~
— Володь, скоро приедем-то, а? — уточнила Белова, выглянув из-за водительского сидения. — Ну, я надеюсь, во всяком случае, — выдохнул Павлов, указав рукой на пробку. Царица закатила глаза. Идея ехать по центру города явно была хреновой. В самый час пик попали. Время, как назло, шло медленно, и чтобы его хоть как-то скоротать, Елизавета Николаевна разбиралась с бумагами, которые ей любезно предоставил Царицынский. Сам же Рома пустился во все тяжкие и полностью погрузился в столичную жизнь, а если быть точнее — тусовку. Лиза в какой-то степени даже понимала его. Постоянная жизнь в стрессе в Свердловске порядком уже надоела, хочется в кои-то веке расслабиться, но, зная друга и его умение попадать в не очень приятные истории, это её мягко сказать тревожило. — Завтра надо будет Шатену позвонить насчёт металла. Напомни мне, хорошо? — Без проблем. Только я в Читу не горю желанием ехать. Лиза усмехнулась. С Володей они были схожи во многом. На его месте она бы тоже не поехала в Читу. Нет, не из-за плохих отношений с Забайкальской братвой, нет. Напротив, с ними у Царицы были просто замечательные отношения. Здесь играл другой фактор — чёртов холод. Звучит, может, и банально, но они с Павловым на пару не любили холода. Ладно ещё Урал, терпимо, но Забайкальские морозы — это уже выше их сил. — Не поедешь. Шмидта отправлю. — Зашибись. Вообще ништяк, — мужчина радостно потёр ладони. Блондинка лишь покачала головой и решила ничего не отвечать, тем более подкалывать. Их противостояние её точно когда-нибудь доконает. — О, мать, едем. Поток машин наконец-то тронулся с ебучего места. — Неужели. Не прошло и года.~
Пчёла сидел в кругу братвы и слушал разговоры мужиков. Ну, как слушал... Пытался слушать и вникнуть в суть. Правда, получалось у него это максимально плохо. Все мозги были заняты ею. Беловой. Если бы вчера Пума ему тонко не намекнул о её приезде, он бы здесь не сидел и вряд ли бы её вообще увидел. Он потёр переносицу и отложил от себя документы. Сделка прошла успешно, что не могло его не радовать. Витя набрал знакомый номер. — Романов, — ответил Андрей слегка грубоватым тоном. — Здорово. Пчёла. — Приветствую. Ну чё, какие дела? — Да всё ровно. Подписали контракт. Тема выгодная. — Ну, молодец, чё могу сказать. Люди проверенные? — Да. Подставы быть не должно. — Лады. Что-то ещё хотел? — Хотел, хотел. Слушай, а может рискнуть на Урал сгонять? Даст Бог, получится увидеть её, — Пума тяжело выдохнул и потушил сигарету. Говорить ему про приезд Лизы он не особо хотел, но внутри что-то подсказывало, что нужно сказать. А чутьё Романова никогда не подводило. — Забудь про Урал. Прилетай в Москву. И он вылетел в Москву ранним утром и сидел уже второй час в ожидании долгожданной встречи. — Пчёл, ты чё нервный такой? — потрепал его по плечу Фил. — Из-за принцессы что-ли? — блондин коротко кивнул затягивая сигарету. Валера обошёл его и прислонился к краю стола. Мужчина окинул тёплым взглядом друга и спокойно, понимающе сказал: — Вить, ты пойми, она щас совсем другая. Не та, что раньше. Просто так Лизаветка тебя не простит. Это факт. Витя поднял на него глаза. Фил слегка напрягся от его тяжёлого взгляда. Пчёлкин, конечно, понимал, что всё изменилось. Она изменилась. Он изменился. Сейчас всё другое. Жизнь другая. Но ему до ломки костей хотелось всё исправить, вернуть на прежние места. Это была его ошибка, которая съедала мужчину почти заживо все эти два года. Пчёла знал, что она не простит. Просто так, по щелчку пальца, по его желанию, не простит. Сколько раз Витя прокручивал в голове слова, фразы, которые он скажет ей при встрече — не сосчитать. Но, блять, все сценарии сводились к одному концу — её молчание и взгляд, полный ненависти. Он не знал, что Лиза уже не ненавидела его. Не знал, что все чувства, всю ту страсть, все эмоции от жизни с ним потухли внутри неё. Потухли, покрылись мраком и легли тяжёлой гранитной плитой на её грудь. Она запретила себе любить. Его любить. — Я не знаю, как ей всё объяснить. Правильно объяснить. Чтобы она поняла. — Да, братка, тяжёлый случай, — протянул Валера, подбирая нужные слова, чтобы продолжить разговор. В какой-то степени ему, Космосу и Белому повезло. Их женщины хоть и имели внутри характер, но не такой, как у Лизы. Не такой тяжёлый, не такой закалённый в бандитских реалиях. Если девчонки ещё надеялись на лучшую жизнь в будущем, то его сестра — нет. Белова настолько ясно осознавала и представляла себе дальнейшую жизнь, что порой у неё самой по коже шли мурашки. А ещё она повзрослела. Очерствела. Да до такой степени, что слёз уже не было. Они просто не текли. Высохли. Иссохли. Пусть даже внутри неё будет буря и будет рваться к чертям всё солнечное сплетение, на её лице не дрогнет ни один мускул. Его «измена» разом сорвала с её глаз розовые очки. Заставила посмотреть на мир совсем другими глазами и окунуться в мир тьмы, страха, лжи и крови. Порой он задумывался, а если бы не этот по его мнению «блядский случай», смогли бы они вместе выдержать такой мощный скачок из рэкетирского мира в ещё более жестокий бандитский? Смогли бы выдержать все перемены и испытания, которые уготовила им судьба? Вместе. Рука об руку. С любовью, скрепившей их жизни однажды крепко накрепко. С любовью, оказавшейся для них двоих спасением и проклятием?