Глава 5.4
27 июля 2022 г. в 15:04
Когда дверь закрылась, я открыла глаза. Я не могла удержаться от улыбки; в груди у меня все сжалось, а в животе запорхали бабочки. Как я ни старалась, единственные мысли, которые приходили мне в голову, были о том, что произошло вчера. Я хотела очистить свой разум от этого, но не забывать; обычно выход на улицу, чтобы использовать Взрыв, был бы моим средством, но, очевидно, что-то подобное было невозможно. Я крепко сжала подушку и свернулась калачиком.
Посмотрев вниз, я поняла, что полностью одета; Казума, должно быть, переодел меня. Я снова улыбнулась и почувствовала, как мне становится немного жарко от этой мысли. Я в отчаянии покачала головой; я не могла позволить себе быть подавленной мыслью о его…каждом маленьком действии. Я перевернулась на спину и уставилась в потолок…что я могла бы сделать, чтобы ускорить свое выздоровление?
Возможно, я могла бы пойти в школу и поискать какие-нибудь книги о том, что меня мучило, и я, вероятно, столкнулась бы с кем-нибудь из своих друзей; неплохая идея, это помогло бы скоротать время, и я могла бы узнать что-то, что помогло бы мне быстрее поправиться. Когда я встала и села на край футона, я увидела пятна на простынях — явные напоминания о том, что произошло. Я понюхала себя и почти инстинктивно поморщилась; от меня пахло потом и странно сладковатым мускусом.
Я хотела помыться, но знала, что Кадзума был в ванной. Я снова легла на футон и уставилась в потолок; постепенно я закрыла глаза. Я начала сосредотачиваться, как я делала, когда направляла ману… медленно… Я почувствовала, как она стекает к центру моего тела… мне стало жарко. Почувствовав это, я остановилась; я боялась того, что произойдет, если я буду давить дальше.
Не прошло и минуты, как мои мышцы заболели, и я почувствовала, что у меня закружилась голова. Я скатилась с футона и, спотыкаясь, поднялась на ноги. Там было маленькое и слегка потрескавшееся зеркало, которым я пользовалась, оно стояло на маленьком столике, я подошла к нему и уставилась на себя. В отражении я могла видеть маленькую девочку с белыми волосами до плеч и красными глазами, на ней была свободная розовая пижама, ее лицо было удивительно полным, несмотря на ее хрупкое тело, но под глазами висели слегка потемневшие тени; действительно, это была нынешняя я.
Я прикоснулась к зеркалу, как будто могла дотянуться до своего отражения, а затем вздохнула и ненадолго закрыла глаза. Я быстро схватила пряди своих волос и посмотрела на них; кончики все еще были окрашены в красный цвет. Я открыла маленький ящик под столом и достаю ножницы. Приложив их к кончикам волос, я медленно закрыла глаза… Я остановилась перед тем, как их подстричь; Казума любит длинные волосы… Я вспомнила, что он мне говорил. Я нахмурилась из-за собственной нерешительности и положила ножницы на стол.
— Это просто кончики волос, Мегумин, расслабься.
Я снова взяла ножницы и обрезала кончики волос; ухаживать за волосами я не была особенно искусна; это была одна из причин, по которой я не особенно любила длинные волосы. Я часто неделями ничего с ними не делала, кроме расчесывания и простого мытья, иногда я подстригала их по длине; Аква и — особенно — Даркнесс постоянно упрекали меня в моем пресном подходе к женскому уходу.
После стрижки я осмотрела себя, достала из ящика расческу и несколько раз провела по волосам; вскоре мне предстояло принять ванну, так что уделять ей серьезное внимание было бы напрасно. По той или иной причине это небольшое упражнение по техническому обслуживанию вызвало у меня улыбку. Я убрала ножницы и щетку и закрыла ящик. Прошло несколько минут с тех пор, как Казума пошел принимать ванну, возможно, он уже закончил; он сказал, что хочет готовить, так что я могла предположить, что он не хотел слишком долго находиться в ванной.
