★ ДОЛГОЖДАННЫЕ ВСТРЕЧИ ★
В графском дворе было светло, почти как днем. Слуги суетливо бегали туда-обратно, как будто готовясь к какому-то важному событию, не спали даже самые маленькие, трудились веселой компанией у крайнего домика слуг, мастеря что-то из обрывков бархатных штор. Стоял жуткий шум. Зато никто из стражников не обратил внимания на двух мокрых и грязных оборванцев, пахнущих тиной. — Чимин! — окликнул Юнги, наконец увидев хоть одно знакомое лицо в мельтешащем потоке. Шнуровавший свои ботинки парень поднял голову, осматриваясь. — Чимин, что тут вообще творится? Как всё закончилось? Где был граф? Кто его нашел? — Очень много вопросов, — усмехнулся Чимин, выпрямляясь и отряхивая руки. Он стоял возле стены и, похоже, как раз собирался отправляться в замок, но задержался, занятый обувкой. — Здесь он был. В псине какой-то облезлой. Намджун сказал, его служанка притащила, со слезами умоляла успокоить зверюгу, а то весь вечер покоя ей не давал, бесился и за юбку хватал. Ну, Намджун посмотрел — а пес-то сидит, спокойный, в глаза смотрит и как будто просит о чем-то. Намджун и догадался. — Шустрик? — Юнги со вздохом упер руки в бока. — Ну вот. Мог бы и я догадаться. И чего я сразу не попробовал его магией успокоить? Тогда б точно понял, что не собака это… — Всё-то тебе самому надо, — улыбнулся Чонгук, наблюдая за шумными детьми. — Не волнуйся, уверен, Намджун честно расскажет, как ты старался спасти графа. Будет тебе дарственная овечка. А может быть, даже корова. — Его Светлость приказал слугам готовить застолье. — Чимин нахмурился, сложив руки на груди. — Не очень-то я понял, но, кажется, они и до этого готовили. Только для него одного. Но теперь Его Светлость сказал, что приглашает за свой стол всех спасавших город колдунов… и самих слуг, которые успели натерпеться от него. Сказал, что угощения будут скромными, но от чистого сердца, как и положено в непростые для города дни. — Вот оно как, — одобрительно хмыкнул Юнги, еще раз обводя двор взглядом. Теперь всё становилось понятнее, воодушевленные слуги и правда расставляли во дворе столы и скамейки, приносили кувшинчики и вазы с букетами, а дети мастерили себе простенькие новые наряды из разноцветного бархата испорченных штор. Подготовка к неожиданному празднику шла полным ходом. — А где сейчас граф? — Ммм. Его Светлость первым делом пожелал пообщаться с семьей, — объяснил Чимин, обернувшись через плечо и странно посмотрев на стену замка, видимо, приглядываясь к мельтешащим внутри фигуркам-аурам. — Нас позовут, когда он будет готов поговорить. Чимин медленно перевел взгляд на высокие двери, и те, будто повинуясь его мыслям, открылись, выпуская остальных знакомых. Едва заметив болтающих, Сокджин сразу заулыбался, спеша навстречу. Как будто соскучиться успел… — Что с вами такое, грязнули? — весело запричитал Сокджин, разглядывая друзей. — Вас, конечно, на болота посылали, но не просили же в них окунаться! Что вы творили? — Да мы просто ящерку ловили, — пожал плечами Юнги и распахнул свою сумку, протягивая. Лежавшая внутри ящерица открыла сонные глазки, глядя на столпившихся людей. — Вот такая ирония. Самый страшный монстр оказался крохотной милой зверушкой. — Это и есть дракон? — удивлено протянул Тэхён, осторожно вытаскивая ящерку. Та обвила его пальцы лапками и хвостом. — Я до последнего верил, что и он окажется каким-нибудь колдуном. — Видимо, ведьме Ким некого больше было превратить в дракона, — предположил Намджун, снимая с пояса мешок и доставая оттуда другого ящера. — Когда закончились колдуны, она перешла на простых ребят, как Чонгук. А когда и таких под рукой не оказалось, пустила в ход всех, кого нашла в саду. Выуженный на свет ящерок казался растерянным, но уже совсем не таким воинственным, как вечером. Он топтался на ладонях Намджуна и осматривался по сторонам, облизывая сонную мордашку длинным языком. А после заметил своего сородича. Обе ящерки любопытствующе вытянули шеи и вздернули хвосты. И, не успел Тэхён поднести свою ладонь поближе, второй ящерок прыгнул на нее, повиснув на пальцах, цепляясь всеми лапками. Два красных хвоста переплелись. — Да это, похоже, мама с сыном, — пробормотал Юнги, приглядываясь. Магия была почти уверена, что всё именно так. — Надо же, мы еще и ящерово семейство воссоединили. Какие ж мы замечательные, аж сам восхищаюсь. — Да. Замечательные. Только попахивает кое-кто, — покивал Чимин. — И правда, ребят, — чуть скривился Сокджин, — вам бы что-то с этим сделать… а то в таком виде на застолье к графу являться неприлично. — Ах. Идем, Чонгук, — с презрением махнув на Сокджина рукой, вздернул нос Юнги и важно зашагал прочь. — Наша с тобой реальность слишком неприглядна для этих важных господ. Они думают, что охотник — это только романтика, сила и красота! — Юнги коротко глянул на побежавшего следом за ним парня. — Местами, конечно, так и есть… Но охотник — это еще и пот, грязь лесов и ВЫПОТРОШЕННЫЕ КИШКИ, чтоб вы знали! — Да знаем мы, знаем, — крикнул ему вслед Чимин, — ты нам самим их чуть не выпустил! Тут все старались вообще-то, так что иди помойся и не строй из себя единственного великого героя! — Чистоплюи какие, — пробормотал Юнги, выходя из графского двора через ближайшие ворота. — Да ладно тебе. Признай, они правы. — Конечно, правы, от нас несет, как от застоявшейся лужи с помоями. Но нельзя ж посреди разговора вот так выгонять. У меня, между прочим, еще вопросы были. — Точно-точно! — покивал Чонгук, глядя на каменную стену слева от себя. — А у меня и сейчас вопрос есть. Куда это мы с тобой идем? — В дедов домик. — Юнги замер на пару секунд, посмотрел на видневшийся посреди поля круг из высоких сосен и поплелся дальше. Заходить в город после всего случившегося всё еще было страшновато. Не осталось в нем ощущения дома. И всё же нужно было навестить покинутое жилище, проверить, всё ли в порядке, не разрушил ли его гофер, не разбили ли обозленные горожане. И может быть, лучше всего сделать это именно ночью, когда точно нежелательные встречи сведутся к минимуму. — От него колодец совсем близко, так что