Дабл Е

Падал снег в декабре, И ночью звездной Стыли слезы любви и вновь Таял снег на стекле, И было поздно Для любви и для игры в любовь...       Декабрьской снежной ночью их встреча стала последней. Уже принимая приглашение Петра, Женя понимал – по его чуть извиняющимся интонациям и более ласковым обращениям – что закончится всё именно тогда. Нет, они будут встречаться и дальше, как коллеги, дружелюбно обнимаясь при встрече и восхваляя друг друга при любом удобном случае. Но как партнёры, любовники, любимые они больше встречаться не будут.       В ту ночь они занимались любовью так тягуче-медленно, как будто у них была вся жизнь впереди. В ту ночь, скользя ладонями по торсу, Женя старался собрать как можно больше тактильных воспоминаний, как будто это бы помогло воспроизвести её после. В ту ночь, кончая с протяжным отчаянным стоном, Женя закрыл глаза, как будто это бы помогло не случиться разговору. В ту ночь Пётр прижался губами к груди Жени, в последний раз пробуя его сердечный ритм на вкус.       Это не могло закончиться хорошо: они были публичными людьми, женатыми, в конце концов, мужчинами. Но то светлое и нежное, что было между ними, то щемящее чувство, название которому не хотелось давать вслух, оно было сильнее всех логичных доводов против. И сейчас, сидя напротив Петра, объясняющего, что больше не может обманывать супругу, Женя кроме боли чувствовал невольное восхищение Петром – сам Егоров не смог бы это разорвать. Сам он даже не думал об измене во время их встреч – только после была горечь во рту, как послевкусие от плохого вина.       В тридцать с хвостиком лет расставание переживаешь не так, как в двадцать. Мир не рушится, Земля не перестаёт вращаться – ничего почти и не меняется, кроме звенящего ощущения пустоты, постоянно витающего где-то на периферии сознания. Снег по-прежнему падал, день сменял ночь, праздники приближались – и лишь периодически Женя останавливался как вкопанный и не ощущал себя частью этого мира, как будто Пётр был тем якорем, привязывающим душу к телу.       Всё было хорошо. Всё было по-прежнему. Всё было стабильно.