Договор

«Горе-ребенок» Двадцать лет назад по человеческим меркам.

      Та ночь была особенно пасмурной, погода словно сошла с ума, громыхал гром и стеной стоял ливень. В темной пещере тлел давно разведенный костер. Для женщины что забилась в самый угол, с новорожденным ребенком на руках, этот костер был единственным источником тепла и света. Ребенок не кричал, только с интересом разглядывал маму, которая как мантру повторяла какие-то слова. Она смотрела в глаза ребенка, один ярко-алый, второй небесно-голубой. Она гладила дите по розовеньким щечкам и чуть заметно плакала, но не переставала повторять заклинание. Закончив, глаза ее вспыхнули ярким, золотым светом и тут же погасли. — Неужели сработало… — женщина обомлела, когда увидела, что один глаз ребенка меняет свой цвет. Дите зажмурилось, и распахнув свой взгляд, продемонстрировало два одинаковых голубых глаза. — Спасибо, Шепфа, — женщина сильно прижала ребенка к груди и обняв что есть сил, зашептала ему в ухо, — Прости меня, слышишь, прости меня, надеюсь когда-нибудь ты сможешь понять меня. Я спрячу тебя, но потом обязательно найду, слышишь, я обещаю.       Женщина понимала, что врет, но убеждала себя в обратном. Она положила дите, укрытое в свой плащ, прямо на холодную землю. Встала, сильно пошатываясь как в бреду, ноги ее совсем не держали. Она шла, держась за стены пещеры. Ребенок, как только потерял маму из виду заплакал с такой силой, что эхо прошлось по всему пространству. Этот крик она никогда не сможет забыть. Испуганный крик, ни в чем не повинного ребенка, все что у него есть это мама и она бросает его. Женщина была уже почти у выхода, когда поняла, что не сможет так поступить. Она рухнула на колени и что есть силы разрыдалась: — Почему, Шепфа, ну почему, — она рыдала, рвала на себе волосы, била кулаками по Земле, — Почему это дите не погибло, как другие? За что мне это… Что мне делать, дай знак, хоть что-нибудь… В ту же секунду прямо перед входом в пещеру ударила молния такой силы, что по земле пошла трещина. — Ты видно просто шутишь со мной, наказываешь… — шепотом вторила она, — Я не смогу убить ребенка, что только что родился, я не возьму этот грех на душу, — при слове «грех» она почувствовала острую боль в груди. Она уже согрешила, теперь это останется с ней на всю жизнь, как медленный яд будет отравлять ее, забирая жизненные силы. Как рак, что уже начал образовываться в организме и постепенно будет только разрастаться. Очередная молния озарила небо и в этой вспышке света женщина заметила фигуру, стоявшую совсем недалеко и безмолвно наблюдающую за всем этим спектаклем. — Люцифер… — женщина сразу же узнала, этого избалованного, высокомерного юнца, принца Ада и наследника престола, — Что ты делаешь тут? Как узнал… — женщина мямлила и говорила тихо, она понимала, что у ее грехопадения теперь есть свидетель. — Почувствовал как светлая душа готова очернить себя и не смог такого пропустить, — с каждым словом Люцифер подходил ближе и ближе. — Теперь ты расскажешь им всем, — женщина боялась этого больше всего на свете. — Нет, не расскажу, — демон говорил вкрадчиво, внимательно всматриваясь в лицо этой женщины, пытаясь вспомнить от куда он ее знает, — Даже наоборот, я готов помочь тебе. — Помочь? Ты? На кой черт тебе сдалось это? — женщина выпрямилась и с вызовом глянула Люциферу в глаза, после ее слов из пещеры донесся жалобный крик дитя, оставленного совсем одного. — Почему ты прячешь этого ребенка? — Люцифер подошел совсем вплотную, хоть лицо его было еще совсем юным, но взгляд был прожигающим до тла, строгим и внимательным, он попытался проникнуть в память женщины, но столкнулся с мощнейшим блоком, с таким сильным, что он немного отшатнулся и стал вглядываться в лицо женщины еще внимательнее, пытаясь вспомнить ее, — Такая сила… Что заставило ангела брать на душу такой грех? — Какая ирония, — женщина горько усмехнулась и подняла глаза к небу, наблюдая за хмурыми тучами и раскатами молний, — Я взывала к Шепфа, а явился ты, — после недолгой паузы она продолжила, — Значит ли это, что Шепфа уже отвернулся от меня? — Шепфа слеп к нам, ты должна понимать это. На небесах власть давно не в его руках. — Твое предложение помощи не бескорыстно ведь так? — Конечно нет, — Люцифер ухмыльнулся и направился к ребенку, что кричал и надрывался со всех сил, — Видимо, у тебя есть веские причины поступать именно так и делиться этими причинами ты не намерена, — Люцифер поднял ребенка на руки, малышка тут же отреагировала и перестала плакать, лишь с интересом уставилась на Люцифера небесно-голубыми глазами и переведя взгляд залюбовалась его кроваво-красными крыльями. — Я бы никогда не пошла на такое, не имея действительно веских причин, поверь мне, — от всего пережитого этой