Обрывая старую кинопленку

Я, последовав совету Карлайла, не возвращался в школу. Мне было, о чем подумать. И пусть, я мог размышлять и делать вид вовлеченности в учебный процесс, но мне откровенно было не до этого. Я убежал достаточно далеко от Форкса. Сидя на скале, я пытался восстановить свою картину мира, которую в очередной раз пошатнула реальность. Мне бы хотелось знать ответы на вопросы такие как: «Почему Нэйт, в конечном итоге, не потребовал объяснений?», «Почему он сам придумал логичное объяснение, при том, что он заметил слишком многое?», «Как он смог заметить так много?», «Почему я отреагировал быстрее чем успел подумать? И как это вообще возможно, учитывая, мою природу?». Я не мог позволить произойти тому, что могло, пусть я подставился и подставил семью. С другой стороны, я с содроганием представлял, что могло произойти с Нэйтом, и что могло последовать за этим. В семье у меня лучший контроль после Карлайла, какое-то время я даже работал медбратом. Наша сущность могла проявить себя у любого в нашей семье, если... Нет, не могу об этом думать. На несколько мгновений мои мысли заняло ощущение хрупкого человеческого тела в моих руках и сравнил его с Эмметтом, Джаспером и Роуз – от природы неестественно сильные и быстрые машины для убийства. Нэйт, по сравнение с любым из нас хрупкий, но для человека сильный и смелый. Его не пугает та аура, окружающая нас, что инстинктивно отпугивает других. Он пробился в мои мысли и стал другом. С тех пор как я изменился такого не происходило, я ни с кем не сближался, как, наверное, и остальные члены моей семьи. Исключением, наверное, всегда будет Карлайл, он всегда безбоязненно сближался с людьми, пусть и с ограниченном кругом лиц. Насколько я знаю, он продолжает переписываться со своими друзьями какое-то время после переезда. Тут, наверное, влияет его профессия и философия его жизни. Наверняка Джаспер и Розали будут настаивать на переезде или того хуже. Я действительно совершил не допустимую глупость, и Нэйт это заметил, но я не мог позволить умереть тому, кто так незаметно за столь короткий срок стал другом. Интересно кто встанет на мою сторону или хотя бы воздержится от не сдержанных решений... Конечно Карлайл. Он не боролся бы не с кем, но он будет полностью против замысла Роуз и Джаспера. Может быть, мне будет достаточно этого. Возможно Эсми. Она тоже не будет против меня, и она терпеть не может не соглашаться с Карлайлом, но она поддержит любую идею, которая сохранила бы ее семью в целости. Ее приоритетом была не справедливость, а я. Если Карлайл был душой семьи, то Эсми была сердцем. Он стал для нас лидером, за которым стоило идти, она привнесла любовь. Мы все любили друг друга. Даже в ярости, которую я сейчас чувствовал к Джасперу и Роуз, из-за тех мыслей, что уловил там на стоянке, даже планируя бороться с ними, чтобы спасти парня от их замысла, я знал, что люблю их. Время шло быстро, пока я обдумывал все возникшие передо мной осложнения: спор, ждущий меня дома, конфликт с моей семьей, решение, которое я впоследствии должен буду принять… Но, пожалуй, я не мог больше жаловаться, на то, что жизнь за переделами школы было совсем уж удручающей. Этот парень изменил слишком многое. Я отправился домой, когда настало время семье возвращаться из школы и с работы. Дома Эсми ничего не спрашивала, она лишь взволновано посмотрела, а в мыслях был вопрос «Все ли хорошо?», когда я вернулся раньше. – Кое-что произошло, но с нами все хорошо. В школе была авария, никто не пострадал, но мог... Мам, я спас Нэйтаниэля Свона, он все видел, но пообещал говорить выдуманную легенду, – ответил я на ее мысленный вопрос. – Это тот мальчик, с которым ты общаешься, – уточнила она, и без того зная ответ, но я кивнул. – О, милый... – она обняла меня, а я смог расслабиться. Она не осуждала, как и не осудил Карлайл. Я надеялся только на то что она не будет голосовать за уезд. Мне после всех размышлений казалось, что Нэйт ничего не расскажет и не будет выпытывать лишнего, хотя именно ему мне хотелось врать меньше всего. Вскоре по подъездной дорожке