Исходя из этих рассуждений, я схватила кое-какую одежду из одного из ящиков; это был новый комплект, который купил Казума, однако мое нижнее белье было в комнате Комекко.
Я подошла к ее комнате. — Комекко, ты здесь? — спросила я через дверь.
Ответа не последовало. Была вторая половина дня; Комекко либо играла, либо ела, она была не из тех, кто остается дома, когда рядом кто-то еще. Я открыла дверь; комната была пуста. Я взяла то, за чем пришла, и пошел в ванную. Подойдя к двери, я постучала.
— Казума, ты там? — спросила я.
И снова никакого ответа на мои вопросы. Я нервно огляделась; сделав глубокий вдох, я открыла дверь и вошла. Я разделась и бросила грязную одежду в корзину. Положив чистую одежду в одно из ведер, я схватила полотенце. Снова (на этот раз, когда я стояла у самого входа) я крикнула: — Кадзума.
Это вызвало тот же молчаливый отклик, что и раньше. Я открыла дверь… Ванна была пуста; я вздохнула с облегчением, хотя, если честно, про себя хотела, чтобы это было не так. После нескольких минут подготовки я погрузилась в горячую ванну и улыбнулась теплой воде, которая окутала меня. Закрыв глаза, я еще раз обдумала свой план; я пойду в школьную библиотеку и посмотрю, смогу ли я найти что-нибудь, что помогло бы мне. Если я встречу своих друзей по пути, тем лучше.
Внезапно я услышала, как открылась наружная дверь в ванную. — Занято! — закричала я.
— Ха, Мегумин, это ты? — это был голос Казумы.
Я снова погрузилась в воду, позволив ей подняться мне до шеи. — Уму… почему ты здесь, Казума… Ты собираешься… сделать что-то еще?
— …э-э-э, не совсем, просто подумал, что кое-что забыл.
Я прочистила горло. — Ты это нашел?
— Ах, да, в кармане; я не смог найти в первый раз, когда искал его. Кстати, я готовлю еду, так что не задерживайся слишком долго, слышишь?
— Ммм… Казума!
Я услышала, как он резко остановился. — Да?
Я окликнула его, но не знала, что сказать… Ну, я знала, что хотела сказать, но не могла заставить себя сказать это; теперь, когда Казума действительно что-то сделал со мной… Я чувствовала себя… невероятно нервной и смущенной всякий раз, когда думала о нем; как неприятно, я задавалась вопросом, чувствует ли он то же самое.
— Ммм… ничего особенного.
Я услышала, как он вздохнул. — Что-то не так, Мегумин?
Я поерзала в воде; мои мысли становились невероятно непристойными. — Э-э-э ничего… просто… забудь об этом.
— Эй, если тебе плохо, скажи мне; последнее, чего я хочу, это чтобы ты потеряла сознание в ванне.
Я слегка поежилась, почувствовав, что мое дыхание стало более отчетливым. — …Увидимся за ужином! — объявила я.
— Э-э… хорошо, — наружная дверь открылась, а затем закрылась.
Я быстро встала в ванне и крепко обняла себя, замедляя дыхание и успокаивая себя в процессе. Когда я вышла из ванны, мои колени подогнулись. Я чувствовала, как дрожь волнами охватывала меня, в то время как тепло исходило от центра моей груди и концов моей матки; это ошеломляющее чувство было на порядок выше, чем даже самые сильные чувства, которые я испытала после Взрыва; честно говоря, это напугало меня…это было почти опьяняюще.
Я глубоко сглотнула и снова выровняла дыхание; ощущение начало ослабевать, пока почти полностью не исчезло. После неудачных попыток избавиться от него я сдалась; излучаемое тепло оставалось на заднем плане, и мои руки слегка дрожали. Я была молода, но не совсем наивна, это было волнение… сексуальное напряжение; это было то, что я должна был игнорировать на данный момент. Вытершись и одевшись, я вышла из ванной и вернулась в комнату, чтобы причесаться.
