На пути к совершенному

Стояла ясная солнечная погода. Последняя пройденная деревня уже давно пропала из поля зрения и находилась примерно в двадцати ли от леса. Два путника (один как хвостик) не останавливались на привал, хотя солнце нещадно палило. А причина того — место куда они направлялись не терпело отлагательств. Ци Жун, переодически пиная корни старых деревьев, заорал благим матом на весь лес, когда, перестаравшись, не удержал равновесие и рухнул ниц на пыльную тропу, едва не навернувшись и не покатившись кубарем по уклончивой дорожке. Гунцзы, этот ребёнок, идущий за ним, аккуратно перешагивал корни, на которые напинывался «отец» и насколько возможно быстрее передвигал ножками, чтобы нагнать Ци Жуна и взять того за пальцы. Он, как ребенок, устал, но не желал, чтобы мужчина потерял из-за его неумения держаться даже кроху времени, поэтому он уперто продолжал следовать за демоном, одолжившим тело отца. Ведь даже если и так, то это неважно, этот человек, ворчащий о каких-то шавках, очень хорошо к Гунцзы относится. Стряхнув с изумрудно-зеленого ханьфу пыль — на пафосе и в лес и по дрова, да ну и что, что это тело убогого мужика — Ци Жун выругался под нос и посмотрел на мальчика. «Я точно его когда-нибудь съем, вот только станет поупитанее и все.» Спустя какое-то время они все ещё шли. Ну конечно, будь столь легендарное место так близко, то почему бы всем туда не ходить? Внезапно Ци Жун заговорил: — Хочешь знать куда мы идём? — заговорчески начал он. — В красивое место? — перебирая ножками, с улыбкой предположил Гунцзы. Лазурный Демон почти театрально закатил глаза и терпеливо пояснил ребенку: — Ох, это не просто какое-то «красивое место»! Глупое дитя, мы идем к легендарному озеру, которое поможет мне выбраться из этого противного тела! — воскликнул Ци Жун, негодуя, что ему приходится мириться с нынешним обликом. Гунцзы удивлённо поднял лицо и спросил со всей имеющейся наивностью: — Ах, правда? Но разве папа не всегда был таким? Интересно посмотреть на... Мальчик запамятовал слово и не продолжил. А Ци Жун в очередной раз повторил, что не его отец. Дальше рассказ об озере он продолжать не стал, якобы повесив интригу. Гунцзы продолжал идти, гордо думая, что его отец все знает, ведь он такой сильный и умный! Они шли ещё очень долго и детский организм все же устал быстрее. В животе жалобно заурчало. Мальчик дёрнул отца за рукав, пересилив имеющуюся детскую гордость: — Я есть хочу, — пролепетал он, поглядывая снизу вверх. Ци Жун остановился и сначала хотел выдернуть свой рукав, но потом понял, что ему тоже не помешало бы подкрепиться. — Устроим привал!.. — заявил он. Отойдя в сторону от курса, они уселись под ближайшим деревом. Ци Жун, небрежно раскинувшись в позе лотоса, пошарил в рукавах и выудил оттуда две рисовых лепешки, предусмотрительно выпрошенные Гунцзы. Пока он вытаскивал перекус, из его рукава вывалился небольшой свиток, который раскрыл вид на каллиграфически написанные иероглифы и некую зелено-синюю зарисовка красками. Бросив на него взгляд, Ци Жун продолжил есть, но потом ему пришла мысль. — Эй, — привлёк он внимание ребёнка, — попробуй угадать, что это за свиток. Гунцзы помялся, но рассмотрев его с разных сторон под неимоверными углами, ответил, что картинка похожа на озеро и деревья, а эти черточки он не понимает. Мелькнула мысль, что Гунцзы нужно как-нибудь грамоте обучить, но тут же была перекрыта словами: — Правильно, мы идём туда, — демон ткнул свиток. — Если бы мой, излюбленный псом Хуа Чэном братец, не был так слеп, он бы заметил, как я взял эту карту, которая приведёт меня назад к совершенному облику! Быть с такой хуевой внешностью — то ещё удовольствие!.. А ведь я красивый, сам принц мне бы уступил, угх..! Ци Жун продолжал себя нахваливать и прививать небывалые заслуги, а Гунцзы слушал, поражаясь разносторонности своего отца. — А кто такой «пёс Хуа Чэн»? — отвлекаясь от всего прочего, спросил Гунцзы. Отец упоминал это имя не один раз и волей-неволей захочется узнать кто этот таинственный человек, которого он так недолюбливает. Ци Жун на мгновение замолчал, а потом будто поймав нить повествования, снова заговорил: — Это тот ещё мерзавец! Совсем границ не видит! Однажды он избил твоего отца так, что синяки долго не сходили!.. — он остановился, поняв, что вообще-то должен нахваливать себя — Но я ему отомстил! Да!.. А ещё этот пёс постоянно таскается с моим святым братцем! При нем строит из себя белый цветочек, а меня