Лестница в небо.

Хосок больше не задавал вопросов, просто следовал за Тэхёном и Юнги. Несмотря на то, что ему казалось невероятным существование скорбящего ангела, для начала он хотел отойти от дома на некоторое расстояние, а потом уже расспросить друзей. Ноги привели их к другой поляне, на которой они играли в детстве. Проросшие мхом деревянные скамейки должны были приглашать устраивать пикники, но о них забыли, и они пали жертвой разрушительного воздействия времени. Теперь на пешие прогулки сюда приезжали только детские садики, чтобы спокойно повеселиться и отдохнуть. — Что ты видел? Неужели там действительно был ангел? — Хосок больше не мог сдерживать свои вопросы. — Да, мы его видели. Но его крылья были золотыми, а не белыми, как обычно их описывают, — ответил Тэхён, заводя прядь волос за ухо. Юнги только согласно кивнул. Он все ещё не мог поверить в то, что видел собственными глазами несколько минут назад. — Он совсем не выглядел агрессивным после того, как заметил нас. Он казался печальным и глубоко раненым, — задумчиво пробормотал Юнги, смотря вперед. — Что может так навредить ангелу? — Подожди, Тэхён, разве ты не снимал его? — вспомнил Хосок, после чего Тэхён, сверкая от радости, достал камеру. Их история звучала слишком хорошо, чтобы быть правдой. Тем лучше — у них были доказательства. Тэхён быстро выбрал файл и нажал кнопку «Пуск». Запись началась в тот момент, когда Тэхён осторожно открывал дверь. Рыдания, которые они отчетливо слышали в реальной жизни, были всего лишь хриплым шумом на записи. Как только камера повернулась к ангелу, изображение полностью исказилось. Похоже было на то, будто Тэхён снимал чистый белый лист бумаги на солнце с помехами и хрипами. Ангела на записи не оказалось. — Это пугает, — сказал Хосок и вздрогнул. — На видео была бы обычная пустая комната, если бы тут ничего и никого не было. — Ангел сидел там, где свет. Шум — это его голос, — сказал Тэхён. — Хоби, ты нам веришь, не так ли? Юнги и я не сумасшедшие. Мы действительно его видели. — Конечно, я верю вам, — сказал побледневший Хосок, видя лишь неисправную запись. — Камера работает, но мы получили только какие-то непонятные кадры, — вслух размышлял Юнги. — Неужели этот ангел окружён аурой, которая заставляет ломаться электронные устройства? Это могло бы объяснить, почему у нас не получилось его снять. Если он действительно живёт здесь так долго, то теперь понятно, почему до сих пор никто не добыл видео с ним. — Это... логично, — Тэхён принял теорию, о которой даже не подумал. Тем не менее, он не хотел удалять видео. По крайней мере, это были доказательства, хоть и бесполезные. — Ангелы существуют. Ангелы действительно существуют... — сказал себе Юнги, когда они медленно двинулись назад. Парни могли бы остаться в лесу подольше, но Тэхёну все же было не по себе: Чонгук отдувался за доклад в одиночку. — Черт возьми, почему он существует? — Юнги не заметил, что озвучивал мысли вслух, повышая громкость, и в итоге ударил дерево рядом с собой со всей силы. Кусок коры упал на землю, из-за чего Хосок и Тэхён удивлённо посмотрели на него. — Ты в порядке? — осторожно спросил Тэхён. — Каким образом ты умудрился сломать дерево? — Ах, дерево... — отмахнулся Юнги. — Наверное, оно уже старое и гнилое, как и все здесь. Но да, я в порядке. Мне просто нужно смириться со знанием того, что есть существа, в которых я не верил. — Что же тогда ещё есть в этом мире? — спрашивал себя Хосок. — Если есть ангелы, то должны быть и демоны. Нет? Юнги напрягся, вопрос повис в воздухе. Ответа не последовало. — Если бы только Хосок знал… *** Дома Юнги закрыл за собой дверь так тихо, как только смог. Он несколько секунд неподвижно стоял в коридоре, ожидая, не заметит ли кто-нибудь его приход. Юнги с облегчением пошел в свою комнату: горизонт, вроде, чист. Когда он собирался подняться по лестнице, его отец встал позади него и шумно покашлял, привлекая к себе