Сентябрь 1989 года.
Лиза открыла глаза. За окном начинался рассвет. Совсем рано. Медленно она провела рукой по лицу и шеи, стараясь прийти в себя. Всю ночь её мучили кошмары. Пару раз она просыпалась с криком и в холодном поту. Витя просыпался вместе с ней, успокаивал, прижимал к себе и вытирал горячие слёзы с её щёк. После таблетки успокоительного, девушка более менее успокоилась и даже смогла на короткое время заснуть, но новый кошмар заставил её проснуться. Лиза не могла понять, к чему все эти кошмары, слёзы и почти истерика. Но одно она точно понимала, что-то обязательно должно было случится. Что-то плохое. А хотя, куда ещё хуже? Любимый братец влип по самое не хочу, в историю с люберецкими. Радовало одно, что в драке с Мухой, он вышел победителем, но никто ведь не отменял того факта, что люберецкая братва будет мстить за своего главаря, при том мстить будет железно. Без резких движений, девушка поднялась с постели и тихонько подошла к окну. Её чуть пошатывало, поэтому она прильнула к стене, обхватив себя руками. Через мгновение, голубоглазая почувствовала сильные мужские руки на своей талии. Виктор провёл носом по её шелковистым волосам, с особым удовольствием вдыхая их запах. — Девочка моя хорошая, снова кошмар? — Лиза кивнула. — Я разбудила тебя? — спросила она, не глядя на него. — Нет, — он развернул её к себе лицом. — Вить, давай сегодня никуда не пойдём? — Пчёла коснулся пальцами её щеки, плавно переходя на губы и подбородок. — Почему, душа моя? — У меня предчувствие плохое. Витя, я знаю, что-то должно случится, — блондин обхватил её личико ладонями. — Лизонька, успокойся, слышишь? Всё будет хорошо, а в институт сходить надо, тебе развеяться не мешало бы. — Витя… — тихо, почти умоляюще. Пчёлкин начинает нервничать. На него, сквозь пелену страха и переживаний, глядят такие любимые и очаровательные голубые глаза, а он не знает куда кинуться и что сделать, лишь бы снова эти глаза засверкали от счастья и наполнились светом. — Маленькая, хочешь тебя сегодня Андрюха встретит? — он сам на долю секунды встаёт в ступор от собственного предложения, что уж говорить о блондинке напротив. На что только не пойдёшь, ради улыбки любимой девушки. Лиза растерянно улыбнулась. — И ревновать не будешь? — не будет. Ну ну. С ума сходить будет от ревности и злобы, но смолчит, зная, как она порой скучает по своему лучшему другу. — Не буду, — уверяет он её, — Слово пацана. — Попрошу его, а потом вечерком, сходим с тобой в парк например или куда ещё хочешь? — В парк хочу, — Витя улыбнулся и коснулся носом кончика её носа. — Будет сделано, любовь моя, — прошептал он, — Мороженку–то твою любимую покупать будем? — наконец произошло то, чего Пчёла добивался всеми своими уступками, в её глазах появились искорки, а пелена состоящая из «адской смеси» почти сошла. — Будем, — мило ответила она. — Вот так вот. Люблю когда ты улыбаешься, — промурлыкал он и коснулся её губ своими. — Вить, — остановила она его. — Ммм, маленькая? — его дыхание уже на её шее. — Я люблю тебя, — Пчёла улыбнулся, выпрямился и вновь обхватил её лицо ладонями. — Маленькая моя, я безумно люблю тебя, — прошептал он и уже окончательно накрыл её губы своими. Лиза привстала на носочки, прижимаясь к нему сильнее, отвечая на нежный поцелуй. Блондин резко поднял любимую на руки, Лиза, не ожидая этого, разорвала поцелуй и уцепилась руками за его плечи. — С ума сошёл? — порывисто спросила она. Он хитро сощурил глаза. — Пошли спать, — проигнорировал её, скорее риторический вопрос, произнёс Пчёла. Белова смотрела в его синие глаза и видела в них, казалось целый мир, в омуте которого, она хотела бы прожить всю свою жизнь. Долгую и счастливую. Но суждено ли? За почти три года совместной жизни, таких вопросов не возникало, исключая лишь последний месяц. Она словно ощущала, пока ещё призрачную, но точно надвигающуюся