Через несколько минут я почувствовала запах готовящейся пищи, звук шипящих ингредиентов, смешиваемых в кастрюлях и сковородках. Я постучала себя по груди, чтобы избавиться от затянувшегося чувства возбуждения, но вздрогнула от боли, которую причинила себе. Потирая грудь, я спустилась вниз по лестнице в сторону кухни. Казума стоял за плитой и готовил жареный рис, на сковороде на соседней конфорке лежали небольшие кусочки нарезанного мяса, в другой кастрюле тушились овощи.
— Ах, Мегумин, хочешь мне помочь? — спросил он с улыбкой; когда Казума готовил, он, казалось, искренне наслаждался, это счастье было заразительным и быстро передавалось окружающим.
— Э-э-э… вообще-то я не могу; я планировала пойти в школьную библиотеку, — ответила я, глядя на мастерские кулинарные навыки Казумы.
— А? Я не думал, что ты любишь читать, Мегумин; я думал, что твоя голова полна идей об обмане других или о взрывах.
Я нахмурилась. — Хмпф, Казума, ты, кажется, забываешь, что я гений Алых Демонов; никто не добьется такого признания, просто ставя цели, даже учеба имеет свою пользу.
— Э-э-э, я не был силен в учебе.
— Хм, интересно, несмотря на это, у тебя довольно высокий интеллект; я могу только представить, насколько высоким он был бы, если бы ты использовал его по назначению.
— Ты начинаешь говорить как моя мама. В любом случае, все в порядке, у меня есть такой гений, как ты, так что я не слишком волнуюсь, — сказал Казума, явно издеваясь надо мной.
— Я просто говорю, что это довольно впечатляюще; ты, вероятно, мог бы быть магом с немного большим интеллектом.
— Э-э, наверное, — Казума высыпал рис в открытую кастрюлю, прежде чем быстро перейти к овощам. — Ну, я почти закончил с ужином, так что, если ты идешь в библиотеку, лучше возвращайся поскорее, иначе ты все пропустишь; Комекко не проявит к тебе милосердия.
— Ах, это верно, — сказала я с ноткой нервозности; была возможность, что я останусь без еды сегодня вечером, если вернусь слишком поздно.
— Кстати, если ты почувствуешь себя плохо или что-то в этом роде, обязательно дай кому-нибудь знать, поняла? — серьезно сказал Казума, взглянув на меня, прежде чем снова посмотреть на еду, которую он держал в руках.
Я кивнула. Когда я повернулась, чтобы уйти, появилась моя мама с маленьким чайным сервизом, который она поставила на стол.
— Добрый вечер, дочь моя, — сказала она, садясь.
Я слегка наклонила голову в ответ.
— Есть некоторые вещи, о которых я хотела бы поговорить с тобой, однако, я слышала, что у тебя есть планы; мы поговорим позже.
— Уму.
Я быстро обняла ее и ушла.
По дороге в школу я увидела Юн-юн; она казалась расстроенной. Часть меня хотела проигнорировать ее, но преобладающая половина убедила меня подойти к ней.
— Юн-юн, — позвала я из-за ее спины.
Юн-юн резко обернулась и в ужасе указала на меня. — М-Мегумин!
— Что с тобой не так; ты выглядишь как культист Аксис.
Юн-юн быстро схватила мою мантию. — Т-ты, я не могу в это поверить… думаю, что…
— Ах, я поняла, в чем дело. О чем ты говоришь, странная девочка? — сказала я, убирая ее руки со своего плаща.
— М-Мегумин точно знает, о чем идет речь! — закричала Юн-юн, в уголках ее глаз выступили слезы.
— Юн-юн расстроена тем, как быстро я выросла? — сказала я напыщенно; я ухмыльнулась.
— Т-так вы это сделали?! — она снова схватила меня за мантию, на этот раз она притянула меня ближе к себе.
— Ах, прекрати, — сказала я, пытаясь вырваться из ее хватки. — Я начинаю жалеть, что подошла к тебе.
С большим усилием мне удалось оттолкнуть ее от себя. Поправляя мантию, я ответила: — Я уже говорил тебе, что мы с Казумой — парень и девушка; подобные вещи для нас обычное дело, — солгала я.
