КоноСуба: Повесть об этом Прекрасном Мире (KonoSuba: A Tale of this Beautiful World)

Аква и Даркнесс присоединились ко мне и Юн-юн, когда мы приблизились к краю леса. — Это было здесь, — сказала Юн-юн. Деревья впереди были заметно расколоты; мантикора шла этим путем. Не дожидаясь дополнительной информации, я бросилась вперед. Мой разум был полон мыслей о том, что бы я сделала, если бы наткнулась на труп Казумы — и что более важно — если бы там вообще был труп; Я стряхнула с себя эти мысли и убедила себя, что он все еще жив. — Эй, Мегумин, — крикнула Даркнесс позади меня, — притормози, опасно так легкомысленно бегать в темноте! Я слышала, но не обратила внимания на ее совет. Возможно, мне было трудно видеть в темноте, но я довольно хорошо знала лес. — Впереди, — сказала Аква, указывая перед собой. Мы слышали рев и визг каких-то диких зверей впереди. Я резко остановилась, заставив всех позади меня почти пробежать мимо. Я строго спросила Юн-юн: — Это все? Она посмотрела вперед, нахмурив брови и прищурившись. — Хммм… да… да, я думаю, что это была мантикора. Без колебаний я указала своим посохом и спокойно сказала: — Взрыв. Громкий шум разбудил меня. Вокруг меня была кромешная тьма. Активировав Дальний взор, я увидел, что нахожусь в глубокой яме с большими скалистыми стенами. Камни и галька обрушились на то, что я принял за вершину. Я мог видеть, как ночное небо загорелось ярко-оранжевым, и когда шум рассеялся, небо вернулось к своему потемневшему цвету. — Мегумин? Точно, я упал в овраг. Я попытался встать, чтобы позвать, но сильная боль пронзила мои ноги и тело. У меня перехватило дыхание, и я подавил свой крик. — Нет… если я закричу, это может привлечь больше монстров…в таком состоянии я буду просто пищей. Боль пронзила все мое тело и, достигнув головы, начала ухудшать зрение. У меня кружилась голова, я устал, был тяжело ранен, замерз и проголодался; я знал это, и мое тело тоже. Оно просто делало мне одолжение, сберегая те немногие силы, которые у меня оставались, хотел я того или нет. — Черт… не сейчас. Мое зрение потемнело. — Это было безрассудно, — сказала Даркнесс. Я не обратила на ее слова никакого внимания, так как мои мысли были заняты мыслью о том, что Казума, возможно, был съеден монстрами, которых я только что уничтожила несколько минут назад. — Пожалуйста… пожалуйста, будь жив… Пожалуйста. — Мегумин, — сказала Юн-юн, — вот, возьми это. — Демонические вафли; ужасные, но эффективные. Я взяла их, а затем молча запихнула каждую в рот. Даже мягкий вкус и ужасная текстура не могли развеять тревогу, которую я сейчас испытывала. Почувствовав, что ко мне возвращаются силы, я велела Даркнесс опустить меня; после того, как она это сделала, мы продолжили бежать. Я сжала маленький амулет, спрятанный под моей рубашкой, тот, который я сделала для всех нас. — Пожалуйста, будь в порядке, Казума. Я снова уставился в темноту ущелья; я снова был в сознании. Я вспомнил, что не могу пошевелиться. — Если я не могу пойти к ним, тогда я попрошу их прийти ко мне. Должно быть что-то, что я мог бы использовать или сделать, что привлечет их внимание. Это должно быть что-то, что они узнают с первого взгляда и они должны прийти сюда раньше любых хищников. Я открыл маленькую сумку, висевшую у меня на боку. В ней было несколько мешочков поменьше с эрис, мой лук, колчан, полный стрел, несколько палочек самодельного динамита, маленькая баночка самодельного клея, моя мифриловая веревка и небольшой отрезок обычной веревки. В мешочках было больше места, чем на первый взгляд; они могли бы вместить предметы, в несколько раз превышающие их размер. — Динамит… Возможно, я смогу привязать его к стреле и выстрелить в воздух. Когда я вытащил все необходимые материалы, я мельком увидел маленькую безделушку, которую Мегумин сделала для меня. Увидев это, я на секунду заколебался, отчего у меня возникло жжение и в животе, и в груди. Я глубоко вздохнул, а затем приступил к работе над созданием взрывной стрелы. Через несколько минут она была готова. — Теперь я надеюсь, что она просто не взорвется у меня в руках, — сказал я себе полушутя, а затем, указав на фитиль, прошептал: — Искра. С тем небольшим количеством маны, что у меня осталось, заклинание высекло