Божественная комедия

- Убийца, злодей! - Чудовище! - Ублюдок! Зоро поднял взгляд на толпу, резко обрезая голоса. Мозолистые кулаки, перетянутые грубой грязной тканью, чуть сжались и вновь расслабились. Гнев, подкативший к горлу, уперся в железное самообладание и рухнул в недра грудной клетки. - Как воин может терпеть такое? - негромко спросил мужчина, стоящий рядом. - Я не воин. И мне наплевать, что они себе думают. Пока платят - я здесь. - Неужели тебя здесь держат только деньги? А как же азарт, страсть к бою? - удивленно спросил мужчина, переведя на Зоро глаза цвета стали. - Да, только деньги, - отрезал мечник. - Ну-ну... - только и произнес незнакомец, прежде чем раствориться в темноте, забитой людьми и густым запахом крови и пота. Зоро провел в местном подпольном колизее уже не одну неделю. Быстро вырвавшись на поверхность этого кровавого болота, он приносил владельцу хороший доход и получал вполне неплохие вознаграждения: нормальную еду, много воды и даже кое-какую одежду. Сегодня он должен получить самую желанную награду - меч. Кадзицу, видимо, надеется, что с мечом боец проявит себя на полную и принесет еще прибыль, но Зоро уже четко осознавал, что клинок ему пригодится где угодно, но только не здесь. Драки были скучными и однообразными. Ни один из противников не стоил и мизинца Завитушки. Уж с кем - с кем, а с этой белобрысой башкой он натренировался вдоволь. После драк, где атака ведется откуда угодно, в любой момент, волей-неволей научишься защищать любую точку, будто дерешься с самим Шивой, чтоб его. Хотя их драки были столкновениями характеров, силы воли и убеждений, а не тел. Здесь же бойцы дрались разве что отчаянным желанием выбраться наверх, чтобы не захлебнуться на дне. Да и до смерти рядовые противники у него были такие же. Те, с кем драться было действительно интересно и сложно, обладали несгибаемым стержнем. Если подумать, любой мир напоминает болото. Одни выплывают наверх, заляпанные кровью и порицанием или славой. Другие беспомощно остаются лежать на дне, раздавленные миром, вызывая брезгливое раздражение и злость. Он уже добирался до поверхности, сейчас ему просто нужно сделать это снова, тогда, возможно, здешний смрад сменится наконец свежим воздухом. И пусть он выберется отсюда, забрызганный ненавистью или страхом, ему все равно. Всегда было плевать. Вот очередная пара бойцов пытается подняться чуть выше, но в их глазах не азарт и не злость. Ничего, кроме боли. Жалкое зрелище. Зоро скользнул глазами по зрителям и столкнулся взглядом с незнакомцем, что говорил с ним ранее. По спине скользнул холодок. На него смотрел не загнанный зверь и не раненый раб. Нет. Стальные глаза горели жаждой боя и азартом. Столкнувшись взглядом с Ророноа, незнакомец усмехнулся и чуть прищурился. Он пришел не смотреть и не пытаться, нет. Он пришел побеждать. Это и радовало, и немного удивляло. Он нездешний и вряд ли пришел от безысходности, как мечник. Для него это развлечение? Он говорил об азарте. Бой ради боя? Что ж, посмотрим, чья сила воли окажется прочнее. Ну вот, объявлен победитель в последней паре. Теперь черед Зоро. Его всегда оставляют напоследок, как гвоздь программы. Сорванные голоса вновь набирают силу, когда дело касается злости. О, от злости люди могут орать из последних сил, до немоты. Вот и сейчас зрители уже визжат, надрывая связки. Они боятся его и потому ненавидят. Ничего, ему не привыкать. Мужчина поднялся на ноги, размял шею и поправил повязки на костяшках. С противоположной стороны арены на него внимательно смотрел его противник. Кадзицу вышел в центр ринга и, поднял руки, приглашая толпу утихомириться. Когда его голос смог пробиться сквозь гул, мужчина громко объявил: "А следующий бойцы, выходящие на бой - это наш новый фаворит, столь быстро добравшийся до самых высот - Ророноа Зоро! И его противник, приглашенный боец из соседнего района, опытный воин и сильный противник - Рэйден". Зоро и Рэйден вышли на ринг. Чуть поклонились и синхронно отступили. Босые ноги медленно переступали по площадке, собирая липкую пыль, кулаки мягко сжимались и разжимались, пульсируя, глаза неотрывно смотрели в глаза соперника. Первым в атаку рванул Рэйден. Парень резко подпрыгнул на месте и с разворота ударил мечника в торс. Зоро поднырнул, уворачиваясь, и ударил противника в солнечное сплетение. Рэйден отпрыгнул и откинул с лица несколько смоляных прядей. Усмехнувшись, он вновь рванул в