***
— Майки, тайяки тут нет, только булочки с персиком — будешь? Майки упрямо помотал головой и пошагал дальше, игнорируя существование ларька, в котором не оказалось тайяки. Рюугуджи расплатился с продавцом за негазированную воду и догнал друга, тут же сунув ему под нос бутылку. — Вот, можешь пить. — Не хочу. — Ты пять минут назад ныл, что хочешь воды. — Я передумал. Теперь хочу тайяки. Дракен невозмутимо открыл бутылку и сам выпил пол-литра ледяной жидкости; вновь почувствовал себя живым. Майки смотрел на него обиженно. — Ты выпил почти всю воду. — Ты же сказал, что не хочешь. — Это не значит, что я совсем не хочу. Кен, не выказав ни малейшего недовольства, оставил Майки стоять под деревом в тенёчке, а сам прогулялся всё до того же ларька, купил ещё воды и вернулся обратно. На этот раз глава Тосвы соизволил не канючить. Майки в принципе плохо переносил жару и в дни, когда температура воздуха в тени переваливала за двадцать пять, становился похож на амёбу. На деятельности банды это никак не отражалось — об этом вообще знали только Кен, Па да Баджи — но порой смотреть на Манджиро в такую погоду становилось поистине больно. — Может, домой всё-таки? Эмма волноваться будет. — Она всегда волнуется. Ничего страшного. Не Кену об этом говорить, но в чувствах девушек Майки разбирался так же хуёво, как и в высшей математике, хотя и в той, наверное, лучше (для справки: математик из Майки был ужаснее некуда). — Хорошо, позвоню ей от Чинджи. Но если потом на меня покатят бочки, как минимум половину я скину на тебя. — Договорились. Чинджи, будь он неладен, жил в нескольких кварталах от участка, из которого они вышли минут двадцать назад. Как друзья начальной школы, он не общался с Майки так, как Дракен, но некоторые дружеские отношения они до сих пор поддерживали. И отношения эти были достаточно хорошими, чтобы вот так посреди дня Сано мог без предупреждения ввалиться в чужой дом. Он и к Кену так вваливался. Почти каждый день как снег на голову. — Йо, Чи-тан*! — Майки сбросил поклажу в лице рюкзака на пол прихожей и, разувшийся, по-хозяйски прошёл внутрь. Выбежавший встречать их «Чи-тан» — парень, всего сантиметров на пять ниже Дракена, упитанного телосложения и бандитской внешности — смотрел на Майки с нескрываемой радостью и преданным восторгом. На Майки многие так смотрели. В основном девушки, конечно, но и среди парней хватало, пусть восторг это был разного толка. — Проходите, проходите, — голос Чинджи в последнее время заметно начал хрипеть из-за подростковой ломки — в их возрасте у многих такое случалось — но его голос был отчего-то по-особенному неприятен для уха слушателя. Парнем Чинджи был неплохим: его можно было назвать хорошим товарищем, так что претензий кроме отталкивающего внешнего вида (сальных волос и вечно грязной одежды) и противного голоса Кен ему предъявить не мог. — На улице такой пиздец: хоть вешайся. У меня пара энергетиков и шипучка есть — будете? — Нет, спасибо. — Хочу лимонад. Есть лимонад? Секунд через тридцать перед Майки стояла бутылка охлаждённого «Раминэ» (популярного в последние годы подобия лимонада, больше смахивающего на переслащенную минералку). — Если вы по той хуйне, что была вчера в Роппонги, отвечаю, это не мы. Не знаю наверняка, но все говорят, что это размолвки между Хайтани, — парень принялся разглагольствовать на тему какого-то там происшествия, о котором ни Кен, ни Манджиро слыхом не слыхивали, и, только когда Майки допил лимонад, рассказчику суждено было узнать, что старался он зря. — Я вообще к тебе по личному делу. Чинджи смолк, смущённый собственной речью, которая никого тут кроме него не интересовала. — И… что