Между тенью и светом

      Если не хотела остаться и вовсе без своих вещей, то следовало все же их собрать. Хотя Алина не понимала, зачем ей переезд в Большой дворец и совершенно не хотела расставаться со своей комнатой в Малом.       Она провела здесь много лет, обживаясь, здесь было множество мелочей, говорящих о ее характере, здесь даже запах принадлежал ей, а теперь она это место покинет. И эта комната достанется кому-то другому. Кому-то... другой?       Алина не знала, как пришла к этой мысли, но замерла над сумкой с личными вещами, изо всех сил сжала в руках книгу, уголок корешка впился в руку, заставляя зашипеть, удивиться силе собственной… ревности? И ревности не к месту, не к комнате, которую займет новый хозяин, ревности к Дарклингу, который мог поселить сюда… кого? Любовницу? Новую воспитанницу? Вот же чушь!       Алина яростно тряхнула головой. Что бы он там ни сделал, ей и дела нет!       Чтобы как-то отвлечься от раздражающих мыслей и чувств, девушка перевела взгляд на книгу в своей руке. Это была «История Равки» в великолепном оформлении с шелковой обложкой и золотым обрезом, подаренная Женей на шестнадцатилетие, потрясающее издание, заказанное в Ос Керво.       Девушка улыбнулась, проводя рукой по темно-сиреневой обложке, наугад открыла книгу. Из нее выпала закладка, Алина присела, подбирая листок, и замерла. Это был ее карандашный рисунок, один из портретов Дарклинга. На нем глава Второй Армии – вот редкость-то! – смеялся. Алина жадно впитывала черты лица, изгиб губ, чуть запрокинутую голову, расслабленную позу. Девушка уже не помнила, что так рассмешило тогда Александра: ее ли слова, шутки всегда жизнерадостного Федора или нелепые выходки кого-то из царской семьи, но он смеялся, выглядя не монстром, но человеком. Алина вцепилась в листок с такой силой, что смяла уголок. А потом перевела взгляд на страницу, которая открылась. И подавила в себе желание истерически рассмеяться, потому что иллюстрация изображала Тенистый Каньон, рассказывая историю Черного Еретика. Знал ли кто-то вообще правду о том, что произошло шестьсот лет назад? Ведь и она ее не знает. И, наверное, не узнает никогда.       Девушка зло захлопнула книгу, потом снова посмотрела на смеющегося Дарклинга. Прикрыла глаза, сглатывая ком в горле. Ведь было хорошо. Святые! Все эти годы она была счастлива. Были взлеты и падения, плохие дни и хорошие, зачем же Александр так безжалостно перечеркнул все то, что было? Ради чего? Использовать Каньон как оружие. Безумец!       Девушка вложила рисунок обратно в книгу, убирая ее в сумку, гадая, увидит ли она еще смеющегося Дарклинга, или это теперь лишь поблекшие воспоминания.       Она накинула плащ, и в сопровождении опричников оправилась в Большой дворец. Алина вспомнила свой первый визит сюда, вспомнила, как Дарклинг сказал, что это самое уродливое здание, что он когда-либо видел. Девушка невесело усмехнулась. Она была согласна с мужчиной, а теперь будет жить среди этой позолоты, аляповатой лепнины и нелепых картин и гобеленов. Вот уж спасибо большое!       Миновав несколько лестниц и переходов, они прошли в относительно тихое крыло, где девушка никогда не бывала, и теперь с любопытством оглядывалась.       Здесь было не так ярко и кричаще, покои находились немного вдали от основной части дворца, и было почти уютно. Дверь из светлого дерева была украшена искусной резьбой, изображавшей солнце в затмении. Ну конечно. Алина скривилась. И когда только успел! Если только это не были его личные покои в Большом дворце. Сердце неприятно стукнуло, девушка, поджав губы, решительно толкнула дверь, открывшуюся без единого скрипа, вошла в свои комнаты. Кивком отпустила поклонившихся опричников и закрыла за собой дверь. Сделала шаг, другой в глубь покоев, огляделась. Нет, это едва ли были личные комнаты Дарклинга.       