Юн-юн несколько секунд стояла с широко раскрытыми глазами, а затем начала бессвязно бормотать.
— В любом случае, Юн-юн, это не важно; я направляюсь в библиотеку, не хочешь присоединиться ко мне?
Она безнадежно рухнула на колени.
— Ах, эта девушка… Возможно, я была слишком груба с ней; чувство воображения Юн-юн — ее самый большой враг… несомненно, годы сокрушительного одиночества усилили ее способность создавать какие-то дикие фантазии.
— В библиотеку? — Юн-юн подняла глаза, на ее лице все еще было выражение опустошающего отчаяния.
— Уму, я намерена разобраться со своим недугом, возможно, я смогу найти лекарство или что-то в этом роде.
Юн-юн вытерла слезы с глаз и шмыгнула носом, прежде чем подняться на ноги. — Не думай, что все в порядке; я определенно не согласна с таким поведением Мегумин… В любом случае, я считаю, что если Мегумин приложит все усилия, она, скорее всего, обнаружит то, чего не обнаружили другие.
Мы с Юн-юн продолжили путь к школе, всю дорогу она с тревогой смотрела на меня, как будто отчаянно хотела спросить, но так и не нашла в себе смелости.
— Мы здесь, — сказала я, глядя на школу; хотя прошло всего несколько месяцев с моего последнего визита, она все еще вызывала некоторую ностальгию.
Мы с Юн-юн вошли; так как был уже вечер, занятия уже закончились, что означало, что большинство людей ушли. Только несколько жителей деревни присутствовали, используя имеющиеся в школе помещения: лабораторию, спортивный зал и то, за чем я пришла, — библиотеку. Проходя по библиотеке, мы наткнулись на Аруэ, которая просматривала исторический раздел.
— Ах, смотрите, кто это, Мегумин и Юн-юн; как поживаете? — сказала она, ставя книгу, которую просматривала, обратно на полку.
— Аруэ, — сказала я, — что ты здесь делаешь?
— Я могла бы спросить тебя о том же, но что более важно, что с волосами?
На мгновение я растерялась, а затем инстинктивно схватилась за челку. — Я больна; я пришла сюда, чтобы найти возможный ключ к излечению.
Аруэ ухмыльнулась. — Понятно, значит, твое пробуждение оставило тебя в таком состоянии… впечатляет.
— Действительно, мое пробуждение причинило мне бесконечные неприятности.
— П-подождите, — прервала ее Юн-юн, — это не из-за какого-то «пробуждения», это из-за долга маны.
Аруэ посмотрела на Юн-юн, а затем снова на меня, она ухмыльнулась. — Ах, Юн-юн, вот почему ты всегда поддерживала Мегумин и меня, и почему вы оба останетесь такими; послушай, это явно результат максимального высвобождения своей силы, такие действия не могут быть предприняты без последствий.
Когда я взглянула на Юн-юн, у нее было выражение, которое говорило: — Она не ошибается, — Аруэ продолжила.
— Очевидно, что наказание — это белоснежные волосы Мегумин. Алый Демон с такими светлыми волосами — это оскорбление хладнокровия; это пример хрупкости Мегумин.
— Боже! — тактичная манера Аруэ говорить поразила меня в самое сердце. — Юн-юн…возможно… она права, — сказала я, схватившись за сердце и с тревогой глядя на нее.
Юн-юн стояла с открытым ртом, казалось, у нее был нервный срыв. — Нет! — закричала она, — Нет, э-это явно из-за долга маны; Аруэ, перестань забивать ей голову ерундой…
— Ерундой?! — Аруэ была очень удивлена заявлением Юн-юн. — О боже, Юн-юн, как низко ты пала; возможно, путешествия по внешнему миру ослабили твой и без того скудный уровень знаний о нашем клане.
Я коснулась плеча Юн-юн и посмотрела на нее с жалостью. — Какое печальное создание эта девушка. Не волнуйся, Аруэ, я продолжу присматривать за ней; возможно, когда-нибудь я смогу найти лекарство от ее странностей.