искру, поджигая фитиль. У меня был один шанс. Я быстро поднял руки над головой, и в наказание мое тело пронзила мучительная боль. Я боролся с этим, так как мои руки неудержимо дрожали. Я натянул тетиву. То ничтожное количество выносливости, которое у меня было, мгновенно исчезло, и теперь мои руки горели, как в огне. Пот пронизывал каждую частичку кожи, пропитывая мою одежду и, по сути, делая меня еще холоднее. Не в силах больше сдерживаться, я закричал от боли, когда отпустил тетиву. Стрела взлетела высоко в воздух и через несколько секунд взорвалась яркой вспышкой. — …60 баллов… — сказал я со слабой улыбкой. Дыхание становилось затрудненным, и я чувствовал, как мое сознание снова ускользает. — Еще… нет… Я сделал все, что мог… А теперь приходите и найдите меня. Я закрыл глаза. [Мегумин] — Остановитесь, — сказала я. — …это был взрыв… небольшой. Я обернулась и посмотрела туда, откуда мы пришли. —Он был слышен оттуда, — сказала я им, а затем бросилась вперед. — Небольшой взрыв… Взрыв? Нет… Казума, взрывные палочки Казумы… Я сказала ему избавиться от них… сейчас не время. Он, должно быть, использовал свой лук, чтобы выстрелить в небо? Мы вернулись на то место, где впервые увидели мантикору и грифона; они исчезли, сгорели дотла, на их месте остался тлеющий кратер. Я огляделась по сторонам. — Это было здесь, — сказала я. — Мы только что были здесь, — ответила Даркнесс. — Ты не думаешь, что он бы окликнул или сделал что-нибудь, чтобы привлечь наше внимание? — Это оно и было… Я в этом уверена. — Я не сомневаюсь в тебе, Мегумин, но… — Тогда помоги мне найти его! — закричала я. Я изо всех сил старалась держать себя в руках, и это было заметно. Я быстро отвернулась ото всех и взяла себя в руки. Крепко сжав свой посох, я сказала: — Он где-то здесь… Я знаю, что это так. Я мог видеть Мегумин и остальных, но, по-видимому, они не могли видеть меня. У меня не было выбора, но я должен был привлечь их внимание. Я схватил свой меч и ударил им о камень рядом со мной. — Ничего… Я попытался закричать, но это вышло как жалобный стон. — Давай же…кричи, черт возьми… Пошуми немного! Я попробовал еще раз, но с тем же результатом. — Черт возьми, КРИЧИ! Я вонзил лезвие в ногу и, наконец, закричал. Я поднял глаза… Ничего. Они все еще ничего не заметили. Я прислонился спиной к стене, а затем схватил амулет в сумке. Я держал его в раскрытой ладони. Я даже не мог сжать его в кулак. — Черт возьми. Извините, ребята… Для меня… Моя воля и сила достигли своего предела, и я почувствовал себя странно тепло и комфортно; неужели это то, на что похожа нежная смерть? Мое зрение потемнело, а затем мир затих. — Он очнулся! — закричала Даркнесс, когда я пришел в себя. Мои глаза сфокусировались, и я увидел, что Даркнесс слева от меня пристально смотрит на меня, Аква сидит в кресле напротив меня со слегка обеспокоенным видом, а Мегумин стоит дальше всех, спиной ко мне. Услышав Даркнесс, Мегумин повернула лицо ровно настолько, чтобы я мог его мельком увидеть; в уголках ее глаз стояли слезы, но взгляд был яростным. Поймав мой взгляд, она коротко улыбнулась, прежде чем направиться наверх, предположительно в комнату Комекко; Даркнесс и Аква уставились на нее, когда она уходила. — Я чуть не умер, а она даже ничего мне не говорит? Что с ней происходит? Даркнесс снова обратила свое внимание на меня. — Ты должен пойти и поговорить с ней, Казума. Переполненный разочарованием, я проигнорировал это предложение и вместо этого спросил: — Как вы, ребята, нашли меня? — Это все благодаря мне, — гордо сказала Аква. — Ах, ну что ж, она не ошибается» подтвердила Даркнесс. «Аква была той, кто уловила блеск твоего амулета и клинка, Юн-Юн телепортировала нас обратно. Честно говоря, когда мы нашли тебя, мы думали, что ты уже мертв; Только благодаря исцелению Аквы ты смог вернуться сюда живым. Аква самодовольно добавила: — Казума, ты действительно доставляешь мне бесконечные неприятности, ты знаешь это? Может быть, мне следует начать взимать с тебя плату за все то время, что я исцеляю и оживляю тебя. — Эй, я действительно не хочу слышать это от тебя; ты последний человек, который должен это говорить. Даркнесс прервала меня: — Мы в долгу перед Аквой; если бы не она, ты знаешь, сколько раз мы были бы