за дело? — немного неуверенно спросил он. Кену так-то тоже было интересно, что это за дело, потому что Майки всё то время, что они сюда шли, только отмахивался и ничего путного на вопрос «Зачем мы к нему идём?» не отвечал. — Ты помнишь человека с фамилией «Сёчикара»? Снова эта Сёчикара. Что Майки так к ней прицепился? Чинджи нахмурил брови, пытаясь докопаться в памяти до какого-то воспоминания. Умственная деятельность давалась ему со скрипом. — Странная фамилия. Точно где-то слышал, но хрен его знает. Это вообще парень или девчонка? — Парень. Кен посмотрел на Майки с ярко выраженной озадаченностью, но тот даже не заметил его взгляда (а может, сделал вид, что не заметил). — Не, сорян, не помню. — Дам-с… — Майки покрутил в руке пустую бутылку, — Значит, придётся всё-таки идти к Баджи, — раздосадовано подытожил он. Кен понял, что не понял ничего, и решил временно прекратить попытки понять. — Чинджи, где у тебя телефон? — голоса Дракена парень почему-то порядком боялся, и это было заметно сразу. — А… ну… это… в коридоре… на стене справа… — Спасибо, — Кен поднялся из-за стола и кивком дал Майки понять, что будет ждать его на улице. Рюугуджи дозвонился до Эммы, выслушал пару лестных, но в общей сложности на диалог ушло от силы минуты две; он вышел на улицу и прождал там ещё пять минут, а потом Майки распрощался с Чинджи, и они двинули в сторону метро. — Ничего сказать не хочешь? — Не-а. — Совсем ничего? — Ничегошеньки. — У тебя совести нет, — и Кен с этим давно уже смирился. — Ты говорил, что у Аи есть брат. Почему у кого попало о нём спрашиваешь, а не у неё самой? И на кой хер он вообще тебе сдался? — Вот всё тебе надо знать, — недовольно проворчал Майки, — расскажу, когда сам буду уверен. Кен бы закатил глаза, если бы столь прилизанный жест был у него в обиходе. — Просто спроси её, и ваще заёбов не будет. — Спрошу, но попозже.***
Собрание планировалось начать в восемь, но они с Кенчиком закончили вылазку по делам раньше планируемого, так что и собрание созвали пораньше. Собрания банд — это вообще штука непредсказуемая. Иной раз хочешь собрать всех в девять, а получается только в двенадцать, или, наоборот, хочешь в двенадцать, а получается в девять. Майки к такому привык, да и ребята, особо ничем не занятые, тоже привыкли приходить по первому зову; всех всё устраивало. Время шло к половине восьмого, на повестке дня был вагон и маленькая тележка новостей, которые требовалось осветить, обсудить, разрешить и много чего ещё надо было с ними сделать. В общем, ораторская работа Майки предстояла большая. Он попил газировки, пересёкся взглядом с Рюугуджи, который до сих пор был на него в обиде за недомолвки, и зашагал в сторону храма меж рядов расступившихся и склонивших перед ним головы членов свастоновской банды. Майки взобрался на возвышение, несколько человек встали позади него, и началось вещание, которому было суждено растянуться на долгие несколько часов. По правде говоря, он и сам такого не ожидал, но какие-то вопросы потребовали дискуссионного обсуждения, по поводу конфликта с Западной Хинсю вообще назрела драка, которую пришлось разнимать вчетвером, а что-то в принципе нельзя было рассказать за десять минут. В общем, вечерок выдался не из лёгких, хотя на лице Майки едва ли кто сумел бы прочесть хоть намёк на усталость: он был весел, улыбался задорно и вполне естественно, и ни одна живая душа не могла сказать, что утренние бюрократические процедуры, разговор с Чинджи и часовые гулянки под палящем солнцем его хоть сколько-нибудь утомили. Где-то спустя полчаса или минут сорок после начала собрания острый взгляд Майки зацепился за светлую