Бриз

      — Лань Ванцзи, — произнес Вэй Усянь, едва они вошли в просторную комнату с большим зеркалом, — у тебя есть пожелания относительно моего танца?       — Да. Если это возможно, то я хочу увидеть тот танец, элементы которого ты исполнял, когда разбирал книги в хранилище, — ответил юноша.       — Молодой господин, Ваша заявка принята и будет исполнена в лучшем виде, — пафосно ответил Усянь и выполнил классический поклон, каким обычно кланяются все артисты после выступления.       — Позер, — фыркнул Ванцзи. Усянь в ответ лишь усмехнулся и довольно зажмурился.       Вэй Усянь взял из угла, где лежал немногочисленный инвентарь и кое-какие нужные для тренировок вещи, ярко красный коврик для йоги и расстелил его на светлом паркете пола у стены напротив зеркала.       — Присаживайтесь, молодой господин. Для Вас подготовлено эксклюзивное место в первом ряду. Но, если Вы желаете усадить свою филейную часть на более комфортное сидение, то придется немного подождать, — и Усянь, вновь манерно, приглашающе взмахнул рукой в сторону коврика.       — Вполне устроит и такое VIP-ложе, — столь же пафосно ответил Лань Ванцзи и грациозно присел на коврик, расположившись на нём в позе лотоса.       — Как пожелаете, — с улыбкой ответил Усянь, стараясь не рассмеяться. Он достал из кармана телефон и несколько раз ткнув в него, передал Ванцзи, — включишь этот трек, как только я подам тебе знак.       — Хорошо.       Вэй Усянь отошел к противоположной стене и повернулся к Ванцзи спиной. Взмахнул рукой и тот включил нужную Усяню мелодию, положив телефон рядом с собой на пол.       И для них двоих время словно замерло, растворившись в красивой мелодии и изящном танце Вэй Усяня.       Лань Ванцзи, будучи человеком тесно связанным с искусством, видел за свою жизнь множество самых разнообразных танцев, исполненных талантливыми танцорами, но ни один из них не трогал струны его души, заставляя их трепетать, порождая свою личную музыку. И уже казалось, что Вэй Усянь движется не в ритме мелодии, льющейся из динамиков телефона, а все его движения созвучны с музыкой, рождающейся в глубине разума Ванцзи. Замерев без движений, и даже боясь вздохнуть излишне громко, юноша жадно впитывал подаренный лично ему танец. Запоминал все грациозные изгибы тела и движения, позволял каждому мгновению этого великолепного действа, навечно отпечататься в его памяти.       Вэй Усянь же чувствовал направленное на него внимание, искрящееся восхищение, исходящее от Лань Ванцзи, чьим разумом полностью завладел его танец. Двигаясь под музыку, позволяя ей пропитать каждое его движение, юноше порой начинало казаться, что он и сам воплощенная музыка. Словно яркие эмоции единственного зрителя воздействуют на Усяня сильнее, чем восхищение толпы на каком-нибудь открытом представлении. Перед другими людьми он танцевал уже множество раз. Неоднократно его вызывали на бис и одаривали дождем из цветов. Но никогда ранее Вэй Усянь не испытывал такой эйфории, как в эти мгновения. Ему вдруг захотелось взорваться миллионом искр, чтобы показать Ванцзи свою благодарность за его искреннее восхищение и ничем не завуалированный восторг, являющийся проявлением чистых эмоций юноши.       Лань Ванцзи осознавал, что если увиденные ранее элементы танца вдохновили его на написание полноценной композиции, то теперь, в его сознании зарождалась не просто мелодия, а нечто большее. Словно порывы свежего ветра, что своей силой разгоняют тучи, позволяя небу сиять сотнями звезд, танец Вэй Усяня пробуждал в Ванцзи желание творить, создавать новые мелодии, созвучные с воплощенной в нём красотой этого мира.       А Вэй Усянь, завершая свое представление, вновь подумал о том, что если бы Лань Ванцзи всегда смотрел на него с таким восхищением, то он готов посвящать ему все свои танцы. И пусть непосредственно этот танец был придуман им во время, когда они не были знакомы, но даже его Усянь готов преподнести в дар этому человеку.       Едва затихли последние звуки мелодии, Вэй Усянь замер, приняв красивую позу. Взглянул в сторону продолжающего хранить молчание Лань Ванцзи и подмигнул ему.       — Ну как тебе? — выровняв слегка сбившееся дыхание, спросил Усянь.       В ответ тишина.       — Лань Ванцзи, я же вижу, что тебе понравилось, но всё же — ответь мне, — вновь проговорил юноша.       — Вэй Усянь, — начал Ванцзи, — возможно тебе подобное не понравится, но… — юноша не договорил.       — Не томи, говори! — приблизившись к нему, воскликнул Усянь.       — Я абсолютно уверен в том, что ты моя муза, — на одном дыхании выпалил Лань Ванцзи, а Вэй Усянь ошарашенно на него уставился.       — Ванцзи, — тихо проговорил он, в упор глядя на подскочившего с места юношу. Тот, с волнением в светлых глазах, всматривался в лицо Усяня, наблюдая за его реакцией на свои слова, — Ванцзи, я считаю…       По телу Лань Ванцзи пробежала дрожь, вызванная волнением от ожидания ответа.       — Вэй Усянь, я всё понимаю…       — Лань Ванцзи, шикарнее может быть лишь только признание в любви от тебя! — наконец-то, с восторгом в голосе ответил Вэй Усянь.       — Ты заставил меня понервничать, — с облегчением ответил Ванцзи.       — Ха, это я умею. Но, Лань Ванцзи, как докажешь, что я твоя муза? — хитро прищурившись и улыбнувшись, спросил Усянь.       — За сутки, после знакомства с тобой, я написал две прекрасные композиции, — честно ответил юноша.       — Позволишь их услышать? — спросил Вэй Усянь.       — Конечно, — с кивком ответил Ванцзи, оставшись довольным реакцией Усяня и его интересом к написанным им мелодиям. Достал из кармана светлых джинсов телефон и запустил первую мелодию, которую придумал на берегу моря. Изначально, он думал дать послушать Вэй Усяню только вторую композицию, но после увиденного только что танца, осознал, что тот, будучи его музой, имеет право услышать все мелодии, созданные благодаря ему.       — Она такая нежная и мягкая, — дослушав трек, проговорил Усянь, — словно ранним утром тихие волны моря накатываются на пустынный берег, лениво облизывая кромку прибоя. Но в то же время, чувствуется скрытая сила природы. И человек вдруг понимает, что эта, с виду спокойная сейчас, стихия в любой момент может разразиться бурей, смывающей всё на своем пути. Очень проникновенная мелодия, — с восхищением в голосе завершил Вэй Усянь, ощущая вдруг объявший его восторг, ведь эта мелодия была написана лишь потому, что Ванцзи вдохновился его танцем. — А вторую композицию можно послушать?       — Конечно, — кивнул Ванцзи, даже не пытаясь скрыть радостную улыбку, что расцвела на его губах после слов Усяня.       Едва Вэй Усянь увидел эту улыбку, как его сердце вдруг замерло и словно рухнуло куда-то вниз, в странную бездну, объявшую сознание и тело мягкими волнами трепетных ощущений. Буквально спустя пару мгновений оно же вдруг забилось часто-часто, а по телу прошел жар, опаляя щеки, и оседая в груди пламенем. С трудом справившись с вдруг объявшим его волнением, Усянь вскользь подумал о том, что его шутки про аптеку и прочее, как бы не обрели свое воплощение.       Вторая композиция оказалась еще великолепнее первой и заставила Вэй Усяня замереть с широко распахнутыми от восхищения глазами. Ванцзи же не сводил с него взгляда, наслаждаясь произведенной реакцией. Его музыка, творения его разума, пришлись по вкусу человеку, ставшему его музой. Это вдохновляло и окрыляло.       — Лань Ванцзи, это великолепно, — не сразу проговорил Усянь после завершения мелодии. — Я даже, в некотором роде, не могу выразить словами свое восхищение, но… — юноша вдруг подался вперед и крепко обнял Ванцзи, сжимая его за талию, тесно прижимая к себе. — Твоя музыка достойна небожителей. Я счастлив от осознания того, что она проявилась в этом мире, отчасти, благодаря моему существованию, — прошептал Усянь ему на ухо.       — Вэй Усянь, она появилась именно благодаря твоему существованию, — проговорил в ответ Ванцзи и, не выпуская из ладони телефона, обнял Усяня в ответ, позволяя себе впитать тепло юноши, неожиданно оказавшимся тем, ради кого ему хочется создавать исключительную по красоте музыку.

