Между тенью и светом

      Алина вскинула руки и метнула разрез. Вышло слишком высоко, он прошел над кронами деревьев и ушел в пустоту. Девушка скривилась, уставилась на свои ладони.       Бесполезно!       Бесполезно, как их два дня блужданий по зимнему холодному лесу, стычка с фьерданцами, потеря личного состава, и в итоге, ни следа стада Морозова. Точнее следы-то были, но этим все и оканчивалось.       Алина злилась и, привычно раздав указания с утра, вместо общих тренировок ушла подальше от лагеря. И теперь выплескивала свое раздражение.       Снова метнула разрез и снова промахнулась, стиснула зубы. Да что же такое! Опять вскинула руки, когда позади раздался спокойный голос. - Расстраиваешься? - Надеялась, что сегодня мы уже будем на пути в Крибирск, - не стала скрывать Алина, снова посылая разрез. Дарклинг помолчал немного, потом подошел ближе, так, что даже сквозь плотную ткань одежд Алина чувствовала его тепло. - Не все сразу, Алина, - произнес тихо прямо у нее над ухом, заставив так и замереть с поднятыми руками, - терпение, - он положил руки ей на плечи. Старкова замерла, вновь чувствуя тот самый жар, как и год назад, что мистическим образом расходился от рук мужчины. - Ты неправильно ставишь руки, - сказал Дарклинг, чуть сжал ее плечи, заставляя едва заметно вздрогнуть, выдохнуть шумно от такого простого движения, - терпение, Алина, это важно.       Мужчина придвинулся еще ближе, укутывая своим теплом, своим запахом. Мороз и еловый лес, горьковатые нотки полыни.       Дарклинг чуть развернул ее плечи, помедлил, провел ладонями по рукам вниз, приподнял локти, спустился к запястьям, обхватил их.       Алина млела от этой неожиданной ласки. От нее сердце замирало в груди, кожа пылала, и хотелось откинуться Дарклингу на грудь, слушать его тихое дыхание над своим ухом, вдыхать запах и закрыть глаза, растворяясь в этих объятиях. Хотелось, чтобы он обнял ее по-настоящему, прижимая к себе, чтобы не отпускал.       Святые! Это, должно быть, выглядело со стороны двусмысленно. Это и было двусмысленным! И Кристина («Она влюблена в твоего Андрея», - в первый же вечер прокомментировала Зоя) расскажет Андрею непременно, ведь она докладывает ему все, вплоть до выражения лица Алины в той или иной ситуации, что саму Старкову неимоверно злит. И у Андрея будет повод ревновать, хотя в последнее время ему и повод не нужен. В последнее время она только и слышит, что слишком много времени проводит с Дарклингом. Андрей злится с того самого злополучного ужина, после которого она выслушала его недовольство по поводу ее нового титула.       «Моя суверенная».       Мурашки бежали по коже, в груди разрасталось что-то горячее, новое, восхитительное, словно второе солнце рождалось прямо сейчас. Сама Алина была этим солнцем.       Возможно, все не так уж и двусмысленно? Возможно, все уже понятно?       Она все же чуть подалась назад, боясь, трепеща, думая, что Дарклинг отодвинется, ведь это так нелепо, странно, глупо с ее стороны ощущать себя такой цельной, ощущать правильность происходящего. Но мужчина не отодвинулся, напротив, склонился еще ниже, обхватил ее ладони, переплетая их пальцы, и резко вскинул вверх. - Вместе, - шепнул. Два разреза синхронно пролетели вперед, буквально в сантиметре друг от друга, срезая, наконец, злополучные верхушки деревьев. - Вот так, - тихо произнес Дарклинг ей на ухо, не спеша отстраняться, - терпение, моя милая Алина, терпение. Казалось, он говорит это себе. Но терпение – для чего?       