⚸⚸⚸
В целом эта болезненная течка продлилась около недели, но Питер практически не испытывал боли всё это время благодаря альфе. Он окружил его заботой, чуть ли не с ложечки кормил, отпаивал молоком, готовил какие-то лёгкие супы, чтобы омега хоть как-то пополнял свой запас сил. Питер пока до конца не определился, что чувствует на самом деле. В нём борются старые убеждения, что альфы опасны, но одновременно Тони всё больше рушит эти устои своим поведением. Альфа ведёт себя совсем не так, как ожидаешь от Чёрного Некроманта, он часто шутит, улыбается и совсем не выглядит отъявленным чудовищем. Иногда к их странной компании присоединяется Наташа, они вместе с Тони вспоминают старые приключения. Как ловили лунных зайцев или собирали хмур-траву в лианных зарослях к востоку. Питер слушает эти рассказы с раскрытым ртом, так как никогда в жизни не покидал своего городка до самоубийственного путешествия. Идёт седьмой день их пребывания у Пустынной ведьмы, они, по уже сложившейся традиции, вечером все вместе собрались у очага. — Кстати, что-то слышно о Бледном городе? — задаёт вдруг вопрос Старк, когда между ними селится затяжная пауза. Питер пьёт положенную порцию молока, слушая треск огня. — Нет, давно уже, — очень странно отвечает Ведьма, будто ей неприятна эта тема. — Что за Бледный город? — тут же просыпается любопытство в Паркере. Наташа вздрагивает, когда снова слышит вопрос, но неотрывно смотрит в огонь. — Эта история не такая весёлая, как другие, — вкрадчиво отвечает Старк. — Ого, почему? — Питеру правда интересно. Тони вздыхает, отставляет чарку с супом, даже не доев его, тянется к омеге. Паркер до сих пор смущается, когда альфа начинает проявлять к нему чувства. Старк обнимает его, притягивая к себе, под свою руку, укрывает их плечи одним одеялом. Питер не говорит, но он правда благодарен, потому что стало прохладнее. Или это так заледенел воздух вокруг от переменившегося настроения. — Это то место, где я впервые умерла, — говорит Наташа. В её зелёных глазах пляшут огоньки пламени, но видно, что она витает в своих мыслях где-то далеко-далеко. Питер не верит своим ушам, встряхивает головой. Уж не послышалось ли ему? — Бледный город — место, где живут боги. Мы были молоды и безрассудны, прямо как ты, и отправились искать этот город, — тихо и серьёзно отвечает Старк. — И нашли? — Да, — уже отвечает Наташа. — Даже тёмные боги внемлют нашим мольбам. Только расплата слишком велика. Старк протягивает руку омеге: — Если хочешь, я покажу тебе. — Тони, ты уверен? — обеспокоенно спрашивает Ведьма. — Мне нечего скрывать от своей пары. Он сам решит, хочет ли узнать, — голубые глаза завораживают, тени от огня гуляют по красивому мужественному лицу. Питер протягивает руку и дотрагивается до горячей кожи. Дорожка вьётся среди высоких столбов странной грибовидной формы. Небо здесь чёрное со зловещими багровыми прожилками. Они идут уже довольно долго, тишина, под ногами от каждого шага поднимается чёрная пыль. Столбы редеют только к исходу дня, хотя небо здесь за всё время пребывания так и не поменялось. Вот он, поглощённый туманами, заворожённый тьмой, тихий и уставший, Бледный город. Когда-то это был большой человеческий мегаполис, теперь остатки великой цивилизации мутировали и исказились до невозможности. Высотки изогнуты под странными углами, везде пыль и запустение. Они медленно идут по пустым вымершим улицам, если бы Тони не чувствовал присутствие тёмной энергии, можно было бы и подумать, что здесь ничего нет. Но это ошибочное впечатление, здесь есть жизнь — другая, изменившаяся под воздействием радиации навсегда. Здесь живёт само воплощение Нового тёмного мира, теперь это колыбель всего сущего на этом свете. Старк это знает, его