фигуру позади толпы собравшихся. Приглядевшись, он понял, что фигура женская или, скорее, даже девчачья, и в этой фигуре ему угадалось что-то приблизительно знакомое. Девушка сидела на монолите статуи Комаину*, стоявшей у входа на территорию храма. Спустя ещё пару мимолётных взглядов Майки действительно узнал в фигуре свою недавнюю знакомую, а минут через десять понял, что Аи не шевелится и, скорее всего, уснула прямо на каменной статуе. — Пс, Кенчик, — вполголоса обратился Майки, пока внимание остальных было приковано к сцепившемся в драке однокомандникам, — где Эмма? — За храмом с Хиной треплется. Позвать? — Ага. Драку уже разнимали, когда к нему подошла Эмма и без энтузиазма поинтересовалась, что ему от неё нужно. Майки к немалому удивлению сестры снял с плеч куртку и указал пальцем в сторону спуска с холма. — Там девушка отрубилась. Накрой этим и проследи, чтобы она не упала. Эмма усомнилась, всё ли правильно расслышала, и повернулась к Дракену, но тот только пожал плечами, тем самым подтверждая, что всё она услышала правильно, хотя и ему самому слабо в это верится. Решив, что у брата из-за дневной жары помутнился рассудок, Эмма забрала из рук Майки форменную куртку, прихватила с собой Хину и, будучи замеченная всего несколькими членами банды, переместилась с передних рядов на последние. Напару с Кеном Манджиро проводил её взглядом. — Майки, скажи, тебе сегодня голову не напекло? — угадав мысли своей девушки, осведомился зам главы. — Да вроде нет, — со свойственной ему несерьёзностью ответил Сано, догадываясь о причине вопроса. Дракен демонстративно подошёл и приложил руку к его лбу. Печально, но температуры не было, а значит, их глава поехал крышей не по воле обстоятельств, а по собственной. Хотя может, температура поднимется ночью. Надежда на солнечный удар умирает последней.***
Собрание закончилось к десяти, и потоки освободившихся школьников потянулись от стен храма к воротам, у которых начинался полуступенчатый полупологий спуск. Там же, у ворот, некоторые члены банды останавливались и вопрошающе взирали на особу, накрытую командирской курткой; кто-то узнавал в ней пострадавшую в разборках с Темё, кто-то просто засматривался на необычной внешности девушку, но выпрашивать подробности ни те, ни другие не собирались. — Если её брат в Тосве, сейчас бы он точно к ней подошёл. Майки ничего не ответил. Они с Кеном стояли поодаль и молча наблюдали, как толпа рассасывается. Какой-то парень среднего роста и среднего телосложения с крашенными в синий волосами остановился подле Аи и простоял там чуть больше остальных, попытавшись с чем-то докопаться до Эммы и Хины, но те его послали, за что получили от Майки бессловесное одобрение. — Ты Баджи не видишь? — как бы между делом спросил Сано. Обычно после собраний Кейске на пару с Чифую или Митсуей или Паном оставались перетереть с Майки по всяким мелочам, но на этот раз никого из них не было. — А он вообще сегодня приходил? Майки пожал плечами, мол: «Знать не знаю. Что ты меня вообще об этом спрашиваешь? Я был другим занят». — Все уже разошлись, так что вряд ли он явится. Пошли Аи разбудим, узнаем, зачем пришла, и пойдём тоже по домам. Препираться с Кеном желания не было, так что план был одобрен, принят и приведён в исполнение без отлагательств. — Агась, пошли. Рядом с Хиной уже кружился Такемичи: Хина за что-то его отчитывала, а Эмма втихую потешалась над происходящим, находя его если не весёлым, то хотя бы забавным. — Как она только в таком шуме не проснулась, — ни то удивился, ни то восхитился Рюугуджи. — Спит, как убитая, — подтвердила Эмма. — Устала, видимо. Хотя по синякам под глазами