Аврора

***

      Игорь сегодня странный. Такой вывод сделал Дима. С самого утра Гром вёл себя... Ну-у-у... Не по-громовски. Дубин заметил какой-то особый прилив нежности со стороны партнёра. Игорь буквально не отлипал от него. У них был выходной, поэтому они оба были дома, и Игорь шёл за Димой чуть ли не по пятам. Постоянно обнимал и целовал.       Обычно обнимашки любил "устраивать" (сам майор выражался подобным образом) Дима. Но сегодня, видимо, какой-то особый день, помимо того, что суббота, конечно. – Игорь, ты в порядке?       Дима решил всё же поинтересоваться на счёт настроения Игоря. Он волновался, безусловно, ведь это не свойственно Грому от слова совсем.       В общем и целом, Дубин должен разузнать то, о чём думает его парень. – Нормально вроде.       Сказал, как будто, "на отвали". Дима видел, что не нормально. Когда Гром его обнимал, Дубин замечал, что он смотрит как-то пусто и грустно в какой-то степени. Но что же могло обидеть непробиваемого Грома? Дайте ответ. Не даёт ответа. – А если правду? – Дима лежал рядом с Игорем под его боком, ютясь, – Я же вижу. Может, ты хочешь что-то мне сказать? – Да нет, вроде.       Какой же упёртый, а. Вроде, вроде. Что за ответы такие вообще? Вот именно – никакие. – Ты не хочешь об этом говорить? – Я же сказал, Дим. Нормально всё, – Игорь пусто ответил и лишь сильнее прижал младшего к себе.       Игорь, как будто, старается уберечь Диму от чего-то. Спасти, обезопасить. Но отчего? Вопрос, опять же, без ответа. – Ты хорошо себя чувствуешь? Может у тебя что-то болит? – Дима приложил ладонь ко лбу Игоря, проверяя возможную температуру. Тот лишь взял его руку и чуть сжал её в своей, не больно, нет, просто сжал, словно показывая, что он здесь, он рядом и никогда его не бросит. Но Дима изначально был уверен, что Игорь его никогда не оставит. Ведь так, верно? – Я не болен. Ты чего так суетиться начинаешь, а? Всё хорошо, – устало улыбнувшись, произнёс Гром, чуть ослабив свою руку, в которой была рука Димы. – Да не хорошо, Игорь!       Дима не выдержал. Вот же чёрт. Игорь никогда не рассказывает, когда ему по-настоящему плохо или больно.       Иногда лишь театрально прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу и изображает великую страдалицу или цитирует плач Ярославны, но это же шутки, а сейчас что-то и вправду было не так. – Я не слепой, я вижу, что что-то не то, что что-то происходит, но не могу понять что. Ты ничего не говоришь. Никогда. А я же беспокоюсь за тебя, больше за тебя волнуюсь, чем за себя. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо, я хочу помочь тебе, если ты в этом нуждаешься, но если ты будешь молчать, я не смогу ничего сделать, – продолжил Дима, садясь на кровать и скрещивая ноги по-турецки. Игорь тоже приподнимается на локтях и внимательно наблюдает за Димой, чуть удивлённо. Гром не часто видит Диму таким. – Дим, ну ты чего? – спрашивает тот, когда видит, что его солнышко дует щёчки, что явно означает обиду, – Всё хорошо. Я не хотел делать что-то не так. Просто...       Игорь замолчал.       Опять молчит. – Что, Игорь? Что такое? – не унимался младший. – Я просто думал недавно кое о чём... У нас же такая опасная работа, и мир... Тоже опасен, ну ты понял, – начал Игорь, видимо, издалека, – Вот я и задумался о том, что могу легко потерять тебя. Вот так, запросто, как по щелчку пальцев. Я принял это очень близко к сердцу, может быть, – Дима лишь сидел и смотрел на Игоря, не желая вставлять какие-либо свои слова, – Но сегодня мне приснился такой ужасный сон, я даже вспоминать не хочу... Там был ты... И я тоже. И, в общем, ну... – Игорь, ты можешь не говорить, если не хочешь, я не заставляю. Прости, что так надавил на тебя, я просто хотел понять, что происходит, – Дима положил руку на плечо майора и слегка погладил, – Я понимаю, что ты волнуешься за меня, за нас, но, пока мы есть друг у друга, нас ничего не должно пугать. Будь то всякие Чумные Доктора, будь то другие преступники. Я всегда буду рядом, а мы всегда будем вместе. Ты же веришь мне?       Гром смотрел на Дубина, слушал и, когда услышал вопрос, незамедлительно ответил: –Верю.