зашуршали шины двух машин. Первым в дом вошел Эмметт и пристально посмотрел на меня: – Надеюсь, у тебя есть хорошее объяснение тому, что случилось сегодня. Роуз в бешенстве, – я закатил глаза, не посмотрев на него. Вообще-то, я придумал довольно неплохое объяснение. Стоило только представить, как я ничего не сделал, чтобы спасти Нэйта от столкновения с фургоном… Я выкинул эту мысль из головы. Но если б его задело, если б он был ранен и истекал кровью, текучей красной жидкостью, которая бы растеклась по асфальту, а аромат свежей крови, наполняющий воздух… Я снова вздрогнул, но не только от ужаса. Какая-то часть меня вздрогнула от желания. Нет, я был не в состоянии смотреть на него, истекающего кровью. Как думаю не смогли бы проигнорировать и остальные члены семьи. Я и не думал об этом до тех пор, пока кое-что не заслужило моего внимания: – Проследи за Джаспером, – продолжал Эмметт, не обращая внимания на мои мечты, – Он не столь зол… сколько решителен, – я увидел, что он имел в виду, и на мгновение комната расплылась перед глазами. Мой гнев был столь всепоглощающим, что мои глаза затмила красная дымка. Мне казалось, я задохнусь. – ШШШ, ЭДВАРД! ДЕРЖИ СЕБЯ В РУКАХ! – Кричал Эмметт на меня в своих мыслях. Его рука опустилась на мое плечо, удерживая меня на месте прежде чем я кинулся на Джаспера. Он не часто использовал свою полную силу, только в крайнем случае. Он был намного сильнее любого другого вампира, из тех, которых мы когда-либо встречали. Эмметт применил всю своё силу сейчас. Он сжал мое плечо вместо того, чтобы надавить на него. – СПОКОЙНЕЙ! – Велел он. Я попробовал успокоиться, но это было сложно. Ярость сжигала мое сердце. – Джаспер не собирается что-либо делать, пока мы все не поговорим, – сказал Эмметт. Я сосредоточился на успокоении и почувствовал, как рука Эмметта ослабела. Я глубоко вздохнул, и Эмметт отпустил меня. Эмметт не выражал свое неудовольствие, и мне следовало бы быть более благодарным ему за его спокойную реакцию. Но я видел, что Джаспер намеренно контролирует настроение Эмметта, что он разрабатывает план действий. Ярость закипала, я с трудом держал ее под контролем. Да, Эмметт был сильнее меня, но еще ни разу не побеждал меня в бою. Он утверждал, что это, потому что я мошенничаю, однако подслушивание мыслей было в той же степени частью меня, как и его огромная сила была частью его. Он беспокоился обо мне и о Розали. Он знал, чью сторону должен занять в ссоре, и это его волновало. – Идиот! Сумасшедший! Придурок! Болван! Эгоистичный безответственный дурак! – Розали продолжила свой поток оскорблений на высоких нотах в уме. Сложно было слышать других, и я игнорировал ее, как только мог. Эмметт был прав насчет Джаспера. Он был уверен в своей правоте. Элис беспокоилась. Волнуясь за Джаспера, она приглядывала за будущим. Не важно, каким образом Джаспер приближался к Нэйту, она всегда видела меня там, противостоящим ему. Интересно… Ни Эмметт, ни Розалии не были в этих видениях. Значит, Джаспер запланировал работать один? Джаспер был безусловно лучшим, самым опытным бойцом среди нас. Мое единственное преимущество заключалось в том, что я мог услышать его шаги, прежде чем он сделает их. Я никогда не дрался по-настоящему, а только лишь играл с Эмметтом и Джаспером, кружа друг перед другом. Мне становилось больно от одной мысли, что, может быть, мне придется ранить Джаспера… Нет, не просто только остановить его... Это конец. Я сосредоточился на Элис, запоминая то, как Джаспер собирался проводить свое нападение. Как только я сделал это, ее видение изменилось, отдаляясь все дальше и дальше от дома Свонов. Я мог остановить его до того, как он доберется туда… – Прекрати это, Эдвард! Всё это не может быть так. Я не позволю, – я не ответил ей, я просто продолжал смотреть. Она продолжила рыться в неясном будущем, в неточном царстве отдаленных возможностей. Все было туманным и неопределенным. Мы пошли прямо в столовую. Комната, конечно, никогда не использовалась по ее прямому назначению, но она была снабжена длинным овальным столом из красного дерева, окруженным