Алина развернулась в его руках, посмотрела в темные глаза и задохнулась от нежности, что увидела. Она тонула в темных водах его взгляда, а якорем были только его руки, которые не давали упасть. Она должна либо отстраниться, либо что-то сказать. Прямо сейчас! Пока не захлебнулась, пока воздух в груди еще есть, пока есть силы для следующего вдоха. Она должна…       - Моя суверенная! – послышался голос молодого солдата. Алина сморгнула, наваждение исчезло, она снова могла дышать. Дарклинг тут же отпустил ее, девушка шагнула вперед. - Моя суверенная, - поклонился солдат, - вас срочно вызывают. Один из пленников-фьерданцев требует разговора с вами. Алина вскинула брови. Это было что-то новое. Казалось, сердцебиты вытащили из пленников все, что смогли. Не все пережили допросы. Те, кто остался, ожидали казни. Это было странно, Алина повела плечами, парень ждал ее ответа. - Иду, - произнесла Алина.       Оставляя позади Дарклинга, девушка поспешила за солдатом. Возле палатки ее встретил один из сердцебитов, кажется, его звали Олег, а еще рядом с ним был Мал, которому Алина едва заметно улыбнулась, тот поклонился в ответ. - Моя суверенная, - обратился к ней Олег, - сказал, что будет разговаривать только с вами, - парень помялся, - говорит, что у него важные сведения, которые вам будут интересны. - Идем со мной, - отрывисто приказала Алина, - хочу знать, не лжет ли он. И ты, Мал, тоже. Парни коротко кивнули.       Алина вошла в палатку. На полу сидел тот самый молодой дрюскель, которого Алина не дала убить, руки его были скованы, на лице расцвели кровоподтеки и ссадины, один глаз заплыл, губы были разбиты, он старался дышать неглубоко, видимо, были сломаны ребра.       Алина осторожно приблизилась, даже после увиденного в лагере фьерданцев ей было жалко парня, он был еще так молод. И так тверд в своих страшных убеждениях.       Парень вскинул голову на звук ее шагов, в его взгляде было столько презрения, неприязни, почти ненависти, что Алина споткнулась на ровном месте.       «Проклятая дрюсье!»       Алина стиснула зубы, стараясь дышать ровно, не показывать своего смятения. - Зачем ты позвал меня? – холодно произнесла Алина. Парень нехорошо ухмыльнулся. - Я позвал тебя, Заклинательница, чтобы заключить сделку, - он говорил на равкианском с грубым гортанным акцентом. - Никаких сделок, - безапелляционно завила Алина, стараясь ничем не выдать своего удивления. - Ты меня еще даже не дослушала. Алина скрестила руки на груди, вопросительно вскинула бровь. - Я могу найти для тебя оленя Морозова. Вся спесь тут же слетела с девушки, она охнула, недоверчиво посмотрела на парня. - Откуда ты знаешь? - Слышал болтовню твоих солдат, - пожал плечами парень и зашипел от боли, - вам не найти стадо, оно на территории Фьерды, а моя земля будет противиться самому вторжению скверны.       Алина поморщилась. Ей не нравилось употребление слова «скверна», ее раздражало, что парень так самоуверен, находясь в лагере врага в качестве пленника. - Я лучший следопыт среди своих, - продолжал парень, - я могу найти все, что угодно. Алина покосилась на Олега, стоящего поодаль, сердцебит только кивнул. Мальен же сверлил парня пристальным взглядом. - Я видел его однажды, оленя с огромными ветвистыми рогами, оленя, чей взгляд был слишком осмысленным для животного, - произнес парень, - спроси его, - он кивнул в сторону Олега, - я не лгу. И снова Олег кивнул в подтверждение слов фьерданца. - Чего хочешь взамен? – спросила девушка. - Свободы для себя и тех, кто остался жив, - в голосе его прорезалась горечь, - как только ты получишь оленя, отпустишь их. Ты же здесь главная, тебе это ничего не стоит. - Мне надо подумать, - произнесла Алина. - Думай, Заклинательница, - кивнул ей парень, - но не затягивай слишком. Скоро минует середина зимы, и стадо уйдет. - Куда? – удивилась Алина. - Уйдет, - повторил парень.       Старкова поняла, что больше ничего от него не добьется. Она вышла из палатки, постояла, задумчиво глядя вдаль, потом кивнула Олегу, благодаря, и не спеша пошла между палатками, кивая в ответ на приветствия, на ходу решая какие-то насущные проблемы, но мысли ее были заняты только оленем Морозова.       