я бы сказала, что она просто не спит по ночам. — А это вообще кто, Майки? — вклинился в разговор Такемичи, который сейчас был похож разве что на выпавшего из гнёзда голубёнка: такой же потерянный, растрёпанный и страшненький из-за наставленных Хиной тумаков. — Знакомая. — Офигеть, ты наконец-то нашёл себе подружку, — хихикнула Эмма. Майки не стал разубеждать сестру в обратном. Он подошёл к Аи, головой оперевшейся о плечо Хины, и несильно похлопал девушку по щеке. — Э, Майки, ты совсем что ли?! Кто ж так девушек будит! — Эмма снова была чем-то недовольна и, к удивлению Майки, Хина поддержала её недовольство. Ох уж эти женщины. — Идите-ка вы домой. Такемичи, проводишь Эмму? — Д-да, конечно. Эмму и Хину… — парень опасливо посмотрел сначала на Хину, потом на Эмму, потом снова на Хину и, кажется, с чем-то смирился. — Тогда до завтра. — До завтра. Эмма высказала своё недовольство по поводу того, что хотела идти домой с Дракеном, а не с Такемичи, но всё равно попрощалась и пошла вперёд; за ней ушли Тачибана и Ханагаки. Потеряв опору в лице плеча Хины, голова Аи склонилась подбородком к груди и повисла безвольным мячиком — после сна в такой позе обычно очень болят шея и спина. — И как её «правильно» будить? — А я знаю что ли? Импровизируй. — Давай лучше ты. — Не-не, я людей будить не умею. Майки припомнил, как после гулянки Рюугуджи не смог его дозваться и вместо стандартного пробуждения Сано получил холодный утренний душ водой из-под крана. Действительно, Кен в таких делах был тем ещё радикалом. Во имя спасения Аи от страшной участи быть разбуженной Кеном, Майки сам осторожно толкнул девушку в плечо, а когда та не проснулась, позвал по имени. Процедура повторилась несколько раз, пока девичье тело не начало подавать признаков жизни. Аи сонно и явно нехотя подняла тяжёлое веко одного открытого глаза и, машинально прикрыв рот ладонью, зевнула. Ресницы поблёскивали от сонных слезинок, вид у девушки был уставший и вымотанный. — Который час? — слегка сипловатым голосом спросила она. — Почти десять. На известие из уст Кена Аи тухло кивнула, окончательно просыпаясь, потёрла пальчиками веко, разгоняя кровь, и уже немного более осознанно осмотрела фигуры молча стоявших перед ней парней. — Хм… — Я как-то не так выгляжу? — шёпотом спросил Майки. — Походу мы оба «не так выглядим», — так же шёпотом ответил Дракен. — Вы прекрасно выглядите, — совершенно спокойно констатировала Аи; её голос немного ожил, и речь зазвучала быстрее: — Просто хулиганы редко бывают такими красавчиками — я немного растерялась. Объяснение обескуражило, но удовлетворило обоих. В их среде было не принято напрямую говорить о чьей-либо красоте, и слышать что-то такое от девушек, не являющимися работницами борделя, парням пока не доводилось. Аи стянула с себя куртку главы Тосвы и, без сомнений угадав, кому она принадлежит, протянула её Майки. — Спасибо. — Да не за что… Относительно уверенным движением, в котором однако же прослеживалась какая-то болезненность или слабость, недавняя пациентка спрыгнула с каменного блока, убедилась, что крепко стоит на земле, отошла от парней на шаг и неожиданно для обоих склонила голову и туловище в низком уважительном поклоне под углом в девяносто градусов. — Приношу извинения за неудобства, доставленные вам моей матерью. Я договорилась, чтобы дело закрыли в течение недели, но, если из-за него у вас возникнут проблемы, можете обращаться ко мне, и я постараюсь всё уладить. Так как это моя вина, я готова понести ответственность. Извинение вроде было логичным исходом, но ни Майки, ни Дракен его не ожидали. Как на это реагировать, было непонятно. — Эй, Аи, ты