воды нам уж точно хватит. — Ты… теперь вернешься туда жить? Выйдя немного вперед, Чонгук посмотрел собеседнику в лицо с мягкой, но осторожной улыбкой, как будто не был уверен, что имеет право спрашивать о таком. Юнги пожал плечами. Всё еще не было ясно, когда и насколько охотно простят его жители городка. Даже после спасения от монстров многие могли таить злобу, и не сказать, что без оснований. А затаенная злоба означала много неприятностей — оплеванный порог, комки грязи в окна, подсунутую тухлятину на рынке да и просто множество гадких слов, летящих вслед, стоит только пройтись по улице. Терпеть такое снова Юнги уж точно не хотел. Даже в тот момент, тихой ночью, когда жители мирно спали, он чувствовал себя неуютно, спеша между домами. Как вор какой-то. Казалось, из-за каждого угла кто-то подглядывает, готовясь кинуть гнилым помидором. Но, разумеется, ничего такого не случилось. Они спокойно прошли несколько окраинных улиц и добрались до маленького двухэтажного домика, плотно сжатого в стопочку с портновской и башмачной лавками, как книги на полке Намджуна. Дом выглядел неплохо, лишь пара трещин после шалостей гофера. И Юнги очень надеялся, что дело не в темноте. — Ооох, я даже немного волнуюсь, — с улыбкой протянул Чонгук, окидывая дом взглядом. — Сколько раз хотел, ни разу так и не постучался. — Ну что ж, добро пожаловать. — Юнги уверенно толкнул дверь и с удивлением нахмурился, поняв, что та заперта. Магия поняла всё без слов, тут же помогла. Скрипнули давно не смазывавшиеся петли. — Не думал, что когда-нибудь притащу домой парня посреди ночи, но жизнь умеет удивлять. — Осторожно переступив порог, Юнги прищурился, привыкая к густой темноте, после освещенных луной улиц показавшейся непроглядной. — Хорошо хотя бы, что сегодня тут никого из моих нет… Юнги тихо хохотнул и поднял руку, представив себе небольшой пульсирующий комочек света. Через секунду тот появился из ниоткуда. А вместе с ним появились и очертания комнаты, хорошо знакомой кухоньки с выложенным камнями очагом, сервантом, где всё еще стояли стопочки маминых тарелок, мисок и горшков, и массивным дубовым столом, за которым сейчас сидел еще лучше знакомый человек. — Твою-то мать! — чуть ли не заорал Юнги, тряхнув рукой, как будто обжегся, и погасив свет. — Дед! Ты что здесь делаешь?! — Эй, не вопи так, парень, — ответил спокойный низкий голос. — Ужинаю вообще-то. — Почему в темноте?! — Услышал, как кто-то в дверь ломится, и погасил свечу, чтобы затаиться. Не думал, что ты вернешься сегодня посреди ночи, но жизнь умеет удивлять… Зажги-ка свечу, не хочу возиться с кресалом. Юнги вытянул руку и позволил магии самой разобраться, где и что поджечь, — несколько огарков свечей, расставленных на столе и полках, ярко осветили комнату. Мужчина за столом откинулся на спинку стула, складывая руки на груди и оглядывая новоприбывших с оценивающим прищуром. Высокий, широкоплечий и теперь уже совершенно седой. Он всё так же походил на уставшего мудрого бога, спустившегося на землю, чтобы немного отдохнуть, во взгляде, как и прежде, невозможно было прочесть его мысли или чувства, вот только в этот раз с губ не сходила лукавая полуулыбка. Рядом со стулом его сидела рыжая собака с закрученным хвостом, с любопытством за всеми наблюдавшая. — Проходите уже и закройте дверь, — вдруг проворчал дед, моментально став похожим на обычного себя. — Хватит сквозняк впускать. Должен же я наконец узнать, кого ты там в итоге выбрал… — Выбрал? — недоуменно шепнул Юнги, закрывая дверь на засов. Чонгук скосил на него явно смущенный взгляд, всё еще млел и терял уверенность перед восхищавшим его с детства охотником, судя по всему. — Слушай, дед, как давно ты… — Ух-ух, ну ничего себе, запашок! Вы двое, что ли, в болоте купались? — Дед! — всплеснул руками Юнги. — Ну ты-то куда? Ты ведь тоже охотник, прекрасно понимаешь, как это бывает. Мы на дракона охотились, между прочим! Вот такие вот у нас вонючие обмелевшие озера, что поделать! — Да ладно, ладно, я же просто шучу. — Мужчина даже пару раз хохотнул, как будто опасаясь, что без этого не поверят, и выдвинул ногой из-под стола еще одну табуретку. Приглашение было понято без слов. Юнги с Чонгуком уселись за стол, мельком осмотрев скромный ужин, и дружно уставились на поглаживающего собаку мужчину. — Не переживай, я уже натаскал и нагрел воды, вам хватит, чтобы ополоснуться хорошенько. Но сменной одежды у меня мало, ехал налегке. — Кстати, об этом, — горячо закивал Юнги, моментально забыв о булочках, вяленых томатах и сыре, выложенных на широком глиняном блюде. — Как давно ты в городе? Почему вернулся так неожиданно… даже не прислал письмо и не предупредил? — Знал, что оно всё равно не найдет адресата. — Развернувшись на стуле, дед вытянул руку и подцепил с полки серванта пару небольших чашечек, поставил их перед гостями своего не шибко уютного домика и налил ароматного вина из баклажки. — Пару дней назад мне пришло магическое послание, и я понял, что нужен тут. — Послание? Но от кого?.. — Белокурая магия тихонько похлопала в ладошки. Юнги с изумлением понял, что за странное чувство бушевало в груди с момента прихода, это был не просто его восторг от встречи с дорогим человеком… магия тоже никак не могла успокоиться с того мгновения, как услышала чуть хрипловатый низкий голос. Она так и просила потянуться, коснуться, обнять. Изнывала от желания прижаться покрепче, и в этот раз Юнги прямо не знал, что и сказать, они с дедом так обычно не делали… — Как ты вообще могла написать ему послание без моего ведома? И зачем? Дед поднял брови, подперев щеку ладонью, внимательно наблюдал за странно болтающим с самим собой внуком. Собака тихонько заскулила. — Что это значит, хотела с ним увидеться? — проворчал Юнги, отворачиваясь и сосредотачиваясь на внутреннем диалоге. — Ты так говоришь, будто бы вы с моим дедом уже знакомы. Хочешь сказать, ведьма Ким… Да как это вообще? Ничего не понимаю. Объясни ты по-человечески! — Юнги? Эй, Юнги! — Он дернулся и оглянулся на строгий требовательный голос. — Давай-ка я сам объясню всё с самого