По ту сторону мира

Эмма устало плюхнулась на кровать и опрокинула голову на подушку. Закрыла глаза, расслабленно улыбнулась. Сегодняшний день был поистине насыщенным. Утром они с Гильдой ходили по магазинам, докупали оставшиеся вещи к празднику, потом помогали с украшением комнат. Но особенно богатым на события выдался вечер. Сначала ничего такого не происходило, они просто собрались всей семьёй за огромным столом и общались, иногда выпивали. А потом началось самое главное. Дети стали водить хороводы возле ёлки, которую украшали все вместе, а ребята постарше включили музыку и начали танцевать. Поначалу Эмма только наблюдала за всеми, не решаясь позвать кого-нибудь на танец. Она видела, как Виолетта приглашает Оливера, Джиллиан Найджела, Анна Зака, а Гильда Дона, но сама так и не могла осмелиться. Однако, к её счастью, ей и не пришлось. Норман сам подошёл и предложил ей потанцевать. Он так добродушно и мило улыбался, что она просто не смогла ему отказать. Да и не хотелось ей, если честно. Напротив, Норман вызывал у неё какие-то странные, но очень приятные чувства, и потому она была только рада потанцевать с ним. Поэтому с удовольствием согласилась, даже не став раздумывать. Сейчас, лёжа в кровати в своей комнате, она вспоминала их танец. Лицо Нормана в тот момент, когда они кружились в самом центре комнаты, свои собственные чувства. Ей казалось это странным, но она почему-то была счастлива. Она и сама не могла объяснить причину. Просто она ощущала что-то тёплая и невероятно приятная, когда находилась рядом с ним. Возможно, когда-то давно они были очень близки. Она ничего не помнила об этом человеке, но подсознательно чувствовала, что между ними есть какая-то прочная связь. Быть может, они даже встречались. Эмма точно не знала, но одно она понимала отчётливо: Норман не просто член семьи. Он определённо нечто большее, чем просто друг или брат. Но она, на самом деле, совсем не против. Ей нравилась подобная перспектива. Да и сам Норман ей тоже нравился. Он был добрым, умным, заботливым и чутким. С ним Эмма чувствовала себя комфортно, она понимала, что он обязательно её защитит. Ей просто было с ним хорошо, и потому она осталась более, чем довольна их танцем. Вот только… До Эммы только сейчас дошло, что она так и не отдала Норману его подарок. Коробка, обёрнутая в нежно-голубую бумагу и обвязанная точно такой же ленточкой, по-прежнему лежала на тумбочке, ожидая своего часа. Эмма так сильно прониклась атмосферой праздника, что совершенно забыла про неё. И в тот момент, когда все обменивались подарками, она тоже не думала о ней: все мысли занимал один только Норман. Осознавая, что она оставила важного человека без подарка в такой праздник, Эмма чувствовала себя отвратительно. Ей было стыдно за то, что она забыла о самом главном. А ведь она так старалась над подарком для него, потратила на него несколько недель. Но Норман так и не увидел его, просто потому что она не удосужилась взять его с собой, когда выходила из комнаты. Радовало её в сложившейся ситуации только то, что он сам ничего ей не подарил. Значит, он либо тоже забыл, либо не стал дарить ей ничего специально, чтобы сделать сюрприз потом. Это давало ей надежду на то, что она всё-таки сможет отдать ему коробку, когда он зайдёт к ней, чтобы вручить свой подарок. По крайней мере, Эмма очень надеялась, что он правда придёт. И действительно, через некоторое время Эмма услышала тихие шаги в коридоре. Их, наверное, она не спутала бы ни с чем другим. Это шёл Норман. Только он один умел ступать настолько мягко и бесшумно. Сердце вдруг неожиданно быстро забилось в груди. Казалось, ещё немного, ещё совсем чуть-чуть, и оно выпрыгнет наружу. Эмма не понимала совершенно, что с ней происходит. Почему она так переживает? Это ведь Норман. Всего лишь, чёрт возьми, Норман. Она видела его каждый день, говорила с ним бессчётное количество раз, и ничего подобного раньше она не испытывала никогда. Но сейчас она почему-то волновалась, и она сама не могла объяснить, почему. Просто сердцебиение необыкновенно участилось, а в голове лихорадочно заметались туда-сюда разнообразные мысли. И всё это только потому, что за дверью раздалась до боли знакомая негромкая поступь. «Да что со мной такое?.. Давай, Эмма, соберись, это ведь просто Норман, он ничего тебе не сделает…» — мысленно приказала себе