тёмные силы чувствуют родной дом, родную кровь. Поговаривают, что неподалёку отсюда и упала та самая ядерная бомба, уничтожившая прежний мир. И именно здесь, в эпицентре, были рождены они — новые страшные боги. Наташа верным спутником идёт рядом, она тоже это ощущает, конечно, не так сильно, но любой человек, рождённый уже в новом мире, имеет незыблемую связь с этим местом. Стены движутся, мостовая дышит, город оживает резко, не церемонясь перед путниками. Высотки закрывают чёрное небо и нависают надзирающими идолами. Оно приходит внезапно, будто прогуливалось средь запутанных переулков и теперь выглянуло на зов. Тёмная фигура похожа на человеческую, но слишком искажена, как и всё вокруг. — Зачем вы пришли? — шепчет будто вся улица. В глаза бьёт чёрная пыль, опаляя роговицу. Она упорно лезет под закрытые веки, минуя ресницы. — За истиной! За тайной нашего происхождения! Мы хотим узнать, чем являемся по своей сути! — кричит Старк, борясь с бурей. — Откуда у нас эти способности?! — Да? Кажется, всё предельно ясно. Порождённые пламенем слепили из тьмы себе подобных и взращивают их семена день за днём, — фигура растворяется. — И это всё?! — кричит альфа. — Нет, дальше следует урок. Вы должны научиться смирению и боли. Тьма закручивается, ощеривается страшной мордой и нападает на Наташу, пронзая её насквозь острыми клыками, забирая её жизнь в качестве дани. Тони кричит, а кровь, кажущаяся чёрной, стекает на дышащую брусчатку. — Ты сильнее, чем думаешь, — ехидно смеётся Бледный город. — Всё в твоих руках, сын мой. Это был день, когда Наташа умерла впервые. Это был день, когда удалось впервые вернуть душу с того света. Питер возвращается в реальность. Из царства тьмы он вновь попадает в уютную залу с тёплым очагом посредине. Огонь кажется таким живым. — Ты вернул её к жизни? — Питер переводит взгляд со Старка на Наташу. — Это была так себе попытка, первая. Не очень удачная, — качает головой Тони. — Моё тело разлагалось и медленно умирало. Видишь эти шрамы? — тыкает длинным ногтем в контур татуировки Ведьма. — Здесь моя кожа лопалась, мои мышцы рвались, оголяя кости, я расходилась по швам, словно тряпичная кукла в неосторожных руках. Моё тело умирало, но Старк, — кивает Наташа на альфу, — не давал мне уйти, цепляя душу вновь и вновь за бренное тело. Я испытывала боль день за днём. — Первый раз полноценно вернуть душу я смог уже в твоем родном городе. Но это до сих не пор не проходит без последствий, — альфа снова берёт холодные руки Питера в свои горячие ладони. — Возвращённые не чувствуют вкуса пищи, они не могут любить, они не могут зачинать детей. Они покорны мне, пусты и холодны. Без меня у них нет смысла существования. Питер кивает на Ведьму, как бы спрашивая, такая же она или нет? — Наташа уникальна в этом плане, дни боли не прошли для неё даром, она сейчас больше человек, чем все воскрешённые после. — То есть, люди приходят к тебе в клан и просят стать такими? — удивлённо шепчет Паркер. — Да, но я обращаю их только, если чувствую, что они действительного этого хотят. Многие желают избавиться от душевной боли, они рождаются заново уже другими, освобождёнными от вечной людской жажды чего-то непонятного, — мужчина подносит руку Питера к губам и нежно целует. — Эта сущность, в том городе, — вздрагивает Питер. — Боги правда есть? — Или это сильнейшие мутанты, или что-то другое, рождённое в жаре апокалипсиса. Никто не знает, — пожимает плечами Наташа. — Может быть, и вправду боги. — Тони, твой клан, если они все так преданы, значат, им тяжело без тебя? Нам надо возвращаться скорее! — восклицает Питер. Ему почему-то становится страшно за тех людей, которые остались одни без цели, без ориентира, без смысла. — Ты слишком добр, — улыбается альфа. — Мы подождём ещё день, если у тебя не будет приступа ломки, мы уедем. А сейчас, я думаю, нам пора купаться и спать. Больше не будем отвлекать Наташу пустыми разговорами.⚸⚸⚸