начала. Идет? Юнги мельком глянул на притихшего Чонгука, неуютно потер шею и согласно покивал. — Лет тридцать пять назад я дружил с одной ведьмочкой, от которой мать ведьмы Ким и получила когда-то магию по чистой случайности. Эта магия меня помнит и долго ждала возможности встретиться снова. Так что теперь, должно быть, рада встрече. Верно? — Верно. — Юнги снова кивнул, с огромным трудом перебарывая головокружение, так и пытающееся свалить со стула. — И что же… — Что же? Магия сообщила мне, что ты убил ведьму, стал колдуном и вовсю спасаешь людей от монстров. — Ты приехал мне помочь? — улыбнулся Юнги. — Нет. — Дед повернул голову, собака, уложив передние лапы ему на колени, вытянула шею, напрашиваясь на ласку, пришлось немного потрепать по торчащим ушам. — Уверен, с этим ты справишься и сам. Я приехал, чтобы лично узнать, кого же ты в итоге выбрал после двадцати лет ворчания «Никогда не влюблюсь». — Дед искоса глянул на Чонгука и допил свое вино из чашечки. — Признаюсь, ожидал кого-то чуточку постарше. Ну, зато правнук явно будет крепким и веселым мальчишкой. — Ох, ну конечно, — вздохнул Юнги, закатывая глаза. — Стоило догадаться. Опять эти дурные сны. — Ну-ка. — Чонгук протянул руку и ущипнул его за щеку. Юнги аж подпрыгнул, возмущенно айкнув. — Нет, похоже, не спишь, раз больно. Хотя теперь я не уверен, что сам не сплю. Простите, господин Мин, но… Меня удивляет слышать от вас подобные шутки! — Знаешь, парень, — ответил дед почти строго, — у меня принцип: не больше одной шутки в день. — Но, если так, — Юнги с трудом сдержал нервный смех, — неужели тебя… ты… тебя ничто не смущает? Я хочу сказать, редко кто будет рад, узнав, что его единственный внук… пытается строить отношения с мужчиной. Я и представить себе не мог, как стану объясняться с семьей, когда придет время. Как ты так быстро смирился?! Неужели всегда ждал от меня чего-то такого? — Та ведьмочка, с которой я дружил, прекрасно предсказывала будущее. Она многое мне рассказала о моей судьбе, так что у меня было время понять и принять все неожиданные повороты. В том числе и твой выбор. — О, так, значит… — хмыкнул Юнги и отвел хмурый взгляд. — Странное чувство от таких мыслей. Как будто кто-то заранее знал, что я вот-вот в лужу наступлю, но не предупредил. — Эй, — пихнул его в плечо Чонгук. — С лужей-то меня не равняй! — И верно. Речь ведь не про болезнь или еще какую беду. А про любовь. Об этом нет нужды предупреждать. К твоему сведению, я этого лета всю твою жизнь ждал, парень, так что нечего тут из себя страдальца строить. — Ждал? И зачем это, скажи на милость?.. Собака устало зевнула во всю пасть и устроила морду на лапах, как будто предчувствуя долгий разговор.🌸 НАГРАДЫ ГЕРОЯМ 🌸
На ужин к графу они даже и не подумали идти, не до того было после неожиданной встречи. Нашлось что обсудить, и Юнги готов был поспорить, что еще никогда в жизни не говорил с дедом так долго, даже в детстве. Вымотавшийся за долгий день Чонгук отправился спать в комнатку на втором этаже, собака дрыхла на подстилке в уголке, а они так и просидели за столом до самого утра. Солнце поднялось над крышами, город наполнился привычными звуками, а дед всё отвечал на вопросы, которым, казалось, не будет конца. Про его больную ногу, про оставшихся в горах родителей, про ту самую ведьмочку с ее предсказаниями. Дед наотрез отказался подробно рассказывать, что ждет Юнги, хотя и заверял, будто бы знает многое, но пообещал, что скоро все сомнения исчезнут, а жалеть о сделанном он никогда не подумает. Наверное, так ему и следовало поступить. Так было правильно. И всё же, потирая усталые глаза, Юнги пытался понять собственное прошлое. Возможно, отчасти это стало причиной дедовой непоколебимой стойкости и уверенности — он не переживал о заболевшем внуке, без страха брал с собой на охоту, позволял внуку любые безумства, потому что знал, что тому суждено выжить? — Дед? — тихо окликнул Юнги, потягиваясь на стуле и зевая. — Ты поэтому за меня никогда не боялся, да? Знал, что я всё равно выживу? — Никогда не боялся? — переспросил дед, ковырявшийся в своей сумке, и с удивлением поднял взгляд. — Что ты такое говоришь, парень? — Но... — Я переживал за вас троих каждый божий день. У меня сердце истёрлось, как стелька, от этих вечных тревог и страхов. Да, каждый раз, когда что-то случалось, я знал, что ты выживешь. Но это ведь не всё. Думаешь, легко мне было смотреть на твою боль, когда твоя рука в капкан попала? Я проклинал себя за неосторожность, из-за которой ты так страдал. А когда чуть не утонул в горной реке? Да на тебе живого места в тот день не осталось, только синяки. Или после смерти твоего щенка… я видел, как ты грустишь, и ничего толкового не мог сделать. Я переживал с тобой каждую печаль, каждую царапинку. Вы трое были единственным по-настоящему важным сокровищем в моей жизни, и я не хотел заставлять вас страдать. Юнги виновато опустил голову, почувствовав под горлом душащий ком стыда. Грубо было спрашивать такое. Но ответ его просто поразил — такая простая мысль, о которой он вечно забывал. Любимым людям искренне желаешь добра, заботясь о них самих, а не о том, что пожелание зла может обернуться проблемами. В голове сразу всплыл вопрос, что задал Чонгук. Парня и правда волновало, что заставило Юнги пообещать взять его в ученики — искреннее желание обучить интересному делу или просто желание отделаться от назойливого волчка с его бесконечными вопросами и просьбами. Ответ был очевиден. Юнги очень хотел дать Чонгуку этот шанс попробовать что-то новое, вырваться из оков своей прежней жизни и, может быть, даже найти счастье, чем бы оно ни оказалось… — Прости, я не… — Где ты вообще сейчас живешь? — перебил дед, чуть повысив голос. Как обычно, не давал размякнуть. — Всю ночь болтали, как трещотки, а ты почти ничего не рассказал о себе. Почему ты ушел из дома? Где живешь? Как успехи с монстрами? — Кстати, об этом, — покивал Юнги, неохотно поднимаясь со стула и глядя на лестницу, ведущую на второй этаж. — Надо бы навестить графа, узнать, что он там надумал интересного. Эй! Чонгук! Подъем, нас