Нити судьбы, или истории об истинных влюблённых

Говорят, если встать на перекрёстке, ровно посередине, и закопать там что-нибудь вроде коробочки с несколькими костями чёрного кота, горстью кладбищенской земли и своим изображением, явится демон. Кастиэль думает, что определённо спятил, когда стоит над только что закопанной жестяной банкой посреди дороги, как идиот. — Ну и зачем ты меня вызвал, а? — голос пропитан гневом и презрением и больно бьёт по барабанным перепонкам. Он оборачивается, не веря. Перед ним крепкий юноша чуть повыше него, с ёжиком русых волос, веснушками на переносице и чуток пухлыми губами. Можно подумать, обычный парень, вот только тьма в глазах, на миг перекрывшая белок и изумрудную радужку, не даёт усомниться в том, кто же это. — Что же ты хочешь? — нечистый явно не в духе — кривит свои красивые губы, скалясь белыми зубами и щуря необыкновенные глаза. — Денег? Известности? Власти? — Свободы, — говорит Кастиэль, стараясь сделать так, чтобы голос не дрожал. Не каждый день говоришь с демоном. Тот явно малость удивлён таким поведением — пялится почти растерянно в его голубые глаза, словно не находя слов. — В каком смысле? — наконец собирает мысли в кучку он. — Ты ведь не беглый заключённый. — Я хочу свободы от глупых людей, я хочу ни от кого не зависеть, жить так, как хочется мне, а не так, как считает должным общество. — И что же ты готов дать мне, чтобы получить это? — демон делает шаг вперёд. — Что угодно. — Даже душу? — Да. Нечистый молчит некоторое время, внимательно вглядываясь в человека. — Ты же знаешь, как сделки заключают? Противно не будет? — насмехаясь, он складывает губы уточкой. — Учитывая твою внешность — точно нет, — усмехается Кастиэль. — Ха, а я знал, что морда у меня ещё при жизни была смазливая. И сколько времени ты хочешь? — Сколько дашь. — Десять лет. А потом я заберу тебя. Идёт? — Идёт. Демон резко перемещается, впивается в губы растерянного человека, легонько покусывая, а после, отстранившись, хмыкает, разворачивается, готовится исчезнуть, оставив после себя запах серы, но парень решается и вновь подаёт голос. — Могу я попросить кое о чём? — звук дрожит, ему боязно и стыдно за свою наглость. — Ты заключил со мной сделку, ещё и хочешь, чтобы я выполнил какую-то твою просьбу? — Касу кажется, или в его голосе действительно звучит заигрывание? — Это касается расплаты. — Ну? Я слушаю. — Ты ведь обычно посылаешь за должниками волков? — Адских псов. — Нельзя ли мне попросить о том, чтобы за мной ты явился лично? Демон задумывается и через полминуты, кивнув со смешком, топает ногой и исчезает в вихре чёрного дыма и пламени. Они встречаются через десять лет на этом же месте. Кастиэль сидит на капоте машины и задумчиво смотрит на заходящее солнце, вертя в руках стеклянную бутылку лимонада, когда рядом с ним появляется демон. — Ну как? — спрашивает выглядящий всё так же нечистый. — Ты опоздал на день, Дин, — отвечает человек и делает глоток. — Обычно все говорят, что я пришёл слишком рано, даже если я опоздал на год. И откуда ты знаешь, как меня при жизни звали? — Не поверишь. Случайно наткнулся на твоё фото в одном баре. «Дом у дороги», кажется. — Отчего же нет? Поверю. Бывшая хозяйка, Эллен, была мне как мать. Они молчат минут десять, провожая скрывающееся за верхушками деревьев и линией горизонта дневное светило. — Спасибо. — За что? — За эти десять лет я объездил всю страну вдоль и поперёк, и мне никто не мешал. Я спал в машине, я плавал в горных озёрах, я загорал, лёжа на лесной траве. Я был свободен от людей. Это было прекрасно. Спасибо тебе за это. — Ты даже не будешь пытаться выторговать ещё время? — Нет. Сделка была честной, я получил, что просил. Моё время вышло — я в твоей власти. Делай, что пожелаешь. — А ты мне нравишься, парень. Ну, хорошо. Что хочу, то и сделаю. В следующий миг он валит Каса спиной на капот и касается его губ, по которым, оказывается, все эти десять лет скучал. *** — Вот всё, что мне известно об этом парне, — закончил свой рассказ мой случайный собеседник. — Некоторые утверждают, что демон так и оставил его колесить по дорогам, только это уже не человек, а призрак. Он подвозит людей, куда им надо, высаживает их, отъезжает немного и растворяется. А ещё я слышал про пару случаев, когда к нему садились убийцы, а потом их тела находили на обочине, истерзанные и перепачканные кровью. — Продавший душу за закаты и рассветы, за ветер и жару, ездящий теперь по дорогам и наказывающий убийц, — задумчиво шепчу я, не веря. — Слишком странно, не находишь? Человек, выше денег и славы ценящий свободу… Такие разве бывают? Тем более, он не стал просить о продлении срока, а добровольно отдал себя демону… — Видимо, бывают, — пожимает плечами мой собеседник, вставая из-за стола, и я замечаю, как странно вдруг блеснули его голубые глаза в свете лампы. — Я бы на его месте так же поступил, Сэм. Тем более, сам тот демон, говорят, в своё время продал душу за жизнь брата. Он разворачивается, выходит из здания, я через окно вижу, как он хлопает какого-то парня по плечу, как тот тянется, целуя его в губы, а потом они садятся в старую машину, уезжают и, проехав метров пятьдесят, растворяются в воздухе… Погодите. Что?! Я выбегаю следом и, разумеется, не вижу машины в том месте, где она, по идее, должна сейчас ехать. С кем я, чёрт возьми, разговаривал только что? Откуда он знает моё имя? Кто сел к моему собеседнику? Что за чертовщина?