… — Честно, Пчёл, я не знаю, что сказать. Ситуация-то глупая получается. А выкручиваться из неё пиздец как сложно, — блондин лишь кивнул, откидываясь на спинку стула, — Принцесса и впрямь стала снежной королевой, хер разморозишь. Но ты же Пчёла, как никак, жук наш хитрый. Попробуй её своим теплом отогреть. Может, что и выйдет. Он грустно усмехнулся. — Да нужно ей теперь моё тепло. Ей Романовское куда ближе… — Вы мне оба братья. И советы одному против другого давать я не стану. Здесь выбор лишь за Лизаветой. Но, — бандит положил руку другу на плечо и склонился к Витиному лицу, — Она девушка у нас справедливая, расскажи ей всё от начала до конца. Расскажи правду. Не ври. Не ври. У него всегда это получалось хорошо. Он врал много. Часто. Врал родителям. Случайным девушкам. Но удивительно: ни разу Лизе. Ей врать было без надобности. Потому что с ней он старался быть честным. Говорил всё, как есть. Неважно что. Плохое или хорошее. Но не врал. И самое главное — не хотел этого делать. — Думаешь, поверит? — Фил повёл бровями. Вот что было не в его силах, так это залезть сестре в голову и узнать, о чём она думает и поверит ли Вите. — История умалчивает. Как говорится, попытка не пытка, а спрос не беда. Рискни, Пчёлкин. Риск — дело благородное, — Валера ушёл, оставив его один на один со своими мыслями. Лиза грациозно вышла из машины, держась за руку начальника охраны. На волосы и белую шубу сразу же упало несколько снежинок. Погода стояла мрачная. С утра солнце светило и играло своими лучами, а к обеду небо затянуло тучами и пошёл снег. — Елизавета Николаевна, вы такая красивая сегодня, — она улыбнулась. Комплимент одного из охранников заставил её отогнать тревожные мыли. — Спасибо. Вы, парни, тоже ничего, — улыбнулся даже Павлов. Царица и правда выглядела сегодня прекрасно. Её красный образ был словно наперекор и погоде, и хреновому предчувствию, которое ныло где-то под сердцем. Белова зашла в ресторан, озаряя своей красотой всё вокруг. Такая статная, величественная. Его Царица. Валера с Сашей буквально силой удержали Пчёлу на месте. Не время ещё. Блондинка огляделась вокруг, совсем не замечая знакомую фигуру и синие глаза, смотревшие на неё с восхищением и любовью. Она сразу же попала в водоворот новостей, которыми её поспешили занять авторитеты, приглашённые на сходку. Он не отрывал от неё взгляда. Сердце сбилось с привычного ритма, а всё нутро словно начали резать на мелкие куски, отчего, помимо растерянности и лёгкого страха, по венам растеклась огромная лавина боли. Всё, что копилось внутри все эти годы, разорвалось на части вместе с оболочкой. — Прям вот так тупо и попались? — засмеялась Лиза. — Ага, Лизок, тупее можно только придумать, — она вновь залилась смехом вместе с бандитами, но в один момент каждый из них, чуть склонив голову, замолчали и, кивнув ей, ушли. Царица недоумённо посмотрела на них, не спеша оборачиваться. Странно. Они как-будто чего-то или кого-то забоялись. Не её же. Да? — Ну здравствуй, душа моя. Наверное, не часто можно узнать человека по голосу. Сложно узнать по голосу, когда забываешь человека и не видишь его долгое время. Но когда знаешь человека пол жизни, вряд ли его голос вообще можно забыть. А Витин голос, с хрипотцой, с нотками тепла и мягкости, и некогда любимое «душа моя», всякий раз произнесённое им с неповторимой медовой нежностью, как бы она не старалась, из памяти уже не стереть. Такое не забывается. Она поняла: это он. Просто по голосу. Просто по тому, как он назвал её. Голубоглазая девушка сильнее сжала скрещённые руки, державшая их по выработанной привычке у пояса. Её словно заморозили на месте. Сердце, как раньше, не дрогнуло. Глаза не зажглись от радости. Лишь по плите на груди пришёлся удар железной рукой боли. Только больно внутри так и не стало. Лиза резко выпрямила спину. Сделав тихий, но такой нужный глоток воздуха, ещё полностью не пропитавшийся им, плотно сомкнув челюсти, она обернулась к нему. Молчание. Это их реакция друг на друга, которую они оба не раз прокручивали у себя в голове. Смешно и грустно одновременно. Витя от непривычного, холодного взгляда девушки дрогнул, но не сделал шаг назад. Стоит перед ним такая родная, любимая. Но своя ли теперь? Белова смерила его строгим взором, будто он подчинённый из её группировки, а не любимый когда-то человек. Поменялся? О да. Боже, как же сильно их поменяли деньги и власть. Родной? Да нет. Совсем чужой. — Давай хоть обнимемся. Два года не виделись, — подал