ждут дела и вчерашняя запеканка! — Запеканка? — послышался слабый сонный голос сверху. Теперь-то они могли встретиться и поговорить в любой момент. А вот дела следовало закончить. Когда они зашли во двор, столы еще стояли. За ними почти не осталось людей, все давно либо спали, либо взялись за работу, но за главным столом всё еще были заняты все скамьи. Подвыпивший граф с увлечением болтал о чем-то с оборотнями. Сидевшая по правую руку от него старшая дочь только уныло следила за ранними бабочками, явно желая как можно скорее сбежать, уступив караул следующей, чтобы уже другая следила за папенькиными речами. — Добрейшего утра, Ваша Светлость, — кланяясь, поздоровался Юнги, не желая с самого начала произвести дурное впечатление. — Ооо, охотник Мин! — радостно всплеснул руками граф. — Чонгук! Как я рад вас видеть! Присаживайтесь скорее за стол, угощений почти не осталось, но хотя бы попейте с нами горячего травяного чая. Что же вы так сбегаете с приемов? Ай, невежливо, ужин устроили специально для того, чтобы чествовать героев-спасителей, а главные из них так и не появились. Нехорошо. — Мы приносим свои искренние извинения, — снова опуская голову, ответил Юнги. — Эту ночь мы провели с моей семьей, дед очень долго отсутствовал в городе, было трудно уследить за временем. Но вот мы явились, чтобы выразить свое почтение. — Почтение, почтение, — проворчал граф, пододвигая к ним миску через весь стол. — Вот тут как раз пара пирожочков с печенью остались, угощайтесь. Вы, кстати, очень вовремя пришли! Мы с господами колдунами и… и Сокджином думали-гадали, как же мне награждать вас всех за подвиг ваш. Вот вы чего бы хотели? — Я? — Юнги глянул на сидящего рядом Чонгука, тот ободряюще улыбнулся и надкусил пирожок. — Трудно так сразу сказать. Ваша Светлость, наверное, больше всего я бы хотел, чтобы вы рассказали горожанам всё так, как есть. Чтобы люди поняли наконец, что не все колдуны — злодеи. Перед вами сидят пятеро, и каждый готов был жертвовать многим, в том числе и самим собой, чтобы спасти горожан от беды. Больше всего я хочу, чтобы люди знали, что магия не делает никого плохим. — Я же говорил, — с улыбкой покивал Сокджин. Собравшиеся за столом весело рассмеялись. — Вы очень добры и не забываете о других, — утирая выступившие на глаза слезы рукавом шелковой рубахи, сказал граф и вздохнул. — Это просто чудесно. И, разумеется, я расскажу народу всю правду. И всё же хотелось бы наградить вас лично. Такой достойный человек заслуживает чего-то особенного… Юнги смущенно хмыкнул, натянуто улыбаясь. Перед глазами опять встал маленький домик с огородиком, коровой и парой овечек. Уютный домик, где можно было бы жить, ни о чем не печалясь. Но, что поделать, это слишком роскошно… — В награду за спасение города вы получите руку и сердце моей старшей дочери! — Чонгук поперхнулся, закашляв в кулак. С личика девушки сползла милая улыбка, она ошарашенно уставилась на воодушевленного отца. Юнги натянуто улыбнулся, не в силах побороть звенящую пустоту в собственной голове. — Что? Как вам такой расклад?! — Это большая честь для меня, Ваша Светлость, — с улыбкой протянул Юнги, снова вежливо кивая. — Моей благодарности нет границ. Но у меня уже есть одно сердце с рукой, больше не нужно, а то какой-то суповой набор получится. Я хочу сказать… моя душа отдана Чонгуку, так что подобную награду я принять не могу. Девушка беззвучно с облегчением вздохнула. Граф покачал головой, хмыкая и размышляя. — Вот оно как, — шептал он, потирая подбородок жилистой рукой, — ну, раз так… Намджун! А что скажете вы, возьмете мою красавицу замуж? Не ожидавший, что разговор вдруг перейдет на него, Намджун неестественно выпрямился, как-то резко побледнев. Никому не хотелось отказываться от щедрых подарков графа… если даже те сами возражали. И всё же. — О, господин, боюсь, уже немного поздно. — Намджун расплылся в сладкой улыбке и поймал за руку служанку, как раз убиравшую со стола пустую посуду. — Мы с Суён планируем пожениться этим летом. Суён поджала губы, очевидно, сдерживая смех, но покивала и даже мимолетно чмокнула Намджуна в макушку, тут же вернувшись к своей работе. Он благодарно улыбнулся, всем своим видом обещая выполнить взамен любые просьбы. Граф надул щеки. — Ну что ж. Чимин, уж вы-то не откажетесь! Девушка за папенькиной спиной вполне ясно показала им парой жестов, чтобы никто и не думал соглашаться. Да так сурово и убедительно, что Юнги и при большом желании не посмел бы перечить. Видать, были у нее уже на этот счет какие-то свои планы. — Я бы с превеликой радостью, но разве нужен вашей милейшей дочери муж-слепец? — Чимин демонстративно пошарил рукой по столу, якобы ища свою кружечку с чаем и неотрывно глядя в одну точку в пространстве. — Это доставляет слишком много хлопот. Не смею обрекать юную леди на подобные муки. — Ох-ох. Тэхён? — почти жалобно спросил граф, явно решив пройтись по всем. — Боюсь, мои проблемы еще хуже, чем слепота… Видите ли, когда меня спасали из шкуры кракена… — Лица, разумеется, не было видно из-за сдерживающих русалочьи чары маски и капюшона, но шепот звучал так трагично, что все притихли, с сочувствием прислушиваясь, даже Юнги на секунду поверил, что речь про какую-то реальную болезнь. — Мне отморозили кое-что лишнее. Теперь я совсем бесполезен как мужчина. Увы. Ни одна женщина не заслуживает такого супруга! — Бедный, бедный мальчик, а ведь такой юный! — Глаза графа даже намокли от слез, но он моментально переключился: — Хосок? — Я со своей сестрой сплю! — ляпнул тот, похоже, первое, что пришло в голову. — Ого. С… Сокджин? — А я наполовину болотник, каждую ночь превращаюсь в отвратительное зеленое существо! — Ох уж эти болотные жители, — Граф, наконец смекнувший, что с ним шутят, задорно рассмеялся, разливая последние капельки чая из кувшина по кружечкам. — Ну ничего, только себя потом вините, когда пожалеете, что отказались. Ладно, допьем для начала чай. Вернемся к делам. А уж после подумаем, кому что нужнее.🐾 ДОБЫЧА 🐾