за что извиняешься? — Майки сделал шаг вперёд, чтобы вывести девушку из неудобного для всех положения, но она справилась с этим и сама — встала прямо, обратив лицо к собеседникам. — За то, что помощь мне обернулась для вас проблемами. Я этого не хотела, но так получилось, — в месте, где они стояли, было темно, но теперь на губах девушки стала различима улыбка, — Поэтому простите. Мне жаль, что наше «знакомство» сложилось вот так вот. Короткая грамотная речь, выстроенная лаконичными предложениями, каким-то образом выбила их из колеи. И что на такое отвечать малознакомой девушке? Дракен сориентировался первым, пусть его ответ интуитивно показался Майки не совсем верным: — Это по-любому не было «хорошим знакомством», — Кен напомнил об обстоятельствах их встречи, — но не забивай голову. — Хорошо, как скажешь, — кажется, её улыбка стала только шире. Мелодичный голос и хорошо распознаваемая в темноте жестикуляция выдавали в ней спокойствие и привычку, словно она говорила со старыми друзьями и чувствовала себя в их обществе абсолютно комфортно. А ведь Майки хорошо помнил, как она дрожала и зажималась, когда он приблизился к ней в школе проверить открытую рану на голове; и ее рваный выдох, когда поняла, что опасность ей не угрожает, тоже помнил. Если бы сейчас она сюда не пришла и не говорила бы с ними вот так просто, он, возможно, до сих пор думал, что она их побаивается. Аи запустила руки в карманы лёгкого летнего плащика и достала оттуда два пакетика апельсинового сока. — Это в благодарность за фрукты в больнице. Она протянула сок парням и тем не оставалось ничего, кроме как принять его. Майки воткнул трубочку в пакет сразу же, Дракен покрутил пакетик в руках, напомнил себе, что не любит апельсины, и сунул сок в карман, решив при случае отдать Эмме, которая всевозможные соки обожала. — Раз мы всё уладили, я, пожалуй, пойду. Развернуться и пойти прочь она не успела: — Стой. Ты что, ради этого тут торчала? Аи, не поняв суть вопроса Кена, едва заметно склонила голову набок, демонстрируя своё замешательство. — А что не так? Майки тоже смотрел на друга с непониманием. Дракен почувствовал себя единственным лучиком света в этом тёмном царстве. Почему что-то настолько очевидное нужно объяснять? — Аи девушка, на той неделе ей проломили голову, она только выписалась из больницы, наверняка плохо себя чувствует, но вместо постельного режима, рекомендованного врачом, — на упоминании постельного режима был сделан акцент, — она припёрлась сюда, просидела здесь несколько часов и дотянула до глубокого вечера, просто чтобы перед нами извиниться. По-вашему, это нормально? — Ну да, так себе, — после таких доводов не согласиться Майки не мог. Почему-то сам он об этом не подумал. — Даже Кенчик после больницы не сразу стал приходить. Сёчикара отмахнулась от пассивных упрёков пренебрежительным жестом, словно касались их слова кого угодно кроме неё. — Всё со мной было, есть и будет хорошо, тут не о чем волноваться, — Аи вновь запихнула руки в опустевшие карманы и отступила от парней на шаг назад. — Я всё-таки пойду, — она отвесила им шутливый поклон, слегка наклонившись туловищем и склонив голову, но тут же тряхнула короткими волосами, выпрямилась и, улыбнувшись напоследок, развернулась к парням спиной и уверенным шагом пошагала в темноту в сторону спуска с холма. Майки молчаливо проводил её взглядом, пока тёмная макушка не растворилась в темноте. Сок в пакетике закончился и послушался чавкающий звук втягивающей воздух трубочки. Сано убрал соломинку от губ и задумчиво перевёл взгляд на Кена. — Она назвала меня красавчиком. — Хочешь с ней поспорить? — Хочу её проводить.