Покои были отделаны в бежевых, светло-коричневых и золотистых тонах. Из комнаты, представлявшей собой импровизированную гостиную, вели две двери. За первой скрывался кабинет, чему Алина была приятно удивлена. Она вошла внутрь, провела рукой по большому, пока пустому столу, оценила большое кресло, множество полок для книг, карты на стенах. Словно Дарклинг не собирался делать из нее лишь красивую игрушку, словно собирался дать ей принимать решения. Ну или дать ей видимость принятия решений, чтобы не слишком сопротивлялась надетому ошейнику. Руки метнулись к ключицам, потирая кожу жестом, который за эти дни стал уже привычным. Девушка скривилась и прошла за вторую дверь. Это оказалась спальня, из которой еще одна дверь вела в личную купальню. Здесь было светло, холодное и тусклое зимнее солнце заливало стены, играло на золотистом тюле, переливаясь, путалось в высоком ворсе ковра. Девушка скинула сапоги, утопая пальцами в ковре, невольно улыбнулась. Здесь было светло и уютно, приятно находиться. Хотелось бы сделать это место своим домом. Ну если забыть, что она пленница в этих покоях, и стоит ей ошибиться, как она получит охрану в черных одеждах у своих дверей. Эта мысль тут же стерла улыбку с лица, покои больше не казались ни уютными, ни безопасными. Ей не стоит забывать об осторожности. Ни в коем случае никогда не стоит.       Раздавшийся стук в дверь заставил Алину подпрыгнуть, она начала было судорожно обуваться, а потом плюнула и босиком вышла в гостиную. - Войдите!       В дверном проеме показалась знакомая рыжая голова, красный кафтан ярким пятном выделялся на бежевом. - Можно? – Женя нерешительно мялась на пороге. Алина замерла, прислушиваясь к себе, но ни обиды, ни злости, ни раздражения, ставших уже привычными за последние дни, не ощутила. Более того, она была рада видеть подругу. - Конечно, заходи! – махнула рукой. С поспешностью ей совершенно не свойственной Женя влетела в комнату, прикрыла за собой дверь, неловко передернула плечами. - Обживаешься? - Думала, что Дарклинг запихает меня в королевские покои, - фыркнула Алина. - О нет, нет, - Женя едва заметно улыбнулась, - ни в коем случае. Это крыло дворца редко использовалось царской семьей. Это южные и восточные комнаты, а царица всегда считала, что солнечный свет плохо влияет на ее кожу. Дарклинг велел переделать здесь все в соответствии с твоим вкусом.       Алина почувствовала себя так, словно ее по голове ударили, огляделась ошарашено, осознавая вдруг, что это действительно так. Цветовая гамма, расположение мебели, даже мелочи вроде вазы, расписанной синими ирисами, и глубокой тарелки с ее любимыми кисло-сладкими зелеными яблоками, все это напоминало о Малом дворце, а еще радовало ее глаз. Да, это действительно было то, что нравится ей.       - Напротив, через холл, личные покои Дарклинга, - любезно продолжила Женя, добивая девушку этими словами. То есть она может пересечь небольшой холл и оказаться у Дарклинга в любое время дня и ночи. Волоски на коже стали дыбом, Алину передернуло. - Как мило с его стороны держать меня под неустанным наблюдением, - скривилась Алина. Женя тяжело вздохнула. - Выходить отсюда мне тоже не будет позволено, как и из Малого дворца? А ты будешь в качестве моей тюремщицы? – злость набирала обороты. Сафина вздрогнула, посмотрела укоризненно. - А вот это, знаешь, сейчас было очень обидно, - произнесла. Алина закусила губу. В кого она превращается? Зачем ранит дорогих ей людей? Злость никуда не ушла, но по отношению к подруге ее больше не было. - Прости, - девушка шагнула вперед, обнимая подругу, - прости. Я сама не своя в последнее время. - Неудивительно, - Женя обняла ее в ответ, устроила подбородок у нее на плече, - такая ответственность на твоих плечах. Старкова отстранилась, невесело хохотнула. - Какая ответственность, Женя? За то, что дала монстру в руки чудовищное оружие? Женя посмотрела на девушку внимательно. - Вы говорили после того, что произошло? - Обменялись парочкой взаимных упреков и угроз, - небрежно ответила Алина, от воспоминаний о разговоре в палатке в Крибирске девушку передернуло. А уж стоило вспомнить сегодняшние безжалостные тени, что отбирали ее свет, и становилось совсем дурно.       