на них тёмную тучу и молила всех Богов, чтобы эта туча поменяла свой маршрут и прошла мимо. Но женская интуиция подсказывала обратное. И сегодняшняя беспокойная ночь — далеко не первый звоночек. В их отношениях, всё по-прежнему и чувства всё те же, но начал появляться какой-то непонятный осадок, который Лиза чувствовала очень ярко. Но чувствовал ли тоже самое Витя? Да. Несомненно. Чувствовал. И началось всё совсем неожиданно, когда однажды вечером он поздно вернулся домой, обнаружил Лизу в спальне, стоящую возле окна, подошёл к ней и обнял со спины, а она вздрогнув, молча убрала его руки. Тогда, он не придал этому особого значения, сам виноват, пришёл поздно, никак не предупредил, а она волновалась и места себе не находила, так что обида была справедливой. Но проходили дни, а в их отношениях начало что-то меняться, он уже в открытую ревновал её и устраивал сцены, а она давала отпор. После громких скандалов, они обычно бурно мирились и несколько дней жили спокойно, пока всё не начиналось заново. А вообще, всё началось с момента возвращения Саши. Первой, всё почувствовала именно Лиза. У неё была хорошо развита интуиция, она зачастую понимала, что в отношениях Космоса и Люды или Фила и Томы, намечался кризис и спешила их померить, что всегда эффективно работало. Тоже самое и с пацанами, их она вообще видела насквозь и была в курсе всех их отношений, но единственным человеком, которого она никак не могла прочитать, был Андрей. Он был какой-то закрытой книгой и ей не поддавался. Хитрый, блестящий карий взгляд, прищур и фирменная ухмылка — убийственное сочетание, которое удачно не выдавало его настоящих чувств. Эти чувства он не планировал ей афишировать. Да и зачем? Она счастлива и выходит замуж, а он, Андрей, в этой истории любви, третий лишний. Лизе же, Романовская непробиваемость очень не нравилась, но она не лезла в его личную жизнь, захочет — сам придёт и расскажет. — Пошли, — спокойной ответила голубоглазая, и вдруг спрятала лицо у него на плече. Комнатная прохлада щекотала её кожу. Она вся съёжилась и прижалась к нему всем телом, в надежде согреться его теплом. Пчёлкин замер. Она такая хрупкая, маленькая, прижалась к нему и вряд-ли хочет отпустить. Сейчас на его руках, уткнувшись ему в плечо, лежит весь его мир и большего ему не надо. Блондин поцеловал её в макушку и отнёс в постель, а сам присел на край кровати, наблюдая за ней. Лиза, игнорируя его изучающий взгляд, укуталась в одеяло и опустилась на подушку. — Лизок, может сейчас самое время поговорить? — спросил он, а голубоглазая взглянула на него. — Может, — сухо ответила она. — Чё за хуйня между нами творится? — спокойной начал он, — Маленькая, если я где-то сильно проебался, ты скажи мне, а не нос вороти. Девушка усмехнулась. — Знаешь, милый, я недавно в одной статье прочитала про третий этап в отношениях. Знаешь, что это такое? Пчёла отрицательно качнул головой. — Понятия не имею. Расскажи, я послушаю. — Если кратко, то этот этап можно назвать зимой любви. Происходит отторжение и разочарование. Для одних пар, этот этап становится концом пути, а другие пары, несмотря ни на что, продолжают бороться за своё счастье и надеются, что на смену заморозкам придёт весеннее тепло. Витя молча поднялся с постели, устремив свой взгляд в окно. Он тяжело вздохнул всей грудью и кинул взгляд на Лизу. Она смотрела ему прямо в глаза, в душу, но только этот взгляд был совсем другим, не таким как раньше. И это его настораживало. Парень опустился на корточки перед девушкой и глядя в мрачный голубой омут, медленно, словно растягивая удовольствие, завёл прядь золотых волос ей за ухо. — Ну мы то с тобой точно второй вариант. — Думаешь? — она накрыла своей ладонью его руку. — Знаю. Или ты другого мнения? — Лиза отрицательно покачала головой. Конечно, она верила, что они смогут преодолеть все трудности и всё вернётся