***

      — Лань Ванцзи, как ты себя чувствуешь? — спросил Усянь, когда они наконец-то покинули комнату для тренировок и вернулись на кухню.       — Пока наблюдал за твоим танцем и немного после, не обращал внимание, но сейчас понимаю, что у меня довольно сильно болит желудок, — признался Ванцзи. Желудок у него, действительно, начал ощутимо побаливать и игнорировать эту боль не стоило.       — Надо было сразу сказать! Всё-таки к острой пище следует привыкать постепенно, — всплеснул руками Вэй Усянь. — Может врача вызвать или таблетками получится обойтись?       — Начнем с таблеток. Если будет хуже, то я позвоню в скорую, — ответил Ванцзи, присаживаясь за стол.       — Брат за тобой сможет приехать? Я тебя пешком не отпущу в таком состоянии. Или такси вызовем? — начал спрашивать Усянь, наливая в стакан воду.       — Сичэнь уехал с коллегами на несколько дней в горы, — ответил Ванцзи, принимая протянутый стакан. Он взял купленные им таблетки и выпил сразу две, надеясь, что они помогут организму побыстрее расправиться со съеденной острой пищей.       — Тогда тебе придется остаться переночевать здесь, — серьезным голосом проговорил Вэй Усянь, а Ванцзи поперхнулся.       — Зачем? Ну не умру же я действительно, — удивленно произнес он.       — Но тебе может стать хуже. Я чувствую себя виноватым, мне следовало сделать еду менее острой, — расстроенным голосом ответил Усянь. — Или у тебя дома есть питомцы, которых нельзя оставлять одних? — неожиданно спросил он.       — Никого нет, — растерянно ответил юноша. — Но я думаю, что это не очень хорошая идея. Разве госпожа Вэй не будет ругать тебя, когда узнает, что в ее квартире ночевал посторонний человек?       — Относительно тебя, она ничего не скажет. Или ты сам против подобного? — заинтересованно спросил Усянь. Ему самому было привычно ночевать у кого-то или, чтобы у него друзья оставались с ночевкой.       — Я еще ни разу в жизни не ночевал дома у друзей, — немного смущаясь ответил Ванцзи. Таблетки начали действовать и огонь, объявший его желудок, потихоньку отступал, но юноша почему-то промолчал и не сказал об этом Усяню. — Если твоя бабушка будет не против, то я могу остаться, если тебе от этого будет спокойнее.       — Конечно мне будет спокойней! — воскликнул Вэй Усянь. — Я бы и не уснул, переживая о тебе! Я так понимаю, ты хочешь, чтобы я ей написал и спросил разрешения остаться тебе здесь с ночевкой?       — Мгм, — кивнул Ванцзи.       — Без проблем! Хотя время уже позднее, но ладно…       — Стоп! Точно, уже поздно. Ты же ее разбудишь! — остановил Усяня Ванцзи.       — Поверь, не разбужу. Она наконец-то встретилась со своей давней подругой, так что они, скорее всего, пьют и будут болтать до поздней ночи, — ответил Вэй Усянь, быстро набирая сообщение бабушке.       — Госпожа Вэй пьет алкоголь? — удивился Ванцзи.       — Ага, — не отрываясь от дисплея телефона, ответил Усянь, — любит дегустировать разные напитки. У нее даже свой мини-бар в квартире есть.       — Ого… — удивленно протянул юноша, но потом сам себя одернул — его брат тоже ничего не имеет против алкогольных напитков и порой даже позволяет себе напиться в компании близких друзей. Ванцзи же, в отличие от Сичэня, проникся нравоучениями дяди о вреде алкоголя и никогда не пробовал его.       — Да, представь себе, — Вэй Усянь поднял взгляд на сидящего напротив него приятеля и улыбнулся, — хочешь покажу тебе его? Можно даже что-нибудь попробовать.       — Нет, что ты! Как я могу посягать на напитки госпожи Вэй, — эмоционально произнес Ванцзи, а Усянь в ответ на это заливисто расхохотался.       — Лань Ванцзи, ты просто олицетворение праведности, — с наигранной строгостью проговорил Вэй Усянь. — Из тебя получится идеальный муж. Повезет же кому-то.       — Ты не прав, — ответил Ванцзи, смутившись от его слов.       — Почему же?       — У меня много недостатков, — серьезным голосом ответил юноша.       Вэй Усянь хотел было спросить о каких недостатках тот говорит, но в этот момент пришел ответ от бабушки.       — А вот и запрошенное тобой разрешение, — Усянь показал Ванцзи текст сообщения: «Конечно, пусть Ванцзи остается с ночевкой. Я очень рада, что вы подружились! Выпивку мою трогать не смейте, если что-то захотите, то сами себе покупайте!»       — Мгм, — произнес Ванцзи, понимая, что он действительно впервые в своей жизни будет ночевать у кого-то не из членов своей семьи и не в гостинице, как это бывало в поездках. — Видишь, она против того, чтобы ее напитки кто-то трогал.       — Это просто слова, — с улыбкой ответил Усянь, пытаясь не радоваться слишком ярко.       — И всё же… Но ладно. Вэй Усянь, у меня ведь нет с собой пижамы, — проговорил Ванцзи.       — Так спи голый, — не задумываясь, ответил Усянь, а Ванцзи посмотрел на него шокированным взглядом.       — Ты еще скажи, чтобы я в таком виде лег с тобой в одну кровать, — пошутил юноша.       — А почему бы и нет, — стараясь не засмеяться, проговорил Усянь. Но выдержав буквально две секунды, всё же прыснул со смеху.       — Бесстыдник, — произнес Ванцзи с улыбкой.       — Ага, — сквозь смех, ответил Усянь. — Я найду тебе пижаму. Если не возражаешь, то поспишь в моей. У меня здесь есть запасной комплект. Ты хоть и крупнее меня, но ненамного, так что по размеру подойдет.       — Хорошо, — согласился Лань Ванцзи и поразился своему решению — он слишком быстро соглашается на всё, что предлагает ему этот юноша. Но говоря ему «да» в очередной раз, он испытывал в душе некое удовлетворение, словно так и должно было быть. Но Вэй Усянь пока что и не предлагал ему чего-то, выходящего за рамки морали. Переночевать у кого-то в гостях не является чем-то странным и не нарушает никаких правил, тем более хозяйка квартиры разрешила.

***

      — Где я буду спать? — спросил Ванцзи, выйдя из душа. Черная пижама Вэй Усяня была ему слегка короткой, но в остальном вполне удобной.       Комната освещалась одним лишь ночником, стоящим на столике возле двуспальной кровати, и мягкие тени укутывали помещение, создавая интимную обстановку.       Облаченный в красную пижаму, Вэй Усянь лежал на животе поверх серого покрывала, застилающего кровать, и болтал согнутыми в коленях ногами. Юноша быстро набирал сообщение кому-то и не сразу обратил внимание на вошедшего Ванцзи.       — Вэй Усянь, — окликнул Лань Ванцзи его еще раз.       — А? — наконец-то встрепенулся тот и отложив телефон в сторону, уселся в кровати, скрестив ноги. — А тебе идет черный цвет, — отметил Усянь, окидывая облик Ванцзи внимательным взглядом.       — Где я буду спать? — повторил Лань Ванцзи свой вопрос.       — Здесь, — и Усянь похлопал ладонью рядом с собой.       — А гостевой комнаты нет? — смутившись, спросил юноша.       — Там пыльно, поэтому тебе придется спать в одной постели со мной, — ответил Усянь и прикусил нижнюю губу, глядя на вдруг замершего на месте Ванцзи.       — А отдельное одеяло выделишь? — проговорил он через время.       — Дам. Всё тебе дам, что бы ты ни попросил, — ответил Вэй Усянь и слез с постели, начав снимать с нее покрывало. — Возьми в шкафу, — проговорил он, отодвинув в одну сторону одеяло, уже лежащее на кровати.       Ванцзи молча достал еще одно одеяло, и так же молча разложил его на кровати.       — Ты всегда говоришь всё, что в голову взбредет? — спросил юноша, едва устроился в постели.       — Почти, — ответил Усянь. Он лег на бок, лицом к лежащему на спине Лань Ванцзи. — А что такое?       — Люди могут тебя неправильно понять, — произнес Ванцзи.       — Это проблема этих людей, а не моя, — на мгновение прикрыв глаза, проговорил Вэй Усянь.       — Не верно. Однажды ты можешь столкнуться с человеком, который твои шутки воспримет, как побуждение к действию и тебе придется после потрудиться, объясняя ему, что он тебя неправильно понял, — серьезным тоном произнес Лань Ванцзи.       — Думаешь, что мой бред кто-то может воспринять серьезно? — удивленно спросил Усянь.       — Конечно. Люди очень разные и то, чему один едва ли придаст значение, другой человек посчитает за истину.       — Но как тогда общаться, если мне придется переживать о том, как воспримут мои слова другие люди?       — Просто стоит быть аккуратнее в высказываниях, находясь в обществе других людей. Я не говорю о твоих близких друзьях и семье, которые знают тебя наизусть, а имею в виду посторонних людей, с которыми тебе во множестве придется столкнуться в будущем, — ответил Ванцзи.       — Лань Ванцзи, не беспокойся обо мне так сильно. Я знаю меру и смогу вовремя остановиться в чужом обществе, не испортив себе репутацию, — серьезным голосом проговорил Вэй Усянь.       — Хорошо. Я тебе верю, — произнес юноша, — но могу я кое-что попросить?       — Конечно.       — Если это возможно, то говори мне всегда только правду, — проговорил Ванцзи, повернув к Вэй Ину голову и всматриваясь в серые глаза, смотрящие на него в это мгновение так внимательно.       — Это возможно. Я правда дам тебе всё, что бы ты ни попросил, — без тени улыбки проговорил Усянь, понимая, какие именно слова смутили Лань Ванцзи.       — Вот, опять ты…       — Это правда, — перебил Ванцзи Усянь.       — Почему?       — Не только я для тебя муза, но и ты для меня тоже являешься ей. Я хочу посвящать свои танцы одному тебе, — произнес Усянь и Лань Ванцзи ему поверил.       Больше не говоря друг другу ни слова, они думали над произошедшим разговором. Через время Вэй Усянь наконец-то выключил светильник и со вздохом пододвинулся к Ванцзи поближе, устраиваясь так, чтобы их плечи соприкасались. Тот был не против.       Тренькнул телефон Усяня.       — Угомониться не могут… — недовольно пробормотал юноша и открыл входящие сообщения, — я же сказал, что утром спрошу, — тихо произнес он.       — Кого спросишь? — подал голос Ванцзи.       — Спрошу тебя, не против ли ты встретить завтра новый год в компании меня и моих друзей, — ответил Усянь.       — Много людей будет?       — Нет. Мой друг со своим парнем, сестра друга со своим женихом и еще один одинокий друг. Отмечать будем дома у последнего. У Вэнь Нина сестра уехала в горы с друзьями и вернется только через два дня, поэтому их просторная квартира в нашем распоряжении, — ответил Усянь.       — Я согласен, — проговорил Ванцзи.       — Правда? — не поверил услышанному юноша.       — Да. Я согласен встретить новый год с тобой, — повторил согласие Лань Ванцзи.       — Аха-ха-ха! Выкуси, А-Сан! А ты мне не верил! — Вэй Усянь подскочил в кровати и, усевшись на коленях, принялся набирать сообщение в ответ. — Спасибо, Лань Ванцзи, я очень рад, что ты согласился! — эмоционально проговорил он, сразу, как отправил сообщение и выключил телефон.       В темноте ничего не было видно, но Ванцзи почувствовал, что Усянь улегся обратно под одеяло и подполз к нему поближе. Спустя несколько секунд, почувствовал тяжесть чужой ладони у себя на груди.       — Не нужно за это благодарить, — смущенно ответил Ванцзи, но, словно ведомый кем-то, накрыл ладонь Усяня своей.       И сердце гулко ударило в груди. Почувствовал под своими пальцами его биение и Вэй Усянь, но промолчал, понимая, что такую реакцию нельзя осквернять шутками и пустыми словами.       — Я действительно очень рад твоему согласию, — услышал Ванцзи, уже сквозь сон, тихие слова Вэй Усяня.