стульями. Мы были щепетильны, по поводу присутствия всего этого реквизита. Карлайл любил использовать эту комнату, как зал заседаний. Будучи вместе с такими сильными и неординарными личностями, иногда необходимо обсудить вещи, спокойно сидя за столом. Я почувствовал, что сегодня это не поможет. Карлайл сел на свое обычное место в восточной части стола. Эсми около него. Их руки покоились на столе. Глубокие, золотые, полные беспокойства глаза Эсми были направлены на меня. Я сел по другую сторону от Карлайла. Эсми протянула через него свою руку и положила мне на плечо. Она просто беспокоилась обо мне. Карлайл имел лучшее представление о том, что происходит. Его губы были сжаты, а его лоб пересекла морщина. Выражение его лица было слишком серьезным. Как только все остальные сели, я увидел, что роли поменялись. Розали сидела прямо напротив Карлайла, на другом конце длинного стола. Она сверлила меня взглядом, не на секунду не отводя глаз. Эмметт сидел рядом с ней, его лицо и мысли были противоречивыми. Джаспер колебался, а потом встал около стены позади Розали. Он все решил, не зависимо от результата этого разговора. Я стиснул зубы. Элис была последней из вошедших. Ее глаза были сосредоточены на чем-то далеком – на будущем, все еще слишком неясным для нее, для того, чтобы можно было его использовать. Не переставая думать об этом, она села рядом с Эсми. Она провела по своему лбу, как будто у нее болела голова. Джаспер тревожно дернулся, решая, сесть ли рядом с ней, но он остался на месте. Я сделал глубокий вздох. Мне следовало бы начать. Я должен заговорить первым: – Я не жалею о том, что сделал, - сказал я, сначала посмотрев на Роуз, затем на Джаспера и потом на Эмметта. – Я не хотел никого из вас подвергать риску, да это было глупо, и я беру всю ответственность за мой опрометчивый поступок на себя. Розали злобно сверкнула глазами. – Что ты имеешь в виду: взять всю ответственность? Ты что, можешь все исправить? – Не так, как ты думаешь, – сказал я, стараясь говорить ровно и тихо. – Нам ничего не грозит со стороны Нэйта, я готов за этим проследить, но не думаю, что это нужно, – я погладил руку матери. – Все в будет хорошо. Он ничего не скажет, – быстро проговорил я, пытаясь убедить. Роуз, казалось, была в одном шаге от взрыва, поэтому мне было нужно, чтобы все поверили моим словам. – Ты не знаешь, о чем он думает, – напомнил мне Карлайл. – Я его знаю достаточно хорошо, Элис поддержит меня, – Элис смерила меня усталым взглядом. – Я не могу увидеть, что случится, если мы просто оставим все как есть, – она взглянула на Роуз и Джаспера. Нет, она не могла видеть будущее. Не тогда, когда Розали и Джаспер были решительно против того чтобы оставить эту ситуацию нетронутой. Розали громко ударила ладонью по столу: – Мы не можем позволить человеку что-либо сказать. Карлайл, ты должен понимать это. Даже если мы все решим исчезнуть, небезопасно оставлять за собой слухи. Мы живем не так как остальные из нашего вида, ты знаешь, что найдутся те, кто будет рад предлогу ткнуть в нас пальцем. Мы должны быть более осторожными, чем кто-либо! – Нам и раньше приходилось оставлять слухи, – напомнил я ей. – Просто слухи и догадки, Эдвард, а это очевидцы и доказательства, – зашипела она. Джаспер кивнул, в его глазах была решительность. – Роуз… – начал Карлайл. – Дай мне закончить. Это не должно иметь какие-либо глобальные последствия. Парень сегодня ударился головой, так что может быть травма окажется более серьезной, чем казалось, - Розали пожала плечами. – Каждый смертный засыпает, имея шанс больше никогда не проснуться. Мы должны выпутаться самостоятельно. Технически, это должна быть работа Эдварда, но видимо это выше его сил. Вы знаете, что я могу контролировать себя. Я не оставила бы после себя никаких следов. – Да, Розали, мы все знаем насколько ты опытная убийца, – проворчал я. Она яростно зашипела на меня. – Эдвард, пожалуйста, – сказал Карлайл, а затем повернулся к Розали. – Розали, в Рочестере, я простил тебе все, потому что я чувствовал - ты должна совершить свое правосудие. Мужчины, которых ты