Ее догнал Мал. - Как думаешь: это возможно? – спросила Алина, - ты лучший следопыт среди своих, приведет нас этот парень к оленю? - Я не знаю, - пожал плечами Мал, - но шанс есть. На вашем месте я бы не отказывался. Алина коротко кивнула. - Пойдешь с нами. - Как прикажете, моя суверенная, - поклонился парень.       Алина дошла до своей палатки, скинула плащ и буквально упала в кресло, прикрыла глаза, чувствуя безмерную усталость, даже мысли в голове ворочались с трудом. Она действительно могла отпустить фьерданцев, никто бы и не стал оспаривать ее приказ, поворчали бы, обсудили за спиной, но в лицо никто бы и ничего не сказал. Но стоило ли доверять врагу? Пусть он действительно видел оленя, пусть мог выследить его и был лучшим следопытом, но не заведет ли он их в ловушку? Где гарантии его честности в этом? Это было слишком рискованно. Но Алине нужен был олень, нужен был усилитель. Все волькры и демоны Каньона! Ей придется рискнуть. ***       Алина вышла из палатки, которую делила с Андреем, огляделась и решительно двинулась к разожженному костру. Их небольшой отряд уже давно спал, а она сама, проворочавшись пару часов кряду, понимая, что не сможет заснуть, решила подышать свежим воздухом. Ей тут же стало холодно, но призывать свет было опасно, они находились на территории Фьерды.       С каждым днем становилось все холоднее, а их поиски снова напоминали бесплодные блуждания. Из всего отряда только Мал сохранял присутствие духа, он оживленно переговаривался с фьерданцем и решительно вел их куда-то. Алина лишь надеялась, что они не угодят в ловушку, любезно расставленную врагом.       Дарклинг и Андрей, проявляя поразительное единодушие, не уставали повторять Алине, что отказнику и дрюскелю доверять нельзя. Алина огрызалась, говоря обоим, что она с собой никого не звала, что это ее усилитель, и она вполне способна сама с этим разобраться, спасибо. Андрей злился и резко ее отчитывал, Дарклинг тоже злился, но лишь молча поджимал губы. Алина не хотела видеть ни того, ни другого. И уже пожалела, что позволила этим двоим следовать за ней. Впрочем, как бы она запретила? Но она смертельно устала от этого путешествия, от холода, который никогда не любила, а Дарклинг и Андрей ее жизнь проще не делали.       Несколько раз Алина порывалась повернуть назад, но Мал говорил, что осталось немного, что они уже близко, на что девушка каждый раз кивала почти обреченно.       Итак, они шли все дальше на север, сначала на лошадях, потом пешком, достигли пустошей, пересекли их и снова углубились в непроходимые леса. Алина с ужасом думала о том, что им еще и назад возвращаться. Святые! Если она переживет это путешествие и не отморозит пальцы, то это можно будет счесть чудом.       Возле костра нашлась Кристина, инферн смерила Старкову нелюбезным взглядом и уставилась на свои руки, в которых вертела кремень. Алина только вздохнула. Не в ее правилах было лезть в души чужих людей, но если так пойдет и дальше, Кристина не сможет быть в ее личной охране, потому что сама Алина перестала ей доверять. Хватит того, что в ее лагере есть шпионы Дарклинга, если рядом с ней еще будет шпионка Андрея, Алина сойдет с ума. Она все же привыкла доверять людям, тем более тем, что находились в непосредственной близости от нее. Кристине Алина доверять не могла, потому что никто не знает, на что способна влюбленная женщина. Алина была уверена, что на все. Ей было неуютно под осуждающим взглядом близняшки. Наверное, Старкова и сама чувствовала, что поступает неправильно, но она окончательно запуталась в том, что же чувствует и к кому. А сесть и хорошенько поразмыслить времени не было, не было возможности хотя бы проанализировать свои чувства.       - Он этого не заслуживает, - вдруг подала голос Кристина, снова посмотрела на Алину осуждающе и опустила взгляд. Не было нужды спрашивать, кто. И да. Кристина была права, Андрей не заслуживал лжи и холодности, что невольно нарастала между ними с того самого дня, как приехал Дарклинг. - Тебя это не касается, - тем не менее, жестко отрезала Алина. - Но ведь он вам не нужен! – воскликнула Кристина, - не нужен! - Зато нужен тебе, верно? – процедила Старкова, чувствуя, как в груди зарождается жгучая злость, как в ней растет протест, как хочется зло оборвать Кристину, указать ей на ее место. - Я видела вас с генералом, - поджала губы девушка, - я видела, как вы смотрели на него. - И? – приподняла бровь Алина, - взгляд можно трактовать, как захочется. Инферн хрипло рассмеялась. - Вы такая эгоистка, моя суверенная, - она покачала головой, - но мы же с вами понимаем, что Андрей – лишь запасной вариант. Алина вздрогнула, широко раскрыв глаза, уставилась на девушку напротив. - Что ты несешь, - прошипела. - Отпустите его, - произнесла Кристина. - Я его не держу, - стиснула зубы       Алина, чувствуя себя совсем уж неправильно. Не держит ведь? А вообще-то хочет, чтобы Шиманский все еще был рядом? Стоило признать: что-то разладилось вконец в их отношениях, но разорвать их? Эта мысль вызывала страх и горечь, словно когтистая лапа сжимала сердце. - Держите, - твердо ответила ей Кристина, - держите и сами, похоже, не осознаете этого. - Ну хватит! – вспылила Алина и вскочила на ноги, - ты не моя подружка, чтобы вести такие разговоры!       Старкова круто развернулась и пошла прочь от лагеря, искренне надеясь, что инферн за ней не пойдет. Она все больше углублялась в лес, и в какой-то момент только полная луна стала освещать ей путь. Алина остановилась, замерла, дыхание вырывалось облачком пара. Здесь было восхитительно тихо, так тихо бывает только очень далеко от людской цивилизации, так спокойно и немного жутковато. Стволы деревьев отбрасывали мрачные тени на нетронутый снег, синеватый оттенок которого казался неестественным в свете луны. Ветви деревьев чернели на фоне темного неба, усыпанного тысячью звезд.       В Ос Альте Алина иногда ночами любовалась звездами, сбегала среди ночи на крышу Малого дворца, где ее однажды застал Дарклинг. Сколько ей было? Лет пятнадцать, наверное. Она ждала, что наставник станет ругать ее, приготовилась нести заслуженное наказание, но он устроился рядом. И стал рассказывать о созвездиях. Он, казалось, знал их все. Безошибочно находил их на небе: Крест, Корона, Воитель, Святой, Дева, Оленьи рога.       Алина подняла голову к небу, находя одиннадцать ярких звезд, складывающихся в причудливый узор ветвистых рогов оленя. Да, вот они. Девушка невольно улыбнулась. И тогда, и сейчас она была уверена, что это рога оленя Морозова.       Тихое фырканье и хруст снега показались сначала галлюцинацией. Алина дернулась, переводя взгляд в сторону звука, и замерла, боясь спугнуть неожиданное видение. Или реальность? Огромный белый олень смотрел прямо на нее, замерев среди деревьев, в его глазах отражались звезды, а прямо над ним сияло созвездие. Девушка сглотнула, старалась дышать тише, и завороженная смотрела на прекрасного зверя, который казался чем-то нездешним, словно сошел со страниц книг, прямиком из старых сказок и легенд. Мифический олень Морозова вовсе не миф. Алина робко улыбнулась, сделала шаг вперед, боясь спугнуть животное. Но олень стоял неподвижно, лишь чуть склонил голову, словно покорный конь, ожидающий похвалы и вкусностей. Алина сделала еще шаг, и еще, стараясь ступать, как можно, тише, снег едва слышно похрустывал под ногами, звезды сияли с неба, луна взирала на происходящее со снисходительной усмешкой. Алина позабыла и холод, и страх. И раздражение от разговора с Кристиной растворилось в морозном воздухе леса. Остался только восторг. Безумная радость от встречи.       