голос он, смотря на неё исподлобья. Его шаг вперёд с надеждой. Её шаг назад. Поднятая вверх ладонь в останавливающем жесте. И разверзнувшая перед ними пропасть стала ещё больше. Пчёла отступил, возвращаясь на исходное место. — Здравствуйте, Виктор Павлович, — равнодушно. Беззвучно. Да, блять, так официально, что он начал злиться. — Лизонька, ну что ты как не родная? — как там Фил сказал «попытка не пытка»? Хорошо, ещё раз попробуем. Витя снова ступил к ней. Она не сдвинулась с места. — Маленькая моя, — её передёрнуло. Девушка так отвыкла от его «нежностей», что вдруг стало противно. — Впредь обращайтесь ко мне на «вы» и по имени-отчеству, — снова полоснула своим холодом. Мужчина зажмурил глаза, пытаясь унять вихрь из гнева. — Душа моя, что ты говоришь такое? Разве ты забыла, как хорошо нам было вместе? Вспомни, любимая, прошу, — немного эгоистично. Забыла ли Лиза? От части. Вспоминать не хотелось. Ни черта хорошего не выйдет. — Мы с вами, Виктор Павлович, давным-давно чужие люди, — и как ей удавалось сохранять невозмутимое спокойствие? Это бесило. Раздражало. Всё выглядело как ебучий цирк. В котором, он, Пчёлкин, всего лишь жалкий клоун. — Чужие? — сорвалось с его губ. Да что она несёт? А кто ей теперь не чужой? Романов? Аверин младший? Или ещё кто-то? Ему так хотелось задать вполне очевидный вопрос. Но Витя собрал все силы в кулак и заткнул свой внутренний голос. — Лиза, послушай. Не целовал я тогда Елисееву. Она сама полезла, клянусь. А я сразу оттолкнул её, — Белова ели сдержалась от смеха. Хотелось рассмеяться прямо в голос, чтобы до него наконец дошло, что всего его слова — чушь полная. Она собственными глазами видела этот мерзкий поцелуй. И лучше бы ей выкололи глаза прямо там на месте, возле их дома. — Меня не волнует, кого и при каких обстоятельствах вы целовали, — продолжала держать непоколебимое выражение лица Лиза. Девушка чувствовала, как под его кожей начинала закипать кровь. Пусть злится. Пусть психует и не верит. Ей плевать. — Лиза! — не выдержал мужчина, — Я не целовал её, слышишь, не целовал! Я ни разу тебе не изменил, ни разу, — какое достижение. Прям святоша, ей богу. Он действительно был верен ей. За всё время их отношений ни разу не взглянул на другую, ни разу не увязался за чужой юбкой. Ни одна блядь не стоила того. Только это не оправдывало его в её голубых глазах. С языка так и хотелась сорваться колкость, переполненная желчью обид. Но она упорно молчала и выводила этим молчанием бывшего из себя. Пчёлкин смотрел на неё и понимал, что все слова бьются как об стену горох. Ей, сука, абсолютно всё равно. Глядит на него с пренебрежением и видит перед собой дурочка. Больно? Ещё как. Витя, больше инстинктивно, чем по собственному желанию, коснулся её руки. Белокурую словно током ударило. Она отшатнулась назад и глаза её вспыхнули огнём. Ярким, убийственным. Лицо его пронзил ужас. Перед ним стояла не его маленькая девочка. Перед ним стояла жестокая Царица. И не будь он Пчёлой, по совместительству её бывшим, она тотчас приказала бы своим подручным в порошок его стереть. — Не прикасайтесь ко мне больше никогда, — бандит застыл, неотрывно всматриваясь в голубые глаза, за считанные секунды покрывшиеся толстой коркой льда. Белова готова была рассвирепеть от гнева. Где-то под сердцем сидела бомба замедленного действия. И всё шло к тому, что эта бомба взорвётся к чёртовой матери, своими осколками разрушая всё на своём пути. — Я всё ещё тебя люблю. И буду любить, пока моё сердце бьётся. Пусть ты не веришь мне, но рано или поздно я добьюсь своего и мы поговорим, — фразы звучали так болезненно и в то же время так решительно, озвучивая всю мешанину его чувств, что Лиза на миг поверила им. Гордо качнув головой, она отогнала лишние мысли прочь. Поверить ему, как ей казалось, означало снова нарваться на те мучения, которые она с горем пополам переборола. — А я вас нет, — «люблю» произносить в адрес Пчёлкина не хотелось. И так всё было понятно как дважды два. — Не забывайте про мои слова, — вновь напомнила она ему, — Мы с вами лишь партнёры по бизнесу и ничего больше, — злорадная ухмылка расплылась по её пухлым губам и отразилась в глазах. Девушка обвела взором его с головы до ног и обошла, направляясь к столу, за которым столпились авторитеты, с огромным интересом наблюдавшие за их разговором. Витя шумно выдохнул и опустил руки. Легче от разговора с Лизой не стало. Наоборот, всё обернулось ещё в более худшую сторону. Сжимая кулаки, впиваясь ногтями в кожу, он развернулся и, вложив в голос всю волю, крикнул: — Лиза, не играй с огнём! — она остановилась на полпути. Предупреждает, что ли? Облизнув губы, чувствуя на языке привкус красной помады, слегка повернув голову в сторону, Белова надменно ответила: — Я и есть тот самый огонь, о котором вы говорите.~