Во дворе маленького домика у болот снова было шумно. Вообще-то после обсуждений, кому что нужно, колдуны собрались там, чтобы помочь Сокджину легко и быстро перенести овечий хлев поближе к дому спокойствия ради. Но с делом разобрались минут за двадцать, а желание расходиться так быстро не появилось. Поэтому они расселись вокруг заменившего столик ящика, разделили тыквенную запеканку на шесть кусков и просто забыли на время обо всём остальном мире. Даже без объединившего маленького приключения им нашлось что обсудить. — Слушай, Юнги, — начал Хосок, облокачиваясь на ящик с опустевшими тарелками из-под угощений и подаваясь навстречу собеседнику, чтобы пошептаться, пока остальные были увлечены выяснением на практике, кто же из них может дольше простоять на руках. — Намджун тут сказал, что ты просил его зелье сварганить. Это правда? — Правда, конечно, — ответил Юнги, неотрывно глядя на шумных парней. — Или ты боишься, что он тебя обманул? — Ты уверен, что хочешь избавиться от магии? — Да. — Белокурая очаровашка поджала хрупкие плечики. Она прекрасно знала о планах человека, не смела противиться, но всё же такие слова заставляли ее содрогнуться. — Но я не стану этого делать. Перед уходом из замка я сказал Намджуну, что передумал. Просьба была необдуманной, хватаясь за желание вернуть себе покой, я упустил одну очень важную вещь… не сразу понял, что зелье ее убьет. — Ты тоже веришь, что магия — живое существо? — мягко улыбнулся Хосок. — Если она — не живая, то я не знаю, кто вообще тогда живой, — тихо рассмеялся в ответ Юнги. — Я всё еще хочу разделить нас. Но точно не таким ужасным способом, нет, мы будем искать что-то другое. — А не жаль? В смысле, с магией столько возможностей открывается… Юнги рассеянно собрал пустые блюда и миски в стопку. За спиной у него разгорался очередной спор, слышался веселый смех Сокджина, пытающегося унять разгорячившихся юнцов. А в груди как будто шершавый змей заворочался, неприятно задевая кольцами ребра. — Не каждый к этим возможностям готов, — сказал Юнги после некоторых раздумий о самом правильном, честном и понятном ответе. — Я не могу чувствовать себя комфортно, пока во мне есть кто-то, кто слышит каждую мысль, ковыряется в моих воспоминаниях, может подталкивать к каким-то словам и поступкам, которых я избегал. Хочу точно знать, что сам проживаю свою жизнь. Так, как хочу. — Никогда не чувствовал ничего подобного. — Хосок поднялся, помогая ему убрать посуду. Открыл дверь, пропуская в дом. — Должно быть, твоя магия и правда очень бойкая. — Да. Очень. Этим странным знакомством она напомнила мне одну важную вещь — нельзя всегда и всё делать только лишь собственными силами. — Юнги поставил стопку на стол и глянул в окно на опадающие цветы бузины. — Привыкнув охотиться в одиночестве, забываешь, на что способна компания друзей или семья. Магия уже сделала для меня главное. Большее будет лишним, как я считаю. Белокурая магия с тоской улыбнулась, глядя его глазами на крохотные белые цветочки. Юнги очень ей нравился, мысли о расставании навевали тоску. Может, дело было в ярком контрасте с прошлой хозяйкой, которая обращалась с ней грубо, может, в том, что магия узнала о нем еще до его рождения, успела привязаться. Но, в чем бы ни была причина, она знала планы Юнги, и понимала, что тот ни за что не поступит с ней жестоко, не причинит боль и не заставит страдать. — Знаешь, — вдруг сказал Хосок совершенно другим тоном, с новым весельем, — жители города шепчутся по поводу жуткого ведьминого круга — сосен, вымахавших за одну ночь. Уже ходят слухи, что, если пройти между этими соснами, заболеешь чумой. Но, если змейкой обойдешь каждую три раза, то получишь счастье на всю жизнь! Скажу тебе по секрету, я ходил к этому месту вчера утром. Волшебством от них и правда разит, чуть не с ног сшибает. Какой бы сильной ни была магия, она не оставляет таких ярких следов, потому что пропускается через тело колдуна, преображается. То, что творили вы двое в паре, необычайно, вы друг другу подходите. Надеюсь, что бы вы ни решили, вы оба останетесь довольны. — Почти уверен, что так и будет. Магия задорно хихикнула, соглашаясь. — А что по поводу Чонгука? Ты будешь пытаться сделать его снова обычным человеком? — О, да он меня пришибет, если попытаюсь. Чонгук от своей новой способности просто в восторге. Это у Тэхёна есть причины пытаться. У Чонгука же проблем с второй ипостасью и превращениями нет. — Да, — покивал Хосок, присаживаясь на табуретку. — Верно. Готов поспорить, он это и в охоте использовать будет. — Конечно, буду, — поддакнул веселый голос. Чонгук облокотился на оконную раму и улыбнулся. — Чего это вы тут заперлись и секретничаете? Ребята там новый турнир устроили, Хосок, тебя тоже зовём поучаствовать! — Только Хосока? — Юнги сложил руки на груди. — А меня? — Ну, во-первых, — скептически подняв бровь, хмыкнул Чонгук, — ты всё равно откажешься, мы это уже поняли. Ты за сегодня ни в одном споре не поучаствовал. А во-вторых, мы вообще-то выясняем, кто из оборотней в своей звериной форме сильнее, быстрее и ловчее. Так что ты не соответствуешь требованиям, уж прости. — Так-так-так. — Хосок потер ладони, решительно поднимаясь. — Ловкостью гофер, может, и не отличается, но сила и скорость уж точно у него не самые плохие! Я в деле! И, напрочь забыв про посуду, для которой уже налили воды в таз, он выскочил во двор, спеша присоединиться к соревнованиям. «Вот же дети», — мельком подумал Юнги и с улыбкой вздохнул, опуская тарелки в таз. Когда-нибудь он тоже поучаствует в этой их ерунде. Может, даже скоро. Может, даже сегодня… — Да оставь ты пока посуду, — шепнул Чонгук, кивая куда-то вбок. — Иди во двор тоже. Нам ведь и судья нужен, не можем же мы сами лучшего выбирать, передеремся. Юнги рассеянно оглядел таз и лежащие рядом тряпки. А после пожал плечами, будто бы с огромной неохотой соглашаясь, вытер руки о полотенце и собирался уже выходить, но Чонгук поймал его за руку. — Погоди, — суетливо пробормотал он, опуская взгляд. — Я… прости, если я многого прошу, но… знаешь, не только попавшим под приворотные чары нужно время от времени получать знаки внимания. Раньше мне