Алина опустилась в одно из кресел у камина, поерзала, устраиваясь, следовало признать, что кресло было удобным. - Ясно, - коротко ответила Сафина, помолчала немного, прошлась по комнате и села рядом, - Алина, послушай, твой новый титул налагает новые обязанности, которые… - Какой титул, Женя? – вскинула бровь Алина, - титул пленницы? - Титул царицы, - просто ответила подруга. Старкова со свистом втянула воздух, пальцы вцепились в подлокотники кресла. - Я не буду править с ним, - процедила сквозь стиснутые зубы. - Хочешь того или нет, но он уже объявил тебя царицей, - ответила Женя, заставив Алину зло и грязно выругаться. У Сафиной порозовели щеки. - Алина! - Да-да, - отмахнулась Старкова, - армия, знаешь ли, плохая школа в этом смысле. Какой волькры?! Я не хочу! Я не могу! Это узурпация власти! - Это ты его спроси, какой волькры, - дернула бровью Женя, - а насчет узурпации власти… никого из Ланцовых не осталось, Алина. И Дарклинг взял то, что стало ничьим. Алина мрачно смотрела в потухший сейчас камин. То, что стало ничьим. Как будто не Дарклинг этому сам и поспособствовал! - Но ведь это не так, - произнесла после непродолжительного молчания. Женя посмотрела недоуменно, а потом охнула, прижав ладонь к губам, глаза ее округлились. - А ведь ты права, - медленно произнесла Сафина, отнимая руку ото рта. - Он забыл об этом совершенно? – приподняла бровь Алина. - Едва ли, - покачала головой подруга. - Конечно, - медленно кивнула Алина, - он ничего не забывает. Неужели совсем не боится возможных осложнений? - Николай – бастард, - ответила Женя. - А Дарклинг вообще не имеет никого отношения к царской семье, - хохотнула девушка, - тем более что никто и никогда открыто Николая бастардом не называл, и царь его признал как своего младшего сына. А значит, в сложившихся обстоятельствах, он главный претендент на престол. И он… угроза. Брови Жени взлетели вверх. - Ты что, боишься за Дарклинга? Алина стиснула руки на коленях, уставилась на них, не в силах сейчас смотреть в глаза подруге. - Я… - пробормотала, - мне… - а потом зло тряхнула головой, поднялась, прошлась по комнате туда-сюда, - да, я боюсь! Можешь ему об этом доложить! - Я не буду ему ничего докладывать, - медленно и с нажимом произнесла Женя, - я не шпионка. Алина посмотрела на подругу скептически. Если Дарклинг захочет, Женя станет кем угодно. И они обе это знали. - Я не могу просто так отринуть все, что было, Женя, - тихо произнесла Алина и снова прошлась по комнате, - ты бы знала, как эта двойственность сводит меня с ума, - вздохнула, - с одной стороны, он лгал мне, он отобрал мою силу, он предал меня, использовал и использует еще. С другой, он остается, - она замолчала, подбирая нужное слово. - Целым миром для сиротки из Керамзина, - тихо продолжила за нее Женя. Алине никогда не нравились эти слова, но, скривившись, она кивнула. - Да, все верно. И я хочу попытаться…уравновесить все это. Не дать ему… - Серьезно думаешь, что сможешь это сделать? – перебила ее Женя, - Алина, - вздохнула, - твоей наивности предела нет. - Багра сказала, что я глупая влюбленная дура, - скривилась девушка. - Была у Багры? И как она? - Как всегда сама любезность, - Алина запустила руку в волосы, растрепывая их, за что удостоилась укоризненного взгляда Жени. - Она права, Алина, - тихо произнесла подруга, глядя на нее с жалостью, - ты не сможешь ему противостоять. - Я не хочу ему противостоять! – вскинулась Алина, - я не хочу с ним воевать! Я хочу лишь, - она беспомощно огляделась, - найти какой-то компромисс. - У тебя не получится, - покачала головой Женя. - Увидим! – топнула ногой Старкова.       Подруга лишь вздохнула, Алина снова села в кресло, начала рассеянно накручивать на палец прядь волос. - Я подобрала тебе расторопных и ненавязчивых служанок, - перевела тему Женя. - Что? – Алина приоткрыла рот, - зачем? - Ты правительница, Алина. - Прекрати это повторять! – воскликнула девушка. - От того, что я не буду это говорить, это не изменится. Ты царица, у тебя должна быть личная прислуга. - Святые, - пробормотала Старкова, - надеюсь, они хотя бы не болтливы. - За кого ты меня принимаешь? – оскорбилась Женя. Алина закусила ноготь, внезапно задумавшись. - Личные служанки, - произнесла медленно и повернулась всем телом к подруге, - а личная охрана положена царице? Женя прищурилась. - Если захочешь. - Катерина Новик и Мальен Оретцев, - произнесла Алина четко. - Но Оретцев – отказник, - тихо ответила ей Женя, пристально глядя на подругу. - Именно, - нехорошо улыбнулась Старкова, - но я так хочу. Сафина покачала головой. - Ты намеренно его дразнишь. - О, я только начала, - ухмыльнулась Алина. ***       После ужина, который Алина велела принести ей в покои, она устроилась на подоконнике, грызя яблоко и глядя в окно. Догорал закат, расцвечивая алыми оттенками вид на сад и Малый дворец вдали. Алина почувствовала тоску, понимая, что она будет скучать по месту, которое в течение многих лет было ее домом, по счастливым дням там. Снег переливался в лучах закатного солнца, деревья отбрасывали длинные тени. Черное на багровом смотрелось красиво. Алина, еще минуту назад жалевшая, что сейчас не лето, потому что помнила, как красивы были царские сады в весеннее-летний период, сейчас признала, что и зима может нести свое очарование, и даже в ней бывают яркие краски.       