на круги своя. В конце концов голубоглазая знала, Витя любит её, а она любит его, это ли не главное? Он протянул к ней руки. — Иди ко мне, — девушка прильнула к его груди. Пчёла крепко обнял её, по привычке уткнулся носом в шелковистые волосы невесты. — Моя любимая девочка. Моя маленькая. Моя красавица, — тихо говорил он и водил руками по её спине. — Всё у нас с тобой хорошо будет, — заверял блондин. — Помнишь, как я тебя учил? — она подняла на него глаза и кивнула. — Что мы сделаем? Правильно — прорвёмся, — последнее слово они сказали хором и оба расплылись в улыбках. — Мы с тобой и не из такой херни вылазили, даже, Лизунчик, — Лиза качнула головой. Витя ласково прикоснулся рукой к её щеке, голубоглазая прижалась к его ладони и устало прикрыла голубые очи. Ему не нужно знать, что сейчас её душу рвут на куски переживания, которые копились внутри столько времени, пусть он будет просто рядом, свой, родной и такой любимый. — Я не успокоюсь, пока в твоём паспорте, не поставят штамп и ты не будешь носить мою фамилию, — она по доброму усмехнувшись, открыла глаза. — А потом? Потом успокоишься? — Нет конечно. У меня жена первая красавица, а вдруг кто украсть вздумает, — они вместе засмеялись, не подозревая, что это утро, станет последним счастливым утром в их жизнях на долгий неопределённый срок.~
Последняя пара далась девушке ещё тяжелее, чем все остальные. Голова в буквальном смысле раскалывалась и Лизе казалось, ещё немного и она просто взорвётся от боли. Слова преподавателя отдавались эхом в голове, сообразить что-то, а тем более дать на какой-то вопрос ответ, Белова не могла, поэтому медленно, записывала всё то, что услышала в тетрадь. На улице портилась погода. Небо затянули тучи, собирался дождь, что не могло не усугубить состояние девушки. Наконец прозвенел звонок. Лиза устало подняла голову и улыбнулась краешком губ. Неужели эти мучения закончились. Последний раз она так радовалась звонку в школе. Студенты поспешили быстрее покинуть аудиторию и разойтись по домам. Лиза почти подошла к двери и кинула взгляд на преподавателя. — До свидания, Светлана Максимовна, — женщина в возрасте кивнула, мягко улыбнувшись девушке. — До свидания, Лизонька. Помни про наш разговор, обязательно позвони мне. Белова кивнула и вышла из аудитории. Голубоглазая наконец оказалась на улице. Окинув взглядом территорию, она увидела Пуму, который стоял в компании девушек и наверняка с ними флиртовал. Лиза усмехнулась. Ничего не меняется. Он всё также любит женское внимание и ухлёстывает за каждой юбкой. Белова не спешила спускаться с лестницы, решила из далека понаблюдать за другом. Романов что-то рассказывал девушкам, от чего те громко смеялись и старались как-то приблизиться к парню. Вдруг голубоглазую окликнули. Она обернулась на звучное «Лиза». Перед ней стоял её однокурсник Вячеслав Матафонов, более известный как «Матафон». Лиза дружила с ним ещё со школы, также он состоял в группировке Пумы, но в отличии от остальных пацанов, сумел поступить в институт, и как Лиза, учился и параллельно занимался делами на Рижском. — Здорово, Лизок, — тёмноволосый парень улыбчиво протянул ей руку. — Привет, Слав, — кивнула девушка и ответила на рукопожатие. — Чего грустная такая? Я весь день за тобой наблюдал, не нравишься ты мне, — золотоволосая отмахнулась. — Расслабься, Матафонов. Нормально всё со мной, — Вячеслав кивнул, не веря её словам. — Ну, ну, ври больше, — Лиза устало прикрыла глаза и вздохнула. Она ведь действительно врала не только другу, но и себе. Заставляла себя думать, что всё в их с Витей совместной жизни будет хорошо и давила в груди тупую боль. — Так, интересно, а ты что здесь делаешь? — сзади прозвучал голос Андрея. Она даже не вздрогнула, а только лишь открыла глаза и откинулась на Романовское плечо, которое тот, подставил очень вовремя. — Я, в отличии от тебя