— Позволишь мне присоединиться к тебе? — спрашивает между прочим Старк, когда Питер деловито достаёт полотенца из шкафа, готовясь к душу. — А? — по-идиотски спрашивает Паркер. — Сегодня Наташа любезно приготовила для нас купальню с молоком. Спрашиваю, смогу ли я побыть вместе с тобой? — подходит ближе Старк, облокачиваясь на закрытую дверцу шкафа, пристально смотря своими хитрыми глазищами. Звериными, если быть точнее. Питер хмурится и краснеет. Он до сих пор не может привыкнуть к тому, что позволил мужчине всё же втянуть его в некое подобие отношений. Хотя омега до сих немного обижен на поступок Старка, потому что тот заклеймил без его разрешения и ведома. Старк купал его первые два дня, потому что сам Паркер даже стоять не мог на ногах. Мужчина клал его два раза в день в тёплую воду с травами, аккуратно умывал, смывал пот и запах боли. По аромату альфы, по его глазам, аккуратным жестам было очевидно, что ему искреннее нравится нежно заботиться. Всю жизнь Паркер считал себя никому не нужной досадной помехой и по-прежнему считает таковым, но Старк принимает слабость своей омеги достойно и получает удовольствие от каждой секунды вместе, чуть ли даже не урчит во время заботливых хлопот. Когда омега стал чувствовать себя лучше, ему дали личное пространство. Он сам уже купался, передвигался, а Тони всегда спрашивал разрешение на любое действие и касание. Это приятно, что с тобой считаются и не хватают грубо, как вещь. — Н-наверное, — соглашается Питер. — Я не настаиваю, если не уверен, — аккуратно убеждает его альфа. — Скрывать всё равно уже нечего, — печально улыбается омега. — Фух, ну прям каторга, — шутит тут же Старк. — Нет, просто, — теряется Паркер, — ты же знаешь, как мне трудно это всё принять. — Знаю, поэтому я тебя не принуждаю. Хорошо, сначала ты, а потом я? — Давай сначала ты, — почему-то просит Питер. — Ладно. Старк уходит в купальную комнату, а Паркер решает в это время погреться у костра. Его рука тянется к шее, пальцы нащупывают след от зубов альфы. Тот застыл красным выпуклым шрамом чуть выше полумесяца. Если сложить воедино мысли и все наблюдения, то Тони вправду ещё ничего плохого не сделал, все его поступки были только для того, чтобы помочь паре пережить агонию и доставить максимальный комфорт. Какой бы любящий человек поступил по-другому? А ещё, как это ни постыдно признать, секс с альфой действительно приятен. От своих мыслей Питер опять краснеет, невольно вспоминая ощущения от узла. Теперь они не кажутся противными. Странными, ошарашивающими, необычными и правда… потрясающими — это да. Питер кидает взгляд на дверь, за которой сейчас находится Старк. Наверняка, альфа с удовольствием отмякает в молоке. Паркер, поддаваясь странному зову, встаёт и идёт к купальне. Только у самой двери он останавливается, смотрит на руки, сам не понимает, что делает. Что-то будто его ведёт и нашёптывает зайти внутрь, посмотреть на альфу, сесть к нему, прижаться. Этому невозможно воспротивиться. Инстинкты окончательно проснулись в Паркере и требуют быть рядом с альфой. Питер толкает дверь. Альфа лежит в молоке, запрокинув голову и прикрыв глаза. Молоко доходит до его крепкой груди, так интересно контрастирует со смуглой кожей. Тони тут же удивлённо смотрит на Питера, который тоже откровенно удивлён своему поведению. — Что случилось? — тут же беспокоится альфа и ведёт носом. — Тебе плохо? — Н-нет, — совсем теряется Паркер. — Я не знаю. — Не знаешь? — скептически вскидывает густую чёрную бровь Старк, чуть наклонив голову. — Странно