***
В нулевые после потрясших страну экономического и культурного кризисов никому легко не жилось, а если и жилось, то очень маленькому проценту населения. Расхлябанная японская полиция не справлялась со своими обязанностями, министерство внутренних дел за порядком на улицах особо не следило, и в конечном итоге это привело не только к повышенному уровню преступности в Японии, но и к зарождению (или возрождению) вот таких вот разросшихся красных кварталов, по одному из которых сейчас шагала Аи. Районы красных фонарей, в которых достать хакудзин* мог даже младшеклассник начальной школы, издавна являлись самыми оживлёнными местами города в ночное время суток. Сейчас был только вечер — вечер следующего дня после встречи с Джуном и прощания с Майки — но улицы Синдзюку уже полнились людьми, большинство из которых было, конечно же, либо мужчинами, либо студентами, либо школьниками мужского пола постарше. Аи хотела прийти сюда утром (не в час-пик), но вчерашние приключения давали о себе знать, и всё утро она просидела в ванной над унитазом с бутылкой воды в одной руке и телефоном в другой, чтобы в любой момент вызвать себе «скорую». На центральной улице, конечно же, нашлась тысяча и одна куча всевозможных борделей и хостес-клубов, однако Аи это не остановило и путём выспрашивания дороги у людей знающих всего за полчаса она нашла заведение ей требуемое. То была жёлтая постройка в три этажа, зажатая другими жёлтыми постройками справа и слева. Впрочем, здание выглядело вполне себе опрятно, как снаружи, так и изнутри. А внутри пахло дешёвым парфюмом, но этот парфюм был женским и не вызывал в Аи такого же отвращения, как мужской. Свободных девушек уже было мало, свойственных этому месту звуков человеческого спаривания много, и даже консьерж был завален работой выше крыши (бумажки, ключи от комнат, все дела). — Прошу прощения- — Мы малолеток не берём. Пройди вниз по улице, там есть неко-бар «Bar’s Stars» — вот туда устройся, — выпалил ей мужчина в костюме и в очках, на неё даже не взглянув. — Так Вы с клиентами разговариваете? На неё соизволили поднять взгляд и недоверчиво осмотреть. — Кого-то определённого хотите или по пожеланиям? — Сонг Су Фусимэги как раз в моём вкусе, — Аи улыбнулась, в то время как лицо служащего борделя забавно вытянулось. — Он на месте? — Сёчикара-сан?.. — Она самая. Передадите Сонг Су, что я пришла, хорошо? — Конечно, минуточку. Он поклонился едва ли не в пол, извинившись напоследок, и убежал в неизвестном направлении звать начальство. И что Су находит в работе с такими людьми? Впрочем, она ему нравится, так что неважно. Зазря только высшее экономическое получал, балда. Прошло пять минут. К Аи несколько раз подходили работницы заведения и предлагали не то поработать, не то заплатить за работу, но в итоге всё закончилось одним-единственным поцелуем, за который с неё сбашляли пятьсот йен (грабёж средь бела вечера, а не бордель). А потом Аи забрали, снова извинились и отвели к начальству, которое оказалось слишком занято, чтобы самому отрывать задницу от комфортного кресла и идти её встречать. — Расселся тут и чахнет над бобами — ну вылитый Адзуки-арай*, — со входа выдала Аи, чем повергла консьержа в шок и ужас. Из-за природной не столько худощавости, сколько костлявости, Сонг Су со школы дразнили «Адзуки», но, в отличие от остальных его знакомых, Аи такие обзывательства прощались (она всё-таки ребёнок, а как можно обижаться на ребёнка?). — А-чан собственной персоной посетила наше скромное заведение. Я настолько польщён, что не знаю, как выказать должную благодарность, — донёсся голос из-за такой махины макулатуры, что головы говорящего видно не было. — Честно говоря, я уже и не думал, что увижу тебя в этом столетии. Из-за груды бумажек, книжек и прочего макулатурного мусора высунулась белая макушка — он покрасился или поседел? — но лицо так и не показалось. — Ты меня и не видишь так-то. — Прости-прости, бумаги, работа — они ждать не любят. Я уже просрочил апрель, так что времени совсем нет. Проходи, садись, чаёчку попей, оппа* освободится и сразу же уделит тебе своё драгоценное время, но пока я занят. — Какие мы важные. Мне