Андрей вошёл в заведение, поудобнее перехватив на плече большой, нет, просто огромный букет лилий. Карие глаза тут же забегали в поисках возлюбленной. Он нашёл её почти сразу. Она стояла и о чём-то беседовала с братом. Взгляд наполнился восторгом, а уголки губ медленно поползли вверх. Как же ей шёл красный. Этот цвет принадлежал ей. Лиза, чувствуя, что по щиколоткам прошёлся свежий ещё зимний воздух, обернулась. Чёрт возьми, сколько же она ждала его. Белокурая заулыбалась, как наивная пятиклассница. Стоит такой большой с этим букетом. Он чем-то напоминал ей Дед Мороза из сказок. Только вместо длинной шубы красного цвета деловой костюм, а на месте букета должен был быть большой мешок с подарками. Романов тоже разулыбался и весело ей прокричал: — Ну беги ко мне, красота. Она, сорвавшись с места, побежала к нему, забыв к чертям собачьим про незаконченный разговор с Сашкой. Всё это в одночасье стало так неважно. Романов присел и отвёл свободную руку в сторону, будто показывая ей, такой любимой, что он ждёт её. Желает прижать к себе и крепко-крепко обнять. Белова практически запрыгнула на него, а Пума, обхватив девушку под колени, легко поднял и закружил её, утыкаясь в золотые волосы носом. Она сегодня их, кстати, распустила, уложив в красивую укладку. Он так давно не видел её с распущенными кудряшками. Они возвращали его в беззаботную юность, где они были ещё совсем молодыми с горящими искорками в глазах. Лиза уцепилась за его плечи, звонко смеясь. Он пах терпким парфюмом, сигаретами и, как ни странно, снегом. Казалось бы, зима уже заканчивала свой цикл, уступая место весне, но ей так хотелось оттянуть это время как можно больше. Вот бы навсегда остаться в этой зиме. Остаться в ней с ним. — Ну здорово, солнце, — сказал он по-свойски, без нотки грубости, а наоборот, мягко. Мягко настолько, насколько был способен. Она кивнула, успевая стряхнуть снежинки с его чёрного пальто. — Привет, Романов. — Это тебе, — брюнет указал взглядом на букет, которой до сих пор умудрялся держать на плече. И ведь не тяжело ему. Лизины глаза ещё больше засияли. Блондинка протянула руки, чтобы взять цветы. Мужчине пришлось поставить её на ноги и только потом передать лилии. Она сразу же чуть не уронила их от тяжести. Андрей успел удержать букет. Царица смущённо улыбнулась и наклонилась, вдыхая аромат свежих лилий. Её всегда интересовал один вопрос: где мужики находят их в не сезон? Ладно, если сезон, а когда нет? Все пацаны на этот вопрос всегда отвечали уклончиво. Признаться, белокурую девушку в данный момент мало волновали цветы. Куда больше — сам Романов. — Давай помогу, — он и так помогал. В одиночку она бы просто не удержала этот огромный и красивенный букет. — Спасибо, — кого это ещё, кроме него, Царица благодарила не просто кивком, а таким нежным «спасибо»? Единиц. На пальцах можно пересчитать. Пума улыбчиво качнул головой, не сводя с неё глаз. — Лизок, ты там внимательнее посмотри, — сказал он смотря на неё исподлобья, заискивающе. Лиза стрельнула в него удивлённым взглядом, на что бандит засмеялся, кивком указывая на цветы. Белова нахмурилась, всматриваясь в лилии. Внимательно прищурившись, девушка зацепилась глазами за что-то тёмно-красное, далеко запрятанное между лепестками. Поближе разглядев предмет, она выпрямилась и с лёгким укором покачала головой. Этот человек не меняется. Без подарка Андрей Александрович просто не мог приехать. Ну не к ней. Её хотелось постоянно радовать. Возможности и ресурсы позволяли. — Романов, а что за повод? — повод? Разве, чтобы дарить цветы и подарки, нужен повод? Андрей ещё на примере отца понял — нет. Чтобы подарить цветы или сделать сюрприз для любимой женщины не нужен никакой, блять, повод. — Без повода. Просто захотелось сделать тебе приятное, — их взгляды встретились. Сердце защемило приятной болью. Цветы без повода — самые желанные, кажется, для каждой женщины. — Ты хоть посмотри, что там. Мне же интересно, понравится или нет, — она хмыкнула. Интересно ему… Лиза аккуратно порылась в лилиях, стараясь не испортить композицию, и достала из них продолговатую коробочку. Неужели опять подвеска. Куда ещё-то? И так этих подвесок, цепочек и колье целая коллекция. Держать увесистый букет стало не только тяжело, но и неудобно. Голубоглазая не подавала виду, но Романову и говорить не нужно было. Он подозвал к себе охранника и отдал букет ему, а после приказал удалиться. Блондинка лишь довольно улыбнулась и принялась открывать очередной сюрприз бандита. Голубые озёра на доли секунд лучисто блеснули. Она ахнула. В коробочке лежал браслет из золота с рубинами. Мужчина следил за каждой эмоцией возлюбленной, сменяющейся на её лице одна за одной. — Романов, — тихо сорвалось с губ. Он, сам не ведая, угадал с подарком. Это украшение так точно подходило к образу. — Какой он прекрасный, Андрюша, — брюнет удовлетворённо кивнул сам себе. Понравилось. — Солнце, ни одно золото, ни один драгоценный камень в мире не сравнится с сиянием