Юн-юн отмахнулась от меня. — Не могли бы вы, ребята, остановиться, со мной все в порядке; Аруэ, долг маны — это задокументированная болезнь, даже ты должна знать, что седые волосы — это побочный эффект.
— Смерть — это тоже побочный эффект, — коротко ответила Аруэ. — Мегумин явно жива, а это значит, что это не долг маны.
— Я имею в виду, конечно, но- Мегумин не может использовать магию в данный момент, очевидно, что это достаточное доказательство!
Аруэ переключила свое внимание на меня, а затем снова на Юн-юн. — Хм, я никогда не говорила, что белые волосы были единственным компромиссом; неспособность использовать магию — суровое наказание, но вполне подходящее для достижения таких вершин мастерства. Нет, на самом деле, я уверена, что это истинная цена.
— Теперь ты просто что-то добавляешь! — Юн-юн закричала в отчаянии.
Аруэ отмахнулась от Юн-юн и подошла ко мне. — Там исторический раздел; я сомневаюсь, что вы найдете здесь то, что вам нужно; посмотрите в медицинских документах.
— Т-так ты согласна, что болезнь Мегумин — это долг маны?
— Удачи, — сказала Аруэ, похлопала меня по плечу и ушла.
Юн-юн потянулась к Аруэ, но упала на колени с тем же отчаянным взглядом, который она бросила на меня ранее. Не обращая на нее внимания, я подошла к вышеупомянутому разделу и просмотрела различные книги и свитки древних медицинских знаний. После нескольких часов поиска и чтения я не приблизилась к поиску какой-либо стоящей информации; все они в основном описывали долг маны как неизлечимую болезнь или болезнь, которую невозможно «вылечить» обычными средствами.
Потерпев поражение, я решила вернуться домой; был уже поздний вечер. Юн-юн, которая помогала мне в моих начинаниях, согласилась, что лучше всего лечь спать. Она шла со мной, пока не добралась до своего дома и не попрощалась со мной; я ответила ей тем же жестом и через несколько минут добралась до дома.
— Я дома, — сказала я, входя. Внезапно я вспомнила, что провела несколько часов в библиотеке, а ужин должен был быть готов — самое позднее — через час или около того после моего ухода.
У меня заурчало в животе. — Я… проголодалась.
Войдя в гостиную, я обнаружила мою маму; ее глаза были закрыты, но она медленно открыла их, когда я вошла в комнату.
— Ока-сан, что ты все еще здесь делаешь? — спросила я, садясь рядом с ней.
— Я ждала тебя, дорогая.
Я в изнеможении опустила голову на стол, мой желудок снова заурчал. Моя мать улыбнулась.
— Неужели Комекко все съела? — уныло спросила я.
— Она почти сделала это; к счастью для тебя, Казуме-сану удалось сохранить миску, она в холодильнике.
Я быстро встала и взяла свою порцию, после чего вернулась к столу. Моя мать использовала Искру для подогрева.
— Итак, — сказала я, сидя и ожидая, пока еда разогреется, — почему ты ждала меня?
Мама улыбнулась и погладила меня по голове. — Я беспокоилась о тебе; в последнее время ты заставляешь меня и твоего отца волноваться больше, чем обычно.
Я взяла дымящуюся еду и начала есть. — Тебе не нужно так беспокоиться обо мне, я уже взрослая.
Она нежно прижалась своей головой к моей и обняла меня. — Даже если так, ты всегда будешь моей маленькой девочкой… Я боялась, что потеряла тебя. — я почувствовала, как она задрожала при этом упоминании.
Я перестала есть и обняла ее в ответ. — Я Мегумин, дочь Хейзабуро и Юйюй. Я не настолько слаба, чтобы умереть от какой-то глупой болезни, потребуется гораздо больше, чтобы покончить со мной.
