В комнате темно.
Дин лежит на спине, положив руки под голову, и не отводит взгляда от заглядывающей в его окно и освещающей всё его тело Луны. В мягком неровном свете, если постараться, можно разглядеть всю комнату, но в этом нет нужды — ему незачем рассматривать ничем не примечательный номер в мотеле на окраине Айовы.
Почему Луну сравнивают с сыром? Они ведь не похожи совсем. Сыр — он ведь самый обыкновенный, желтоватый, и на вкус какой-то странный. Нет, Дин знал, что есть любители поесть эту штуковину, но самому ему он никогда не нравился.
А вот Луна нравится.
С самого детства он любит не закрывать шторы на окне и любоваться ею. Джон ворчит, что свет бьёт в глаза и мешает спать, но Дин не слушает — Луна ведь такая красивая, загадочная, далёкая. Ради неё можно и потерпеть.
Она напоминает ему камень в мамином любимом кольце, что теперь болтается на цепочке на шее отца — камень белоснежный и яркий, сверкающий, когда на него попадают лучи.
Порой ему удаётся заметить Луну и на дневном небе, и он приветливо улыбается ей, думая, что если бы она всё же была влюблена в Солнце, у них двоих проблем не было — они ведь совершенно спокойно находятся на одном небосводе.*
Но Дину кажется, что она ни в кого не влюблена. Он ещё лет в шесть выдумал себе легенду, что Луна — прекрасная девушка, чистая, совершенная, но бесконечно одинокая и оттого печальная, что она кружится и кружится вокруг Земли, надеясь найти своего суженого. Того, кто когда-то был с ней, а теперь вновь и вновь проживает человеческую жизнь, наказанный Вселенной за что-то, и Луна очень скучает по нему, тому, кто мог бы разделить с ней вечность.
Дин часто рассказывал эту историю малышу Сэмми на ночь, чтобы тот поскорее уснул. А братишка замирал весь, каждый вечер надеялся, что Луна наконец найдёт того, кого ждёт, но ничего не менялось, и в итоге, лет в десять, он сказал Дину, что всё это глупости невозможные и что Луна — всего лишь космическое тело.
Дин тогда обиделся на него, но долго дуться не сумел — слишком любил своего вредного братишку.
Вдруг в номере, нарушая гармонию сна и отцовского храпа, появляется кто-то посторонний. Дин слышит тихий незнакомый вздох, суёт руки под подушку, чтобы взять в ладно нож, и старается притвориться, что спит.
Чужак, тихонько скрипя полом и распространяя от себя знакомый мягкий свет, подходит к его кровати и садится рядом с боком, невесомо касаясь шеи ледяными пальцами.
Дин дёргается, переворачивается и направляет на визитёра нож. Тот хлопает нереально голубыми глазами и смотрит на лезвие, не предпринимая попыток навредить и давая Дину себя рассмотреть.
На его кровати сидит красивый юноша лет семнадцати, его ровесник, в белоснежных похожих на древнегреческие одеждах. Кожа у него молочно-белая мягким голубым отливом, а тёмные волосы спадают на заострённые кончики ушей и немного волнистой чёлкой опускаются на лоб. Пушистые ресницы прикрывают самые красивые глаза, которые Дин когда-либо видел — сине-голубые, глубокие, светящиеся изнутри.
И вдруг Дин понимает, что парень весь светится.
— Кто ты? — тихонько, чтобы не разбудить отца с братом, шепчет он, не опуская ножа.
— Ты не узнал меня, моя любовь? — растерянно и горько шепчет тот в ответ и тянется рукой к его лицу, но Дин дёргается, и изящная кисть с парой красивых тонких браслетов и перстнем на безымянном пальце падает на одеяло. — Не узнал, — сам себе отвечает пришелец. — Забыл меня.
— Кто ты? — повторяет Дин.
— Я Кастиэль, твой супруг! — восклицает тот. — Ты не можешь так просто забыть меня. Нет. Это невозможно, я не верю. Ты же рассказывал этому человечку историю о нас, ты же помнишь меня! Любовь моя, скажи, что помнишь меня!
Дин в полной растерянности отрицательно качает головой, и странный парень падает на его колени, начиная безутешно рыдать. Взгляд Винчестера скользит в окно, по ночному небу, и он вдруг замечает, что Луны там нет. Кажется, в своей легенде он немножко ошибся с половой принадлежностью главного персонажа.
— Ты… Луна? — неуверенно спрашивает он, касаясь ладонью дрожащей спины и молясь кому угодно, чтобы отец и Сэм не проснулись.
— Ты вспомнил? — с надёжной спрашивает тот, приподняв голову и глядя на него заплаканными глазами. Дин испытывает странную нежность к совершенно незнакомому существу.
— Нет, прости меня, — прежде, чем Кастиэль падает обратно рыдать, он успевает его подхватить и прижать хрупкое тело к себе, удивляясь холоду кожи и одежд.
Кастиэль глушит всхлипы в его шее и плече пижамы, Дин гладит хрупкую спину, отходя от шока от произошедшего.
— Спасибо, — шепчет Кастиэль через пару минут, с явным сожалением отрываясь от него. — И прости за это. Я ждал тебя миллиарды лет, но, раз время не пришло, подожду ещё столько же.
Он исчезает, рассыпается миллионами маленьких искорок, напоследок подарив Дину невыносимо нежный и сладкий поцелуй.
✨🌑✨🌑✨
Дин вспоминает всё через пару лет, когда вдруг оказывается, что царапины от когтей вервольфа намного глубже, чем Джон предполагал, а крови его старший сын потерял уже слишком много.
Винчестер умирает на руках отца, не желая видеть нотки осуждения в его взгляде — почему ты оказался таким слабым, Дин? — и грустно улыбаясь стоящему рядом и едва сдерживающему слезы брату, надеясь, что после его ухода они не убьют друг друга. Но в самый последний момент жизни его губы растягиваются в широкой улыбке, и он смотрит куда-то за плечо Джона медленно стекленеющими глазами, зная, что он не канет в небытие, как это принято у людей, а вознесётся и проведёт вечность с тем, что так долго его ждал.
Кастиэль обходит Джона, касается мертвецки холодного лба Дина и улыбается тепло, обнадёживающе. Но это не нужно — парень уже не чувствует своего тела, и его супруг наклоняется к его губам, забирая душу с собой и оставляя холодеющий труп на руках горе-отца, который до конца жизни будет утверждать, что видел над своим сыном одетую в белые одежды темноволосую смерть.
✨🌑✨🌑✨
В космосе холодно, но Кас льнёт к нему, лаская дыханием шею, и Дину становится так тепло, как никогда не было на Земле. Он обнимает своего супруга, жмётся ещё ближе и счастливо улыбается. Вот теперь он на своём месте. Там, где всегда должен был быть.
А учёные так никогда и не смогут объяснить, откуда у Земли взялся второй естественный спутник, зеленоватый, и как они с Луной кружатся друг вокруг друга, так часто касаясь, но при этом не разрушаясь.