твоей ослепительной красоты, — Лизавета просияла. В душе её расцветала весна. И пресловутая гранитная плита начала трескаться, позволяя впустить в сердце что-то новое. Кого-то такого родного. Того, кто был всю жизнь рядом. Она без слов обняла него, прижимаясь как можно ближе. Пума провёл руками вдоль по её спине, оставил поцелуй на виске и прошептал: — Лизаветка, может, съездим потом пообедаем? — он замолчал, сомневаясь предложить ей свою кандидатуру. Царица привстала на носочки и упёрлась лбом в его грудь — туда, где располагалось сердце. Она не доставала ему даже до плеча, что умиляло Андрея ещё больше, — Вдвоём, — нерешительно продолжил брюнет, путая меж пальцев светлые кудри. Девушка молчала. Женская хитрость не позволила ей ответить. Не сразу же соглашаться. Мужчина ждал ответа. Переспросить? А если не хочет вместе? Романов чертыхнулся про себя. С женщинами порой бывает сложно, особенно если эта женщина — Белова. Вот, стой теперь и гадай, что значит этот её немой ответ. — Ну, не хочешь вместе — пацанов возьмём, — белокурая усмехнулась. Ожидаемо. Лиза чуть отпрянула, игриво заглядывая в карие глаза. Руки медленно скользнули вверх по груди — к плечам. — Нет. Вместе хочу, — ага, то есть сразу об этом мы сказать не могли. Сложно, сука, было. Вы, Елизавета Николаевна, поражаете меня ещё больше. Он кивнул. Лиза улыбнулась, заметив в его глазах что-то похожее на ребяческие огонёчки. Романов был несомненно рад. — Андрей Александрович, — окликнул Андрея начальник охраны. Они одновременно повернули головы в сторону. По жестам он понял, что произошли какие-то неприятности. Ответив мужчине больше похожего на амбала спокойным кивком, Пума обнял Белову сзади, прижав в себе. Счастливая искорка погасла в её глазах и она грустно опустила голову. Андрей уйдёт. Лиза сразу поняла. Он, заметив это, уложил подбородок на хрупкое плечо, тихо спросив: — Эй, солнышко, чего ты? Я же здесь, — куда-то в копну золотых волос. Ласково. Успокаивающе. — Опять уйдёшь, — белокурая всё понимала. Работа. Дела. Проблемы. Но она не хотела, чтобы он уходил. Тем более тогда, когда синие глаза вдалеке буквально испепеляли её напором нескончаемого гнева. — Свет мой ясный, это не надолго. Обещаю, — Лиза накрыла руками его руки на своей талии, мотнув головой. Андрей поцеловал возлюбленную сначала в плечо, потом в висок и напоследок в шелковистые кудри. Её запах, уже взрослый, дорогой, но в тоже время сладковатый и манящий сводил с ума. А кожа — нежная, бледноватая, словно фарфор… Её хотелось целовать вечность. Его прикосновения, господи… Они заставляли мозг отключиться, пульс сбиться, кожу покрыться сотнями, если не тысячами мурашек, а тело расслабиться, окуная в эйфорию. Он, шепнув напоследок что-то весёлое ей на ушко, ушёл. Лёгкая улыбка всё ещё оставалась на губах. Не совсем от слов, скорее от чарующего голоса, отголоски которого до сих пор будоражили мозги и все ниточки чувств. — Принцесса, айда к нам! — позвал Лизу Филатов. Уголки его губ поднимались всё выше, чем ближе он подходил к сестре. Ну, Пума. Обольститель грёбаный. — Сестрёнка, ты чего моя, такая, — Валера в два шага сократил расстояние, чтобы поближе рассмотреть непонятное ему выражение лица девушки. — Смущённая, — констатировал он. Она пожала плечами, успевая надеть свою парадно-выходную маску. Если бы кто-нибудь из них знал, что творилось у неё внутри. В самом сердце. А Фил похоже догадывался. Он скажет ей об этом позже. Не здесь. Не при всех. Тет-а-тет. — Пошагали к столу. Пацаны уже все извелись. Подарок твой не терпится увидеть, — голубоглазая качнула головой. Не терпится им, блять. Мужчина приобнял её за плечи и потянул за собой, но Лиза вдруг дёрнула его за руку, останавливая. Он вопросительно взглянул на подругу. — Цветы. Мои цветы, — Валера хмыкнул. Её так волновали эти цветы? Да. Волновали. К лилиям у Царицы было особенное отношения. Их когда-то, ещё в детские годы, подарил ей Романов. Мальчишка, желая порадовать девочку, которая ему нравилась, сорвал их тайком с какой-то клумбы и преподнёс ей. И маленькой Лизе тогда они так понравились, что на всю свою жизнь она полюбила лишь одни цветы — лилии. Пусть он схулиганил, сорвав цветы с чужого участка под окнами. Пусть сделал всё неправильно. Но она приняла их с трепетом внутри, с дрожащими от восторга органами, хоть и головой понимая, каким образом Андрей достал небольшой букетик. В тот момент все плохие мысли развеялись в пух и прах, ведь взгляд карих глаз толковал ей совсем о другом. Филатов махнул рукой охраннику и тот последовал за ними. — Вот и всё, принцесса, — подбадривающе сказал он, видя, как глаза сестрёнки вновь засеяли, а на щеках появился лёгкий румянец. — Спасибо, Валерочка, — улыбнулась она, пряча лицо у брата на груди. Мужчина погладил её по светлой макушке. Было в этом моменте что-то особое. Расстроиться из-за цветов, которые ей просто забыли