подойти утром? — Если скучно, можешь кого-нибудь снять за счёт заведения. — Настроения нет. Посижу тут, подействую тебе на нервы своим присутствием — авось побыстрее закончишь. Сёчикара села напротив стола сутенёра в посетительское кресло, прикрыла глаза и постаралась подремать, пока главный страдалец сея заведения ебался не с девушками, а с бумагами, что, безусловно, ему было не в радость. Уснула она без проблем, а вот с «проснуться» проблемы как всегда были. Её разбудили. Была уже половина четвёртого утра, когда Сонг Су растормошил её за плечи и вынудил вернуться в мир земной. Она снова уснула там, где ни попадя. Плохая тенденция ко сну в неположенных местах ни к чему хорошему не приведёт, это точно. — А такая бодрая сюда пришла, я и не думал, что ты так быстро вырубишься, — Сонг Су протянул ей стакан воды и сел в кресло напротив. Для двадцати семилетнего он неплохо сохранился — светлый костюм и крашенные волосы скашивали ему лета, но синяки и залегшие под глазами складки от нервной ночной работы были достойным противовесом этой моложавости. С их последней встречи он, кажется, немного похудел. Хотя куда уж худее? Видать, на новой работе совсем труба. И вот стоило с окраины переезжать в центр? — Утомляемость в последние дни адская, в сон клонит постоянно. Не знаю, что с этим делать. — Лежать дома и отдыхать? Сходить ко врачу? Или это для слабаков? — с усмешкой спросил он и неоднозначно заглянул ей в лицо. — Что с глазом-то? — Долгая история, — Аи опрокинула в себя стакан воды, с неприязнью обнаружив, что была там вовсе не вода. — Ты нахуя это сделал? Сутенёр расплылся в улыбке. — Ничто так не бодрит, как рюмочка сакэ с утра пораньше. — Я не переношу алкоголь. — Я в курсе, поэтому разбавил его водичкой. Аи локтём подвинула на столе бумажки и на освободившееся место отставила подкинутую ей бурду. Сонг Су с сахарной улыбкой смотрел на её брезгливые жесты и в душе умилялся им. Они так давно не виделись. — Сразу к делу или поболтаем? — К делу. Я голодная и хочу спать, так что чем раньше закончим, тем лучше. — Ко мне пришла не среднеклассница, а бизнес-вумен. Как быстро растут дети, — Аи раздражённо отметила, что слышит эту фразу уже второй раз за три дня. Сонг Су дотянулся до рукописной бумажки на столе и, мельком взглянув на неё, протянул Аи. — Лето началось, посетителей много, нам не хватает быстрых рук и рабочих мозгов, а хозяин не хочет увеличивать расходы и брать нормального секретаря на полную ставку. Я предложил ему тебя, он согласился, так что вот, в этой бумаженции твои должностные обязанности — ознакомься, завтра выходи на работу. Ничего подписывать не надо, сама понимаешь, но за травмы на производстве мы ответственности не несём, так что по пустым коридорам одна лучше не гуляй. — Что по зарплате? — Зарплату будешь получать еженедельно, как и все — тринадцать тысяч наличными, выходной раз в неделю на твоё усмотрение. — Сколько часов в неделю и предусмотрены ли сверхурочные? — Пять часов (с одиннадцати до четырёх). Предусмотрены, но ты на них особо не рассчитывай — там считанные йены — триста в час, не больше. «Пятьдесят две тысячи в месяц. Двадцать на жильё, пять на продукты, и того двадцать семь в остатке. На клинику даже за несколько месяцев не накоплю». — Как хорошо, что в сутках ещё девятнадцать часов. Пять семьсот в день за переработки — не так уж и плохо. День через день можно даже поспать. Сонг Су улыбнулся её шутке (он надеялся, это была шутка), но веселого в этой улыбке было мало. Он догадывался, почему Аи вдруг понадобились деньги — теперь, после того, как увидел её с повязкой уж точно — и также он знал, почему она не может обратиться за помощью к семье. Беззаботно улыбаться ему было трудно. — Если совсем тяжко, могу занять денег. Аи усмехнулась. — Ну уж нет, спасибо, не хочу потом платить проценты по кредиту. — Без шуток. У тебя проблемы, так что я одолжу. Могу просто так дать, но ты «просто так» не возьмёшь. Аи прихватила с собой перечень её новых обязанностей и поднялась с приёмного кресла, собираясь уходить. Уходить посреди неудобной ей темы вообще было её излюбленным способом убегать от проблем. — Стой, ладно, не