Девушка подошла совсем близко, а олень склонил голову еще ниже, смешно фыркнул. Алина протянула руку и коснулась теплой морды.       Вихрь восторга закружил ее в своем водовороте, солнце рвалось изнутри, подпитываемое силой оленя, Алина сама была этой силой, сметающей все на своем пути, способной на все: уничтожить Каньон, изменить мир, устроить рассвет среди ночи. Алина могла абсолютно все. Свет бежал по венам, пропитывал кожу, заставляя ее светиться, в глазах сиял блеск тысячи солнц, и жар растопил вокруг них снег. Голова кружилась от могущества, что дал ей усилитель, дрожали пальцы, грудь высоко вздымалась. Упоение, восторг, сладкое безумие. Алине казалось, что она способна взлететь, воспарить к звездам, собственное тело было легким и невесомым. Потрясающе.       Девушка шагнула еще ближе. Сквозь дымку эйфории мелькнула мысль, что нельзя убивать такое прекрасное существо, что, несомненно, есть другой выход. Алина знала: у нее есть время подумать, найдя оленя один раз, она его уже не потеряет, потому что отныне они связаны. Они были связаны всегда.       Громкий выстрел разорвал тишину ночи, олень взревел, вставая на дыбы, Алина взвизгнула, отшатываясь, падая в снег. Еще один выстрел. - Нет! – выкрикнула кому-то в темноту. Олень все еще стоял на ногах и ревел, мотая головой, грозя рогами задеть девушку. Она вскинула руку, создавая вокруг них защитный купол, от которого отрикошетили пули. Все резко стихло. Алина во все глаза смотрела на Андрея с ружьем и решительного Мала, но более всего ее поразили глаза Дарклинга, в них горел мрачный восторг и темная жажда, от которой становилось не по себе. - Не надо, - Алина смотрела в глаза наставника. - Опусти щит, Алина, - велел Дарклинг. - Не нужно его убивать, - взмолилась девушка, - есть другой выход, - перевела умоляющий взгляд на Андрея, который хмуро смотрел на нее, - пожалуйста. - Алина, - тяжело вздохнул Дарклинг, приближаясь, - это необходимо. И другого выхода нет. Ты сама это знаешь. - Это не так, - произнесла Старкова, но щит все же опустила. Булькающие хрипы прекрасного зверя позади Алины заставляли девушку вздрагивать с каждым все более редким вдохом оленя.       Дарклинг взял ее руки в свои. - Я понимаю, - произнес тихо, - он прекрасен. Но он наш шанс. Мы так долго искали его, мы не можем сейчас отступиться. Мужчина аккуратно развернул Алину, встал позади. - Я помогу, - произнес мягко, - давай, моя милая, вместе.       Что-то внутри протестующе взвыло, кричало на одной высокой ноте, словно сигнальная сирена, рассекающая тишину ночи, что-то твердило о неправильности происходящего. Тоска в груди была черной дырой с оплавленными краями.       Алине хотелось удивленно спросить: "но почему же вместе? Это же мой усилитель. Я должна сама. Ведь это непременное условие". Ей хотелось сбросить руки Дарклинга, оттолкнуть его. Но противиться нежности в голосе наставника не было никакой возможности.       Алина покорно вскинула руки. Двойной разрез из света и тени отсек оленю голову. ***       - Ты не выглядишь счастливой, - прокомментировала Зоя. Щеки шквальной раскраснелись, стаканчик кваса в ее руках был явно не первым по счету и даже не вторым. Алина одной рукой вцепилась в кружку с горячим вином со специями, из которого отпила едва ли глоток, а вторая рука машинально дернулась к ключицам, сейчас скрытым плотной тканью кафтана.       Девушка отрешенно смотрела на веселящихся гришей и отказников, сама она так и не нашла в себе силы присоединиться к общему веселью, хотя ее уже не раз звали.       