внимание. — Добрый день, отец, — поприветствовал его Юнги и расправил плечи, не оборачиваясь. — Добрый вечер, наверное, было бы лучше, сын мой, — холодно ответил отец. — Где ты был так долго? — Он прекрасно знал, что это не касается его отца. С кем бы он не встречался и с кем не был — это его личное дело. Но ответить грубо он не мог, потому что последствия непредсказуемы. Поэтому Юнги решил ответить как всегда спокойно и кратко. — Я был в походе с Хосоком и Тэхёном. — Отвратительный сброд, — прошипел его отец. — Сколько раз я говорил тебе держаться подальше от смертных? — Прости меня, отец, но чтобы продолжать поддерживать мою маскировку, лучше всего играть в дружбу и взаимодействовать с людьми. Если бы не это, меня бы считали аутсайдером, а эти люди сильно подвергаются критике, — монотонно ответил Юнги. То, что он сказал, он даже не имел в виду. Тэхён и Хосок были для него настоящими друзьями. Он просто сказал обратное, потому что именно это хотел услышать его отец. На мгновение Юнги усомнился, что на этот раз он достаточно убедителен. Его отец подошёл ближе и скептически посмотрел на него. Он наморщил нос и снова удалился. — Иди в душ. От тебя воняет светом. Что, черт возьми, вы делали? — Я был в походе с Хосоком и Тэхёном, — повторил Юнги неизменно спокойным голосом. Он уже поднялся на первую ступень, как произнес: — Замаскированное световое существо, должно быть, подошло слишком близко ко мне. Прости меня, отец, в будущем я буду осторожнее, — прежде чем его отец успел сказать что-нибудь ещё, Юнги уже успел преодолеть почти всю лестницу. — Проклятые существа света, они снова становятся смелее. Как будто падения небес им мало! Похоже, нам скоро придется заняться новым видом существ. Юнги не ответил на слова отца. Он был просто рад, что выпутался из ситуации. Горячий душ теперь казался идеальным способом не только расслабить напряжённые мышцы, но и привести в порядок его мысли. Юнги пошел прямо в ванную комнату и стянул рубашку через голову. Его не волновал тот факт, что снова выполняет лишь отцовскую просьбу. Он сам был не прочь смыть с себя сегодняшний день. На мгновение его взгляд остановился на зеркале. Улыбаясь, он закрыл глаза и сосредоточился на лопатках. Комфортно теплое покалывание прошло через его спину, и он слегка вздохнул. Его не беспокоило, что ему приходилось весь день прятать крылья от взглядов любопытных смертных. Тем не менее, он чувствовал облегчение каждый раз, когда игра в прятки заканчивалась. Несмотря на это, глаза Юнги были грустными, когда он смотрел на свои крылья. Он пробежался по черным грязным и липким на ощупь перьям. Еще в четыре года, когда он впервые расправил крылья, его внимание было полностью обращено на перья. Наивный, будучи ребенком, он спросил об этом своего отца. Тот лишь сказал, что со временем вся грязь исчезнет. Несколько лет спустя Юнги снова задал этот вопрос. Тогда отец просто приказал не говорить подобной ерунды. Это был последний раз, когда Юнги поднимал данную тему. С тех пор он держал все сомнения насчёт своих крыльев при себе. Несмотря на то, что теплая вода расслабляла его мышцы, она не могла смыть воспоминания, беспорядочно мелькающие в голове. Нервы достигали предела. Вместе с грязью Юнги выдрал пару перьев, практически не почувствовав боли. Они оставили за собой кровавые, лысые пятна. Вскоре они затянутся и исчезнут. К сожалению, воспоминания так не умеют. Неизбежно его мысли вернулись к скорбящему ангелу с золотыми мерцающими крыльями. И все же Юн чувствовал, что испытывает к нему жалость. Но почему? Он не знал ангела, и обычно его не интересовали чувства других. Только его друзья были исключением. Почему этот неизвестный ангел врезался в память? — Очень просто, — Юнги попытался найти логический подход. — Ему грустно, потому что весь его вид вымер. Если бы я был последним демоном, мне было бы также хуево. Юнги снова замолчал. Да, как бы он себя почувствовал, если