Другими глазами

Все становится на свои места в трехзвездочном отеле в Висконсине. Мик Дэвис рассказывает Винчестерам про случай с вервольфом, а потом под хмурые взгляды и приглушенное рыканье Дина отправляется с ними. Всегда полезно подкрепить теоретические знания на практике. Правда? Тем более, Дэвис — незаменимый помощник, неистощимый источник знаний и кошелек. У братьев, как он успел убедиться, с финансами не то чтобы туго. Но шиковать — не про них. Это не леди Бевел, не Кетч, что будут брезгливо кривиться, заметив трещины на полу, таракана в шкафу или потеки неизвестного происхождения на стенах. Они непривередливы к тонкостям быта. Винчестеры со скрипом, но соглашаются на охоту втроем. Мик не уверен, но кажется, что решающую роль играет Сэмов фирменный взгляд брошенного под дождем на дороге щеночка. Он как ребенок, заполучивший игрушку, которые ему заменяют тайны британцев. А старший, видимо, не умеет говорить ему "нет". И потому, раздраженно фыркнув, в итоге сдается. Назначает Сэма Мику в няньки и кривится большую часть дороги под занимательную беседу попутчиков о первых охотниках на потустороннюю дрянь. У отеля — Мику за него честно стыдно, всего три звезды, но их трое, а бюджет ограничен — он кожей чувствует недоумение братьев и спешит оправдаться. Только вот мужикам, что в душе так и остались мальчишками, привыкшими к жестким продавленным койкам, клопам или ночевкам на обочине бесконечной дороги, подобный сервис, кажется, просто в новинку. Он заикается про три номера, и у Сэма на лице проступает очевидный испуг. На месте Мика Кетч непременно бы рассмеялся и съязвил что-то про малыша, привыкшего держаться за штанину старшего брата. Но Майкл, возможно, и вырос на улицах Лондона, манеры настоящего джентльмена впитал вместе с кодексом правил Хранителей знаний. — Три отдельных номера? Ну конечно. Не ютиться ж в одном. — Говоришь, три звезды? — деловито перебивает старший Винчестер. И в ответ на кивок уточняет, — то есть это свежие полотенца, маленькие шампунчики? — Да, а еще есть бассейн. Мик явно считывает с лица Дина бурный восторг, но Сэм тут же дергает его за рукав и как-то очень укоризненно смотрит. Майк спешит скрыться в просторном холле отеля. * Всего три звезды, и у Майка после написания длиннющего отчета для боссов предсказуемо пересыхает в горле. Благо, на этаже он видел автомат с газировкой. Ругая себя, что не додумался сразу прихватить пару бутылок, он в мягких шлепанцах выходит из номера. Успевает заметить широкую спину Сэма Винчестера, скрывающуюся в комнате через три двери от его. Что в этом может быть странного, правда? Ведь братья все свое время проводят вдвоем. Возможно, захотели обсудить перед сном уже имеющиеся зацепки по новому делу. Все папки, правда, остались у Мика, но... Но в трехзвездочных отелях уж слишком тонкие стены и хлипкие двери. Майк убеждается в этом, кажется, в стотысячный раз, когда идет мимо только что закрывшейся двери и слышит грудное, низкое: — Сэмми... И влажный звук, который не спутаешь больше ни с чем. Майк ускоряет шаг. В конце концов, это — только между теми двоими. В конце концов, даже Кетч как-то уязвленно отмечал их необъяснимую даже с точки зрения родства, патологически неразрушимую близость. Как у сиамских близнецов, что еще в материнской утробе плотно срослись, а потом, когда их разделили на два отдельных тела, с недоумением глядят на окружающий мир, не умея и не желая жить по-другому. * Он не курит обычно, но тут идет вниз и в баре при отеле покупает пачку ментоловых Camal. Затягивается, присев снаружи на холодной, мокрой скамье. Выпускает дым в такое низкое звездное небо, стряхивая пепел каждый раз мимо урны. Половина пачки подходит к концу, и голова идет кругом от никотина, а во рту — будто нагадили кошки. Он понимает, что пора возвращаться. Мимо той самой двери. Гадает, что же сейчас он услышит. Не с брезгливым недоумением, нет. С неловкостью человека, с разбегу влетевшего в чужую сокровенную тайну. Но в номере Дина Винчестера — тихо, лишь словно издалека раздается плеск воды в душевой и короткий смешок. Мик — почти что бежит — проносится мимо, захлопывает за собой с грохотом дверь, благополучно забыв про автомат и про пепси. Может быть, просто воображение? Только утром на отдохнувшем лице младшего брата читается неприкрытое счастье. А еще под белым воротничком рубашки делового и собранного агента ФБР виднеется алое пятнышко, которого точно не было там вчера и которое не списать на какую-то там аллергию или укус комара. К тому же, для них сейчас вообще не сезон. Старший, запихивая в небольшой бардачок пригоршни леденцов и тех самых крошечных шоколадок, что накануне привели его в полный восторг, излучает спокойствие. У Мика чувство, будто кто-то за ночь собрал в одну емкость всю злость, агрессию и раздражительность Дина и запихал куда-нибудь в мусоропровод. Они едут в больницу к пострадавшей девчонке, и Дин заливается соловьем о том, что подушки "просто отпад". "Ох, а маленькие шоколадки реально добили". Забытый братьями Мик с отвисшей челюстью с заднего сиденья наблюдает, как Сэм оглядывает ласково брата — словно гладит вот так. Всего на секунду накрывает рукой пальцы, сжимающие рычаг. Интимнее жеста Майк в жизни не видел. — Утром поплавали еще так хорошо, — говорит как-то хрипло, и сияющий Дин кивает: — Потрясно, слов нет. — Разве вы брали купальные плавки? — вдруг слышит Мик свой же тихий наитупейший вопрос. Нет, а что? Он бы тоже поплавал, но плавки... Не нырять ж голышом. — Нет, — быстро говорит Дин в ответ до того, как брат успевает что-нибудь вставить. Шею (с заднего сиденья у Майка довольно ограниченный угол обзора) Сэма медленно заливает ярко-пунцовым. Мик чертыхается про себя. Кажется, сотрудничать дальше будет крайне неловко.