принести. Лиза была похожа на ребёнка, чью любимую игрушку забрали и не вернули. — Лизка, показывай, чё тебе Алексаныч подогнал, — не выдержал Белый, соскочив с места. Валера отпустил девушку и отошёл подальше. Сейчас налетят, как коршуны. Выставив запястье на обозрение всей братве, Белова прикрыла веки. Бандиты ахнули, вытаращив глаза на браслет. — Нихуя себе, это же сколько бабла Пума отвалил за такое удовольствие, — сказал Тариэл. Блеск рубинов отражался в мужских глазах. Не каждый авторитет подобное позволить себе может. Хоть у каждого из них и водились деньги, при том в немалом количестве. — А ты мои деньги не считай, — хлопнул его по плечу Андрей, одной рукой приобняв Лизу. Она распахнула глаза, чувствуя его рядом. Просто рядом. Мужики засмеялись, расходясь по своим местам. Один человек не смеялся. Пчёла. Он сидел напротив неё и пил, заглушая боль коньяком. Ей было неприятно видеть его таким — пьяным и злым. Витя старался не смотреть на Белову, чтобы не сделать себе хуже. А хотя… Куда ещё хуже? Всё и так рушилось прямо на глазах. Нет, не рушилось. Уже лежало в руинах. И вряд ли из этих руин можно будет что-то заново отстроить. Как со Свердловском в его случае не выйдет. Город — это город. А любовь, павшая от собственных рук, так просто из пепла не возрождается. — Чё хочу, то и делаю, — съязвил Женя, поднимаясь со стула, который должна была занять Царица. Пума шутливо замахнулся на него, но трогать не стал. Иди он лесом. Не до этого юмориста. Лиза засмеялась, покачав головой. Цирк уехал, а клоуны остались. Брюнет скинул с себя пальто, откинул вещь на пустующие места и отодвинул стул девушке. Она кинула на него хитроватый, довольный взгляд и элегантно заняла своё место. Он сел рядом, собственнически закинув руку на спинку её стула. Андрей кожей ощущал, как Витя бесится. Пусть. Вот и его время, наконец, настало. Они поменялись местами: теперь он был рядом, а Пчёлкин попал в опалу и меньше всего интересовал Белову. Романов с нескрываемой усладой вкушал привкус приближающейся победы. Они столкнулись злобными взглядами. Ненависть. Она за два года приутихла. Враги на время объединились, сблизились, ведь беда была одна и нужно было как-то переживать её. Но стоило белокурой Царице приехать, как всё вернулось на круги своя. И они снова оказались по разную сторону баррикад. Пчёла готов был достать ствол из кобуры, снять оружие с предохранителя и выстрелить Пуме в лоб. То же самое сделал бы и Андрей. Убить друг друга казалось самым выигрышным вариантом. Кто первее отправит соперника на тот свет, тот и победитель. Только система координат Лизы так не работала. Победитель тот, кого выберет она. Может, не умом, но пылающим от любви сердцем. Вопрос простой — кто из них сидит у неё в сердце? Для упрямых борцов простой, как уравнение из пятого класса, у обоих мужчин с математикой было отлично. А у Беловой — наоборот. С точной наукой всю школу были проблемы. Поэтому над этим уравнением она долго бы ломала голову. То же самое и с выбором спутника жизни. Кого приблизить и отдать на хранение свою любовь, а кого отдалить и забыть навсегда? Девушка вновь металась между двух огней. Как много лет назад. — Начнём, нет? Или ждём кого-то? — спросила голубоглазая девушка, откинувшись на плечо брюнета. Её голос раздался эхом для мужчин. Пчёлкин дрогнул. Романов оставался спокойным. Для одного услышать мелодичный голос — как получить разряд тока, при остановки сердца. Для второго — сорвать большой куш в казино. — Ждём. Ванька Гришин подтянуться должен, — улыбнулся сестре Белый. Она кивнула, тепло улыбнувшись брату в ответ. Лиза вдруг что-то заставило вздрогнуть. Белову будто пригвоздили к стулу и Романовское присутствие отнюдь не спасало от напряжения во всём теле. Она сглотнула, чувствуя на себе обжигающие взгляды. Борются они, а ответка прилетает ей. Справедливо? По мнению Вити — очень даже. Андрей ласково коснулся её плеча, заставляя посмотреть на себя. — Солнце, — шепнул он, — Расслабься. Расслабиться-то нихуя не получалось. Хотелось послать их обоих, встать и уехать в родной Свердловск. Желательно прямо сейчас. В очередной раз сбежав от проблем на личном фронте. Один раз прокатило и второй прокатит. Белова была уверена. Надо поскорее заканчивать дела в Москве, хватать Ромку в охапку и валить как можно быстрее. Обратно в свою столицу. Домой. Москва казалась Царице огромным болотом, которое затягивает на дно людей, перекрывая им кислород. Поэтому правильнее будет скорее сделать отсюда ноги. Для своей же безопасности. — Ага, — кивнула она, выдохнув. Уняв тремор в руках, девушка коснулась его груди и уложила голову на надёжное плечо. Обстановка напоминала ей ад. Все ебучих девять кругов. И чтобы хоть на миг сбежать от этого безумства, Лиза прикрыла веки, принуждая полушария мозга перестать функционировать, хотя бы до прихода Гришина. — О, только вспомни, оно и