мертвы? — …Даркнесс не ошибается… Без Аквы мы бы уже давно были мертвы. Пфф, она просто делает свою работу, Даркнесс, — ответил я, отмахиваясь от Аквы. Аква крикнула: — Эй, ты неблагодарный… Даркнесс резко встала, привлекая наше внимание. Ее лицо было суровым, придавая ей вид настоящего Крестоносца; это был тот тип взгляда, который заставлял мое сердце подпрыгивать всякий раз, когда Даркнесс использовала его. Взглянув краем глаза, она строго сказала: — Казума… иди помойся. Я знаю, что мои кулинарные навыки не очень хороши, но я приготовлю для нас немного еды. И с этими словами она ушла на кухню. Аква уставилась на нее, когда она уходила, а затем повернулась ко мне. — Действительно… ты такой невежественный. — И тебе действительно нужно перестать говорить то, что ты не имеешь права говорить, — ответил я. Аква нахмурила брови, а затем надулась. — Как скажешь, Казумусор, — затем она ушла на кухню. — И Даркнесс тоже? Что с ними происходит? Они не могут злиться на меня за то, что я чуть не умер… Нет — это я должен злиться… ааа… Неважно, неважно. Я встал и, пока шел готовиться к ванне, быстро оценил себя. Неудивительно, что я был полностью исцелен; никаких следов того, что случилось со мной совсем недавно, не осталось. Единственным признаком того, что что-то вообще произошло, было состояние моей одежды и вонь высохшего пота, прилипшего ко мне. Помимо более очевидных признаков, я чувствовал усталость…в животе заурчало… Я почувствовал голод. Я погрузился в ванну и тяжело вздохнул. Жара растопила усталость, и я почувствовал, как ко мне возвращается моя выносливость. Я погружался все глубже, пока мое лицо не оказалось наполовину погруженным, а затем, вскоре после этого, полностью. Я оставался под водой несколько секунд, а затем снова вынырнул. Я увидел Мегумин, стоящую с полотенцем, обернутым вокруг нее. Пока я смотрел, иллюзия исчезла; как же мне хотелось, чтобы она хоть раз стала реальной. Прошло несколько минут, пока я умывался, и вскоре я вышел из ванной и направился на кухню. Подойдя к столу, я увидел Акву, Даркнесс и Комекко… Мегумин отсутствовала. Я занял свое место рядом с Комекко; Аква сидела справа от нее, а Даркнесс сидела напротив меня. Комекко практически покончила с едой, которая состояла из ребрышек и нескольких приготовленных на пару овощей. Аква была примерно на полпути; она ела несколько медленнее, глядя на меня и Даркнесс. Кстати говоря, Даркнесс едва прикоснулась к своей еде. Мы несколько минут ели в тишине. Даркнесс по-прежнему ничего не ела; ее руки были сложены наполовину на лице, когда она пристально смотрела на меня. Почувствовав напряжение в воздухе, я сказал: — Это неплохо… хотя не помешало бы поменьше мяса. Такое количество белка придаст твоим мышцам большую четкость. Наконец, Даркнесс заговорила. — Для тебя это шутка, Казума? Я закатил глаза и откинулся на спинку стула. — В чем проблема? — сказал я, глубоко вздыхая. — Ха! В чем проблема? — глаза Даркнесс сузились. Это был первый раз, когда я видел ее такой явно взвинченной. — Как ты думаешь, что бы случилось, если бы мы тебя не нашли…если бы тебя съели… если бы Аквы не было рядом…если бы… — она оборвала себя и крепко зажмурилась. Она была зла, Даркнесс была зла. Ее руки сложились в молящий кулак. — Ты веришь, что мы для тебя такое большое бремя, Казума? Я посмотрел на Комекко (она с удовольствием съела порцию еды Аквы), а затем на Акву. Аква беззаботно смотрела на меня и Даркнесс, все еще лениво поедая. Затем я снова обратил свое внимание на Даркнесс, чей пронзительный взгляд все еще был устремлен прямо на меня. Я прочистил горло. —В чем проблема, если я жив?! Я здесь — во всяком случае, это я должен быть зол! Разве ты не помнишь, как я говорил, что не хотел идти?! Даркнесс стукнула кулаком по столу, от силы задрожали все тарелки и приборы. Все в шоке уставились на нее. Она вскочила и направилась в свою комнату; все взгляды были прикованы к ней. Услышав, как захлопнулась дверь, мы с Аквой повернулись и уставились друг на друга. — Правда, Казума, — самодовольно сказала она. — Иногда ты можешь быть таким тупым… Очевидно, что ты разозлил ее, высмеяв ее стряпню. — Да, Аква все еще тупая. После этого проишествия я обнаружил, что лежу на футоне, думая и о