По ту сторону мира

Норман тяжело вздохнул и перевёл взгляд на свои руки. Они были исполосованы — результат недавней вылазки. Ещё больше совсем свежих царапин и шрамов скрывалось под одеждой. Точно такие же были и у Эммы тоже. И у некоторых младших. Но им, благо, повезло больше: они почти не пострадали, в отличие от старших. В этой пещере они прятались уже несколько дней, и за это время Норман только больше убедился в своей бесполезности. Взять хотя бы последнюю вылазку. Он ничего не смог сделать, даже дичь никакую не поймал. Но зато чуть не попался в ловушку, из-за чего Эмме пришлось его спасать. А ещё опять поранился. В общем, всё как обычно. Дети принесли в убежище хоть что-то, а он — только неприятности. Норман чувствовал себя слабым и жалким, ведь он совсем ничем не мог помочь своей семье. Наоборот, он был лишь обузой, доставлял всем проблемы. Сначала из-за него погиб Рэй, а теперь собой рисковала Эмма, чтобы его защитить. Это сильно давило, на самом деле. Норман хотел быть полезным, хотел помогать, но в итоге всё получалось наоборот. Он снова тяжко вздохнул. Притянул к себе колени, крепко обнял их. Голова была забита мрачными мыслями. В последнее время Норман всё чаще стал задумываться о том, какую пользу он приносит. Ещё в приюте у него проскальзывали мысли, что на месте Рэя должен был оказаться он, что это его должны были отправить. И сейчас, когда они уже сбежали, он всё больше в этом убеждался. Ведь он, в отличие от Рэя, довольно слаб как физически, так и в плане здоровья. А Рэй другой. Он сильный, быстрый, ловкий, умный и расчётливый. Он бы точно смог защитить свою семью. Ведь он не Норман. И чем больше Норман об этом думал, тем хуже ему становилось. Мысли душили его, не давали собраться. Где-то глубоко в душе он понимал, что простыми терзаниями ситуацию не исправить, но поделать с собой ничего не мог: чувство вины слишком сильно давило на него. Ко всему прочему, на него навалилось множество и других проблем тоже. Например, ответственность за братьев и сестёр. Они с Эммой были самыми старшими, и потому отвечали за жизнь каждого. Они должны были заботятся о них. А в итоге получалось так, что Эмма заботилась обо всех, включая и его тоже. Из-за этого он лишь сильнее чувствовал свою беспомощность и бесполезность. Он хотел быть опорой и поддержкой для Эммы, точно так же, как и она для него, но в итоге только доставлял ей больше проблем. Осознание этого ещё больше его убивало. Он был настолько подавлен, что ничего не съел на ужине. Это заметила Эмма. — Ты сегодня ничего не съел. Что-то случилось? — поинтересовалась она, подсаживаясь к нему. В её голосе слышалось беспокойство. — А? Да нет, всё в порядке. Просто есть не хочется, — Норман от её вопроса вздрогнул, но быстро взял себя в руки и добродушно улыбнулся. Таким образом он пытался скрыть свои настоящие чувства. Ему не хотелось нагружать Эмму. У неё и так сейчас много проблем, ей нужно больше отдыхать. — Точно? Может, тебе нездоровится? — Эмма недоверчиво заглянула ему в глаза. На её лице отчётливо отражалось волнение, и оттого Норману становилось хуже. Ну вот, опять он заставляет близких переживать. — Угу. Всё правда нормально. Тебе не о чем переживать, Эмма, — он старался звучать как можно убедительнее. Получалось плохо. Всё же за эти несколько месяцев он совсем растерял хватку и почти разучился скрывать эмоции, и потому сейчас ему с трудом удавалось удержать рвущуюся наружу грусть. Эмма чуть нахмурилась и поджала губы. Норман чувствовал, нет, знал, что она ему не верила. В конце концов, они вместе с самого детства. Они знали друг друга лучше, чем кто-либо другой. Эмма, может, и была глупой и наивной, но прочитать эмоции близкого человека всё же могла. Особенно те, которые сейчас испытывал Норман. Всё-таки глупо было с его стороны пытаться скрыть от неё что-либо. Всё равно ведь бесполезно. В конце концов, он же не Рэй, эмоции которого прочесть просто невозможно. Он — Норман, открытая книга практически для всех. — Слушай, Норман, — помолчав немного, наконец негромко начала Эмма. Она присела перед Норманом на колени и крепко взяла его за руки. — Если тебя что-то беспокоит, то не бойся об этом говорить. Мы же семья, мы тебя выслушаем и поддержим. Норман промолчал. Он только сильнее сжал её руки. Он понимал, что она права, понимал, что нужно рассказать, но ему было слишком страшно. Страшно говорить о проблемах, страшно быть непонятым и отвергнутым. Страшно показывать свою слабость при других, самых близких и важных людях. Но