явится, — блять. Именно сейчас, когда она только расслабилась, под объятиями Пумы, нужно было объявиться Ване. Елизавета Николаевна сжала кулаки, зажмурив глаза. Агрессия вкупе с нервозом подходили к горлу. Девушка закусила губу, держа в себе расплавленную лаву. Сорвись она на пацанов, не поймут причины. Придётся объяснять. Лишние пересуды, а заодно и скандал вообще не в тему. Плюсом, никто из братвы не виноват. Виноваты только они троя. — Всем общий, — махнул рукой молодой мужчина в приветственном жесте, приближаясь к дубовому столу. Белова отстранилась от Андрея, выглянув из-за его плеча. Романов притянул её руку к губам и оставил на коже поцелуй. Она почему-то усмехнулась. — Здоров, Пума, — брюнет протянул левую руку знакомому, тот ответил на рукопожатие и попутно приобнял Царицу, на что та улыбнулась. — Лизок, красотка, — весело на ходу сказал Гришин и последовал дальше. Едва заметно Лиза приподняла бровь и ухмыльнулась, качнув головой. — Ну чё, братцы, погнали.~
— Тебя Пчёла-то не съел? — Андрей усмехнулся, выворачивая руль. Лиза иронично изогнула светлые брови. — Как видишь. Живая ещё, — он хмыкнул. Притормозив, мужчина остановил мерс и обернулся к Беловой. — Ваше царское величество, прошу на выход, — она улыбнулась, склонив голову на бок. Романов говорил это без малейшей иронии. Нравилось ему так обращаться к белокурой. — Я вас услышала, Андрей Александрович, — подначила Лиза, словив хитроватый взгляд. — Слушай, Романов, а мне как к тебе обращаться? Ваше королевское величество? — брюнет рассмеялся, помогая ей выйти из машины. — Можно и так. Я не откажусь, — она захохотала в голос, слегка ударив его по предплечью. Пума подхватил её смех. И она оба засмеялись. Андрей в какой-то степени являлся королём. Влиятельный главарь одной из самых мощнейших бригад города, уважаемый человек как в узких, так и в широких кругах. Чем не король? Ему определённо приглянулось такое обращение. Надо будет запомнить. — Ваше царское величество, прошу, — он галантно открыл перед ней дверь. Лиза благодарно кивнув мужчине, прошла в ресторан. — Ты была здесь? — она хохотнула. — Ага. Впервые вижу, — Романов усмехнулся. Ляпнул не подумав. С кем не бывает. Мужчина помог возлюбленной снять шубу. Пока белокурая оглядывала богатое заведение, Пума отдал верхнюю одежду официанту. — Чего стоим? Нам только вперёд, — он подтолкнул её в глубь ресторана. — Ах, ну да. Я забыла. Романов заднюю не даёт, — Лиза театрально закатила глаза и своей царской походкой направилась к столикам. Большинство мест было занято: отдыхали состоятельные люди. Он вздёрнув брови, покачал головой и пошёл следом. Как ни крути, поднимала Белова ему настроение. — Нравится? — спросил Андрей, у остановившейся возле одного свободного столика Лизы. — Да. Здесь сядем, — полуприказным тоном ответила она, оглянувшись. Приказывает. В её стиле. А ему даже понравилось. — Ну здесь, так здесь, — кивнул он. Держась за его руку, Лизавета присела на удобный диванчик. Рядом сел и Романов. Место действительно было хорошим: в углу самой дальней части ресторана, рядом нет посетителей, более менее тихо, зато видно всё и всех как на ладони. Тёплый и темноватый из-за расположенности столика свет оттенял её волосы, отчего они становились медными. Он невольно залюбовался ей, пока Белова внимательно осматривала заведение. — Красиво тут, — протянула Царица. Резко посмотрев на него, она вдруг столкнулась с каким-то необычным его взглядом. Для неё необычным. А он смотрел этим необычным взглядом на неё с самой первой их встречи. — Ты чего? — поинтересовалась девушка осторожно. Андрей понял, что она заметила, как он смотрит на неё, нервно заморгал. — А? — переспросил мужчина, кося под дурочка. А про себя чертыхнулся. Нужно выруливать из ситуации. Обставить всё так, будто он невзначай, бесцельно посмотрел на неё такими глазами. Язык не поворачивался сказать «влюблёнными». — Лишь бы не поняла, — взмолился он всем богам. Хотя в Бога Андрей верил мало. Но именно сейчас всевышний был нужен, как никогда. — Говорю, чего смотришь так? — а вот здесь был уместен вопрос «как?». Ответ он знал и сам — влюблённо. — Не знаю, — обыденно пожал плечами брюнет. Гений Романов, ничего не скажешь. Логика зашкаливает. — Может, тобой любуюсь, — хохотнул он, прищурив карие глаза. Она смягчилась, колдовски улыбнувшись. — Ну любуйся, любуйся, — прищурив глаза, Лиза смерила его лукавым взглядом. — Смотри не влюбись. Белова вновь обратила своё внимание в зал. Андрей приоткрыл рот, будто его лихо окатили ведром холодной воды. Смотри не влюбись. А как сказать, что любит уже на протяжении семнадцати лет? Семнадцать лет с ума по ней, белокурой, сходит, и в каждой новой девушке пытается найти хотя бы кусочек её. Малюсенькую частичку. Но ничего у него не выходит. Он давным-давно потерял из-за неё сон, забыл, что такое спокойная жизнь и заебался хоронить в себе чувства к