убила, причинили тебе зверскую боль. У нас другая ситуация. Свон невиновен. – Это касается не только меня, Карлайл, – сказала Розалии сквозь зубы. – Это защитит всех нас, – пока Карлайл обдумывал свой ответ повисла тишина. Затем он кивнул. Глаза Розали озарились. Она должна была быть более проницательной. Даже если бы я не мог читать его мысли, я все равно предвидел бы его следующие слова. Карлайл никогда не шел на компромисс. – Я знаю, о чем ты подумала, Розали, но… Но я бы хотел, чтобы наша семья была защищена лучше. Случайное… происшествие или потеря контроля – худшая часть нашей сущности. – Это было в его стиле, говорить о себе во множественном числе, даже если он никогда не сделал бы такой ошибки. – Хладнокровно убить невинного ребенка – это совершенно другое дело. Я считаю, что риск, который он представляет, независимо от того - расскажет ли или нет, незначителен. Если мы сделаем хоть одно исключение ради нашего спасения, мы пожертвуем кое-чем гораздо более важным. Мы рискуем потерять свою суть, потерять тех, кто мы есть на самом деле, – я весьма тщательно следил за выражением своего лица. Нельзя было усмехнуться или поддержать. Жаль – мне так этого хотелось. Розали нахмурилась. – Я хочу поступить ответственно. – Ты хочешь поступить бессердечно, – мягко исправил Карлайл. – Драгоценна каждая жизнь. Розали тяжко вздохнула, и ее нижняя губа надулась. Эмметт погладил ее по плечу. – Все будет хорошо, Роуз, – подбадривал он её шепотом. – Вопрос, – продолжил Карлайл, – стоит ли нам уезжать? – Нет, – ответил я, нахмурившись. Эта идея меня не вдохновляла. – Нет, – проворчала Розали. – Мы только-только здесь осели. Я не хочу начинать опять начинать мой второй год в старшей школе! – Ты, конечно, могла бы оставить свой нынешний возраст, – сказал Карлайл. – И вскоре снова переехать? – возразила она. Карлайл пожал плечами. – Мне нравится здесь! Здесь так мало солнца, мы можем быть практически нормальными. – Ну, в таком случае, нужно решать это прямо сейчас. Мы можем подождать и посмотреть, будет ли это необходимо. Эдвард, кажется, уверен в том, что парень будет молчать, – Заметил Карлайл. Розали фыркнула. Я больше не волновался по поводу Роуз. Я видел, что она согласиться с Карлайлом, и не важно сколько она ещё будет на меня злиться. Их разговор перешел к незначительным деталям. Джаспер не шевелился. Я понял почему. Прежде чем встретить Элис, он жил в зоне боевых действий, в безжалостном театре войны. Он знал последствия несоблюдения правил, он видел их своими глазами. Это говорит о многом. Он не пытался с помощью своих способностей успокоить Розали, но при этом он и не сердил ее. Он держался в стороне от этой дискуссии – он был выше происходящего. – Джаспер, – сказал я. Он встретил мой пристальный взгляд. Его лицо ничего не выражало. – Он не будет расплачиваться за мою ошибку. Я не позволю. – В этот раз ему повезло. Что потом? Он должен был умереть сегодня. Я лишь выполню предначертанное. Я повторил, выделяя каждое слово: – Я не позволю! – Его бровь поднялась. Он не ожидал этого. Он не представлял себе, что я буду пытаться его остановить. Он покачал головой: – Я не могу позволить подвергнуть опасности Элис, даже в самой незначительной. Ты не чувствуешь не к кому такого, что я чувствую к ней, Эдвард. И ты никогда не переживал того, что пережил я, несмотря на то, что ты видел в моей памяти. Ты не поймешь. В этот момент я понимал только одно. Я готов сражаться за Нэйта. Готов пойти даже против всей семьи. – Я не спорю, Джаспер. Но я сейчас говорю тебе - я не позволю тебе навредить Нейтанеэлю Свон, – едва ли не прорычал я. Мы уставились друг на друга, испытывая не явную, но сильную вражду. Я чувствовал, он исследовал мой настрой, исследовал мою решительность. – Джас, – сказала Элис, перебивая нас. Он задержал свой взгляд на мне еще на одно мгновение и затем посмотрел на нее. – Не докучай мне разговорами о том, что ты можешь сама себя защитить, Элис. Я уже знаю это. Я все еще… – Это не то, что я собиралась сказать, – перебила Элис. – Я собиралась попросить тебя об одолжении, – я