Пум, интересуюсь, что с подругой творится, — ответил Матафонов. Пума дёрнул щекой и одной рукой приобнял Лизу. — Слушай сюда, интересующийся, ты поинтересовался уже? — парню пришлось кивнуть. — Ну молодец, значит можешь идти, — вот тут Лиза не сдержалась и ткнула брюнета в бок. — Романов, можно как-то повежливее? А то ты со своими дамами вёл себя совсем по другому, — Матафон подавил усмешку, а вот Романов сейчас выглядел как побитый пёс. Она метко уколола его по больному месту, сама не подозревая этого. Пума промолчал, выдохнул и строго продолжил: — Так, друг, заканчивай прохлаждаться и шуруй- ка ты на рынок, там дел невпроворот. — Окей. Бывай, начальник! Лизок, целую, пока! — Слава подмигнул девушке, на что та улыбнулась, и поспешил ретироваться, услышав грозное Романовское: — Я щас так поцелую! Лиза тихонько рассмеялась и развернулась к другу лицом. — Лизавет, это что сейчас было? — спокойно спросил брюнет. — Романов, ты сам прекрасно всё видел и понимаешь. — Лизк, ты чё нервная такая? — девушка отрицательно покачала головой. — Нормальная я, Андрюш. — Ага, конечно. Лизок, я не слепой и прекрасно вижу, что тебе нехорошо, бледная вон вся. Что случилось? Болит что-то? — Если честно, меня всю ночь кошмары мучали, Витя ели успокоил. А с самого утра голова болит, таблетки уже пила, всё равно не помогают, ещё и погода на мозги давит, — Пума притянул к себе девушку и поцеловал её в макушку. — Радость моя голубоглазая, разболеться решила, — прошептал парень в светлый затылок. Лиза поёжилась от прохладного ветра, Романов же заметив это, поспешил скинуть с себя олимпийку и накинул её на плечи девушки. Белова укуталась в неё и взглянула на парня. Он смотрел на неё с такой нежностью и теплотой, заставляя её хоть на немного забыть обо всём и просто почувствовать себя по другому. — Солнц, пошагали домой. А по пути будем твоё состояние исправлять. Золотоволосая кивнула и тоже одарила его улыбкой. Друзья двинулись из института к дому, где жили Пчёлкин и Белова. Всю дорогу Романов пытался как-то развеселить Лизу и надо сказать, у него это хорошо получалось. Под его шутки и рассказы, она отвлеклась от нехороших мыслей и даже почувствовала, что головная боль начинала отступать. Когда до её дома оставался квартал, Лиза вдруг остановила Пуму. — Андрюш, я дальше сама. Брюнет с непониманием посмотрел на девушку. — Солнце, что такое? Тебе надоело моё присутствие? — вот тут уже Романов нанёс ей небольшую ранку на сердце. Голубоглазая покачала головой и коснулась его руки. — Не смей так говорить, слышишь? Разве ты можешь мне надоесть? — Ну, а что такое, солнышко? Ты можешь мне нормально объяснить! — он начинал нервничать, внутренний голос подсказывал ему «нельзя её отпускать». — Родной, мне осталось совсем немного до дома, я сама могу дойти, — брюнет сделал шаг к ней. У Лизы участилось сердцебиение. — Назови мне ёбаную причину, почему я, блять, должен остаться здесь? — Андрей говорил спокойно, но золотоволосая отчётливо видела в его глазах злость. — Андрюш, у тебя помимо меня, есть ещё дела, я не хочу мешать, да и до дома тебе не ближний свет идти, — парень усмехнулся. — Раньше тебя это не особо волновало, солнце. Золотоволосая опустила взгляд в пол. Он аккуратно взял её за подбородок и заставил смотреть на себя. — Если ты хочешь пройтись одна, просто скажи мне об этом. Я ведь не зверь какой-то, неужели не пойму. Она вдруг прильнула к нему и обняла. Пума на секунду растерялся, но тут же собрался и обнял её в ответ. — Андрюш, спасибо тебе, — прошептала Лиза куда-то в его грудь. — За что, солнышко? — За то, что ты просто рядом. Он вновь заглянул в её глаза, не понимая, то-ли она просто благодарит его, то-ли прощается. — И я пойду уже, — чуть растерянно произнесла она, протянула ему его же олимпийку, которую он забрал из её рук и сделала шаг назад от него. — Пока, мой родной. Брюнет