атаку. Противник дрался вдумчиво, смакуя каждый удар, продумывая каждый пируэт и явно прощупывая мечника. Бой то затихал, когда оба бойца прохаживались по периметру ринга, то взрывался сериями мощных ударов, хлесткими касаниями босых ног о кожу, глухими, чуть влажными ударами кулаками о взмыленные тела и хриплым дыханием. В один из таких ураганов Рэйден точно хлыстом огрел зеленоволосого ногой по виску, меняя потолок и пол местами. - Ну и что сможет мне сделать местная цепная псина? - громко спросил парень, убирая со лба пряди мокрых от пота волос и тут же заряжая Зоро ногой в живот. Мечника отбросило на пару метров, а дыхание резко оборвалось. Прокашлявшись и поднявшись на ноги, Ророноа успел лишь поставить руки в блок, защищая голову от еще одного удара. Парировав очередную атаку и бросившись вперед, Зоро резко выгнулся - противник крепко ухватился за пряди изрядно отросших волос. Упав на спину и резко вскочив, Зоро обернулся на противника. В голове было тихо. Только где-то сквозь крики толпы прорывалось горькое “цепная псина”. А что если он прав? Что если это он и заслужил? Ведь он потратил добрую часть своей жизни, чтобы привести друга к своей мечте. Шел по головам, лил кровь, наступил на горло собственной гордости. И здесь то же самое? Неужто он и вправду превратился в цепного пса? Пса, который следует чужой воле, преданно идя за хозяином? Пса, который готов жизнь отдать лишь бы почувствовать запах крови? Пса, который лишился собственной мечты? Нет. Резкий удар в челюсть противника, отчего у того вылетает несколько зубов. Он не раб. Он не позволит считать себя чьим-то оружием. Схватить оппонента за короткие волосы и приложить лицом о колено. Не без удовольствия услышать хруст ломаемых костей и почувствовать горячее тепло чужой крови. Хотелось уничтожить, раздавить, не оставить и следа. От противника? Или от себя? Мысли текли в голове медленно, неохотно, а кулаки орудовали быстро, беспощадно, хищно. Губы сами собой растянулись в жуткой плотоядной улыбке с острыми клыками, жаждущей крови. Мужчина пришел в себя только когда в толпе послышалось паническое “Хватит уже! Ты его убьешь!” Зоро тряхнул головой и с ужасом понял, что противник лежит на ринге, истекая кровью, а лицо его напоминает кашу из ошметков кожи, оголенных мышц и хрящей. Глаза заплыли фиолетовыми отеками, а сломанный нос смотрел набок, вынуждая парня дышать опухшим от ударов беззубым ртом. На мгновение обезображенное лицо приобрело знакомые очертания и мужчина вскочил на ноги и в ужасе отскочил от поверженного противника. Вспомнилось, как в приступе исступленной ярости из-за никчемного джентльменства кока, он потерял контроль и заехал Завитушке по ребрам так, что в груди кока глухо хрустнуло. Санджи скрипнул зубами, но не ответил, молча скрывшись на камбузе. Наверное, мечник выломал бы дверь кухни, если бы не кулак капитана, пришедшийся прямо по макушке. - Не смей злиться на Санджи, - тихо произнес Луффи, отчего в сердце ухнуло и стало неописуемо стыдно. Да, Луффи всегда мог отрезвить. Но сейчас капитана рядом с ним не было. Некому было сбить пламя гнева. И вот к чему это привело. Не глядя на толпу, которая молча расступилась перед бойцом, Ророноа подошел к Кадзицу. Он и вправду убийца и злодей. Все так. Что ж, значит нужно просто забрать заслуженное и уйти. Как можно дальше. Быть одному, быть собой. - Полагаю, я могу забрать меч. Он ведь мой по праву. - Я... я не могу дать тебе клинок... - мужчина вцепился в ножны и испуганно посмотрел на Зоро. Мечник прищурился и положил испачканную кровью пятерню на лысину хозяина. - Не дразни мой гнев. Раздавлю как тыкву. Мне терять нечего. Черные исцарапанные ножны приятно легли в ладонь, сверкнул отраженным светом в подвале клинок, отразив и измазанное в чужой крови лицо Ророноа. Сквозь бурую корку почти светилась белозубая улыбка. Да, так намного лучше. Тяжелые сапоги в последний раз сотрясли деревянную лестницу, в лицо ударил кровавый свет заката. Прочь. Зачем он был здесь? Зачем взялся за меч? Гнев был одной из причин. Он злился, что не может стать лучшим, его бесили насмешки, выводили из себя слабые. Он не умел соболезновать слабости. Он ее ненавидел. Только капитан показал, что в слабости тоже кроется сила. Но теперь, вдали от Луффи, он вновь вернулся к яростному негодованию и испепеляющему гневу. Он не на поверхности, о нет. Мечника безнадежно засосало в самую пучину болота собственных грехов.