в то же время он чувствовал, что больше не может выносить это один. Это слишком сложно, слишком тяжело. Мысли давили, душили, уничтожали. Хотелось поделиться этим, разделить своё бремя с кем-то ещё. Но Норман слишком боялся. Эмма, видя, что он не может решиться, продолжила: — Ты же знаешь, что я тебя выслушаю. Расскажи хотя бы мне. Я же вижу, что тебе плохо. — Знаю, но… — Норман закусил губу. Тонкие пальцы крепче стиснули чужие запястья. — Всё хорошо, Норман, — она ласково погладила его большими пальцами по ладоням. Её голос звучал мягко, успокаивающе. Он обволакивал, согревал. — Ты можешь не рассказывать мне прямо сейчас. Я подожду, пока ты будешь готов. Норман глубоко вдохнул и поднял на неё взгляд. В её глазах он увидел понимание, теплоту и желание помочь, и оттого его сердце сжалось в груди. Он почувствовал себя несколько виноватым. Но теперь уже за то, что не доверял ей. Они ведь семья, он мог рассказать ей обо всём, что его тревожит. Но он молчал, трусливо опасаясь быть неуслышанным. Как глупо. — Прости… — негромко прошептал Норман, зажмурившись и обняв её. — Прости меня, Эмма… Я такой глупый… — Всё в порядке, — Эмма слегка улыбнулась и обняла его в ответ. Одной рукой она погладила его по спине. — Так ты расскажешь мне, в чём дело? — Угу, расскажу… И он действительно рассказал. Рассказал обо всём, что гложило его последние несколько месяцев: и о том, как ему тяжело смириться со смертью Рэя, и о том, как он переживает за их будущее, и даже о том, что он чувствует себя бесполезным. Слова лились из него буквально ручьём. Он просто говорил-говорил-говорил и не мог остановиться. Впрочем, он и не хотел. Сейчас ему было просто необходимо выговориться. Хотелось поделиться своими страхами и сомнениями с Эммой. С Эммой, которая точно поймёт. Больше не было страшно. Было лишь желание высказаться о наболевшем. Эмма всё это время внимательно слушала. Она не перебивала, только ласково гладила Нормана по волосам и спине. А когда она почувствовала, как её одежда начала намокать от слёз, то и вовсе крепко прижала его к себе. Он мелко задрожал в её объятиях, вцепился в неё пальцами. Норман вообще довольно редко плакал. В основном когда был маленьким или болел. Но сейчас он просто разрыдался. Все эмоции, которые он долгое время сдерживал, вылились в слёзы, и он совсем не мог остановить их поток. Да и не хотел, чего уж. На какое-то время Норман затих. Из-за слёз он просто не мог говорить. Мысли путались, а слова не желали выходить из горла. Но Эмма его и не торопила. Она давала ему проплакаться: понимала, что сейчас ему это необходимо. В конце концов, ей и самой порой хотелось разрыдаться. Так что она разделяла его чувства, поэтому и не давила. Только ласково перебирала белоснежные волосы пальцами и шептала что-то на ухо. Это помогало Норману успокоиться. А вскоре он и вовсе взял себя в руки и продолжил говорить: — Знаешь, — полушёпотом начал он, вытирая с глаз слёзы, — я хотел бы приносить вам больше пользы… Но от меня одни только неприятности… Прости, что я такой бесполезный… — Не говори глупостей. Никакой ты не бесполезный, — Эмма наклонилась к нему и стала помогать вытирать слезинки с лица. Её прикосновения были ласковыми и нежными, и оттого сердце Нормана трепетало. — Но я ведь каждый раз подвергаю ваши жизни опасности… Даже твою… — он всхлипнул и опустил взгляд в пол. Он всё ещё чувствовал себя виноватым за то, что из-за него Эмма подвергала себя опасности. — Ну и ладно, — она только махнула рукой. — Мы ведь семья. А это нормально, когда в семье все заботятся друг о друге, разве не так? — Так, но… — Ну вот видишь. Послушай, Норман, каждый из нас делает свой вклад в то, чтобы наше будущее было светлым. И ты не исключение. Помнишь, что сказал тогда Рэй? Он попросил, чтобы мы разрушили эту систему. Значит, он верит в нас с тобой. И я тоже верю. И я знаю, что на самом деле ты очень сильный. Просто тебе нужно время, чтобы раскрыться. — Правда? Ты правда… так думаешь? — Ну конечно, — Эмма лучезарно улыбнулась и потрепала его волосы, из-за чего Норман зажмурился. — Поэтому не накручивай себя больше по пустякам, ладно? — Я постараюсь… И… Спасибо тебе, Эмма, — он улыбнулся самым краешком губ. После разговора с Эммой Норману стало гораздо лучше. Он чувствовал себя свободным, у него будто бы гора с плеч упала. А ещё он ощущал новый прилив сил. И теперь был готов становиться сильнее. Ведь самые дорогие люди верили в него, а это значило, что он просто не мог их разочаровать. И он не разочарует.