ней. Были и такие моменты, что порой было настолько хуёво и он порывался признаться ей в любви. Но всякий раз его что-то останавливало. Даже сейчас Андрей прикусил язык, чтобы не сказать лишнего. Это лишнее ему потом аукнется, да ещё как аукнется. Ей не нужна его любовь. Так думал только он? — Мы обедать сегодня будем, нет? — возмутилась она, вперив в него настырный взгляд. — Щас всё будет, солнце, — Романов жестом подозвал к ним официанта. Тот вежливо улыбнулся молодым людям и спросил дежурно: — Что желаете? — Лизочек, что изволишь? — продублировал его вопрос Андрей. Подколоть друга и сказать ему, что не глухая и переводчик ей не нужен, Лиза не стала. — Сок. — Может, вина? — Пуме хотелось выпить. С алкоголем он, может, смог бы отвлечься. — Не пью и тебе не советую, — строго отрезала она и доброжелательно улыбнулась официанту. Бандит нахмурился, опустив голову. — Какой изволите? — Гранатовый. И сообразите что-нибудь на свой вкус, — ей и правда ничего не понравилось из меню. Романов поперхнулся и перевёл удивлённый взгляд с Беловой на работника общепита. Официант кивнул ей и обратился к Андрею: — А вы… — он оборвал его. — Мне то же, что и девушке, — парень кивнул и удалился исполнять заказ. — Что? — Романовский взор, слегка шокированный её выходкой и с серьёзной предъявой, говорил сам за себя. — Ты за рулём, забыл? — С тобой забудешь, — Лиза засмеялась. Выглядел он так, будто произошла самая большая несправедливость в его и без того бесчестной жизни. — Вот и не забывай. — Слушай, Лизавет, — Андрей вальяжно развалился на диванчике. — А ты Пчёлу до сих пор любишь? Царица закашлялась и вылупила глаза. Обалдел, что ли? Зато мужчина был доволен, наблюдая за её реакцией. 1:1 Елизавета Николаевна. Он решил перестраховаться. Прямо в лоб задал ей вопрос, не дававший ему покоя с момента её приезда. — А ты как думаешь? — ответила вопросом на вопрос Лиза, заняв оборонительную позицию. — Ну не знаю, — Романов почесал затылок. Будто обдумывая её слова. — Если ты будешь его любить, то я буду за тебя рад, — да, да. Очень он будет рад. — А если не буду? — тогда он будет рад вдвойне. По-настоящему рад. Андрей поджал губы, пожав плечами. — Вообще, будь моя воля, я бы в принципе запретил тебе любить всяких дебилов, имена называть не стану. — Вот значит как, — расслабленно произнесла она, принимая идентичную с ним позу. — Но я, как ты говоришь, не Царь и не Бог. Так что, увы, это не в моих силах. — А если бы это было в твоих силах? — Белова заставила его призадуматься. — Было бы просто охуительно. Обидно, что не могу заставить тебя полюбить например себя. — Я и так тебя люблю, — брюнет покачал головой. — Я имею ввиду, как мужчину, — голубоглазая прыснула. — Вот ты смеёшься, а я, Белова, по сути прав. Страдаешь из-за идиота. Нет бы с нормальным мужиком быть, — Лиза хохотала, заливаясь смехом. Романов улыбнулся. Тонко намекать он бесспорно умел. — С чего ты взял, что я страдаю? Всё, как ты говоришь, в ажуре. — Вы, девушки, порой сентиментальны, — Пума напоминал ей философа из МГИМО. — Ты всех по мне не мерь. Адресом ошибся. Моя сентиментальнось закончилась ещё в восемьдесят девятом, — он ухмыльнулся. Может, правда адресом ошибся. Она совсем не была похожа на ту, которая страдает из-за любви. Пчёлкин, по всей видимости, абсолютно её не колышет. — Только свою кандидатуру предложишь? Или другие будут? — белокурая закусила нижнюю губу, исподлобья смотря на него. Андрея её слова ни капли не смутили. Бандит оставался таким же размеренно спокойным. — Может, и будут. Слышал, Садко к тебе сватался. Миша Тверской, Сильвестр, — она усмехнулась. Романов похоже знал о всех мужчинах, которые хотя бы раз предлагали ей поход в ЗАГС. Лиза, знавшая его с пяти лет, не удивилась. Кто бы сомневался, что он знает. — Ну, продолжай список. — Пожалуй, откажусь. Всё остальное — секрет фирмы. — Скажи на милость, ты следишь за мной? — мужчина усмехнулся, а карие глаза блеснули изворотливой хитрецой. — Наши кадры везде, — он дёрнул бровями, чуть нахмурившись, мимикой показывая, что не собирается раскрывать все карты. Пусть для неё это останется тайной. Выдать очередную порцию яда Белова не успела. Им принесли заказ, состоящий из сока, нескольких салатов, и сочного стейка. Когда официант удалился, Пума продолжил рассуждать: — Представляешь, Лизок, всё могу: предрешить судьбу человека, решить любую проблему. Но управлять чувствами людей — нет, — она рассмеялась, отставляя от себя бокал с напитком. — Пора навёрстывать упущенное, Андрюш, — брюнет улыбнулся, пододвигая ближе стейк. — Да. Надо научиться. Пригодится, — подмигнул он ей. Вдруг в зале заиграла медленная музыка. Что-то из классики. — Потанцуем? — предложил Андрей, указав кивком на центр ресторана, где мужчины и женщины разбились на пары и танцевали в такт мелодии. — Давай, — нежно улыбнулась Лиза, вложив свою ладонь в его большую и тёплую.