никогда не казалось, что сутки — это так долго. Но, если изнываешь от желания к кому-то прикоснуться, но не можешь из-за посторонних, они хуже вечности. — Раньше мне не казалось, что посторонние тебя смущают, — усмехнулся Юнги, перегибаясь через стоящий у окна стол и замирая близко-близко. Чонгук неопределенно пожал плечами. — Большое спасибо за то, что уважаешь мое желание не выставлять личное напоказ. Но, думаю, этих ребят во дворе можно считать достаточно близкими, чтобы не скрываться от них слишком уж старательно. — Уверен? — шепнул Чонгук, подаваясь вперед, касаясь его носа своим. — А если сами они против? — Ну что ж, если будут возмущаться, я просто наколдую им всем ослиные уши. Это не большая беда, но отвлечет их ненадолго, чтобы мы смогли закончить. — Юнги закрыл глаза и осторожно лизнул чужие губы кончиком языка. И тут же дернулся, почувствовал легкий укус. — Ах ты ж волчара. — Но я же аккуратно! — Смотри мне… — Юнги выпрямился и шутливо пригрозил пальцем. — Если откусишь мне чего лишнего, никакая магия нам потом не поможет волчат завести. — Может, хватит уже попусту болтать на эту тему, пора хоть что-то попытаться сделать? — Но… — Юнги оглянулся на дверь. Во дворе слышался шум, ребятам, чем бы они там ни занимались, было весело и без них. — Все ведь тут, ты чего. — Все тут, — кивнул Чонгук и обворожительно улыбнулся, подавая ему руки, — а мы можем и уйти. Я знаю одно очень уютное местечко в лесу, тебе там точно понравится. Очень романтичное и уединенное. А на наше отсутствие никто и внимания не обратит. Юнги прикусил губу, размышляя. А белокурая магия аж заискрилась, подбадривая и уговаривая не отказываться. Она готова была затаиться в самой глубине, заснуть и не мешаться, чтобы не смущать. Она клялась, что не будет ни слышать, ни видеть ничегошеньки. И Юнги сдался. Вцепился в протянутые ладони, встал на табуретку и выбрался через окошко. Чонгук легко поймал его на руки, снова целуя. Жарко и очень жадно. Не оставалось ни капли сомнения, что он с нетерпением ждал этой возможности. Юнги и сам еле сдерживался, чтобы не сорвать прямо там все пуговицы с мягкой рубашки. Всего лишь нежно касался ладонью горячей щеки, но уже чувствовал, как всё тело горит, переполняясь сладким возбуждением, опьяняющим разум. Магия окончательно стихла, оставив их. И впервые за всё это время Юнги был уверен, что поступает правильно. Не боялся и не думал о том, что может пойти не по плану. — Надо бы нам скорее линять, — шепнул он сквозь поцелуй, крепче обнимая Чонгука за шею. — Не хотим же мы, чтобы кто-то нас заметил и задержал, так? — Угу, — только и выдавил Чонгук, аж жмурясь от удовольствия. — Еще как не хотим. — Ну… — Юнги отстранился, ласково приглаживая волнистые темные волосы. — Тогда чего стоишь? Беги, Волчок, тащи добычу в кусты!❤ ЭПИЛОГ ❤
Январь вышел необычайно снежным, зато довольно теплым и безветренным. Миролюбивым, как говорил дед. И Юнги понесло домой. Как его ни уговаривали, что ни твердили, наотрез отказался и дальше оставаться у родителей. И без того всю осень в гостях просидели, пора уже было и честь знать. Такого упрямца не переубедишь, если что себе в голову вобьет, так что деду с Чонгуком только и оставалось, что руками развести да приняться вещи собирать. Конечно, дорога вышла долгой и непростой, три дня растянулись на целую неделю. Но всё рано или поздно заканчивается, и в один прекрасный момент Юнги осознал, что видит вдалеке знакомое поле с кружочком высоких сосен. — Ну что, счастлив? — улыбнулся Чонгук, спрыгивая с остановившейся на окраине леса телеги и помогая спуститься Юнги. Бесёнок, щенок не в меру непоседливый, тут же рыжей искоркой сиганул следом, утонув в сугробе с головой. — Доволен, что вернулся домой? — Не то чтобы мне это место было так уж дорого, — честно ответил Юнги, поправляя широкий капюшон, закрывающий от солнца, и забирая свои сумки. Бесёнок уже носился вокруг, радостно тявкая. — Мой дом уже давно не здесь, не в каком-то городе или деревушке. Сам же знаешь, теперь мой дом в одном горячем волчьем сердце. А сюда я вернуться хотел, просто чтобы от родительского присмотра сбежать. — Ах вот оно что! — рассмеялся Чонгук, по привычке подцепляя носком сапога закрученный хвостик щенка. Малыш удивленно затоптался на месте, озираясь. — Зайду за вами завтра утром, — бросил дед, всё еще сидящий на облучке, и отвернулся, махнув рукой, как бы говоря почтальону, что можно ехать дальше. — А ты дорогу-то помнишь? — с легким сомнением спросил Чонгук, взваливая на плечи самые тяжелые сумки. — Один раз всего был, и то — полгода назад. — Чтобы я и не нашел избушку змея посреди леса? Ха, смешно! — Но… — Не переживай, Гук, в таких сугробах наши следы даже слепой увидит, — мягко улыбнулся Юнги, поправляя ему шарф, расправляя лямки сумы за спиной. Парень оглянулся на белоснежное поле. — До чего же ты рассеянный в последние дни. Даже стыдно за себя, это такого охотника я из тебя сделал? — Ой, да чему ты там меня успел научить за лето. Чонгук махнул рукой, подобрал Бесёнка на руки, чтоб не потерялся, и первым зашагал через глубокий снег. Навалило аж до середины икры, даже высокие сапоги Чонгука порой при очередном шаге прятались под белым морем, Юнги в своих ботинках так и вовсе увязал, уже чувствуя, что штаны промокнут до самых колен. И всё же он был несказанно рад после долгого отсутствия вернуться в знакомые края именно в такое время. Снежное поле вокруг них сверкало, переливалось нежнейшими оттенками розового и сиреневого в лучах солнца, старательно разукрасившего к закату и небо, и каждое облачко. Лес впереди манил таинственностью. Между снежными шапками чернели голые стволы, тут и там возвышались над ними зеленеющие ели и сосны. И, если к кругу из сосен можно было найти заметенные цепочки следов, то к лесу не вела ни одна. Дорогу приходилось прокладывать самим. От щебета распушенных красногрудых снегирей аж звенело в ушах и казалось, что других звуков в лесу попросту нет. Зима. Не шелестит на ветру листва, не стрекочут цикады в траве, не квакают лягушки у болот. Честное слово, Юнги