Мегумин, и о Даркнесс. Они оба были злы на меня, и я не знал, как это исправить. Возможно, это было что-то, что со временем пройдет. Я глубоко вздохнул, а затем встал, чтобы сходить в туалет. Открыв дверь, я чуть не столкнулся с Мегумин, которая стояла снаружи. — Я… Она втолкнула меня обратно в комнату, прежде чем я успел задать ей вопрос, и заперла за нами дверь. — Садись, — сказала она, указывая на футон. Я подчинился. Сразу после этого слезы покатились по ее щекам, и она бросилась мне на грудь. Она опрокинула меня на спину, но я вцепился в ее плечи и в шоке уставился на нее. — Мне жаль, — воскликнула она. — Мне жаль, что я продолжаю ставить тебя в ужасные ситуации! Я клянусь… Клянусь, я больше не буду заставлять тебя делать опасные вещи, так что, пожалуйста… пожалуйста… Я мягко оттолкнул ее и уставился на нее. Ее алые глаза и фарфоровая кожа были полны слез. — Это не твоя вина, — сказал я. Видя ее такой расстроенной, я почувствовал себя плохо. Я продолжил. — Я решился идти туда; ты не принуждала меня к этому. Я также сделал выбор пойти в лес. Кроме того… Даже если бы я этого не выбирал, неприятности, кажется, всегда находят свой путь ко мне. Мегумин, казалось, немного успокоилась. Она позволила себе упасть на мою сторону, а затем повернулась ко мне спиной; я повернулся к ней. Мгновение спустя она медленно прижалась к моей груди. Я был слегка удивлен ее поступком. Уставившись на нее, я нерешительно обнял ее за живот. Ее голова была у моей шеи, ее волосы — у моего носа; они были влажными и источали сладкий аромат. Держа ее на руках, я видел, как она прижимает к груди безделушку, которую сделала. — Казума, — сказала она, — пожалуйста… не оставляй нас, — она крепче сжала амулет и прижалась ближе. — Я не буду, — ответил я, не зная, было ли это правдой. Сказав это, я почувствовал, как Мегумин расслабилась в моих объятиях. Я закрыл глаза и приблизил к ней свое лицо. Хотя мы были близки, я не чувствовал сексуального напряжения, не испытывал желания добиваться большего; это было приятно, я мог держать Мегумин в своих объятиях этой ночью и чувствовать себя удовлетворенным. — Казума, — Даркнесс звала меня с другой стороны двери: — Казума, ты не спишь? Я мгновенно почувствовал, как Мегумин напрягась в моих руках. Я молчал; Мегумин тоже молчала. — Казума, — сказала она чуть громче. Я почувствовал, как Мегумин начал ерзать. Интенсивность цвета ее глаз отражалась на темном полу. — Мегумин, — сказала она теперь. — Ты там… не так ли? Вы оба там, и я кое-что прервала… верно? Мы оба молчали. Даркнесс продолжила. — Мегумин… Я рада за тебя… действительно. Услышав это, Мегумин перестала ерзать, но ее глаза все еще горели от напряжения. — Чтобы получить любовь мужчины, которого ты любишь… Я счастлива за тебя, — Даркнесс сказала это, но ее голос дрогнул, когда она это сделала, и мы оба могли слышать ее сдавленный плач.— Я действительно рада за тебя… Я… мне очень жаль… Мне жаль, что я не могу помочь, но я тоже люблю его… но я… я… Мы слышали, как она опустилась на нижнюю половину двери. Она тихо всхлипнула. — …Я просто… Я чувствую себя такой одинокой… Я чувствую себя такой одинокой… Даркнесс продолжала всхлипывать еще несколько секунд, а затем мы услышали, как она встает. Мегумин выскочила из-под футона и направилась к двери. Я протянул руку, чтобы попытаться остановить ее, но она уже отперла дверь и распахнула ее. С другой стороны была совершенно потрясенная Даркнесс. — Мегумин? — спросила она, ее лазурные глаза смотрели в малиновые глаза Мегумин. Мегумин взяла ее за руку и втащила в комнату, снова заперев за ней дверь. Ее лицо раскраснело и было полно гнева. — Идиотка, Эроносец… Если ты говоришь такие вещи, то я не могу злиться на тебя, — лицо Мегумин смягчилось. — Ты можешь переночевать здесь, если тебе так одиноко. Я был ошеломлен, когда Мегумин заняла свое место рядом со мной. Даркнесс, которая была так же потрясена, как и я, стояла и смотрела. Ее колени подогнулись, а затем слезы потекли по ее лицу. — …хорошо, — ответила она и медленно заняла свое место с другой стороны от меня. В ту ночь мы все крепко спали; это была ночь, которую я навсегда запечатлю в своей памяти. Ночь, когда две девушки, которые любили меня, уютно спали рядом со мной.