ночью женщина уже еле стояла на ногах, она прислонилась спиной к шершавой поверхности пещеры и заговорила, — Этот ребенок не должен был рождаться и тем более не должен жить дальше. — Но у тебя не хватает смелости убить ребенка самой, просто бросить его тут умирать от голода и холода тебе показалось гуманнее? — Люцифер говорил об этом как о чем-то обыденном, просто и деловито. — У меня нет другого выбора, — женщина закрыла глаза и заплакала, понимая неизбежную учесть своего чада. Пусть она и казалась холодной и отстраненной, но где-то в глубине ее души все равно плакала обычная мать, которой придется расстаться с самым родным, что у нее есть. Ребенок чуть дернулся на руках у Люцифера, извернулся и освободил ручку, от чего плащ в которой он был укутан чуть откинулся. Взору Люцифера открылась золотая брошь, пристегнутая к воротнику плаща. «Такие принадлежат только серафимам», — пронеслось вихрем у него в голове. — Занятно, — задумчиво протянул он, наконец-то вспомнив, где видел эту женщину. — Прошу тебя… — Просишь меня убить ее? — Люцифер все еще держал на руках малышку, которая тянула к нему свои крохотные ручки, — Это тяжкий грех, самый тяжелый, особенно для серафима, убивать дите, заключать договор со мной, это убьет тебя, тебе останется жить после такого меньше столетия, ты понимаешь на что идешь? — Значит, — женщина говорила без истерии, совершенно смиренно, — Такой путь мне выбрал Шепфа. — Шепфаа, — протянул Люцифер, горько улыбаясь, — Иногда мне кажется, что он давно мертв. Будь он жив, он бы не допускал всего этого. — Он просто не вмешивается, — женщина говорила уже совсем тяжело, было видно, что ей сложно находиться в сознании, а поэтому Люцифер решил не медлить больше. — Ты готова заключить договор с дьяволом? — Готова, — охрипшим голосом ответила она. Люцифер бережно вернул ребенка на один из огромных камней и подойдя к женщине опустился на корточки рядом с ней, женщина держалась из последних сил. — Я убью ее, — совершенно стальным голосом заговорил он, — Но не сейчас, не сегодня и не завтра. — Нельзя ждать… — Если мы убьем новорожденную, это потрясет равновесие, от внимания Совета это не уйдет, все почувствуют и наказания тебе будет не избежать. А что-то подсказывает мне, что в первую очередь ты печешься о своей репутации. Мы поступим так, я спрячу ребенка на Земле. Как только мы заключим договор, прошлое исказиться и в воспоминаниях каждого будет, что ты умерла при родах, покинув мир, оставив дитя на Земле. — Не сойдется по годам, с тех пор как я умерла на земле прошло четыре года, — женщина говорила сбивчиво, но все равно рассуждала логически. — Кому как ни тебе знать, насколько время податливый пластилин, особенно в руках сына Сатаны. Время исказиться, заменяться все воспоминания, в моих силах переписать твою историю. Твоя репутация не пострадает и можешь быть уверенной, что тебя не сошлют обратно в престолы или еще ниже. — Хорошо, но, когда ты убьешь ее? — внутри ангела будто сработал переключатель, который перекрыл доступ к чувствам, теперь их разговор нес в себе строго деловой подтекст. «Какая же она жестокая», — Люцифер, как истинный демон восхитился этому, — «Не зря о ней ходят все эти слухи, такая бы не помешала на стороне демонов, когда придет война…» — Почему так важно, чтобы ребенок умер? Кому может помешать еще один маленький ангел? , — спрашивая это он бросил взгляд на ребенка, что на удивление спокойно лежал, даже не подозревая, что решается ее судьба. — Я не могу сказать тебе этого, просто поверь, чем быстрее она умрет… Люцифер бесцеремонно перебил ее: — Я убью ее, когда придет время. — Меня не устраивает это, — женщина до сих пор надеялась, что она еще вправе торговаться, хотя отлично понимала, что она в тупике, он свидетель, который не убирается так просто. — Боюсь у вас нет выбора, серафим Ребекка Уокер, — нарочито серьезно заговорил он, — Теперь игра пойдет по моим правилам. — Твои правила, — она усмехнулась, — Разве у цепного пса Сатаны могут быть свои правила? — Поверь мне, — ее слова вызвали в Люцифере вспышку гнева, но понимая, что необдуманные действия могут испортить сделку, он успокоился и продолжил, — Могут. — Что ты просишь взамен? — Всего одну просьбу, — он заглянул ей в глаза, она заметила, как в его зрачках играют языки пламени от костра, — Придет время, и я попрошу тебя встать на мою сторону. И ты исполнишь это. — Это не сулит ничего хорошего, — Ребекка последний раз посмотрела на ребенка, — Ни для одной из сторон. Серафим дышала очень прерывисто и тяжело, она понимала, что отключится в ближайшие минуты, поэтому время на раздумья больше не было. — Я согласна, Люцифер, но поклянись, что убьешь ее и что никто никогда не узнает об этом договоре. — Клянусь, — демон ехидно улыбнулся.