даже чуть не упустил нужное кривое деревце, означающее, что пора свернуть и внимательно присмотреться к кустам. Чуть не ушел в самые топи. Дворик встретил их радушно. Расчищенный от сугроба, как всегда, ухоженный, тихий. За время их отсутствия он успел обзавестись еще одной небольшой пристройкой и навесом, под которым теперь стояли прислоненная к столбу лодочка, телега, какие-то бочки-ящики и, что совсем уж неожиданно, пара устланных овчиной кресел да столик со слюдяной лампой. — Эээй, Сокджин! — заорал Юнги, оглядываясь и устало упирая руки в бока. Подумал даже кинуть снежком в чуть приоткрытое окно, но поленился наклоняться для такой ерунды, а магию просить постеснялся, хотя она-то прекрасно услышала его мысли и уже была готова помочь. — Сокджин, выходи! К тебе долгожданные гости приехали! Окно скрипнуло и открылось шире, Сокджин осторожно выглянул во двор, удивленно вскинув брови. Юнги с улыбкой помахал. — Ну ничего себе! — Окно тут же захлопнулось, а через секунду Сокджин выскочил на крыльцо прямо в рубахе. — Юнги! Вот так сюрприз! Эээй… — приобняв друга, хитро прищурился он, глядя тому за спину. — Где ты бросил малыша Чонгука и, куда важнее, кто этот сногсшибательный мужчина, приехавший с тобой?.. Чонгук выпустил Бесёнка и с усмешкой протянул ладонь для рукопожатия. Юнги расплылся в довольной улыбке, да, пожалуй, за несколько месяцев симпатичный парень и правда превратился в красивого молодого мужчину, неизменно цепляющего взгляды. Отросшие длиннее обычного угольно-черные волосы, блестящие внимательные глаза, обаятельная улыбка, всё еще напоминающая скорее о милом кролике, чем о сильном, дерзком и уверенном в себе волке, каким он был. Ну и сшитое матушкой Юнги черное шерстяное пальто с плащом его страсть как красило! Просто расфуфыренный графский сынок, не меньше! Юнги порой сам себе завидовал. — Это мой носильщик, — бросил Юнги, без спроса и разрешения отправляясь в дом. Бесёнок тут же шмыгнул следом. — Должен же кто-то мои пожитки таскать. Зайдя в комнату, Юнги с любопытством огляделся. Почти ничего в ней не изменилось, всё те же узкие шкафчики с посудой и склянками для трав, та же кровать, застеленная пестрым покрывалом, те же кривенькие табуретки. И всё же ощущение было совсем другое. То ли повешенные на окно светлые шторки всё меняли, то ли прилаженные на дверцы новые картинки, то ли осознание того, что живет Сокджин теперь явно не один. — Хосок всё же перебрался к тебе? — усмехнулся Чонгук, глядя на появившийся второй ярус кровати… ладно, почти та же кровать. — Эх, жаль, я надеялся, что мы несколько дней у тебя сможем переждать, пока дед куда-нибудь на охоту уедет. — Я вам давно говорил, сделайте для себя второй этаж, — фыркнул Сокджин, ногой сдвигая всю обувь в угол и глядя на скачущего рядом щенка, которому, похоже, было жуть как интересно играться с завязками сапог. — На что вам магия нужна? Пара дней работы — и был бы готов второй этаж. У меня ж даже бревна да доски были! Ну, теперь-то уже нет, на сарай и навес всё пустил… — Ничего, уж древесину мы в лесу найдем. С облегчением вздохнув-зарычав, Юнги наконец отбросил капюшон и скинул с себя теплый меховой плащ, застегнутый лишь на пару верхних пуговиц. Сокджин изумленно округлил глаза. — Ч-что это? — чуть ли не завопил он, тыча пальцем в объемный круглый живот. — Как это понимать?! Я думал, это у тебя сумка под шубой! — Это и есть сумка, — невозмутимо ответил Юнги, опускаясь на кровать, с наслаждением вытягивая гудящие после прогулки ноги и магией подсушивая брюки. Чонгук тут же присел, ощупывая его носки, чтобы убедиться, что точно не сырые. — Внутри... тельная. Сделанная из мышц и прошитая сосудиками и прочей человеческой лабудой. Надежно — такую точно нигде не забудешь по рассеянности. — Сумка… для чего? — Ну. Я храню в ней нашего еще не родившегося волчонка, — рассмеялся Юнги. Чонгук преспокойно уселся на пол и принялся доставать привезенные для гостеприимного хозяина подарки и гостинцы, снова и снова вытаскивая из рюкзака еще и лезущего туда любопытного щенка. Сокджин подошел поближе и склонился, присматриваясь. Но, судя по лицу, всё еще не мог осознать и поверить, так что пришлось даже потрогать осторожненько. Ребенок толкнулся, как делал каждый раз, когда прикасался кто-то чужой. Не любил он незнакомцев. Белокурая магия с умилением захихикала, убаюкивая малыша нежной песней. — Ладно. — Сокджин тряхнул головой и плюхнулся на попавшуюся под руку табуретку. — Я притворюсь, будто бы не удивился настолько, что готов орать, как оглашенный, и тыкать в тебя вилами. Но что это с твоими глазами?.. Почему они красные? Иии… клыки… разве они были такими острыми? Он демонстративно прищурился, осмотрев Юнги с головы до ног и обратно. Но Чонгук подпортил театральную сценку, почти бесцеремонно пихнув ему сверток из новенькой теплой рубахи да вязаных носков и возвращаясь к поискам. — Ой… — Юнги беззаботно махнул рукой. — Это я тут недавно вампиром случайно стал. Магические проблемы у охотника за нечистью. Не везет мне с магией, что еще сказать. Выпивал как-то раз после охоты в трактире — ты не подумай, я молоко с клюквой пил, я малявку берегу. Так вот, разговорился с подсевшим мужиком. Сам знаешь, как это бывает, когда с клюквой перестараешься. Слово за слово, и к середине ночи вы уже чуть ли не лучшие друзья, а потом он кусает тебя за шею. Бац! И ты кровопийца клыкастый. Чонгук, конечно, расстроился сначала, но потом ему стало очень любопытно, как будет выглядеть наш волколак-вампирчик. Сокджин поморгал, переваривая удивление. — Любопытство кошку сгубило, — продолжил Юнги, кивая сам себе. — А уж что оно с волком-оборотнем сделать может, страшно подумать. — Но… — Сокджин в очередной раз тряхнул головой и вздохнул. — Чонгук, будь любезен, объяснись — КАК?! — Тут вопросы скорее не ко мне, — с веселой улыбкой пожал плечами парень, втюхивая ему еще и кулек с кипреевым чаем. — Это магия постаралась. Это ведь и правда она предложила. Она видела чувства Юнги, что росли и крепли день за днем, видела, какой важной частью жизни и души стал для Юнги