Эмма. Правда, уверенности ей это не прибавило. Напротив, она только сильнее начала нервничать. — Эмма, могу я войти? — в дверь неожиданно постучали, после чего послышался спокойный голос Нормана. Услышав его, Эмма вздрогнула и невольно закусила губу. От волнения у неё даже затряслись руки. — Д-да, конечно… Проходи… — сделав глубокий вдох, ответила она. Дверь с протяжным скрипом отворилась, и Норман прошёл в глубь комнаты. Когда он заходил, Эмма заметила, что он держал руки за спиной. Ей стало любопытно. Неужели он действительно принёс подарок? И если да, то какой? Мысли об этом заставляли её сердце биться быстрее. Её с ног до головы захлестнули эмоции, которые ей с огромным трудом удавалось сдерживать. Казалось, они были готовы вот-вот вырваться наружу. Но она всё же держала себя в руках. Пыталась, по крайней мере. Не хотелось ляпнуть чего-нибудь лишнего и выставить себя дурочкой перед Норманом. Сам же он, тем временем, подошёл к кровати, на которой она лежала, и присел рядом. Руки он по-прежнему держал за спиной. Эмма чуть приподнялась, неотрывно глядя на него. Она словно спрашивала, что там. Норман, будто уловив её вопрос, слегка улыбнулся и произнёс: — Я принёс тебе подарок. — Правда? — от его слов Эмма просияла, а в её глазах загорелись радостные огоньки. Всё-таки она не ошиблась, и он действительно решил сделать ей сюрприз. Это, на самом деле, грело ей душу. Было так приятно осознавать, что она тоже важна ему, как и он ей. Но вместе с безграничным счастьем, которое сейчас переполняло её сердце, она ощутила и болезненный укол стыда. Она ведь так и не отдала ему коробку. Ну ничего, теперь у неё наконец-то появился шанс сделать это. — Знаешь, у меня тоже есть для тебя кое-что, — сказала она, поспешно поднявшись с кровати и взяв с тумбочки коробку. — Вот как. Ну хорошо, — Норман снова улыбнулся и понимающе кивнул. — Тогда давай сначала ты посмотришь мой подарок, а потом я твой, договорились? Эмма кивнула, и он вытянул руки вперёд, наконец показывая то, что всё это время прятал. Как оказалось, это была шкатулка. Небольшая, выполненная из тёмного дерева, с резным рисунком в виде маленькой совы в самом центре крышки. Эмма разглядывала её с неприкрытым восторгом, мягко проводила пальцами по древесине, прижимала подарок к груди. Она, конечно, не сильно разбиралась в подобном, но шкатулка, кажется, была ручной работы. А ещё, судя по всему, внутри неё что-то лежало. Почувствовав это, Эмма снова перевела вопросительный взгляд на Нормана. Тот лишь с улыбкой наблюдал за ней. Однако, заметив её вопрошающий взгляд, он поспешил объяснить: — Там есть кое-что. Заинтересованная, Эмма осторожно откинула крышку назад. Её глаза в удивлении распахнулись, когда она увидела то, что находилось внутри. Там, сложенные в аккуратную стопку, лежали фотографии, сделанные Рэем. На многих из них были запечатлены красивые города, природа и люди. Великолепие многоэтажных высоток и разнообразие растений и животных завораживало, приводило в восторг и захватывало дух. Но больше всего внимание Эммы привлёк один снимок, спрятанный под всеми остальными. Заметив его краешек, она осторожно достала фото и стала разглядывать. Это была та самая фотография, которую Рэй сделал, когда мама только принесла ему фотоаппарат, — Норман рассказывал Эмме об этом. На ней, как он и говорил, они оба жмурились от вспышки. И, пускай Эмма и не помнила того времени, фотография вызвала у неё улыбку: уж больно забавной она выглядела. Невольно Эмма представила, как Рэй, держа перед собой камеру, с невозмутимым выражением лица говорит им что-то вроде: «Скажите сыр». Подобная картина показалась ей особенно смешной, и потому она просто не удержалась от негромкого смешка. Однако потом она заметила ещё кое-что. Там, на самом дне шкатулки, лежал какой-то листочек, сложенный втрое. Эмме стало интересно, что это, и потому она достала его, развернула и стала читать содержимое. И чем дольше она читала, тем сильнее становилось волнение, до этого отошедшее на второй план из-за переполняющего душу счастья. Сердцебиение участилось, дыхание стало сбивчивым. Кажется, даже на щеках проступил пунцовый румянец. И всё лишь из-за одной фразы, написанной аккуратным и красивым почерком.

«Я тебя люблю»

Всего лишь три слова. Всего лишь десять букв. Но этого вполне достаточно, чтобы два любящих сердца обрели счастье.