***
Антон выключает свет, снимает свои очки, кладя их на тумбочку, стоящую у кровати, и ложится. «Надеюсь, хоть сегодня Оле будет легче и она наконец выспится, — думает Антон и укрывается одеялом. — "А заодно и мне даст поспать» И вправду. Никаких криков и плача не слышно в ближайшие тридцать минут. Пока в доме гробовая тишина. Только ветки, подобно рукам в темноте, пошатываются от порыва сильного ветра за окном. Слышится противный вой собак, или же, возможно, волков, где-то там, в жутком лесу. Скрипит флюгер на крыше, раздражая. Что-то совсем рядом злобно рычит. Как будто под окном. И, почти заснув, Антон через силу открывает глаза. В доме скрипит пол в коридоре, затем и на лестнице. Тяжёлое и очень частое дыхание приближается к двери Петрова. И он каменеет от ужаса. Неужели опять этот кошмар, или может это не сон, а реальность? Теперь он умрёт, порванным в клочья в своей комнате каким-то ужасным зверем, а может адским монстром. Или это бедная Оля, опять испугавшись Совы, бежит к нему за защитой и поддержкой? В чувства приводит дёргающаяся ручка. Раз, два, три дёрнулась, но не открылась. А дверь не заперта. Она может в любой момент открыться, и на Антона кто-то выпрыгнет. Схватит, не отпустит. Больно вопьётся острыми когтями и зубами, отрывая куски плоти и разбрызгивая кровь вместе с внутренностями по стенам. А затем начнёт громко хрустеть костями, разгрызая их. И всё. Всё. От Антона ничего не останется. Его даже никто и не вспомнит. Антон не шелохнётся. Он не может. Прислушивается к этому рыку и внимательно смотрит на проклятую ручку. «Живое к живому» Следует стук в дверь. Что-то скребётся когтями. Ручка дёргается вниз. Дверь потихоньку с ужасающим скрипом открывается. А из темноты показываются глаза. Два адских огонька, поражающие парня напротив. «Мёртвое к мёртвому» Антон зажмуривается, лишь бы не видеть существо, что в скором времени нападёт на него. Он не хочет видеть сего кошмара… Резко включается лампа на тумбочке. «Антоша», — шепчет сладко и маняще напротив. Знакомый голос. Такой бодрый и весёлый. Петров, поборов чувство страха, медленно открывает глаза. Перед ним оказывается Алиса в своей шубке. Не стесняясь совсем, она сидит прямо на парне, от чего тот краснеет. Её руки располагаются на его груди. — Господи, — с облегчением выдыхает Антон, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Надевает очки, чтобы лучше видеть. — Зачем ты пришла?! — Тш-ш-ш— Алиса прислоняет свой палец к губам. — Не кричи так громко! Но Антон видит, что это не просто палец. Не просто рука. Она покрыта рыжей шерстью, а вместо ногтей — когти. Алиса улыбается, Петров теперь в шоке. — Ты всё-таки настоящая лисица, — Антон елозит ногами, а она, вцепившись, всё продолжает упорно сидеть. — Разве такое возможно? — Я не совсем лиса, — Алиса, ехидно ухмыляясь и щуря глаза, расстёгивает большие пуговицы шубки, пока Антон офигевает от происходящего. Он шумно сглатывает не в силах даже ничего сказать. И Алиса по-настоящему скидывает с себя шубу на пол и оказывается совершенно голой. Она хихикает и машет лисьим хвостом. А глаза Антона заметно округляются и как будто фотографируют, запоминают этот момент. — У меня просто человеческое тело, — говорит лиса и наклоняет мордочку ближе к лицу Петрова. — Но покрытое шерстью. И Антон уже это давно понял, но всё никак не может оторваться. Оторваться от этого красивого, хоть и нечеловеческого тела. Конечно он видел пару раз порнуху на кассетах, которые ему ещё друзья показывали в пятом классе, видел там голую женщину. Но так внезапно и вживую, ещё ни разу. Он сейчас рассматривает упругую грудь, к которой так хочется прикоснуться, узкую талию, которую хочется обвить руками. И конечно эти сочные бёдра, которые так хочется шлёпнуть. И всё это происходит вживую. Не каждому счастливчику так повезёт! Но зато это приятно. Внизу живота давно сладко тянет, а домашние шорты и тело, сидящее на ногах, мешают вставшему члену. Хочется прикоснуться к себе и начать прямо сейчас дрочить. — Опачки, что это с тобой, Антошенька? — спрашивает лиса и откидывает одеяло. Запускает свои когтистые лапки под белую футболку и чуть царапает. Парень тихо выдыхает. Чужие руки приятно скользят, снимая вспотевшую от жары