его любимый человек. А потому предложила помощь. И Юнги сразу согласился. Столько лет сторонился людей и избегал отношений, а тут вдруг через пару месяцев захотел общего ребенка? Да. Потому что ни секунды с того момента, как Чонгук пообещал быть с ним и в радости, и в горе, не сомневался, что это та самая Судьба. А радость деда, кажется, впервые в жизни так крепко стиснувшего внуков в объятиях, доказывала это — предсказания ведьмочки не могли ошибиться, у них обязан был появиться сын! — Такое вообще возможно? Чтобы мужчина… — То есть, — скептически хмыкнул Юнги, поглаживая живот, — в то, что мужчина может взять и за секунду кардинально перестроить свое тело, превратившись в змея, ты веришь, а в это — нет? Уж поверь, с точки зрения анатомии заставить мужчину забеременеть намного проще, чем превратить в монстра. Хотя с магической… я чуть с ума не сошел, пока пытался раскусить эти чары, так и не понял, сколько десятков разных заклинаний в них вплетено. Но, оказывается, если дать магии полную свободу, она может сотворить что-то потрясающее даже по меркам опытных колдунов. — Знаешь, что его дед говорит? — рассмеялся Чонгук, добавляя к охапке подарков мешочек заморского сушеного инжира и подражая грубоватому голосу: — Это же мой внук! Я всегда знал, что Юнги рожден, чтобы поражать воображение. Правда… я думал, он совершит великий подвиг, изменит мир или хотя бы победит всё зло в королевстве. Но раз ему по душе рожать волчат, пусть так. — Дед больше нас самих ждет, — цокнул языком Юнги. — Гадалка ему, видите ли, предсказала, что сын мой станет его главной радостью на старости лет. Так он, как спятивший, всё намекал нам с Чонгуком, что нечего время тянуть, пора детей делать. Тьфу. Курицей-несушкой себя чувствую. — Кстати, о курицах, — встрепенулся Чонгук. — Надо послание Чимину отправить, сказать, что мы приехали. — Да мы отправили уже, не суетись. Магическое послание за считанные минуты адресата находит, скоро прилетит твоя курочка. Вы столько переписывались, что я боялся, как бы он в деревню к моим родителям не заявился, чтобы тебя украсть. Уж сейчас точно не… Его перебил пронзительный птичий крик во дворе и возмущенное ворчание: «Зачем на ухо прям кричать-то?» — Ну вот. Легок на помине. И кальмара своего притащил, как слышишь. Чонгук подорвался, не скрывая бьющее ключом счастье, и с первым же стуком распахнул дверь. Вечер прошел шумно и весело. И Юнги с удивлением понимал, что успел очень соскучиться по таким вот посиделкам в этой самой компании. Ему не хватало игр и странных пари, не хватало вечных препираний Чимина с Гуком, не хватало ободряющего голоса и подбадривающих слов Хосока, необычного взгляда на всё вокруг, которым делился скрывающийся от чужих взглядов Тэхён, и смеха Сокджина, кажется, самого заразительного в мире. За лето он успел полюбить этих ребят, как вторую семью. И как же приятно было вернуться по-настоящему… домой. — Скажи-ка? — спросил Хосок, сидящий в соседнем кресле под навесом, и перевел на него улыбчивый взгляд, кажущийся еще мягче от света свечи в лампе. Бесёнок, спящий на его коленях, тихо рыкнул, но не проснулся. — Ты всё так же хочешь расстаться с магией? — Да, — уверенно кивнул Юнги в ответ и поправил укрывающее ноги одеяло. — Говоря честно, это одна из причин, почему мы вернулись именно сейчас. Мы с магией придумали, как она может быстро и без страданий перейти в другое тело. Это будет легко. Как только волчонок родится, наши с ней совместные планы будут выполнены. Я сразу отпущу ее. Оставалось всего-ничего. И тогда наконец для него закончится затянувшийся бесконечно длинный год волшебства. Всё это время он пользовался своей временной способностью без азарта и увлечения. Просто воспринимал магию как дочку или племянницу, которая готова подсобить, но всё же больше нуждается в заботе и внимании. Баловал ее, радовал мелочами, а порой даже поучал или наказывал за баловство. Понимал, что магия втрое старше, но не мог не воспринимать ее как озорную девчонку. Может, подсознательно готовился стать родителем? — Отпустишь? — Да, отпущу. — Юнги прикрыл глаза, откидываясь на подушку и умиротворенно вздыхая. — К Сокджину. Она когда-то об этом мечтала. Да и он, насколько я знаю, очень хотел стать волшебником. Только не говори ему пока, пусть не знает заранее, а то еще отговаривать меня начнет, а я уже твердо решил и всё подготовил. — К Сокджину, — усмехнулся Хосок. — Хороший выбор, мне кажется. — Точно. Он всю жизнь среди сильных колдунов терся, всю теорию магии не хуже Намджуна знает. А уж про его воображение я и вовсе молчу. — Он будет чудесным, способным и очень добрым колдуном. — Самым добрым из всех, что я встречал. Сумеет отмыть честь своей семьи и лучше кого бы то ни было доказать горожанам, что ни магические способности, ни вкусы, ни семья не делают человека злодеем… и что нельзя судить, не разобравшись. В конце концов, только этого мне не хватает для полного счастья. — То есть, получается, второго вы заводить не будете… Юнги улыбнулся, чувствуя, как заворочался малыш. Он как будто всегда чувствовал, что речь зашла о нем. Стоило Чонгуку сказать слово «волчонок», он как будто поглаживал живот изнутри. Стоило деду запричитать о правильном воспитании внука — пинался. А как только мама говорила «Беременным нельзя такое есть, это вредно для ребенка», сразу принимался барахтаться, отчаянно возмущаясь, да так, что Юнги хватался за живот от боли и не мог подняться. Этот малыш уже проявлял характер. Не любил он правила и запреты. И, может быть, такому как раз и нужен был бы младший братик… — Ой, да брось, моя лапочка-магия будет помогать мне и из чужого тела, так что я вообще ничего не теряю. Захотим второй раз рожать — она и оттуда разберется. Главное, чтоб ребенку точно не передалась ее часть, — тихо рассмеялся Юнги, отправляя в рот последний лежавший на тарелке кусочек кровяной колбаски. — А то оборотень-вампир-колдун — это уже будет знатный перебор. Магия улыбнулась, заставляя покрыться мурашками от пробравшей их обоих нежности. Ни капельки не сомневалась, что он прав от и до.