неотрывно смотрел на неё. — Пока, солнце, — ответил он. Напоследок голубоглазая улыбнулась ему краешком губ, развернулась и пошла вперёд. Лиза шла, направляясь к своему дому, но ноги почему-то тянули её назад к нему, к Андрею, там, с ним хорошо и спокойно. Там, позади, до сих пор стояла её главная защита от всего на свете, но она словно этого не понимала. Пока девушка шла к повороту до переулка, она отчётливо чувствовала на себе взгляд его карих глаз. Она знала, он будет провожать её взглядом до самого заворота и от этого становилось чуть спокойнее, но только не в этот раз. Андрей всё ещё смотрел ей вслед, пытаясь понять, что сейчас между ними произошло. Неужели спустя столько лет, она всё-таки обратила на него внимание, на человека, который всю свою жизнь, был с ней рядом. Или это просто игра? Вот она скрылась, завернув в переулок. Он устало потёр переносицу. Чутьё подсказывало неладное. — Да ёб твою мать! — парень со всей силы пнул какой-то камень. — Не нравится мне всё это, — тихо сказал Романов, развернулся и нехотя пошёл вдоль по улице, решив пойти домой. Подходя к своему дому, Лизе вдруг стало нехорошо: дыхание резко перехватило, а в груди, некогда тупая боль, превратилась в острую, режущую. Девушка приостановилась, положила руку на грудь и попыталась выровнять дыхание. — К чему вся эта боль? — прошептала она и снова пошла. Чем ближе к дому, тем боль в груди становилась сильнее. Шаг. Ещё один шаг. И вот девушка недалеко от подъезда. Она резко замерла и ахнула, зажав рукой рот. Пчёлкин стоял вместе с какой-то девушкой и целовал её. Лиза отшатнулась назад от увиденного. Сердце сжалось, к горлу подступил горький гом, а в уголках глаз навернулись слёзы. На секунду она зажмурилась. По измученному сердцу Пчёлкин нанёс контрольный удар острым ножом. Белова бы могла сейчас подбежать к нему и той девушке, в которой она смогла разглядеть Елисееву, устроить скандал и громко расстаться с парнем, но Лиза решила поступить иначе, сделать ему намного больнее, чем сделал он ей — молча и тихо исчезнуть из его жизни, будто бы и не было. Девушка смахнула горячую слезу рукой, развернулась и побежала прочь, куда угодно, лишь бы не видеть его. Ей казалось, что она простояла на том чёртовом месте много времени, хотя всё произошло за считанные минуты. По наитию Лиза направилась в родительскую квартиру, благо матери дома не было, что спасало и без того разбитую морально девушку, от расспросов о её же состоянии. Словно в тумане, она добралась до квартиры, в которой прошли её детство и юность. Достав из сумки связку ключей она открыла дверь и зашла в квартиру. — Господи, — сказала Белова и закрыла за собой дверь, прислонилась к ней спиной. — Ненавижу, — сорвалось с губ и горькие слёзы хлынули из её глаз. Она медленно сползла вниз по двери. — Ненавижу…. — совсем тихо. Лиза схватилась за горло. Подходящая истерика забирала у неё все силы. Хотелось кричать, хотелось перестать давить в себе приступ истерики, но она не могла ничего из этого, словно ей что-то не давало просто взять и выплакать всё то, что накопилось внутри. Убирая слёзы с щёк, она взглянула на настенные часы. Белова вдруг поднялась с пола и кинулась в их с братом комнату. Лиза металась от одного шкафа к другому, просматривая всё вокруг, пока, наконец, не наткнулась на старую книгу «Война и мир», быстро пролистав страницы, она нашла записку с нужным номером и именем, а также билет на самолёт. Подбежав к телефону, который стоял на тумбочке в коридоре, девушка набрала нужный номер. Ожидание ответа было просто невыносимым. Глаза жгло от слёз, она вцепилась в тумбочку, чтобы хоть как-то удержаться на ногах. Трубку наконец взяли. — Да? — раздалось на том конце провода. — Светлана Максимовна здравствуйте, это Белова, — Лиза пыталась придать голосу твёрдости, хотя он так и норовил сорваться. — Я принимаю ваше предложение.