Девушка прислонилась лбом к прохладному стеклу, гадая, что будет дальше, как минимум, что принесет ей завтрашний день. Ей порядком надоело бездействие, оно угнетало, заставляя все глубже погружаться в пучину собственных страхов, а именно это сейчас было чревато проигрышем. Но ведь это не война, как она сказала Жене, а значит и победителей и проигравших тут не будет.       Наверное, она так и уснула, сидя на подоконнике, иначе как объяснить то, что ей вновь привиделся Дарклинг. Он словно соткался из ночных теней, в которую погрузилась комната, из выцветших красок и мрака по углам. - Ты снова пришел, - пробормотала Алина сонно, когда мужчина аккуратно взял ее на руки, перенося на кровать. - Ты снова хотела меня видеть, - тихо ответил Дарклинг, устраивая Алину на покрывале, и сам ложась рядом. - Неправда, - пробормотала девушка, утыкаясь ему в грудь, чувствуя, как его рука перебирает ее волосы. - Пусть ночь будет передышкой в твоей ненависти ко мне, - она чувствовала его усмешку, - не стоит этого стыдиться, Алина. - Я не ненавижу тебя, - пробормотала девушка. - А что же тогда? – он коснулся ее волос губами, еще раз, и еще. - Если ты считаешь, что это ненависть, то ты ничего о ней не знаешь, - Алина потянулась выше, оставила смазанный поцелуй на шее. - Уж поверь мне, о ненависти я знаю все, - сухо ответил Дарклинг. Алина чувствовала, как рокочут слова в его груди, ощущала дыхание у себя на волосах и с упоением вдыхала родной запах мороза, хвои и полыни, горечь и свежесть. Потрясающе! Ей бы хотелось попробовать его на вкус. Алина потянулась рукой, обняла мужчину за шею, заставляя склонить голову ниже, провела носом под подбородком, поцеловала в челюсть. - Тогда ты ничего не знаешь о любви, Александр, - выдохнула. Мужчина вздрогнул и замер. Молчание длилось так долго, что Алина успела задремать, краем сознания удивившись, как же возможен сон во сне. Но в родных объятиях не было места посторонним мыслям, лишь оставались неясная горечь да разрывающая на кусочки нежность, пропитавшая каждую клеточку ее существа, да желание поделиться этой нежностью с мужчиной, что так крепко вцепился в нее сейчас, словно был утопающим, а она единственным его спасением. - Когда-то я знал значение этого слова, - наконец, медленно произнес Дарклинг. - Угу, - невнятно пробормотала Алина, вновь погружаясь в тишину, что вместе с мерным дыханием мужчины да едва слышным стуком его сердца обволакивала, подобно самой мягкой перине. Ей бы хотелось быть сердцебитом, чтобы слышать его сердце всегда - самый прекрасный звук в мире. - Ты всегда была важна, - произнес, разрывая тишину Дарклинг. - Конечно, - сонливость отступала, уступая место обиде, - это мой сон, и мое подсознание выдает слова, которые я хотела бы от тебя услышать, - Алина вздохнула, завозилась, желая прижаться еще ближе, прижала ладонь к груди мужчины, - и, конечно, я была важна как твой ключ к Каньону. - Не только, - просто ответил Дарклинг и едва заметно усмехнулся, - ну не с самого начала, конечно. Но почти сразу ты стала важна сама по себе. - Лжец, - бесстрастно ответила девушка. - Я никогда не лгал тебе, Алина, - возразил ей Дарклинг, - только не тебе. - Ну да, - скептически хмыкнула девушка, - ведь полуправда – это не ложь. - Не ложь.       Они снова замолчали, сознание Алины уплывало куда-то, где были мягкие, теплые тени и сияющий свет, где родной запах окружал со всех сторон, а ей было уютно в объятиях Александра, сплетаясь с ним руками и ногами, слыша его сердце, словно она самый чуткий сердцебит. - Не уходи, - вновь попросила Алина. - Не уйду, - прошептал Дарклинг и добавил так тихо, что ей, наверное, показалось, - никогда. ***        А утро явило ей сытный завтрак, кофе со сливками и Катерину с Малом. Сердцебитка красовалась в новеньком кафтане привычного красного цвета, а вот Мал удивил Алину темно-серыми одеждами, скроенными по подобию кафтанов гришей. Старкова несколько секунд бездумно пялилась на его одежду, пытаясь осознать то, что видит.       - Идея госпожи Сафиной, моя суверенная, знак отличия отказников на службе во дворце. Алина затрясла головой, медленно и с трудом осознавая, что идея не могла возникнуть без разрешения Дарклинга, а еще, что она не могла возникнуть за один день. Неужели он решил не отступать от своих слов, сказанных на севере, и разрешит ей по-прежнему продвигать идею сотрудничества гришей и отказников? Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. - Я благодарна вам, что вы пришли, - тепло улыбнулась Алина, - мне бы хотелось, чтобы вы продолжили свою службу в качестве моих телохранителей. Это не приказ, это просьба. Я была бы рада, но только если вы хотите сами. Катерина и Мал переглянулись. - Это честь для меня, моя суверенная, - поклонилась ей девушка. Мал нахмурился, на долю секунды Алина подумала, что он сейчас откажется, но парень едва заметно ухмыльнулся, его светлые глаза сверкнули. - Моя суверенная, рад будут отдать свою жизнь за вас, - он поклонился. - О нет, не надо жизнь, - покачала головой Алина, - в любом случае надеюсь, что до этого не дойдет. И надеюсь, - тон ее стал суше, - проблемы в том, чтобы работать вместе, вы не видите. Брови Мала взмыли вверх, как если бы новоиспеченная царица Равки сказала какую-то глупость. - Ни в коем случае, моя суверенная, - твердо произнесла Катерина. Удовлетворенно кивнув, девушка отпустила своих телохранителей. Она лишь надеялась, что может им доверять, что они будут преданы только ей.       Не успела Алина намазать ароматную булочку маслом, как к ней снова заглянула сердцебитка. - Моя суверенная, к вам посетительница. Алина вскинула бровь. Она никого не ждала. Будь это подруги или Анна, то они бы прошли беспрепятственно. - Пусть войдет, - девушке стало любопытно. В покои влетела, иначе и не сказать, высокая и худая блондинка. Ее золотистые волосы были уложены в строгую прическу, серые глаза с интересом и откровенным любопытством разглядывали Алину, и Старковой на мгновение стало неуютно под этим пристальным взглядом, она даже пожалела, что не удосужилась надеть кафтан с утра, решив завтракать в халате, позволив себе ленность. Одета блондинка была все в ту же темно-серую форму, в руках она держала стопку папок глубокого темно-синего цвета. Алина дернула уголком рта, кивком отпустила Катерину, которая статуей застыла позади неожиданной посетительницы, и демонстративно медленно отпив кофе, поставила чашку, едва слышно звякнул тонкий фарфор, расписанный крупными алыми маками, и все стихло.        - Вы кто? – спросила Алина, чуть склоняя голову на бок. - Моя суверенная, - спохватилась девушка, кланяясь, при этом она охнула, чуть не выронив папки, - Злата Кравчук – ваш секретарь. Его величество… - Мой кто? – ледяным тоном перебила Алина, раздражаясь. - Ваш секретарь, - твердо произнесла девушка, - его величество прислал меня помочь вам разобраться в делах Равки, которые требуют вашего участия. - Его величество, значит, прислал, - прищурилась Алина. - Верно, - кивнула Злата. - Дела, требующие моего участия, - нехорошо протянула Старкова, чувствуя, как злость ледяной волной поднимается от сердца к горлу, перехватывая его спазмом.       Он что себе возомнил? Что может просто так присылать к ней каких-то девочек, чтобы они шпионили за ней, а она это и проглотит?       Алина со скрежетом отодвинула стул, резко затянула пояс халата и, даже не взглянув на Злату, вылетела из покоев. На мгновение замерла, гипнотизируя взглядом дверь напротив, которая словно в пику ей была сделана из темного дерева.       