Я почувствовала, как моя мать обняла меня крепче; она понимала правду так же, как и я; я действительно умерла, меня доконала какая-то «глупая» болезнь; только благодаря чудесному вмешательству я выжила. Она отпустила меня и села; я могла видеть слезы в ее глазах за мгновение до того, как она вытерла их.
— Я не буду говорить тебе не преследовать свои мечты, но, пожалуйста, моя дочь, никогда не огорчай нас тем, что нам придется смириться с твоей смертью; я лучше умру сотню раз, чем пройду через это.
Я на секунду опустила глаза, а затем снова посмотрела на свою мать. — Я не думаю, что могу полностью понять, какую боль это причинит тебе, но если это всего лишь часть того, что я чувствую, когда думаю о потере Казумы… тогда я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.
Она улыбнулась и слегка склонила голову: — Спасибо, дочь моя.
Пока я продолжала есть, мама налила мне чашку теплого чая; я милостиво приняла ее.
— Кстати, — начала она, — я слышала, что вы с Казумой-саном занимались сексом.
Я подавилась едой, когда она это сказала; я колотила себя в грудь, в то время как моя мать хлопала меня по спине; с болезненным усилием мне удалось проглотить комок в горле.
— К-К-Кто сказал тебе что-то подобное?!
— Это правда?
— Нет, это ложь; у нас никогда не было с-с-секса!
Моя мама прикрыла рот рукой и хихикнула над моей реакцией, после чего вздохнула. — Очень жаль.
Я нахмурилась на ее ответ и продолжила есть. — Тебе действительно следует перестать так странно относиться к тому, что у меня есть физические отношения.
— Но ты же теперь взрослая, не так ли; подобных вещей следовало ожидать.
— Н-но… это все еще странно.
На пару минут в комнате воцарилась тишина; ее нарушали только звуки того, как я ем. — Есть что-нибудь, о чем ты хочешь со мной поговорить? — сказала моя мать.
— О чем? — ответила я, доедая последние кусочки еды.
— Ну… о… взрослых отношениях.
Если бы я могла видеть себя, я знала, что была бы невероятно красной. — Кхм… не совсем.
Моя мать придвигается ко мне поближе. — Что Казума-сан сделал с тобой?
Я в смущении натянула шляпу. — Это не та дискуссия, которую я хочу вести с тобой.
Она глубоко вздохнула. — Хорошо… Тогда спокойной ночи, — сказала она многозначительно.
— Я… я больна, ты что, забыла?! — запротестовала я.
Она хихикнула. — Действительно, так и есть. — она встала и ушла в свою комнату.
Допив остатки чая, я вымыла посуду и направилась в комнату. Я постучала в дверь и стала ждать.
— Кто там? — спросил Казума, его голос звучал так, как будто он только что проснулся.
— Это я, — ответила я.
— Уф, одну секунду.
Пару секунд спустя дверь отперлась и открылась. Закрыв за собой дверь, я вошла и увидела, как Казума заползает обратно на футон. В комнате было довольно темно, поэтому я осторожно подошла к ящику, открыла его и вытащила пижаму; судя по тому немногому, что я могла разглядеть, она была красной и шелковистой на ощупь. Я быстро разделась, утешаясь темнотой и тем фактом, что я была позади Казумы, и облачилась в пижаму; она была прохладной и удобной.
Я опустилась на колени и ощупью добралась до футона; я почувствовала что-то большое и услышала стон Казумы.
— Казума, это ты? — спросил я.
— Да, — сонно ответил он; он протянул руку и притянул меня к себе. — Ложись спать, — сказал он, отворачиваясь от меня.
Я уставилась широко раскрытыми глазами на внезапность того, что произошло, но быстро успокоилась; я тесно прижалась к спине Казумы, он дернулся вперед, но прижался ко мне.
— Спокойной ночи, — прошептала я.
— …уму, спокойной ночи.
— На следующее утро
Меня разбудили лучи света, проникавшие в окно, я прищурился, прикрыл глаза и обернулся; тело Мегумин наклонилось вперед, слегка прижимаясь к моей груди; она продолжала спать. Устало я выскользнул из-под одеяла и встал, потягиваясь, зевая, подошел к двери и направился в ванную.