футболку. — Ого, какое у тебя спортивное тело, — она облизывается, проходится пальцем по впалому животу, грудным мышцам и не особо выделяющимся, но заметным кубикам пресса. Ох, как же это, извините за мат, ахуенно. Антону максимально вскружило голову. Комплименты и лисичка-сестричка голенькая, которая его, по всей видимости, хочет, желает. Ну что может быть лучше? — А что у нас тут... — Алиса оттопыривает кромку шорт вместе с трусами, тем самым освобождая вставший и пульсирующий член. А Петрову стыдно. Он закрывает лицо рукой. — Почему мы этим занимаемся? — вдруг спрашивает Антон. — Сладкий, но тебе же нравится, — буквально пропевает лиса и обхватывает член, жаждущий внимания, рукой. — К тому же ты не сопротивляешься. Конечно же, ведь это, чёрт дери, пиздец как ахуенно. Ахуенно, когда её руки проходятся по всей длине вверх-вниз и то, как она задорно смотрит на стекающую капельку смазки на головке. Антон уже почти готов кончить! Его дыхание давно сбилось, он чуть ли не стонет. Уже сам вскидывает бёдрами и, ускоряя темп, поддаётся на дрочащую руку. Алиса только пододвигается мордочкой к члену, чтобы его взять в пасть, как её останавливают. — Н-не надо, — говорит парень, сдерживая стоны. — Не боись, не откушу, — и Алиса обхватывает член длинным, шершавым, горячим и мокрым языком, что Антон чуть ли не кончает. Рукой Петров зарывается в густую шерсть. И смотрит, как Алиса, его подруга, отсасывает ему. Очень сексуально и правильно, приятно и красиво. Она тоже смотрит своими хитрыми глазами, но в них как будто пожар горит. И его уже не потушить. Сделав пару глубоких толчков, Антон кончает Алисе на мордочку. Белая сперма стекает по её рыжей шерсти и та почему-то улыбается, слизывая её и пробуя на вкус. — А я смотрю, тебе этого не достаточно, да?— Алиса продолжает задорно вилять пушистым хвостиком и ёрзать в разные стороны — Поработаешь язычком? Она сама нехило возбудилась. Её промежность обильно истекает смазкой, требуя внимания. И Антон меняется. Становится властным, вжимает её в кровать, и Алиса ехидно улыбается. Парень сжимает её грудь, и лиса тихо, но стонет. Новая волна пробегает по всему телу, когда Антон спускается ниже к промежности. Грубо впивается и жадно вылизывает языком, на что Алиса вздрагивает, прогибается, извивается как змея и громко стонет. Мокрый язык проходится по клитору, а два пальца проталкиваются внутрь. — Не больно? — беспокоится Петров. — Ах, нет, — как мило с его стороны. Алиса облизывается, показывая клыки. — Продолжай. Темп ускоряется, стоны становятся громче, желаннее, слаще. Антону уже тяжело сдерживаться, когда он видит Алису такую. И что, что у него это в первый раз, и что, что он это делает неумело и неправильно, но он старается, как можно больше доставить удовольствия. И он это видит. Он это слышит. Он это чувствует. Алисе нравится. Как кошка, она прогибается в судорогах и, выкрикивая имя парня, кончает. Им обоим хорошо. Они забывают про слова, про жизнь и про всё остальное. Антон пододвигает её к себе за бёдра, переворачивает на живот, и она, прогнув спину, встаёт на колени. Петров входит плавно и медленно. У него кружится голова от таких ощущений, когда внутри член сильно сжимают. Он судорожно выдыхает и делает первые толчки. Когти впиваются в подушку и рвут её. Алиса двигается навстречу и принимает шлепки по ягодицам, а хвост так и виляет от удовольствия. Парень меняет позу. Подхватывает одну лапу лисы и запрокидывает её к себе на плечо. Движения становятся быстрыми и глубокими. Алиса вцепляется в спину, но помнит, знает, что царапаться нельзя, потому что она сделает Антону больно и после этого останутся следы. — Ощущения под этим углом невероятны, да? — спрашивает Антон и, сделав пару итоговых толчков, изливается Алисе на живот. Интересно, как их ещё не запалили родители или Оля?***
Антон просыпается. В комнате уже светло, на улице светит солнце и утренние птички поют красивые песни. «Алиса?», — вспоминает Петров и оборачивается. — «Никого, это просто был такой сон. Чёрт…» «Алиса и вправду странная. Но такая классная. Она как будто с другой планеты. Она нереальная. Она просто мой воображаемый друг», — так думал Антон, пока не обнаружил разорванную от когтей подушку. Конец :)