Идея праздника принадлежала Зое. - У нас не может быть своего зимнего бала, - произнесла шквальная, когда они вернулись в лагерь с рогами оленя, - но почему бы просто не отметить середину зимы, твой усилитель и скорое отбытие к Каньону? Алина согласилась. Тогда она еще убеждала себя, что рада, хотя чувство неправильности происходящего не покидало. Дурное предчувствие сжимало грудь, туманило голову, темными щупальцами сомнений оплетало сердце, пробиралось в ее сны и преследовало наяву.       Багра говорила, что предсказать будущее невозможно, что все эти гадалки, предсказатели, пророки и чародеи не более чем шарлатаны. Но почему тогда в ее снах там много тьмы и боли? Почему вернулись кошмары, и тени в них не просто кружат вокруг маленькой сиротки из Керамзина, они отбирают ее свет, отбирают ее силу? Изломанные ключицы до сих пор ныли, саднила все еще раздраженная кожа, хотя с момента создания Антоном усилителя прошло уже три дня. Иногда Алине казалось, что, вместо того, чтобы увеличивать ее способности, ошейник отнимает их у нее, хотя, конечно, это было не так.       - Тебе просто надо привыкнуть, - говорил Дарклинг, в глазах которого горела такая жажда при взгляде на ее ключицы, что Алине становилось не по себе. - Ты сама этого хотела, - пожимал плечами Андрей, и Алине становилось невыносимо обидно.       Используя свой дар, подпитываемый усилителем, Алина не ощущала ни восторга, ни радости, ни могущества, которое чувствовала, прикоснувшись к оленю в лесу.       Она все еще помнила момент слияния с усилителем, потоки силы и света, что кружили вокруг, помнила, как оленьи рога сливались с ее ключицами, ломая их и сращивая заново, перекручивая в нечто новое, неестественное, болезненное. Жар грозил расплавить кожу, на глазах невольно выступили слезы боли, и Алине стоило усилий не закричать. После у нее долго кружилась голова, все тело было ватным. И Дарклинг, присутствовавший при создании усилителя, почти на руках донес ее до палатки, так ей было плохо. Она проспала всю ночь и половину следующего дня. А потом, поднявшись на ноги, буквально заставила себя заниматься делами, несмотря на чудовищную слабость во всем теле.       - Болит, - тихо произнесла Алина, не глядя на подругу. - Странная реакция, - заметила Зоя, - но это усилитель Морозова, их еще не было ни у кого, ты первая, кто его получил. Может быть, так и должно быть. - Наверное, - пожала плечами девушка, взглядом скользя по толпе, нашла Андрея, танцевавшего с Кристиной, инферн смеялась, откинув назад голову, Андрей обнимал ее все крепче, теснее прижимал к себе. Алина только вздохнула и прикрыла глаза, Зоя проследила за взглядом подруги. - Ревнуешь? – осведомилась, отпивая квас. Старкова открыла глаза, усмехнулась невесело, пригубила вино. - Наверное, уже нет, - помолчала немного, - я уеду. Он останется тут в качестве командующего. Я, - запнулась, - сама предложила его кандидатуру Дарклингу. Кристина тоже останется здесь, я не возьму с собой телохранительницу, которой не доверяю. - И Дарклинг, конечно, одобрил! – фыркнула подруга. - И Дарклинг, конечно, одобрил, - эхом отозвалась Алина, находя взглядом наставника, который о чем-то увлеченно разговаривал с Антоном. Молодой фабрикатор раскраснелся и размахивал руками, Дарклинг что-то горячо ему доказывал. Он выглядел беспечнее, моложе, словно сбросил на один вечер груз прожитых лет.       Алина невольно залюбовалась им, тем, как тени играют на его лице, как красиво кафтан облегает его плечи, как он улыбается. - А, - протянула Зоя, - ты сделала свой выбор. Алина перевела взгляд на Назяленскую и передернула плечами. Она не знала, что ответить, снова посмотрела в сторону Андрея и Кристины. - Все однажды заканчивается, правда, Зоя? – прошептала. - Эй! Да что с тобой такое сегодня? – воскликнула шквальная, - ну нет! Так не пойдет! – она отставила свой стакан, а потом решительно выдернула кружку с вином из рук Алины, - отдай! - Что ты…- начала Старкова. Но Зоя уже увлекла ее в толпу к остальным. - Пошли! Нечего киснуть!       