По ту сторону мира

Эмма сделала глубокий вздох и посмотрела перед собой. Там, впереди, находился лифт, ведущий в человеческий мир. Та самая дверь, которую они так долго мечтали найти. Эмме, если честно, даже и не верилось, что они наконец-то сделали это. Всё сейчас происходящее казалось ей простым сном, ненастоящим, фальшивым, быстротечным, который вот-вот закончится. Но, к её огромному счастью, это был не сон. Это происходило в реальности. Они действительно вернулись сюда, в Благодатный дом, где их ждали ворота в мир людей. Им пришлось изрядно повозиться, преодолеть множество препятствий и трудностей, чтобы добраться до них, но теперь они стояли здесь. Они вернулись туда, где всё и началось. В какой-то степени, Эмме это казалось ироничным. От мира людей их отделяли всего лишь одни ворота, которые им просто нужно было пересечь. И всё это время они находились совсем близко, буквально прямо у них под носом. Ну не иронично ли? Но, так или иначе, Эмма сейчас была счастлива. Ведь мечта, к которой она стремилась целых два года, наконец-то сбылась: они все вместе добрались до выхода в мир людей. И сейчас им просто оставалось перешагнуть эту грань, захлопнуть двери лифта, и они наконец-то будут свободны. Казалось бы, ничто не могло испортить такой радостный и одновременно волнительный момент. Вот только Эмма знала, что не всё так однозначно. Она прекрасно помнила о своём обещании, которое дала Богу демонов, и она понимала, что её счастье недолговечно. Она прекрасно осознавала, что как только перешагнёт порог лифта, для неё всё закончится, и оттого ей становилось особенно грустно. Но также она понимала, что по-другому просто нельзя. Она сделала это ради остальных, ради того, чтобы они спаслись и могли жить счастливо, и потому она совершенно ни о чём не жалела, ведь счастье и благополучие дорогих и близких для неё людей было ей гораздо важнее своего собственного. Но она соврала бы в первую очередь самой себе, если бы сказала, что ей совсем не грустно с ними расставаться. Конечно же она не хотела их отпускать, ведь они, в конце концов, её семья. Они — её любимые братья и сёстры, люди, с которыми она выросла и прожила счастливую жизнь. И конечно же ей, как и любому члену их большой разношёрстной семьи, хотелось быть в мире людей с ними. Хотелось играть с ними в догонялки, рассказывать страшилки у костра летними вечерами, наблюдать за тем, как растут и развиваются самые младшие. Хотелось спать с Норманом, держась за руки, как раньше, хотелось читать книжки в библиотеке с Рэем и смотреть всем вместе на звёзды. Но она понимала, что это всё просто невозможно. Она сделала свой выбор, и потому не имела права жаловаться. Но она, впрочем, и не жаловалась никогда. Напротив, она стойко выдерживала все невзгоды и с улыбкой принимала судьбу такой, какая она есть. Ведь улыбка — её главное оружие и одновременно защита. Но как бы она ни пыталась скрыть свои чувства и эмоции, Норман прекрасно всё видел. Он ещё с самого детства хорошо умел её читать. Он знал, когда ей грустно, а когда весело. Знал, когда она обманывала, а когда говорила правду. И сейчас он видел, что её что-то гложет. Эмма с детства была открытой со всеми, и если она видела, что кто-то из семьи плачет, то она плакала вместе с ним. Но когда дело касалось её собственных проблем, она молчала. Никогда не делилась переживаниями и печалями, вечно держала всё в себе. Даже тогда, когда они сбежали и сблизились, она не могла в полной мере рассказать Норману обо всём, что чувствует. Вот и сейчас тоже. Она опять прятала свои истинные чувства и эмоции за счастливой улыбкой. И она прекрасно осознавала, что Норман это видит. Она понимала, что не сможет скрыть от него что-либо, даже если очень сильно захочет. Но тем не менее, говорить ему правду она не хотела и не собиралась. Нет, никто из них не должен знать. Однако Норман, кажется, был серьёзно настроен узнать, что же её так беспокоит. Посему, когда они уже подходили к лифту, он вдруг спросил: — Что-то случилось, Эмма? Ты выглядишь какой-то грустной. От его вопроса Эмма даже вздрогнула и остановилась. Она ожидала, что он спросит об этом, но всё равно несколько растерялась. Она не знала, что отвечать. Ведь не могла же она сказать, какое обещание дала Богу демонов. Однако, как это обычно с ней и бывало, она быстро взяла себя в руки и, натянув самую правдоподобную улыбку, ответила: — Да нет, ничего такого. Просто немного грустно покидать это место, — она обвела взглядом всю территорию, на которой они находились. — Всё-таки мы тут выросли. Несколько минут Норман просто молча смотрел на неё. Внимательно, изучающе, недоверчиво. Эмма знала: обмануть его очень сложно, наверное, почти невозможно. Но тем не менее, она всё равно попыталась. Хотя, на самом деле, она особо-то и не надеялась на то, что у неё вообще что-то получится. В конце концов, она имела дело с Норманом. Таким проницательным, расчётливым, знающим её от и до. Однако, к её огромному удивлению, обмануть его у неё и правда вышло. Потому что он, в конце концов, улыбнулся самыми уголками губ и тоже окинул место, раньше бывшее их домом, ностальгическим взглядом. В этот момент Эмма облегчённо вздохнула про себя. Значит, у неё всё получилось. Хотя, возможно, он просто притворился, что поверил ей, чтобы не портить такой момент. Но сейчас это уже неважно. Главное, что всё получилось. — Да, ты права, — сказал Норман, меланхолично вздохнув. После он снова перевёл взгляд на Эмму и взял её за руки. — С этим местом связано много хороших воспоминаний, и мне тоже грустно его покидать. Но с другой стороны, там нас ждёт человеческий мир, в котором мы сможем создать ещё больше счастливых воспоминаний, верно? — он улыбнулся. — Ну конечно, — Эмма улыбнулась ему в ответ, хотя улыбаться ей совсем не хотелось. Напротив, она хотела разрыдаться, но сдерживала себя. «К сожалению, создавать их вы будете уже без меня…» — мысленно она поправила саму себя. — Ну вот. Не нужно грустить о прошлом, Эмма, думай о том, что будет у нас в будущем, — Норман ласково провёл рукой по её щеке, и Эмма невольно прижалась к его ладони. Она прикрыла глаза, наслаждаясь его теплом. Рядом с Норманом она чувствовала спокойствие и умиротворение, и потому ей хотелось бы, чтобы этот момент продлился вечность. Но, к сожалению, это было просто невозможно, и их минутная нежность закончилась так же быстро, как и началась. — Эй, голубки, ну вы там как, идёте? Мы только вас одних и дожидаемся, — крикнул им издалека Рэй. Услышав его голос, оба вздрогнули и обернулись на него. Действительно, все уже собрались около лифта и ждали только их. — Ну что, идём? — хихикнув, спросил Норман. — Угу, — Эмма кивнула, и они, взявшись за руки, пошли к остальным. А ещё через несколько минут двери лифта захлопнулись за последним ребёнком, и он отправил детей в совершенно новый, неизведанный человеческий мир.