себя чувствую, — признаётся Питер. — Совсем не свой. — Иди ко мне, помогу найти, — вдруг улыбается альфа. — Здесь тепло, хорошо, — вновь закидывает голову мужчина, на его лице наслаждение. — Или закрой дверь, ну дует же. Питер захлопывает дверь. Сзади себя. Он начинает стягивать с себя рубаху, затем штаны. Альфа приоткрывает один глаз. — Как интересно. Неужели ты сменил гнев на милость? — Не знаю, — бесполезно пытается прикрыться Паркер, подходя к купальне. Ощущая лёгкими и, кажется, вообще всеми внутренностями горячий терпкий запах тела альфы, смешанный с густым сладким ароматом молока. — М-м-м, как же хорошо. Я что, попал в рай? — у альфы до невозможности довольный голос. Питер заходит в купальню, аккуратно садится напротив Старка, невольно касаясь его ног, потому что места мало. Альфа пристально и хитро смотрит, не шевелясь. Омега вновь невольно смущается и краснеет, тупится, утыкаясь взглядом в свои руки. Плеск молока, Старк приподнимается в купальне, вставая во весь свой огромный рост, нависая над хрупкой фигуркой омеги. Питер невольно смотрит на него, ощущая себя в ловушке, но это отнюдь не пугает. По смуглой коже стекают капли молока, видно каждую очерченную мышцу. Сильные бёдра, крепкие руки с длинными пальцами. Взгляд падает, конечно же, на пах. Резко не хватает воздуха. В голове только один вопрос, как ЭТО может поместиться в нём с такой лёгкостью. — Ты так забавно смущаешься, а ведь я уже столько раз брал тебя, — хрипло произносит альфа. Мужчина садится рядом, максимально близко, касаясь своими бёдрами. — Мой маленький омега, ты настолько ценен для меня. Питер неопределённо кивает. — Ты принял мою метку. Она такая яркая, красная, сразу бросается в глаза. — Что это значит? — теряется Паркер. Он мало знает о тонкостях взаимоотношений альф и омег. — Если бы я не нравился тебе, то метка бы уже побледнела и почти исчезла. Ты принял меня, как альфу. — Вот как, — вновь трёт шрам на шее Паркер. — Надеюсь лишь, что когда-нибудь заслужу от тебя слова любви в ответ. Или даже метку. — Метку? — опять не понимает Паркер. — Метки ставят альфы. — Омеги тоже иногда дарят метки. Это высшая степень любви и доверия. Часто бывает так, что у омеги так и не возникает желание поставить ответную метку альфе. Значит, тот что-то делает не так. — Я не знал об этом. — Конечно, ты рос в таком страхе. Как жаль, что я не нашёл тебя раньше. Хотел бы я тебя забрать с самого твоего рождения и взрастить в любви и заботе. Мне так жаль, что ты это всё пережил, — вкрадчиво льёт слова альфа. — Не надо, что было, то было. — Предназначение альфы — дарить любовь омеге. Вы самое прекрасное, что есть в этом мире. Тони целует Питера в висок, его рука скользит по груди, по животу, нежно его оглаживая. — Такой мягкий, тёплый, пахнешь сладко, — хвалит горячо альфа. Его ладонь опускается ниже и охватывает привставший член юноши. — Такой аккуратный, — проводит по длине, ласкает головку. — Мне досталась невероятно красивая омега, — пальцы дразняще перекатывают яички. Питер задыхается, возникают трусливые мысли свести ноги и сбежать, но рука альфы так правильно ласкает, так дразнит. — Потрогай меня, я так мечтаю об этом, мне будет очень приятно, — просит алчуще альфа, направляя ладонь Питера к своему паху. Пальцы натыкаются на крупный стоящий член, кожа на нём бархатистая, а головка гладкая, припухшая от вожделения. Альфа стонет и рычит одновременно. Омега сжимает ладонь сильнее, проходится по внушительной длине, ощущая полнокровные венки под пальцами. В основании члена твердеющая выпуклость, которая пульсирует в такт сердцебиению. Старк рычит ещё опаснее и довольнее, когда касаются его узла. Это волнительно, ведь Питер впервые трогает альфу столь