С небес придёт эфирный ветер

      Белоснежное кружево повязки идеально прилегает к раскрасневшемуся лицу. Эфир невесомо ведет кончиками пальцев по ажурному краю, едва касаясь горячей кожи, и проделывает то же самое другой рукой, поглаживая узорчатую ткань около тазовой косточки. С искусанных губ срывается тихий стон – Альбедо не сдерживается и позволяет Эфиру слышать его голос.       Покорный, знающий, как Эфиру нравится больше всего, – от этой мысли по позвоночнику пробегает приятная дрожь.       Красная веревка обхватывает жилистые руки, сведенные за спиной и приподнятые, мастерские узлы удерживают обмотку; роскошная вязь струится по плечам и предплечьям и натянутой струной стремится к потолку. Эфир невесомо целует алеющую щеку и убирает со взмокшего лба светлую прядь. Альбедо не может пошевелить головой – веревка, искусно вплетенная в его волосы, соединяется в высшей точке с остальными веревками.       Он скользит пальцами от точеной ключицы вниз – по выступающим ребрам к ноге. Обмотанная алой вязью, увенчанной роскошным узлом, она соприкасается с полом лишь коленом. Эфир с удовольствием гладит чувствительную, покрасневшую кожу под веревкой и ощущает, как Альбедо вздрагивает, – четко очерченные мышцы на мгновение становятся еще заметнее.       Эфир переводит взгляд на ослепительно белое кружево, обрамляющее крепкие бедра. Оно игриво облепливает ягодицы, будоражит воображение явно проступающим силуэтом возбуждения; светлая полоса волос кокетливо выглядывает из-под ткани, и от этого в горле пересыхает. Эфир сглатывает, облизывает губы и нагибается – Альбедо задерживает дыхание, когда он касается губами кромки кружева, и тихо стонет, когда зубами немного стягивает его вниз.       Альбедо – светлокожий, светловолосый, в белоснежном белье – само воплощение эстетики. Алые, как свежая кровь, веревки испещряют прекрасное тело, сильное и выносливое, и этот контраст кажется куда более возбуждающим и интимным, чем любая развратная поза или попытка соблазнения. Великий алхимик даже не догадывается, насколько сексуально выглядит, когда послушно отдает бразды идеального контроля Эфиру в руки.       Необходимость подчиняться, необходимость доверять – искусство шибари сближает участников, мастера и партнера, и связывает воедино прочной веревкой. Когда пальцы мастера порхают над обнаженной кожей, плетя кружевную вязь, его партнеру только и остается, что ввериться целиком и полностью, покоряясь моменту. Они оба могут сбросить приевшиеся маски, обнажая истинную сущность, душу, и разделить завораживающие мгновения с человеком, которому они готовы отдаться.       Альбедо приоткрывает рот, и Эфир сразу же реагирует – гладит по щеке, ведет большим пальцем по разомкнутым губам и слегка надавливает. Альбедо несмело лижет кромку ногтя, затем втягивает палец в рот и горячо обводит его языком, несильно прикусывает фалангу. Эфир давит шумный вздох, когда капелька слюны появляется в уголке влажных губ, и отстраняется – Альбедо выглядит почти разочарованным, пытаясь податься следом за прикосновением и урвать побольше ласки.       У Эфира щемит сердце – сладко и трепетно, преисполняясь нежностью.       Альбедо это нужно, думает Эфир, когда невесомо царапает острые ключицы и покрывает их мягкими поцелуями поверх. Почувствовать себя свободным. Раскрепощенным. Эмоционально освобожденным – не думать о том, кто он такой и что должен делать, а быть самим собой в самом простом понимании этого слова. Эфир знает, каково это – быть связанным, покорно поддаваться умелым рукам, оплетающим тело веревками, и ощущать, как внутри пробуждается нечто потаенное, скрывавшееся доселе; он давным-давно прочувствовал на себе, как тело теряет внешнюю чувствительность и обретает внутреннюю – и тогда душа превращается в оголенный нерв, любое прикосновение к которому непременно приведет ко взрыву.       Он целует выступающую косточку на плече и с наслаждением слышит покинувший губы шумный вздох. Белоснежное кружево белья намокает, липнет к возбужденной плоти; Эфир ловко поддевает кромку ткани и смело соскальзывает ниже, обхватывая ладонью твердый член и растирая смазку. Альбедо тихо вздыхает и напрягается всем телом, стоит только Эфиру провести по всей длине, но каким-то невероятным усилием заставляет себя расслабиться.       Эфир нежно, почти целомудренно целует разомкнутые губы – в его действиях нет порывистости и спешки, пока он неторопливо двигает рукой по члену вверх-вниз и оглаживает большим пальцем головку. Он медленно ведет по изящно изогнутой пояснице, поглаживает ягодицы, скрытые под дорогим кружевом, и ласкает горячую кожу. Альбедо, выгибающийся под его прикосновениями, – само сосредоточение сексуальной эстетики, невероятного эротизма, бьющего через край в каждом вздохе, закусывании губы, выдохе.       – Пожалуйста, – едва ли слышно просит Альбедо; Эфиру даже не нужно уточнять, о чем именно. Он коротко целует его в уголок губ, параллельно развязывая узел на бедре, – достаточно потянуть за один конец, чтобы все хитросплетение распалось. С руками приходится постараться, потратить чуть больше времени; Альбедо покорно ждет, пока его плечи и предплечья освободятся от веревок, и в поисках ублажающей его ладони несознательно подается тазом вперед.       