и откинулся на спинку сидения.       — Я знаю, Тэ. И подумаю об этом. В любом случае, я надеюсь, что он и вправду в порядке.       Тэхен улыбнулся такой сговорчивости и, протянув руку, нежно погладил мужа по щеке. Невозможно было не улыбнуться, когда Чонгук нежно прикасался к его ладони губами, прикрывая глаза. Он прижимался к любимым рукам и не прекращал целовать тонкие пальцы, изящностью которых не устанет восхищаться всю жизнь.       — Спасибо, — вдруг тихо шепнул Чонгук, а Тэ удивленно вскинул брови.       — За что ты благодаришь меня? Я ведь вижу, что Чимин…       — Нет, — Чонгук качнул головой, — за все спасибо, Тэхен. За то, что был рядом, когда вокруг был настоящий Ад, за то, что ты все еще здесь. За сына, за твою любовь, пусть я до сих пор не понимаю, чем заслужил тебя. Если бы не ты… Если бы не ты, mio sole, вся моя жизнь не имела бы абсолютно никакого смысла.       Тэхен опустил взгляд, улыбнувшись, и снова потянулся к мужу, мягко целуя его в губы.       — Никогда не забывай, Чонгук, — встретившись взглядом с любимыми глазами, Тэхен даже перестал моргать. Сколько бы лет не прошло, тонуть в этой черной бездне он будет бесконечно долго. И жизни мало, чтобы насладиться, — солнца без рассвета не бывает.