Появление Алины встретили восторженным ревом, тут же принимая ее в общий круг, закружили в вихре танца, смеха, песен. Старкова невольно заулыбалась, расслабилась, повторяя нехитрые движения, встряхивая руками и притопывая ногами, даже пыталась подпевать, хотя к музыке склонности никогда не имела. Эфиреалы устроили представление, вызывая восхищенные вскрики. Алину кто-то закружил в танце, с изумлением она увидела напротив знакомый взгляд темных глаз, Дарклинг улыбался, прижимая ее к себе. И девушка не могла не улыбнуться в ответ, расслабилась, отдаваясь на волю сильных рук, позволяя вести себя, чувствуя, как свет в его присутствии привычно рвется наружу, зудит под кожей, стремясь показать себя. - Омела! – закричал кто-то.       Это была старая равкианская традиция развесить везде веточки омелы. В Большом дворце во время зимнего бала они висели во всех проходах, украшали оконные проемы и колонны. Молодые девчонки специально становились под омелой в ожидании поцелуя возлюбленного. Или словно нарочно увлекали робких воздыхателей к дверным проемам, не оставляя выбора.       Здесь же ими украсили палатки, флаги и штандарты, именно рядом с таким они и оказались сейчас. Алина замерла, не зная, как реагировать, смущенно посмотрела на Дарклинга. Хотя смущаться было глупо, ведь это всего лишь традиция, поцелуй под омелой не значил ничего. Многие целовались в праздничную ночь, а потом забывали с кем. Можно было бы и вовсе пренебречь этим. Но Дарклинг не колебался, он притянул к себе девушку и накрыл ее губы своими. Кто-то в восторге взревел, послышались одобрительные выкрики. У Алины подгибались колени, от родного морозного запаха кружилась голова, а горячие и мягкие губы неспешно сминали ее, пробовали на вкус, наслаждаясь, растягивая момент, слишком затягивая его для обыкновенной традиции.       - Дарклинг и Алина! – выкрикнул кто-то. Толпа подхватила крик и вторила: - Генерал Кириган и командующая Старкова! - Да! - Ура! - Покажи нам! - Покажи, Алина! - Покажи!       Они с трудом разорвали поцелуй, в глазах мужчины горел лихорадочный блеск, решимость утащить ее подальше отсюда. И Алина позволила бы. Сердце ее стучало словно безумное, мешая дышать нормально, щеки раскраснелись, что-то упоительное и сладкое разрасталось в груди, заставляя глупо и счастливо улыбаться, впервые с момента возвращения с рогами оленя. - Покажи им, моя милая Алина, - такого хриплого голоса у Дарклинга девушка не слышала никогда.       Алина вышла вперед, взобралась на какой-то старый ящик, толпа взревела. Девушка закрыла глаза и резко развела руки, ощущая мощь, текущую по сосудам, сметающую все на своем пути, разрастающуюся ярким полуденным светом, освещающим все на мили и мили вокруг. Сила окутывала тонкую фигуру в черном, рвалась на волю, покорная движению рук, разгоняя ночной мрак и собственные страхи девушки.       Над ней не властна тьма, не будет властна никогда, и никаким теням не запугать ее, больше нет, ведь она Заклинательница солнца.       У нее есть усилитель Морозова.       И теперь она может все. ***       Алина вернулась в свою палатку ближе к утру, шум праздника постепенно стихал, скоро должно было взойти солнце, стирая все то, что произошло за эту ночь. Стирая ли?       Девушка прикоснулась к своим губам, ей казалось, что она все еще чувствует поцелуй Дарклинга, видит его темный взгляд после, ощущает запах полыни.       Алина нервно сглотнула, поняв вдруг, что улыбается, глупо и…влюбленно? Святые! Что же ей теперь с этим всем делать?       