видел, что было у нее на уме, я раскрыл рот от удивления. Мне захотелось глубоко вздохнуть. Я уставился на нее в потрясении, не осознавая, что все кроме Элис и Джаспера осторожно наблюдали за мной. – Я знаю, ты любишь меня. Спасибо. Но я буду по-настоящему признательна тебе, если ты не станешь пытаться убить Нэйта. В первую очередь, Эдвард не шутит, и я не хочу, чтоб вы дрались. Во-вторых, он мой друг, по крайней мере, собирается им стать. Это было ясно как в ее голове: Элис улыбалась, ее ледяные белые руки обхватывали его теплые плечи и Нэйт тоже улыбался. Его руки держали Элис за талию. Видение было четким, только время оставалось неясным. – Но… Элис… - Джаспер с трудом дышал. Я не мог заставить себя повернуть голову, чтоб увидеть его выражение лица. Я не мог оторваться от картинки в голове Элис, чтобы услышать его. – Когда-нибудь я полюблю его, Джас. Мы очень сильно поссоримся, если ты не позволишь ему жить. Я по-прежнему пребывал в мыслях Элис. Я видел, как будущее мерцало, так как решение Джаспера стало колебаться от столь неожиданной просьбы. – Ах, – вздохнула она – его нерешительность прояснила будущее. – Видишь? Нэйт не будет ничего говорить. Здесь не о чем беспокоится. Она произнесла его имя так, как будто они уже были задушевными друзьями. – Элис, – я задыхался. – Что…это…? – Я говорила тебе, что должны произойти изменения. Я не знаю, Эдвард, – она закрыла свой рот, и я не мог прочитать большего. Она старалась не думать об этом; она пыталась сконцентрироваться на внезапности Джаспера, хотя он был очень удивлен, для того чтобы значительно продвинуться в своем решении. Она иногда так делала, когда пыталась скрыть от меня что-то. – Что, Элис? Что ты скрываешь? – Я услышал ворчание Эмметта. Он всегда расстраивался, когда Элис и я вели такие беседы как эта. Она покачала головой, стараясь не впустить меня. – Это о парне? – потребовал я. – Это о Нэйте? Она сосредоточилась, скрипя зубами, но, когда я произнес его имя, она допустила ошибку. Ее промах длился всего крошечную часть секунды, но этого было достаточно. – НЕТ! – закричал я. Я слышал, как мой стул грохнулся об пол, и только потом я осознал, что я стою на ногах. – Эдвард! – Карлайл тоже вскочил. Его руки были на моих плечах. Я едва сознавал это. – Это становиться все яснее, – прошептала Элис. – Каждую минуту твоя решительность крепнет. Есть только два пути. Покинуть его - это первый. Есть и другой, Эдвард. – Я мог видеть, что она видела… но я не мог принять это. – Нет, – снова сказал я; в моем протесте не было никакого смысла. Мои ноги стали ватными, и мне пришлось обхватить стол. – Кто-нибудь, пожалуйста, посвятите нас в эту великую тайну! – жаловался Эмметт. – Я должен уехать, - прошептал я Элис, не обращая на него внимания. – Я не вижу, чтоб ты куда-нибудь уезжал, Эдвард, – сказала мне Элис. – Я не знаю, способен ли ты теперь сделать это. Подумай об этом, – сказала она тихо. – Думай об отъезде, – я видел, что она имела в виду. Да, идея больше никогда не видеть его была… мучительной. Но это было необходимо. Я не мог допустить такое будущее. Очевидно, я обрек его. – Я не совсем уверена в Джаспере, Эдвард, – продолжала Элис. – Если ты уедешь, если Джаспер решит, что он опасен для нас… – Этого я не слышу, – сопротивлялся я, все еще не до конца осознавая, что мы не одни. Джаспер вздрогнул. Он не будет делать то, что могло бы навредить Элис. – Не прямо сейчас. Ты готов рискнуть его жизнью, и оставить в опасности? – Зачем ты делаешь это со мной? – простонал я. Я обхватил голову руками. Я не был защитником Нэйта. Я не мог быть им. Я тоже люблю его. Это не одно и тоже, но я хочу оградить его от этого. – Я люблю его тоже? – недоверчиво зашептал я. Она вздохнула: – Ты настолько слеп, Эдвард. Не можешь увидеть, к чему это тебя ведет? Не можешь увидеть, где ты уже? Это столь же неизбежно, как то, что солнце встает на востоке. Смотри, что я вижу… В ужасе я мотал головой. – Нет, – Я попытался убрать видения, которые она показывала. – Я не должен следовать этому пути. Я уеду. Я изменю будущее. – Ты можешь попробовать, – со