Эфир развязывает последние узлы в волосах, Альбедо просяще запрокидывает голову, подставляет губы под поцелуи; Эфир тянет его на себя, поднимая в воздух, и Альбедо покорно обхватывает талию ногами, а руками обвивает за шею. От Альбедо пахнет травами – мятой, календулой, медовой гречихой и липой, – эту свежую, легкую смесь ароматов Эфир катает на кончике языка и слизывает с горячей кожи, по которой проходится влажными губами.       Пальцы Альбедо осторожно вплетаются в волосы, перебирают короткие пряди на затылке и мягко царапают кожу. Эфир мурчит под умелыми руками и сминает улыбающиеся губы поцелуем – смело накрывает чужой язык своим, посасывает кончик и щекочет нёбо. К животу прижимается возбужденный член с влажным пятном на белье – Эфир так и не довел Альбедо до пика и теперь обязан ублажить его по полной.       Он становится одним коленом на край кровати и укладывает Альбедо на простыни, нависает сверху, бережно выцеловывает предплечья, находящиеся по обе стороны от головы. Альбедо трется промежностью о бедро Эфира и призывно выгибается в спине; белоснежное кружево, обрамляющее гладкую кожу, просто сводит Эфира с ума. Ему хочется видеть больше, и он не отказывает себе в этом желании – бережно скользит кончиками пальцев по шее и скуле и поддевает повязку, чтобы через мгновение с жадностью уставиться в раскрасневшееся лицо.       Светлые ресницы неуверенно трепещут. Это завораживает – прозрачная радужка похожа на горный хрусталь, родниковую воду, преломленный сквозь призму свет; Эфир никогда не устанет смотреть в глаза Альбедо и находить в них с каждым разом все больше и больше. Он нежно смахивает прилипшие к коже пряди и улыбается – Альбедо подставляется под его прикосновения, умилительно жмурясь, и бесшумно выдыхает, бросая на Эфира контрастно пристальный взгляд. В этом взгляде, подернутом дымкой возбуждения, отчетливо читается немой призыв, скрытый за пушистыми ресницами.       Эфир неожиданно отстраняется и тянет Альбедо за собой, заставляя сесть, затем – бережно переворачивает его лицом вниз и ставит на колени. Альбедо упирается локтями в матрас и вздрагивает, когда Эфир оставляет дорожку из поцелуев прямо на краснеющем следе от веревки, еще недавно связывавшей его бедро. Он сжимает крепкую ягодицу и с силой проводит большим пальцем по чувствительной коже, вырывая из груди низкий стон.       Он стягивает дорогое кружево, помогает Альбедо неспешно переступить коленями по одеялу, избавляясь от ненужной тряпки, и откидывает ее в сторону. Альбедо расставляет ноги шире и сильно прогибается в спине, бесстыже обнажая розовое колечко мышц. Аккуратный член покачивается из стороны в сторону – Эфир мурчит, будучи довольным зрелищем. Он целует крепкие ягодицы, параллельно с этим чувственно проводя ладонью по напряженному прессу и задевая головку; Альбедо вздрагивает, тихо вздыхает и утыкается макушкой в простынь – Эфир видит, как шало мерцают прозрачные глаза, когда их взгляды встречаются.       Эфир захватывает член в кольцо из пальцев, размазывает смазку по всей длине, облегчая скольжение ладони; мгновение – и он кусает одну из отставленных ягодиц, оставляя ощутимый след от зубов. Альбедо вскрикивает от неожиданности и неосознанно пытается уйти от прикосновения, но Эфир ему не дает – притягивает обратно за бедро и утыкается носом в промежность.       Он перемещает руку выше, сжимает упругую половинку и широко лижет нежную кожу между ягодиц, щедро сдабривая колечко мышц слюной, затем – отстраняется и опаляет дыханием. Эфир чередует контрасты – горячее дыхание и прохладное дуновение, нежные поцелуи и мягкие покусывания. Альбедо тихо, но жарко стонет, сильнее прогибается в спине и раскрывается еще шире, давая Эфиру больше свободы; изящные длинные пальцы комкают простыни, а прозрачные глаза становятся больше похожими на туманную дымку – это Эфир отчетливо видит, когда на короткое мгновение прерывается, чтобы заглянуть Альбедо в лицо.       О жаждущем внимания члене он тоже не забывает – неторопливо двигает ладонью по стволу, иногда играет с отяжелевшими яичками и щекочет выпирающие вены. Влажной, блестящей головке Эфир уделяет особое внимание, зная, насколько чувствительна она в данный момент, и тягуче обводит ее пальцами, растирая по коже смазку.       Альбедо мелко дрожит, когда Эфир проталкивает сквозь расслабившееся колечко мышц кончик языка и обводит тугие стеночки, затем выскальзывает – и по новой, имитируя фрикции. Он чередует проникновение с вылизыванием и покусыванием ягодиц вблизи от ануса и самым наглым образом оставляет россыпь засосов на коже – много-много, чтобы потом любоваться на Альбедо сзади и видеть результаты своих трудов.       Пульсирующий член напрягается и пачкает пальцы Эфира семенем. В тот же момент Альбедо особенно громко стонет и падает на кровать как подкошенный – колени расползаются в сторону по одеялу, и он становится похож на тяжело дышащую лягушку. Эфир облизывает губы, затем – руку, перепачканную в сперме; Альбедо находит в себе силы неуклюже перевернуться на бок и смерить Эфира мутным, едва ли осознанным взглядом.       Эфир тонко улыбается и, переползая к изголовью кровати, жадно тянется за поцелуем.