Откуда-то Алина была точно уверена, что Дарклинг у себя, словно их связывала невидимая нить, позволявшая ей чувствовать мужчину. Девушка решительно двинулась вперед, резко постучала и, не дождавшись ответа, вошла. Покои были похожи на ее, только вот отделаны в гораздо более темных тонах. - Моя суверенная, - подскочил небрежно развалившийся в кресле Федор. - Привет, - кивнула Алина, решив не смущаться своего домашнего вида, - Дарклинг у себя? Сердцебит отрывисто кивнул. Девушка не стучась, наверняка же Дарклинг уже слышал ее, вошла в его спальню, и с любопытством огляделась, отмечая пол из темного дерева, плотные шторы и ослепительно-белый тюль, застеленную кровать, словно мужчина не ночевал у себя. Почему-то эта мысль неприятно царапнула сердце.       - Если ты хотела зайти в гости, то стоило всего лишь попросить, - произнес Дарклинг, застегивая пуговицы на манжетах рубашки. Алина стиснула зубы, скрестив руки на груди вызывающим жестом, взглядом испепеляя мужчину, стараясь не думать о том, как же он красив и как уязвим без своей привычной брони в виде черного кафтана. - Что на этот раз? – устало спросил ее Дарклинг. - Мне не нужны твои шпионки под боком, - процедила Алина. - Думал: ты будешь рада отказнице, - ядовито усмехаясь, произнес мужчина. - Я сама выберу себе отказницу, которой буду рада, - парировала девушка. - Алина, - вздохнул Дарклинг, и девушка невольно отметила, как он бледен, какой у него усталый вид. И снова бросила невольный взгляд на кровать. Хорошо провел ночь? А, впрочем, ей-то что с того! Где и с кем он ее провел! - Алина, - тем временем продолжал мужчина, - Злата хорошо осведомлена о делах Равки, она введет тебя в курс дела. Не с этой ли Златой он ночь и провел? Девушка стиснула зубы, упрямо задрав подбородок. - С чего ты вообще решил, что мне интересны дела Равки? С чего ты решил меня в них посвятить? Мужчина подошел ближе, прищурившись, посмотрел сверху вниз. - Потому что тебе скучно. Потому что ты моя царица. - Прекрати меня так называть! – взорвалась Алина, - я не царица! - Нравится тебе это или нет, но ты будешь править вместе со мной, - жестко отрезал Дарклинг, глаза его вспыхнули тьмой, - ты можешь попытаться сделать что-то лучше, а можешь и дальше сопротивляться, лелея собственную обиду на меня. Алина прищурилась. Да, обида была.       Да, она никогда ему не простит то, что он сделал с ней. Рука метнулась к ключицам, потерла саднящую кожу, невольно привлекая острый взгляд Дарклинга. Алина замерла, чувствуя себя неуютно, отдернула руку. Но еще Алина знала, что будет бороться, знала, что не позволит сделать из Каньона оружие против невинных людей. - Ты пожалеешь о том, что разрешил мне вмешиваться, - пригрозила Алина. - Увидим, - хмыкнул Дарклинг, надевая кафтан.       Когда Алина вернулась в свои покои, Злата сидела на краешке стула, прижимая к себе папки. Старкова наградила девушку раздраженным взглядом и удостоилась испуганного вздоха. Надо же, ее боялись прямо, как Дарклинга. Эта мысль Алину не порадовала. - Идем, - отрывисто бросила Алина, направляясь в кабинет и на ходу собирая волосы в пучок. ***       Это оказалось неожиданно увлекательно вникать в дела Равки. Настолько, что когда им принесли обед, обе девушки лишь отмахнулись. Злата великолепно владела материалом.       - Ты наизусть учила содержимое этих папок, что ли? – воскликнула Алина, которая в третий раз переспросила о последнем торговом соглашении с Новым Земом. - Мой отец был заместителем министра финансов при старом царе, моя суверенная, - произнесла девушка, отведя взгляд. - Был, - эхом откликнулась Алина, помедлила, но все же спросила, - что стало с ним теперь? - Казнен вместе с министром финансов за, - Злата сглотнула, - расхищение государственной собственности. Алина застыла, жалея уже, что подняла эту тему. - Дарклингом, - произнесла утвердительно. - Его величество поступил совершенно правильно, - поспешно произнесла девушка, нервно комкая лист бумаги.       Алина горько усмехнулась, откровенно разглядывая девушку, которая была, наверное, ее ровесницей и которой, как и ей, пришлось слишком быстро повзрослеть. Старкова потерла ключицы. - И что же, тебе не претит теперь служить человеку, который казнил твоего отца? – спросила Алина. - Мне претят те, кто ставит собственные интересы выше интересов своей страны, - твердо ответила девушка, - его величество думает о благе Равки более чем кто-либо иной. Он делает все! – глаза ее загорелись обожанием.       Алина вздрогнула, вдруг поняв, что будто бы в зеркало смотрит. Не она ли еще пару лет назад точно так же уверяла Андрея в том, как много делает ее наставник для страны? Наверняка с точно таким же фанатичным блеском в глазах.       