бы все демоны внезапно исчезли на его глазах? Сначала он наверняка был бы шокирован, но он не знал, оплакивал бы ли он отца. Нормальные отношений между этими двумя было чем-то сродни нереальному, да и Юнги не контактировал с другими демонами. Естественно, он знал об их существовании, знал, что есть могущественные и сильные демоны, но не более того. Между ними не было ни дружбы, ни союзов. Юнги не стал бы оплакивать отца. Должно быть, у этого ангела все иначе. Юнги проворчал и уперся лбом в плитку. Почему он вообще об этом подумал? Этот вопрос засел у него в голове, ведь это бессмысленно: между ним и этим ангелом не было никакой связи. Почему он не мог просто забыть об этой встрече? — Так не пойдет, — решил Юнги и выключил воду. Как только он перестал слышать успокаивающий плеск, тишина, казалось, снова поглотила его. Он вытерся, переоделся в своей комнате в свежую одежду и взял мобильник. [Могу я приехать?] — написал он и отправил сообщение Хосоку. [Конечно, позволь мне угадать, ты хочешь поговорить об этом ангеле?], — ответил Хосок и попал в точку. Они знали друг друга столько лет, что неудивительно, как Хосок прочел его мысли. [Хорошо, я уже почти у твоей двери], - быстро ответил Юнги и подошёл к своему окну. Конечно, он мог бы прибежать к Хосоку, но это заняло бы слишком много времени. Если у него была возможность почувствовать прохладный вечерний воздух под своими крыльями, то он этим всегда охотно пользовался. После предыдущего разговора отец все равно не стал бы его искать. Между небом и землёй была небольшая граница. В этой серой зоне Юнги мог летать, будучи не замеченным людьми. В то же время он был избавлен от вида разрушенного небесного царства. Идеально. В эти несколько мгновений Юнги чувствовал себя действительно свободным, а его крылья казались чистыми и величественными. Во время таких недолгих полетов Юнги чувствовал себя совсем иначе. *** Чимин снова прижал ноги к себе. Его лоб снова упирался в колени. Его громкие рыдания снова превратились в хныканье. Больше он просто не мог уследить за своим голосом. Юнги был здесь. Он возродился и теперь был здесь. Тэхён тоже с ним, что, вероятно, должно означать, что все они переродились людьми. Сердце Чимина разрывалось на тысячи кусочков. За десятилетия он мог привыкнуть к мысли, что Юнги ушел, что он больше никогда его не увидит и навсегда останется наедине со своим горем. Он хотел бы умереть рядом с ним, но тот выжил. Юнги не хотел, чтобы он, Чимин, стал жертвой пламени. Лишь из-за Юнги он жил, даже если его существование состояло только из плача и скорби. Но теперь? Юнги переродился и, очевидно, не мог вспомнить свою предыдущую жизнь. Все взлеты и падения, каждое воспоминание и их отношения были для Чимина такими ощутимыми, как будто только вчерашний вечер они проводили вместе, так уютно и по-семейному. Однако для Юнги воспоминания были вне досягаемости. Все их переживания и нарушения правил, просто все, что когда-то их связывало, больше не имело для Юнги никакого значения. Он теперь жил новой жизнью. У него все ещё была та же радость, или, по крайней мере, это выглядело так, но он совершенно новый человек. Однажды он влюбится в кого-нибудь, и тогда Чимину больше не будет места в его жизни. Чимин не мог не плакать. Юнги был так близко, но его перерождение оттолкнуло его на недостижимую даль. Они больше не будут едины, как на небесах. Это место было руинами, как и их отношения. Чимин очень хорошо знал, что он не может больше здесь оставаться. Теперь этот дом будет напоминать о неожиданном воссоединении с Юнги. Если он не хотел полностью погибнуть, ему нужно было выбраться отсюда и найти новое убежище. Однако ему не хватило сил встать и улететь. — Еще немного, — тихо сказал себе Чимин. — Я останусь еще на несколько дней, а потом исчезну. С этой мыслью он измученно провалился в сон только для того, чтобы снова вспомнить о пламени и отчаянных криках Юнги.