буду предлагать деньги, давай только поговорим. — А есть о чём? — усмешка стала жёсткой, но Фусимэги этого не заметил. Она знала, о чём он хочет «поговорить». В конце концов все знакомые семьи только об этом с ней и говорят. Всем было любопытно, кто-то действительно волновался, но о её чувствах они обычно не думали. — О Шине. Поговорим о Шине. Как он? Что родители? Ты всё ещё не помирилась с Хироши? Су знал Аи с девяти лет и как никто другой знал, что она категорически не терпит ни материальной помощи, ни попыток залезть ей в душу. Он знал, что, как только он упомянет Шина, Аи больше не станет задерживаться на месте, но всё равно попытался, на что через секунду уже получил холопок дверью в пустом кабинете. Второго упоминания старшего брата за два дня её нервы снести не могли. И если с Майки она сдержалась (он мог и не знать, что его вопрос резанёт её по живому), то вот послать Сонг Су ей не мешало ничто кроме возможности потерять едва полученную работу. Впрочем, он её не уволит. Чувство вины — штука сильная.***
— Ты сегодня какой-то тихий. Всё окей? — Окей. Чем чаще Майки отвечал односложно, тем прочнее Дракен уверялся, что нихрена тут не окей. После того, как Сано подбросил Сёчикару до станции, он вообще вёл себя странно. В плане, страннее обычного. Так-то он никогда особой адекватностью поведения не отличался. — Может, скажешь уже в чём дело? Ещё минута этого сосредоточенного взгляда в никуда и Кен свихнётся. В уравнении «Майки + задумчивость = х» иксом всегда будет «пиздец». — М? Ты о чём? — Что сделала Аи? — А она что-то сделала? Он придуривается или реально не понимает? — Сначала мы пошли в кафе, но ты отказался есть мороженое — мороженое, блять, в твоём любимом кафе есть не захотел — потом настолько задумался, что чуть не ёбнулся в открытый люк, а теперь вместо игрового центра мы идём в школу к Баджи, потому что тебе приспичило что-то у него об Аи спросить. Так что либо ты в неё втюрился, что вряд ли (тебе блондинки нравятся), либо она вытворила что-то из ряда вон, и теперь ты только об этом и думаешь. Майки выслушал его предположения и всё с тем же отрешённым видом «я-не-от-мира-сего-не-трогайте-меня-пожалуйста» не менее отрешённо пожал плечами и пошагал дальше. Ну заебись поговорили. Однако минут через пять Майки всё-таки подал голос: — Когда я спросил про старшего брата, она не ответила. Как думаешь, почему? — Не знаю. Но ты бы не стал отвечать про Шиничиро первому встречному, так ведь? — Кен как раз был одним из немногих, кому можно было обращаться к этой теме в отношении Майки. — Может, у неё с братом проблемы какие (с такой мамашей, вполне возможно) или с ним что-то случилось. Вариантов много. Попробуй в другой раз спросить. — Спрошу сейчас у Баджи, но если он не ответит, у неё спрашивать снова не буду. — Почему? — Не хочу. Ответ на миллион. В стиле Майки. Баджи они застали во дворе школы с учебником и Чифую, старательно ему что-то над этим учебником объясняющим. Кен воткнул два пальца в рот и отчётливо свистнул на весь двор. На них оглянулись сразу несколько человек, но Кейске в их числе не было. — Вот же ж глухомань. Кен прикрикнул, и на этот раз не услышать его он просто не мог. Баджи невозмутимо дописал что-то в тетрадь, захлопнул учебник, отдал его Чифую и отправил того в школу, а сам пошёл к Майки с Дракеном. Так долго и так неуважительно заставлять их ждать, пожалуй, мог только он один. — Это что-то срочное или мой обед того не стоит? — Ты вроде есть и не собирался. Майки как всегда никого ждать не собирался и решил обойтись без вступлений: — Баджи, ты знаешь кого-нибудь из Сёчикара? Брови командира первого отряда выразительно поползли вверх. — И брата, и сестру знаю. Тебе-то что? А вот что спрашивать после этого Майки не очень понимал. — Откуда знаешь? — У тебя память как у золотой рыбки или чё? Шин полгода работал у Шиничиро в механиках, когда мы в началке были. Он ещё на тренировки конфеты притаскивал. Не помнишь? Кен уставился на Майки глазами, полными такого порицания и осуждения, что тот решил в его сторону больше не смотреть. Мало ли взглядом прожжёт. — Ты же говорил, он в Свастонах. — Соврал чутка. Уже неважно.