откровенно. До этого момента их соитие происходило по нужде. Тони действовал быстро и не играл со своей «добычей». — Помассируй его, давай, это самое чувствительное место, — то ли просит, то ли уже приказывает альфа. Питер сжимает основание члена, чувствуя, как сам неумолимо возбуждается от ощущения ещё достаточно мягкого, но пульсирующего узла. Внизу паха скапливаются напряжение и жар. Он ласкает ладонью Старка, надавливая, немного отпуская, двигая вниз и вверх. Тони снова рыкает, кладёт свою руку поверх ладошки омеги, сжимая ещё крепче. — Иди сюда, — подтаскивает за подбородок альфа, ощупывая горящими глазами лицо Паркера. — Невозможно милый, так бы и съел тебя, — в его рту мелькают клыки, а узел пульсирует в такт его словам. Они жадно целуются, Старк будто действительно хочет его съесть, с таким упоением он вылизывает рот. — Вставай, — мужчина резко откидывает руку Питера от своего паха. Паркер послушно поднимается, полностью покоривший альфе, его желаниям и инстинктам. Он не думает, не анализирует, решает себя отпустить и попробовать насладиться моментом в полной мере. Омега столько лет заталкивал вглубь все чувства, что сейчас не может пересилить себя и воспротивиться. Это на самом деле так приятно, быть ласкаемым альфой. — Спиной ко мне, одной ногой переступи через мои ноги, чуть присядь, — даёт дальше приказы Старк стальным голосом. Когда Питер делает, что ему говорят, Старк подтаскивает его за бёдра к себе максимально близко. — На коленях на мраморе тебе будет больно, а я так хочу попробовать тебя, — комментирует мужчина. — Прекрасный вид, — ладони касаются ягодиц, разводят их в сторону. Пальцы сначала проходят по мошонке, а затем дотрагиваются до дырочки. Питер вздрагивает, ему так хорошо, но он так постыдно и непривычно раскрыт перед мужчиной, что пытается уйти от прикосновений. Альфа недовольно рыкает, ловит его и вновь тянет к себе. Пальцы уже уверенно касаются ануса, массируют ласково и осторожно по свежей смазке. — Так течёшь для меня, так жаждешь, — первый палец входит внутрь, двигается осторожно, растягивает. К нему быстро присоединяется второй. Питер не выдерживает и стонет, сотрясаясь всем телом, чуть насаживаясь, чтобы усилить трение. Входит и третий, а Тони сразу начинает быстро двигать рукой, надавливая на чувствительные стенки. Когда присоединяется третий палец, то Питер уже скулит. — Возьмёшь и четвёртый, и пятый, после моего члена-то, — грязно говорит Старк, действительно растягивая его четвёртым пальцем. Питер благодарно стонет, потому что это действительно то, что надо в данный момент. Можно даже больше… Альфа вытягивает пальцы, заменяя их языком и губами. Питер от неожиданности снова дёргается, но Старк это предвидел, он крепко держит его бёдра, не давая и шагу и ступить. — Самый сладкий, — комментирует мужчина, снова ныряя в расселину, собирая языком смазку, целуя припухшую и уже раскрытую дырочку, добавляя к сокровенным ласкам пальцы. — Хочу уже поймать тебя на узел, ты сегодня в сознании, это будет сделано не по необходимости, а по общему удовольствию, — властно произносит мужчина. — Насаживайся. Питер опускается ниже, ощущая ягодицами крепкий огромный член, который, кажется, горячее окружающего молока. Старк поддерживает омегу и направляет. Головка скользит по входу, чуть массирует, а затем проникает внутрь. Альфа сразу же сажает его на всю длину, потому что Питер и так растянут и готов принять. Паркер начинает двигаться, чуть приподымаясь, задерживая член внутри себя на самой головке. От чувства растяжения и наполненности его захватывает настоящая эйфория. Тони тоже делает первые тяжелые толчки, проникая в глубь, погружая внутрь омеги всю длину и толщину своего члена. — Иди сюда, — альфа