1193

Антон быстро поправлялся и Арс был рад такому ходу событий. Повсюду всё ещё царила разруха, беспорядки и людской страх, потому что люди с Той Стороны теперь могли вырваться на свободу. Антон постоянно просил хоть как-то узнать, что с Димой и Катей, его лучшими друзьями, но новостей не было. Люди часто гибли, потому что были разделены на отбросов и богему, которых разделяла Стена. У многих по разные стороны были родственники и друзья, которые много лет назад смогли перебраться в лучшую жизнь. Больше всех почему-то переживал Паша. Он стал дёрганным и очень настоятельно рекомендовал Арсу отправить Антона назад. Но тот наотрез отказывался. Уже очень многие проникли сюда, и люди с лучшей Стороны были в ужасе. Полиция то и дело ловила беглецов, и тюрьмы были переполнены. Антон однажды, сидя на диване в квартире у Арса, спросил: — Чтобы ты сделал? Пустил ли ты людей из Ада в Рай? Никто не заслужил того, чтобы сражаться за свою жизнь каждый день. Я даже не знаю, почему мы разделены. Арсений взял его за руку. — Конечно бы пустил. Я уверен, что Там очень много хороших людей, которые этого не заслужили. Ты, твои друзья. Что вы сделали, чтобы погибнуть? *** Добровольский расхаживал по комнате, ожидая Сергея.Этот человек и Стас по кличке «Шема» держали в ежовых рукавицах этот мир. Спросите, для чего он разделён на две части? Потому что изначально Туда отсылали психически нездоровых и ассоциальных личностей. Потом — преступников. Ну, а потом просто неугодных. Поэтому туда и попали родители Антона — они посмели затеять митинг против правительства. В комнату зашли двое. Сергей держал в руках папку с документами, а Стас говорил по телефону. — Паш, это просто пиздец. стену снова подорвали, уже в семи местах. Боевиков всё меньше и меньше, а добровольцев нет. До этого армия не требовалась. Я уже не знаю, что делать. — Все мои боевик тоже не справляются. Уже около пяти тысяч человек погибло. Как бы не хотелось это признавать, но смешение и перестройка неизбежны. Голос Шеминова дрожал, а взгляд Сергея темнел. — Да, это точно. Но с таким накалом недовольства будет очень тяжело сохранять порядок. — Вы уверены? — тихо спросил Павел. — Сейчас, — услышав очередной взрыв, Сергей вздохнул, — точно уверены. *** Все каналы только и твердили о разломе стены, а Антон уже не мог дождаться, когда увидит Диму и Катю. Он очень переживал, что они уже могут быть мертвы, потому что выстрелы не прекращались ни днём, не ночью. — Антош, ну что ты, всё в порядке, я уверен. Иди ко мне, — Арсений крепко обнял его и оставил поцелуй на губах. — Я так переживаю. Они ведь моя семья. И Катя беременна. И где они будут жить? — Могут у меня. У меня есть ещё одна квартира, она на другом конце города. Там всё есть, только купить вещи для их малыша. — А у нас будут когда-нибудь дети? — Антон заглянул Арсу в глаза. Такой обоятельный и милый, что у Попова защемило сердце. — Конечно будут. У меня уже один ребёнок есть. Ты, например. Антон улыбнулся и втянул его в долгий поцелуй. *** После происшествий того времени прошло полгода. Ситуация всё ещё была неоднозначной, и повсюду были расставлены патрульные. Но многие вернулись к своим родным, а Катя и Дима стали родителями. Арсений был принят в их семью, а Антон как сумасшедший носился вокруг их новорождённой дочки. Паша как-то признался Арсению, что он был рождён на другой Стороне. Попов конечно возмутился, что Добровольский чуть не убил Антона за это, но потом успокоился. На удивление, беспорядков было мало. Видимо, люди просто устали. Все просто жили как раньше, но без агрессии и чувства неравенства. Никто больше не подсылал подученных снайперов на Ту Сторону, не подкидывал бомбы и не прекращал завоз продуктов и вещей. Кто-то устраивался на работу, а очень предприимчивые люди начинали перестройку бывшей Той Стороны. Жизнь налаживалась. В их обычное совместное утро Антон нежился в кровати, наблюдая, как Арс отпаривает рубашку, висящую на вешалке. Он был в одних боксёрах, и улыбался исподлобья. Потом бросил зряшные попытки разгладить мятые складки и набросился на Антона с поцелуями. — Мы не должны опоздать, ты же знаешь, Димка нас убьёт. Савине месяц сегодня, это очень важно, — подставляясь под поцелуи, промурчал Антон. — Да, я знаю. А сколько уже нам? Полтора года? Сколько всего произошло за это время? — Ты прав. Я так счастлив, что встретил тебя, и что теперь нас ничего не разделяет. Знаешь, сколько шагов от бывшей границы до твоего дома? — Сколько? — Одна тысяча сто девяносто три шага. — Как хорошо, что между нами сейчас пара сантиметров. Но… — Думаю это стоило того, чтобы пройти тысячу шагов верно? — Верно.