шугает!!! Злю-ющий, скотина!.. Гунцзы, кажется, поняв о ком идёт речь, вставил слово: — Мне они казались добрыми... — Добрыми?! О, ты не понимаешь какие они мерзкие! Этот Хуа Чэн повторяет за мной! Причём очень неумело! — не преминул вставить Ци Жун — Я сотворил кровавый дождь, настоящий между прочим, а он забрал у меня эту фишку!!! — бесзастенчиво врал Ци Жун и не краснел. Гунцзы, приняв гордый вид, по-детстки заявил: — Я буду защищать тебя от них, они не посмеют..! Пару раз кашлянув, Ци Жун встал и скомандовал: — Идём дальше. Мальчик вскочил и помчался вслед. Вскоре солнце перешло зенит, опускаясь все ниже. Заросли деревьев становились то гуще, то реже. Не обошлось без спотыканий и даже падения, ибо приходилось спускаться с пустого холма, вновь переходящего в лес. Благо земля была сухая и ханьфу испачкалось не сильно — только снова отряхнуть. Наконец, путники вышли на берег. Перед ними раскинулась широкая гладь озера. По краям свисали ветви старых ив, склоняющихся к самой воде и едва ли не затрагивающих её. Сама вода казалась зелёной из-за отраженных деревьев, но при этом невероятно чистой. На ней не было даже тины несмотря на то, что озеро довольно старое и никуда не вытекало. «Озеро Чистейшей Воды» вполне оправдывало свое название. Однако дело не только в её кристально чистой воде, но и свойствах. Записи на стащенном священном свитке гласят, что выпивший эту воду примет свой облик души, но лишь при естественном условии, что обличие в котором тот находится на момент испития не является самим истинным. Ци Жун, прибывавший в виде отца Гунцзы, сохранял эту форму по вынуждению и ради защиты, но теперь он планирует вернуться в свое тело, задолбался быть мужланом. — Смотри внимательно, — сказал он мальчику, доставая фляжку. Воды около берега было мало и она чем-то не приглянулась Ци Жуну. Он брезгливо фыркнул и отправился искать место получше. Кстати говоря, одно из свойст озера, по слухам — токсичность. Если вода соприкаснется с кожей, то она её просто изъест. Хотя это почему-то не действует на внутренности, во дела. Ци Жун, чёртов любимец фортуны, залез на изогнутый ствол ивы. Крепко держась, он нагнулся над водой, чтобы набрать фляжку. Здесь вода ему нравилась больше – чище что-ли... Стараясь не касаться самой воды, он зачерпнул её в сосуд и... успешно выпрямился на толстом стволе дерева. Бросив победный взгляд на сынка, он собирался шагать назад, как вдруг понял что потерял опору. Замотав руками, лишь бы удержать равновесие, он расплескал немного воды из фляжки, которую не успел закрыть. Борьба с притяжением длилась недолго и вскоре Ци Жун свалился в озеро, окинув окружение брызгами — они не долетели до берега, больно далеко. — Папа! — выкрикнул ребёнок, испугавшись и бросился к озеру, но все же принял осторожность во внимание и не стал шагать в воду. На месте где упал Лазурный Демон вода успокоилась, но все ещё всплывали пузырьки воздуха. Вдруг нечто вынырнуло из воды и послышался глубокий вдох. Из воды вынырнул можно сказать парень на вид не старше лет двадцати с длинными прямыми волосами, ярко-зелёными глазами и, несмотря на недавние события, широкой ухмылкой обнажающей клыки. Он возмутился: — Тупые, блять, слухи!! Кто их вообще придумал!? Я ведь не сдох от этой воды!.. Он голосил даже выходя из озера, которое оказалось не таким глубоким как показалось на первый взгляд. — Папа?.. — спросил Гунцзы неверящим голосом. — Сколько раз повторять, что я не твой отец?! — Нет, это ты! Просто...просто немного другой! Да! — заверил мальчик. Другой. Более прекрасный и совершенный. Спорить с ним не было сил и смысла, поэтому Ци Жун проигнорировал названного сынка. Выжав из ханьфу воду, он посетовал на то, что солнце вышло из зенита и им ещё предстоит путь назад. Интересно то, что его новый-старый облик не пугал Гунцзы, а даже интересовал. Он несколько раз просил показать клыки и пытался повторить выражение демона. Ци Жун смиловался и решил развлечь мальчика представлением. Он щёлкнул пальцами и на руке загорелся зелёный огонёк, освещая и отбрасывая свой свет на лица. Мальчик пораженно ахнул и снова улыбнулся во весь рот. К поздней ночи они дошли до первой попавшейся деревни. Нашли постоялый двор, за место в котором Ци Жун небрежно бросил промокший мешочек с монетами и последовал в комнату, не обернувшись. Гунцзы сразу же заснул, как только очутился на кровати. Измотался. Даже сам Лазурный демон устал, что уж говорить о ребенке. Ци Жун уснул в кресле, уступив Гунцзы. Чудное дитя.