заставляет их встать на ноги, продолжая двигаться внутри омеги. — Прости, — выходит Старк, а Питер плаксиво стонет, чувствуя ужасную пустоту. Его разворачивают лицом, Тони вновь его целует, уже не так жадно, но всё же жарко и по-хозяйски. — Обхвати меня ногами, — приказывает альфа. Питер чуть подпрыгивает, обвивая длинные стройные ноги вокруг торса Старка. Мужчина легко поддерживает его под бёдра, тянет выше и насаживает на истекающий член. Он крепко держит омегу на весу, совершая тяжёлые толчки, и жадно целует шею юноши. Их соитие быстро превращается во что-то животное, хаотичное, мужчина стонет и рычит на ухо, что-то иногда шепчет, но слов уже не разобрать. Внутри юноши всё хлюпает из-за слишком обильной смазки, она стекает по паху альфы, смешивается с молоком, рождая пьянящую смесь запахов. Старк садится в молоко, прижимает к себе забывшегося от удовольствия Паркера, последний раз глубоко насаживает, проталкивает крепчающий узел и замирает. Горячее семя окатывает внутренности жаром, а Питер содрогается под рык альфы и тонет в удовольствии. Это как небольшой взрыв внутри, он никогда не испытывал настоящего оргазма до встречи с альфой, потому что всегда был на подавителях и ему было противно даже от одной мысли дотронуться до себя и начать ласкать. Надо же, всего неделю назад у него был приступ паники из-за того, что он чувствовал в себе узел, а теперь получает от этого несравнимое наслаждение. Странная штука — жизнь, всё может поменяться по щелчку пальцев. И лишь где-то там, задворках сознания, маленький червячок упорно точит яблоко спокойствия, шепча, что это всё вальс гормонов, что это не настоящие желания, что он сдался только из-за ужасной боли, а теперь плывёт смиренно по течению. Альфа хаотично покусывает его шею, ключицы, пылко целует. Омега тонко чувствует сейчас его эмоции по запаху — счастье, любовь, привязанность, благодарность, желание защитить. Паркер кладёт подбородок на ключицу Старка, чувствуя себя уставшим, но довольным. Во время сцепки ему всегда хочется спать, это лишь ответная реакция организма на всепоглощающее чувство безопасности. Узел опадёт ещё не скоро, где-то через два часа, а пока внутренности будут наполняться горячим семенем, здоровьем, силой… — Задремал, малыш, — ласково шепчет альфа. — Пора нам выходить. Питер сонно моргает, давление узла больше не чувствуется, значит, он действительно уснул в объятиях альфы. Мужчина так и поднимается с ним на руках, долго вглядывается в сонное лицо омеги. — Самый милый, — произносит мужчина.⚸⚸⚸
Сегодня они уезжают. Приступов не было уже три дня, значит, ломка отступила, можно безопасно отправляться в город. Старк в последний раз проверяет байк, удостоверяется, что все запасные баки полны топлива. Вдалеке, на фоне бархан, алеет полоска восходящего солнца, но альфа больше не боится, он даже не закрывает своего лица, ему это не нужно. Но вот Питер уже приготовился надевать маску. На улице прохладно даже для раннего пустынного утра, вроде бы сейчас началась зима, поэтому даже днём воздух почти не прогревается, но вот солнце в холодную декаду становится ещё более агрессивным. — Питер, — подзывает Наташа. Юноша вопросительно смотрит на Ведьму, которая стоит около своего жилища, выбитого прямо в скалах. Издалека убежище и вовсе будет не заметно, понятно, почему на ночь окна обязательно занавешиваются. Глаза Наташи такие яркие и красивые на фоне красного восхода, изумрудные, глубокие. Волосы рассыпаны по плечам густой рыжей волной. В этом свете хорошо заметны её шрамы, но это её ничуть не портит. — Подойди, — просит женщина, улыбаясь. Питер кивает, тоже улыбается, идёт к Наташе. — Ты такой миленький, от тебя исходит такая приятная энергия, она с каждым