Позади раздался шорох полога, Алина стремительно развернулась, глядя на вошедшего Андрея. Взор парня был расфокусирован, он обвел взглядом палатку, посмотрел на Алину, ухмыльнулся зло и пьяно, щелкнул пальцами, зажигая свечи. Направился к девушке, притянул к себе, влажно поцеловал в шею. Алину передернуло, она инстинктивно уперлась руками ему в грудь, останавливая. - Андрей, не надо, - произнесла тихо. Парень замер, но не отпустил, лишь сжал руку в кулак, сминая ткань ее кафтана. - А! Его поцелуи понравились тебе больше? - Андрей, - растерянно произнесла Алина, - давай просто… - Просто! – зло рассмеялся парень, - моя девушка целуется на глазах у двух армий с другим – это просто? - Но ведь это омела, - тихо ответила Алина, - традиция. - Убеждай себя, маленькая лицемерка, - фыркнул Шиманский, - но дело вовсе не в омеле. Он вдруг притянул ее к себе еще ближе, начал целовать шею, щеки, губы. - Чем он лучше? Чем, Алина? – шептал горячечно, - я думал: ты другая. Не такая, как они. Что ты не поддаешься на его чары. Но ты оказалась хуже, гораздо хуже, - он начал расстегивать ее кафтан, - эта тряпка, черная, и ты в ней так хороша, но это его цвет, его клеймо на тебе. Алина уворачивалась от горячих губ, пыталась сбросить с себя руки, вдруг ставшие такими чужими, вздрагивала от прикосновений, ее мутило от запаха кваса. - Отпусти меня, - она отвернулась, не давая себя поцеловать. Парень замер, тяжело дыша, упираясь губами ей в висок. - Выбираешь его? – спросил тихо. Алина молчала, и эта тишина была красноречивее всех слов. Объятия тут же разжались, Андрей отступил назад, намеренно пройдясь по валяющемуся на полу кафтану. - Он не даст тебе свободы, - процедил Андрей, - посадит на цепь, и ты будешь задыхаться. Он будет контролировать каждый твой шаг, как контролирует сейчас, - он вдруг оскалился злобно, - хочешь знать, почему он отпустил меня сюда с тобой? С каким условием? Хочешь, Алина?       Старкова вздрогнула, зябко повела плечами. Она догадывалась. Долгими бессонными ночами, лежа в объятиях Андрея, догадывалась, что ничего не бывает просто так, а милосердие Дарклинга – утопия, даже по отношению к ней. И сейчас наступил момент истины, неприглядной и жестокой.       Девушка криво усмехнулась, отходя к столу и тоже пройдясь по кафтану, помедлила немного и уселась прямо на столешницу, скрестила болтающиеся ноги. - Ты шпионил за мной для него, - произнесла, внимательно глядя на побледневшего парня. - Ты знала? – пораженно выдохнул Шиманский. Алина едва не расхохоталась истерически. Святые! Она ведь надеялась до последнего, что это не так, надеялась, что сейчас Андрей возмутится, разозлится, опровергнет, но надежда пусть и умирает последней, но все же умирает. - Догадывалась, - тихо ответила Алина, - кое-что из того, что теперь знает Дарклинг, знал только ты.       Повисло напряженное молчание, Алине стало душно, она задыхалась, машинально руки метнулись к ключицам, было ощущение, что ошейник ее душит, словно чья-то злая воля лишает девушку живительного кислорода. - Ты хотел получить эту должность, - прохрипела Алина, все еще касаясь ключиц, - мы же знали, что я тут ненадолго, не могла быть тут надолго. Север – лишь этап на пути к Каньону. А ты всегда был честолюбив, как бы ни скрывал это, - Алина помолчала и бросила зло, - может, и любви никакой не было, а? Парень вздрогнул, как от удара, посмотрел на Алину так, словно увидел впервые. - Была, - ответил тихо, отводя взгляд. Алина почувствовала, как в ней что-то ломается с треском и болью, выдохнула сквозь стиснутые зубы. - Убирайся, - выдохнула зло. Андрей молча поклонился. - Моя суверенная, - и вышел.       Алина спрыгнула со стола и стала тушить свечи. Ей не нужен его огонь! И он сам не нужен! И никто ей не нужен! Она лихорадочно металась по палатке, пока не осталось ни одного источника света, кроме робкого рассвета, что уже заглядывал в палатку.