И как Александру это удается? Вызывать страх пополам с обожанием, которые перерастают в слепую преданность? Саму себя следовало бы спросить. И Алина солжет, если скажет, что не боится. Ей показалось, что тени, таившиеся по углам кабинета, пришли в движение.       Девушка взмахнула рукой, разгоняя вечерние сумерки, давая естественный свет. Злата ахнула. - Санкта Алина, - прошептала. Старкова вскинула бровь. - Я не святая, - произнесла, помолчала и попросила, - расскажи мне, что это за культ такой? - Ну, - протянула Злата, - вас считают святой, спасительницей Равки, которая творит чудеса и уничтожит Тенистый Каньон. - Уничтожит Каньон, - эхом отозвалась Алина, чувствуя, как по коже пробежали мурашки. Ее передернуло. От нее ждут столь многого, а она всего лишь напуганная девчонка, которая никогда не сможет дать этим людям то, что они хотят. - Его величество тоже почитают, - тем временем продолжала Злата. - Что? – изумилась Алина, на мгновение вынырнув из своих невеселых мыслей. - Его называют Беззвездным святым, - ответила девушка. Старкова секунду смотрела на секретаря, а потом расхохоталась. - Святые! – воскликнула, вытирая слезы с глаз, - прости. Прости, пожалуйста, но святой Дарклинг это слишком смешно.       Она ему обязательно расскажет. Впрочем, Дарклинг и так наверняка знает. Но Алина все равно расскажет, она не упустит такой случай поддеть его. Ни за что!       Злата посмотрела на нее укоризненно, кажется, для нее сомнений в святости царя не было. Равно, как и царицы. От этого становилось жутко. Фанатичные силы слишком неуправляемы, а еще они могут столкнуться, разрушая не только друг друга, но и то, что ненароком окажется на их пути.       Сделав себе мысленную пометку, поговорить об этом с Александром, Алина вздохнула, глядя на девушку. - Мы не святые, Злата, - покачала головой.       «Всего лишь два монстра, чье противостояние вполне способно уничтожить этот мир». ***       Глубокой ночью, оторвавшись от бесконечных документов, чувствуя, как гудит голова, но ощущая при этом приятную усталость, нужность и сопричастность, Алина залпом допила уже остывший кофе, понимая, что сразу не уснет.       Укутавшись плотнее в халат, который так и не сняла за весь день, девушка решила пройтись.       Осторожно выскользнула за дверь, где царила темнота, махнула рукой, создавая едва-едва заметный тусклый свет и пошла вперед без цели.       Дворец спал, приятная тишина ласкала слух, умиротворяя, настраивая на сон и отдых. Алина шла по коридорам, холлам и переходам, спускалась и поднималась по лестницам, разглядывала картины, гобелены и старинные вазы, останавливалась понюхать цветы и выглянуть в окно, шла, слыша лишь собственное тихое дыхание да шаги, кивала редким стражникам, которые кланялись в ответ, провожая девушку удивленным взглядом. Наконец, она остановилась перед высокими дверьми.       Воспоминания закружили вокруг, погружая в тот день, когда она была впервые представлена царской семье, маленькая и испуганная, только начавшая осознавать, сколь великой силой она владеет. Алина помедлила немного, но все же толкнула створки, они распахнулись без единого скрипа.       Девушка вошла в тронный зал, шаги ее гулко отдавались в тишине огромного помещения, свет стал вдруг лишним, и Алина погасила его, довольствуясь лишь тусклым светом луны, заглядывающей в высокие окна. Остановилась у возвышения, на котором располагалось два трона.       Два.       На одном было солнце в затмении, на другом только солнце. Нервно оглядевшись, Алина вдруг поняла, что здесь больше нет желтого и голубого цвета Ланцовых, только черные флаги и драпировки с изображением знака Дарклинга. Прекрасно осознавая, как важны внешние атрибуты, новоиспеченный царь Равки поменял все.       Девушка сглотнула, чувствуя, как дерет внезапно пересохшее горло, не могла оторвать взгляда от трона с изображением солнца. Трона, поставленного здесь для нее.       Момент, когда позади раздались неторопливые шаги, Алина пропустила и вздрогнула, когда на плечи опустились чужие прохладные руки. Борясь между желанием сбросить их и податься назад, прижимаясь к мужчине, Алина замерла, словно испуганный зверек, растерявшись, не зная, как поступить.       - Можешь проверить, насколько он удобен, - тихо произнес ей на ухо Дарклинг. Девушка глубоко вздохнула. - Думаю, что не удобен, - постаралась, чтобы голос звучал твердо и непринужденно. Ответом ей был тихий смешок, теплое дыхание щекотало шею. - Не попробуешь – не узнаешь, моя милая, - Дарклинг чуть сжал ее плечи и отпустил, - давай. Или ты боишься? Алина тряхнула головой, подавив в себе желание обернуться и смерить мужчину злым взглядом, гордо вскинула подбородок, шагнула вперед. Она запнулась о ступеньки, что вели на возвышение, невысокие, неудобные, прошла по ним медленно, нехотя. И остановилась перед троном.       Он пугал. Символ ответственности, бремени, что легло на плечи, символ узурпации, крови, войны и предательства Дарклинга, этот трон виделся Алине стулом для пыток. Девушка протянула руку вперед, касаясь холодного подлокотника, раздумывая, колеблясь. А потом, глубоко вздохнув, сделала решительный шаг вперед и опустилась на сидение.       Отсюда тронный зал виделся по-другому, еще больше, еще величественней, а она возвышалась над этим величием. Алина обвела взглядом помещение, а потом посмотрела на Дарклинга. Его глаза горели неприкрытым восхищением, обожанием, от которого кровь приливала к щекам, а руки, вцепившиеся в подлокотники трона, нервно дрожали. Мужчина сделал шаг вперед и начал медленно подниматься по ступенькам.       - Как ощущения? – спросил. - Неудобно, - скривилась Алина, слукавив. Было очень даже удобно, но непривычно и страшно. Александр остановился прямо перед троном, почти касаясь своими ногами ее колен. Алина была уверена, что он сейчас займет свое место, но он внезапно опустился на колени перед ней. Перед ней! - Ты выглядишь здесь потрясающе, - выдохнул мужчина, осторожно касаясь ее ноги, беря в свои руки, оголяя нежную кожу и оставляя поцелуй на лодыжке.       Алина замерла, не в силах отвести взгляда от мужчины, что вот так запросто преклонил перед ней колени. Сердце колотилось, грозя проломить грудную клетку, выворачивая наизнанку ребра, когда поцелуями Дарклинг поднялся выше, задирая тонкую ночную рубашку, лаская кожу губами и языком, забрасывая ее ногу себе на плечо. Голова кружилась, Алина облизала пересохшие губы, не в силах перестать смотреть, как Дарклинг ведет носом по коже, оставляя влажные поцелуи, рисуя языком одному ему ведомые знаки, высекая искры, которые могли бы спалить дотла их обоих и Большой дворец впридачу. Желание разрывало грудную клетку, раскаленным металлом стекало в низ живота, заставляя замереть в ожидании большего, наслаждения, от которого она рассыплется на части. Мужчина не спешил, наслаждаясь, дразня, дышал шумно, вторя тяжелому дыханию Алины, заставляя ее кусать губы в попытке подавить стон, готовый разорвать гулкую тишину тронного зала.       Такой красивый, такой желанный. Ее сумасшедший монстр.       Оголил колени, бедра, словно хищник подбирался к своей добыче, заставляя Алину вцепиться в подлокотники трона, царапать их, едва ли не оставляя следы.       - Нет, - хрипло произнесла Алина. Александр замер, поднял на нее шальной взгляд. Он видел все: румянец на ее щеках, пересохшие губы и желание, что чернотой расширившихся зрачков затопило ее глаза. - Нет? – приподнял бровь, хриплый голос его наждачкой проехался по напряженным нервам, дрожью прокатился по спине, ударил в голову, заставляя ее кружиться, как от крепленого вина. - Нет, - Алина дернула ногой, и мужчина тут же ее отпустил. Дарклинг не выглядел ни удивленным, ни оскорбленным. Он лишь усмехнулся понимающе. Святые! Понимающе.       Алина же резко поднялась, одернув подол. Она понимала одно: нельзя ночью отвечать на ласки того, кому противостоишь днем.       Пусть ночь будет передышкой в твоей ненависти ко мне.       Она желала его до сведенных в судороге пальцев, до головокружения и ноющего сердца. И кожа горела там, где касались его порочные губы. И тянущее чувство в низу живота было почти болезненным. Но все должно быть не так. Не так. То, что происходило сейчас, было неправильным, и Алина так не могла.       Она обошла коленопреклоненного Дарклинга, медленно спустилась по ступенькам. И уже у дверей тихо произнесла, зная, что мужчина все равно ее услышит. - Спокойной ночи, Александр.