днём раскрывается всё сильнее рядом с Тони. Хочу кое-что тебе подарить, — вытягивает чёрный бархатных мешочек из кармана Ведьма. Длинными ногтями она вытаскивает из него блестящую золотую цепочку с подвеской в виде голубого глаза. — Вау, — выдыхает Питер. — Очень красиво, но я не могу это принять, я не заслужил, — качает головой. — Заслужил. Это золото, кулон от сглаза. Я долго хранила его и обещала себе, что подарю паре Тони в благодарность за то, что он меня спас. Держи, — протягивает Наташа подвеску. Питер берёт в руки вещицу. Он знает, что золото сейчас бесценно, из него делают аккумуляторы, поэтому все старые украшения идут в производство. На деньги от этого украшения можно лет десять хоть и скромно, но спокойно жить. — Красиво, — говорит Тони. — На твоей молочной коже будет отлично смотреться. — Спасибо, Наташа, — надевает дорогущую вещь Паркер и сразу заправляет её под одежду. — Правда очень красиво. Питер обнимает женщину, чувствуя запах её волос — травы, огонь, специи. — Ты береги её, а тебя беречь будет Тони, — говорит на ухо Ведьма. — В добрый путь. — В добрый, — соглашается Старк. — Идём, пора выезжать, до заката доберёмся до оазиса. — Кладёт руку на плечо и ведёт к байку. Питер садится первый, Старк тоже устраивается сзади, расправляя большое шерстяное одеяло. — Зима, когда будем ехать, будет ещё холоднее. Нельзя, чтобы ты промёрз. Ты ещё очень слаб, подхватишь пневмонию, — сообщает мужчина, накрывая себя и заодно Питера. — Проверь перчатки, маску, очки, капюшон, — напоминает Старк. Питер кивает, плотнее натягивает тёплые перчатки, хорошенько закрывает курткой руки, если оголится хоть часть кожи, может незаметно прожечь до кости. Затягивает туже ремешок очков. Мужчина закрепляет одеяло спереди, чтобы не слетело, получается настоящий тёплый кокон. Старк заводит байк. Он верно взрыкивает в ответ. Наташа машет им, её волосы треплет лёгкий ветерок. В груди у Питера вдруг внезапно щемит. Неужели это то чувство, что будто… скучаешь по чему-то? В этом убежище ему впервые было уютно и безопасно, а рассказы Наташи и Тони по вечерам стали любимой традицией. Больше их не будет… — Приезжайте в гости! — кричит женщина. — Обязательно! — машет рукой Старк. Они стартуют с места, поднимая в воздух небольшой столп пыли. Питер оборачивается, смотря на домик в скалах. Он быстро удаляется вместе с Наташей. Глаза внезапно щиплет, неужели слёзы наворачиваются? — Не переживай, мы ещё приедем, всё будет хорошо. Наташа много лет здесь живёт. Никто не суётся к Пустынной Ведьме, боятся до ужаса. Часть моей энергии навсегда осталась с ней, поэтому она тоже может исцелять раны и делать больно врагу одним взглядом, — тут же успокаивает Старк, почувствовав в запахе пары оттенки грусти. — Хорошо, — соглашается юноша. Домик превращается сначала в точку, а затем сливается с окружающим пространством и исчезает. Всё равно тоскливо. — Если захочешь поспать, то скажи мне, я тебя буду придерживать. Если проголодаешься, то тоже не молчи. Они быстро мчатся по огромной раскалённой пустыне. Барханы всё такие же высокие и молчаливые, обугленные и незыблемые. Нэд когда-то говорил, что это пепел от сгоревших во время ядерного удара людей. Уж не знает Питер, верить в это или нет, но после рассказа о жутком Бледном городе поверить можно во что угодно. Мысли возвращаются к Нэду. Юноша очень надеется, что его друг в полном порядке. Он уже очень скучает по нему. Солнце медленно скользит по небосводу. Холода почти не чувствуется в их уютном коконе, а одинаковая дорога баюкает и погружает в некое подобие транса. Они несколько раз останавливаются, чтобы перекусить. Старк на это время раскладывает что-то типа небольшой палатки, где можно спрятаться немного от