После того, как я закончил, я пошел на кухню и порылся в шкафчиках в поисках еды. Я услышал, как кто-то приближается; когда я оглянулся, то увидел, что это была мама Мегумин.
— Доброе утро, Казума-сан, — сказала Юйюй. — Хорошо провел ночь?
Я сделал паузу, тупо уставившись на нее, а затем вернулся к просмотру шкафов. — Все было в порядке, — банально ответил я. Вздохнув, я достал фарфоровый чайный сервиз и передал его ей. — Черт, я бы хотел, чтобы здесь были хлопья или что-нибудь в этом роде.
— Я могу приготовить овсянку, если хочешь. — сказала Юйюй, готовя чай.
Я сел за стол и откинулся на спинку стула. — Эх, я не против этой идеи; конечно, почему бы и нет?
Через пару минут Юйюй принесла две миски овсянки; она поставила свободную миску рядом со мной и снова села во главе стола. Она налила себе чаю.
— Две миски? — спросил я, слегка сбитый с толку. — И не ваша… Мы ждем кого-то еще?
Как только я это сказал, Комекко запрыгнула на сиденье рядом со мной и начала поглощать содержимое в рекордно короткие сроки; прежде чем я успел оправиться от удивления, которое испытал, она закончила.
— Еще! — она радостно закричала, протягивая свою миску Юйюй.
Ее мать взяла ее и вернулась с еще несколькими порциями овсянки, процедура Комекко продолжалась до тех пор, пока ничего не осталось; тем временем я едва доел свою собственную.
— Спасибо, Ока-сан!
Комекко встала со своего места, слегка поклонилась и убежала в заднюю часть дома; я предположил, что она вышла в сад. Откинувшись на спинку стула, я задумался о том, что делать; если бы я вернулся в Аксель, я, вероятно, мог бы провести день, занимаясь различными делами, например, сходить в гильдию и выпить, поиграть в видеоигры или даже посетить заветное кафе ночью; однако здесь, в в Алой Деревне мне было доступно ограниченное количество вещей. Пока я продолжал размышлять, Мегумин спустилась вниз; она все еще была в пижаме, устало потирая глаза и зевая.
— Доброе утро, — сказала она, садясь рядом со мной, и положила голову на стол.
— Эй, если ты просто собираешься снова заснуть, какой смысл был приходить сюда? — сказал я, вглядываясь в нее.
Мегумин лениво повернула ко мне голову. — Я планирую снова пойти в библиотеку.
В разговор вмешалась Юйюй. — Ты вчера ходила в библиотеку?
Мегумин села и кивнула.
— Что ты искала?
— Искал то, что могло бы помочь мне стать лучше.
— Разве священник не говорил, что просто отдых и безделье помогут тебе поправиться? — сказал я, приподняв бровь. — Если ты спросишь меня, я бы сказал, что это довольно хорошая идея, не нужно ничего делать и все обращают на тебя внимание. — я откинулся на спинку стула. — Может быть, мне стоит получить долг маны.
Мегумин нахмурилась. — Не то чтобы я просила об этом, Казума.
Я взглянул на нее, а затем вздохнул. При обычных обстоятельствах я бы, наверное, поспорил, но вся эта тема была щекотливой для всех нас, так что я оставил ее.
— Между прочим, Казума, скоро день рождения Даркнесс, — сказала Мегумин с улыбкой.
Подумав об этом, я понял, что до дня рождения Даркнесс осталось меньше недели. — Хм, так и есть… Наверное, стоит ей что-нибудь подарить.
— Если ты собираешься купить ей что-нибудь, я тоже хочу пойти.
Юйюй добавила: — Это было бы хорошей сменой обстановки для вас обоих; вы сможете выйти из дома и провести некоторое время вместе.
— Да, Казума, что скажешь? — взволнованно спросила Мегумин.
— Конечно, неплохая идея. Я даже не уверен, что ей подарить… эх, неважно… Я думаю, что знаю.