скепсисом сказала она. – Да хватит вам! – проворчал Эмметт. – Обрати внимание, – прошептала ему Роуз. – Элис видит, что он влюбиться в человека! Причем в парня! – она сделала вид, как-будто застегнула себе рот. Я едва услышал ее. – Что? – ошарашено сказал Эмметт. Затем его раскатистый смех отозвался эхом через всю комнату. – И это все, что произойдет? – Он засмеялся снова. – Грубый прием, Эдвард. Я почувствовал его руку на своем плече и рассеянно сбросил ее. Я не мог обращать на него внимание. – Влюбится в человека? – повторила Эсми ошеломленным голосом. – В парня, которого сегодня спас? Влюбится в него? – Что ты видишь, Элис? Скажи, что именно, – потребовал Джаспер. Она повернулась к нему, я продолжал бесчувственно смотреть на её лицо: – Он будет одним из нас. Кто-то начал судорожно хватать ртом воздух; я не мог увидеть кто именно. – Этого не случится! – снова закричал я. – Всё что угодно, но не так! Элис, казалось, не услышала меня: – Единственное, на что он точно не способен – так это быть от него далеко, это заранее проигрышный вариант, – Я потерял дар речи. Никто больше, казалось, тоже не был в состоянии говорить. Все в комнате замерло. Самое обидное, она права. Я уже не готов уехать. Я уставился на Элис, а все остальные уставились на меня. Я мог видеть свое собственное выражение ужаса с пяти разных точек зрения. После долгой паузы Карлайл вздохнул: – Что ж это… усложняет дело. – Это точно, – согласился Эмметт. Его голос до сих пор был на грани смеха. Поразительно, что Эмметт мог углядеть хоть что-то смешное в моей рушащейся жизни. – Однако, я полагаю, что планы остаются теми же, – задумчиво сказал Карлайл. – Мы останемся и проследим. Очевидно, никто… не причинит Нэйтанеэлю боль, – я напрягся… – Я могу согласиться на это, если Элис видит только один вариант…– сказал спокойно Джаспер. – Нет! – мой голос не был криком, не был рычанием, не был воплем отчаянья, но он собрал в себе все это. – Нет! – Я должен был уехать, чтобы быть вдали от шума их мыслей: отвращение Розали, смех Эмметта, неисчерпаемое терпение Карлайла… Хуже: уверенность Элис, уверенность Джаспера в уверенности Элис. Хуже всего: радость Эсми. Я выскользнул из комнаты. Эсми коснулась моей руки, когда я прошел мимо, но не осознал этого жеста. Я начал бежать до того, как выбрался из дома. Я пересек реку одним прыжком и умчался в лес. Снова начался дождь, такой сильный, что одежда вся пропиталась водой уже через несколько мгновений. Мне нравилась сплошная стена воды, она отдела меня от остальной части мира. Это позволило мне оказаться в одиночестве. Я бежал прямо на восток, через горы, не изменяя своей прямой траектории, до тех пор, пока не смог увидеть огни Сиэтла по другую сторону шума. Я остановился, прежде чем коснулся границы человеческого поселения. Укрытый дождем, в полном одиночестве я наконец мог взглянуть на то, что сделал – сделал то, что испортило будущее. Первое видение - Элис и Нэйт обнимающие друг друга. Доверие и дружба между ними были столь очевидны, что просто кричали с картинки. В этом видении широкие глаза Нэйта были шоколадного цвета, но все еще полные тайн. В этот момент, они, казалось, были полны счастливых тайн. Он не отстранялся от холодных рук Элис. Что это значило? Как много он знал? В этой зарисовке будущего, что он думал обо мне? Затем другая картинка, столь похожая, но теперь окрашенная ужасом. Элис и Нэйт, их руки все еще обнимают друг друга в доверчивой дружбе. Но теперь не было различий между их руками: оба были белыми, гладкими, как мрамор, твердые как сталь. Большие глаза Нэйта уже не были шоколадными. Радужная оболочка внушала ужас - ярко малиновая. Тайна в них была непостижима - одобрение или отчаянье? Невозможно было угадать. Его лицо было холодным и бессмертным. Я вздрогнул. Я не мог унять вопросы, похожие, но различные в то же время: Что это значит? Каким образом это произойдет? И что он думал обо мне теперь? Я мог ответить на последний вопрос. Если я вынудил его согласится на эту никчемную полу-жизнь из-за своей слабости и эгоизма, несомненно он будет меня ненавидеть.