беспощадного солнца. Когда огненный шар зависает над горизонтом, Питера начинает клонить в сон. Это опасно, он может легко свалиться с байка. — Тони, я, кажется, засыпаю, — предупреждает омега. — Спи, — обхватывает поперёк груди Старк. — Я легко веду одной рукой. Питер кивает, чуть откинувшись назад. Сейчас он даже не представляет, как пересекал эту беспощадную пустыню в одиночку. Правильно говорят, у страха глаза велики, настолько сильно он боялся, что даже ледяные пески казались избавлением. Паркер закрывает глаза, убаюканный теплом и однообразной ездой. Байк тормозит. Питер автоматически выпадает из дремоты, сонно осматриваясь. Но только причина его быстрого пробуждения не во внезапной остановке. Он ощущает тревогу — всеми своими чувствами, буквально кожей, и исходит она от Старка. Жгучая, на грани истерики, она растекается ядом и выбивает самообладание. — Тони? — оборачивается юноша на альфу, который по-прежнему прижимает его к себе — крепко, отчаянно. Солнце почти село, лишь алеют верхушки барханов. — Что-то не так, — всматривается вдаль Старк. — Я чувствую опасность. Огромную. — Что? Откуда? — тоже пытается увидеть хоть что-то Питер. — Отовсюду, она здесь везде. Появилась резко, будто из ниоткуда. Не нравится мне всё это. — Давай уедем быстрее, — предлагает Паркер. Тревога Старка давит, сжимает в кулак лёгкие, почти не продохнуть. — Не знаю, в какую сторону ехать. Оно окружает. — Ты же самый сильный, всё будет хорошо. — Я надеюсь, я рядом, — обнимает уже двумя руками Тони. — Это ощущение, я помню его. И мне это не нравится. — Что? — не понимает Паркер. Сердце бьётся всё быстрее, дыхание сбивается. Альфа буквально сходит с ума от чувства тревоги и этим сводит с ума пару. Красное солнце возникает над горизонтом. Большое, пылающее и алчущее, источающее яркий раскалённый опасный свет. Солнце пропадает с щелчком пасти. Показывается чудовищная вытянутая слепая чёрная морда с рядами острых клыков. Зверь Смерти предстаёт во всём его великолепии, отлитый будто из тёмного мрамора, украшенный витиеватыми узорами, выбитыми в панцире. Когтистые лапы такие огромные, что раздавят их в два счёта. Множество красных солнц зависают над барханами, Звери Смерти замыкают кольцо вокруг путников. Многоголосный рёв прокатывается жуткой вибрацией по органам. — Нет-нет-нет! — шепчет в ужасе Старк. Питер смотрит в глаза мужчины. Там отчаяние, он даже не пытается справляться со своими эмоциями. По песку ползёт ледяной ветер, он собирает пыль за собой, тянет её в одно место, рождая вихрь за несколько метров от них. От тревоги в глазах темнеет, или это песок закрывает обзор. — Сын мой, — слышится низкий мужской голос из чернильной беснующейся вихрем тьмы. Странный, немного механический, тот самый, что слышал в воспоминаниях из бледного города Питер. — Давно мы не встречались. — Блять! — пытается завести байк Старк, но тот остаётся глух к его попыткам и молчалив. — Ты не рад меня видеть? — в вихре появляются очертания человеческой фигуры. — Последняя наша встреча закончилась так себе, — отвечает громко альфа, прижимая в отчаянии омегу к себе. — Подослал ко мне Зверя Смерти. — Благодаря мне ты стал сильнее, — смеётся голос. — А я ещё помню славные времена, когда ты сам меня искал, — продолжает вкрадчиво голос. — Тебя вёл зов крови, теперь он меня ведёт. — Что тебе надо? — спрашивает мужчина, до боли сжимая Питера, но тот не против. В голове буря из отчаяния, его неконтролируемо трясёт, хочется раствориться в альфе, только бы не чувствовать этот дикий страх. — Меня ведёт зов крови. Я пришёл за своей парой. — Что? — Старк растерян. — Какой парой? О чём ты? Вихрь вновь смеётся над глупыми людьми. — Омега, что в твоих руках. Он моя пара. Не твоя.